В рабочий полдень

У него опять ощущение, что он что-то забыл. Это чувство не покидает с того момента, как Этери сказала: - Глейхенгауз, мы уезжаем, а у тебя ответственное задание: вернуть всех девочек из Красноярска в Москву! - А как же я? Я тоже хочу в Пекин!- жалостливо поинтересовался Даниил. - Вылетишь из Москвы с хоккеистами,- коротко прервала плач по олимпиаде Тутберидзе. После чего вручила ему Аделию, Соню, Майю и Мишель и повторно наказала: - Береги как зеницу ока! Эти девочки - достояние спортивного мира страны на следующий олимпийский цикл! В общем, настроила, как фигуристку на прокат. Дане то и дело казалось, что где-то там в Пекине она стоит за бортиком и внимательно наблюдает, достаточно ли хорошо он выкатывает обязательную программу тренера, бдящего за будущим фигурного катания. И чувствовал себя все время Косторной, которой не включили на тренерских лбах бегущую строку. Кстати, спохватился Даниил Маркович, что там с Косторной? Открыл Ютюб, оценил Аленин контент и визуальный ряд. Закрыл. Было и так понятно, что на тренировки Аленушка не спешит. Прошелся по “Хрустальному”. За дверями зала хореографии сначала раздались аплодисменты, а потом рыдания, судя по голосу, Железнякова. С удивлением открыл дверь: Алексей тискал в объятиях кого-то непонятного и некрупного. Кинулся разнимать, боясь, что в порыве чувств Железо удавит очередное светлое будущее фигурки. Когда расцепил и заглянул в лицо, понял, что активист-хореограф тискает вовсе не завтра фигурного катания, а вернувшееся после травм - сегодня. Смущенная Даша Усачева тут же перекочевала из объятий одного хореографа в объятия другого, да так бы там и осталась, но остальные спортсмены возмутились и потребовали уже начинать занятия. Глейхенгауз опечаленно вздохнул и пошел своим путем, соображая, почему у него ощущение, что он все же что-то забыл. Майю довез? Довез. Соню довез? Довез. Адель довез? Довез! Так что же не так?! - Даниил Маркович!- раздалось за спиной, и его догнал Аксенов.- Вы же совершенно забыли! Вот! Что-то он все-таки забыл! Даня и не сомневался. Вот только что? - Что я забыл, Эдуард Михайлович?- напрягся Глейхенгауз. - Вы забыли сказать Лайшеву - где вы!- доложил Эд.- Он вас совсем потерял. И теперь ищет через прессу! Нет, Лайшев тут был совершенно ни при чем, в этом Даня не сомневался. И пусть он его хоть трижды ищет через все СМИ мира. Хореограф отмахнулся от менеджера и направился дальше по коридорам “Хрустального”, соображая, что же он на самом деле забыл. Сдать отрицательный тест на ковид? Сдал. Упаковать в чемоданы мясо для девочек, которым нельзя по допинговым правилам мяса из Китая? Упаковал. Слава богу, они едят как канарейки. Для Дудакова и Шветского брать питание не стал. Пусть сидят на китайском-допинговом. Им не привыкать. Может, он на тренировку какую забыл прийти? Нет, ну, на пекинскую, конечно, не пришел, но тут он не виноват. Может, тут на какую-то был должен? С верхнего яруса заглянул на каток. Все занимались. Его явно никто не ждал: ни Гоша, ни Поля, ни Тема, ни Садкова, которая наконец-то тоже вернулась после травмы, ни Двоеглазова, ни Самсонов. Так! А где Рубцова? Заглянул в инстаграм. Рубцова попрощалась вежливо и через инсту. Так и сказала ему “Прощайте!”, прямо на весь инстаграм. Ну, стало быть - это не он про нее забыл, а она на них забила. Заодно посмотрел в инстаграме тренировку спортсменок. Все все прыгали. И иногда падали. То есть и тут все как обычно. А чувство непокоя и непорядка все нарастало! - Даниил Маркович!- остановил его звонкий голос.- Глейхенгауз развернулся и медленно сполз взглядом с высоты своего роста несколько ниже. Аделия стояла напротив с суровым выражением лица и требованием во взгляде. - Ну, и где она?- грозно вопросила девочка. - Кто?- искренне не понял Даниил. - Дама кудрявая,- пояснила не слишком понятно Петросян. - Этери Георгиевна же в Пекине,- забеспокоился о состоянии запасной на юношеский чемпионат мира хореограф. - Да при чем тут Этери Георгиевна!- вспылила фигуристка.- Собака - где? Мишель? - А зачем она тебе?- снова не понял Глейхенгауз. - Даниил Маркович,- большие темные глаза Аделии внимательно посмотрели на наставника,- а у вас точно тесты были ложноположительные? А то я слышала, что плохая работа мозга, забывчивость и тугодумие - это осложнения после коронавируса. - Все у меня в полном порядке,- фыркнул Даня. - Тогда вспомните, что Этери Георгиевна вам сказала, чтобы вы Мишель перед отлетом оставили со мной, точнее с моей мамой!- внушающе напомнила Петросян.- Вы ее хоть из дома-то привезли? И тут Даниил Маркович почувствовал себя Арнольдом Шварценеггером: он вспомнил все! Рванул в тренерскую, где оставил животное еще утром, а время уже было обеденное, забежал и кинулся к переноске. Собачье убежище было пусто. - Ну, и где она?- задала бестактный вопрос Аделия. - Я не знаю,- развел Глейх руками. - Не найдем собаку, к Трусовой в Пекине даже не подходите,- зловеще прокомментировала маленькая ведьма,- загрызет! - До Трусовой я не дойду, меня Этери Георгиевна загрызет, если мы ее собаку не найдем!- в эту секунду в Пекин Даниилу Марковичу совершенно не хотелось. Выбежали из тренерской и услышали: - Вот умница! Давай-ка еще один оборот! Вот, девочка, это называется тройной аксель! На следующую олимпиаду поедешь со мной и зреложенским контентом! Глейхенгауз так и замер, поняв, что воспитательную работу с кем-то из малышей ведет Сонечка Акатьева. Поманив за собой Аделию, Даня пошел на голос. Кудрявая шатенка на цыпочках танцевала посреди коридора “Хрустального”, а Соня Акатьева приговаривала: - Вот какая умница! Вот какая фигуристка у нас растет! Вырастет Мишелька принцесской, всех на следующей олимпиаде затмит! Никогда ее больше Этери Георгиевна в Москву не отправит одну! Везде будет с нами ездить! Очередной кусок собачьего лакомства щенок слизнул с руки девочки и довольный уселся, глядя темными глазками на удивленную пару, пришедшую посмотреть на выступление. От сердца у Глейхенгауза отлегло. Ему снова захотелось в Пекин. Теперь можно было не только подойти к Трусовой, не опасаясь, что загрызет, но даже сказать Этери, что в “Хрустальном” объявилась новый тренер и новая фигуристка. И, кажется, больше он ничего не забыл, по крайней мере - пока что.