Твой

— Похоже, этот дом действительно имеет на тебя сильное влияние, — сказала мама, когда Антон положил трубку. — Я примерно поняла смысл диалога. Иди, собирайся, — улыбнулась она. — Люблю тебя. — Так сильно переживаешь? — Что? Всмысле? — не понял мальчик. — Ты всегда так говоришь, когда не можешь справиться с эмоциями, — пояснила мама и обняла его. — Ну, на самом деле я просто… Да, немного волнуюсь. — Главное — не давай ему перейти твои границы. Уважай себя и свои чувства. Всегда. — Спасибо, мам. Мне собирать ничего не надо, я пойду. Подожду его у подъезда. — Хорошо. Удачи тебе. Антон вышел на улицу и сел на лавочку. Уже осень, но было всё ещё очень жарко. Солнце светит в глаза. Сейчас только двенадцать часов дня. Антон думал о том, отпросился ли Арсений с работы ради него или так совпало, что сегодня у него не было пар… К дому подъехала чёрная машина. Конечно, саб сразу узнал её и пошёл навстречу. Он сразу сел на пассажирское сиденье, не заглядывая в окно водителя. — Привет, малыш. Как ты? — спросил дом. — Привет. Физически — не очень. — А морально? — Лучше. Рад тебя видеть, — признался мальчик. — Я тебя тоже, солнце. Пристёгивайся, поехали, — сказал дом и нажал на педаль газа. Утренние пробки уже закончились, поэтому ехали они быстро. На самом деле, Антон был этому рад. За окном мелькали дома и детские площадки. Эх, сейчас бы в детство… — Подпишем одноразку и начнём. Я постараюсь помочь тебе, — внезапно сказал мужчина. — Одноразка — всмысле контракт на одну сессию? — Да. Ты чего? — спросил он, когда увидел, что саб опять сжался. — Арс… Понимаешь… Я пока не имею права заключать контракты. — Как? Почему? — Я ещё не прошёл сабийские курсы. — Тебе же уже почти девятнадцать, Антон! Как так? — Ну, мне это было не нужно. Я не хотел, — тихо оправдывался мальчик. — Но без контракта любое моё, даже самое невинное в масштабах сессии, действие будет незаконно! — Я знаю… — Ладно, я так понимаю, что раньше у тебя были подобные недосессии без контракта? — Типа того… Это была чисто дружеская помощь. — Ясно. А от меня ты чего хочешь? Сессию или «дружескую помощь»? — спросил дом, повернувшись к Антону. — Я не знаю… — Пойдём, приехали. Когда мы будем в гостиной, ты должен дать мне чёткий ответ на этот вопрос. Не раньше. Подумай пока, — вздохнув, сказал он и вышел из машины. В квартире Арсения было свежо и светло. Видимо, мужчина не выключал кондиционер, даже когда уходил на работу. Парни разулись, прошли в комнату и сели на диван. Арсений молча ждал, а Антон собирался с мыслями. — Арс, можно я задам тебе вопрос? — неуверенно спросил саб. — Конечно. — Ты строгий дом? Жесткий? — Наверное, строгий, но точно не жесткий. И справедливый. — Не говори про справедливость, прошу, — взмолился мальчик. — Он тоже так говорил, — добавил он тише. — Антош, я могу с уверенностью тебе сказать, что никогда не сделаю ничего против твоей воли. Никогда не выйду за рамки наших договоренностей. Обещаю. Помни, что БДСМ — это про добровольность. — Спасибо, — расслабился мальчик. — А теперь я жду ответа на свой вопрос, — чуть строже сказал дом. — Можно я отвечу честно, но ты не станешь меня судить? — Именно этого я и хочу, Тош. — Я тебе доверяю. Доверяю, как никому. И ты же знаешь, что во время ломки сабы часто представляют себе сессию? Эти мысли сами появляются в голове без твоего согласия. Так вот, в эти моменты я представляю тебя. Я немного виню себя за то, что так быстро доверился человеку… Но да… Я хочу сессию с тобой. Очень хочу. Хочу называть тебя «сэр» или «господин», хочу с трепетом ждать новых приказов, стоя на коленях у твоих ног… Пожалуйста… В конце своего монолога Антон перешёл на шёпот. Всё его тело было напряжено до последней мышцы. Он опустил голову и зажмурился, ожидая реакцию дома. — Спасибо за честность, малыш, — сказал тот, погладив саба по голове. — Ты знаешь, я тоже хочу сессию с тобой. Хочу увидеть то, что ты сейчас описал, — улыбнулся Арс. — Раз мы не можем подписать контракт официально, предлагаю тебе просто расписать условия этой сессии. В формате одноразки. Просто чтобы мы оба понимали рамки нашего взаимодействия. Пойдёт? — Да, — улыбнулся саб, счастливо смотря на мужчину. — Только у меня есть одно условие. — Какое? — Как только тебе станет лучше, ты сразу записываешься на курсы для сабов. — Хорошо. Обещаю, — спустя несколько секунд раздумий сказал Антон. — Так, у меня есть распечатанный бланк. Сейчас, — сказал дом и ушёл в другую комнату. Антон сидел в предвкушении. Конечно, от волнения его тошнило ещё больше, чем утром, но сейчас все физические ощущения были вытеснены переживаниями в голове. Арсений вернулся буквально через минуту. — Так, сначала отмечаем базовые практики. «Приказы-подчинение» отметил. Позы на коленях все отмечаю или у тебя есть тут табу? И на четвереньках. — Отмечай все, — тихо, но уверенно ответил мальчик, представляя, как стоит перед домом в самой откровенной позе. Арсений улыбнулся и продолжил таким же деловым тоном: — Какие практики обычного взаимодействия отмечаю? — «Тактильное одобрение» — это типа погладить? — спросил саб, заглянув в бланк. — И за ушком почесать, — с улыбкой сказал мужчина и провёл рукой по его голове, немного притянув к себе. — Отмечай, — тут же сказал Антон. — Так… Связывание только частичное. И обнажение, если хочешь. — Главное — что хочешь ты. — Отмечай. — Так, я думаю, для сессии без официального контракта — хватит. Если захочешь, попробуешь что-то большее после прохождения курсов, — подмигнул мужчина. — Угу, — смутился саб. — Так, графа «наказания». Я без них не работаю. Должно быть хотя бы что-то, чтобы давать понять, что поведение саба в данный момент неприемлемо. Самое безобидное тут — сложная поза на установленное количество времени и шлепки. Что выбираем? — Ш, — запнулся мальчик, представив, как ладонь Арса оставляет на его задннице красные следы. — Шлепки, — всё-таки сказал он, и продолжил, когда увидел удивлённое лицо дома. — Ну, позу тоже можно, это даже проще, но… Но… — Но тебя возбуждает то, что я могу тебя отшлёпать, да? - улыбнулся мужчина. — Нет! Арс, нет. Я просто… Арсений ласково взял саба за подбородок и повернул к себе. Когда они встретились глазами, он, не отпуская мальчика, многозначительно перевел взгляд в область паха Антона, где отчетливо было видно, что дом прав. Тот смутился. — Мы ещё не начали, а ты уже умудряешься мне врать? — Извини… Те. — «Те», значит? Ты сам сейчас начал сессию. А значит, готов ответить, я правильно понимаю? — Да. — Не слышу, — строго сказал дом. — Да, сэр. — Отлично. Твоё стоп-слово? — Красный, сэр. — Хорошо, тогда используем цветовую систему. Ставь подпись тут и тут, если согласен со всем, что мы отметили, — сказал мужчина и дал Антону ручку. Тот подписал бумаги и осторожно посмотрел на Арсения. Мужчина тепло улыбнулся и приказал: — На колени, сладкий. И сними футболку, можешь оставить её на диване. Это было сказано тихо, но таким тоном, которому просто невозможно было не подчиниться. Тем более, когда у тебя ломка. Тем более, когда эту фразу говорит тот, от которого ты так хотел её услышать. — Итак, скажи мне, малыш, что самое главное должно быть между доминантом и его сабмиссивом для того, чтобы они могли хоть как-то взаимодействовать? — обманчиво ласковым тоном спросил Арсений, когда мальчик опустился на колени перед ним. — Доверие, сэр, — ответил Антон, виновато опуская голову. — Правильно. Ты мне сказал, что доверяешь. А значит, я полагаю, у тебя не было объективных причин мне врать. Так? — спросил дом, радуясь, что сессия началась именно с этого, потому что, конечно, он понимал, что одними поглаживаниями по голове мальчику не помочь. — Да, сэр. Я просто был смущён. — Отлично. Я рад, что хотя бы сейчас ты со мной честен. Но своё наказание ты уже заслужил. Я хочу, чтобы ты сейчас лёг ко мне на колени и приспустил шорты и бельё так, чтобы твоя сладкая попка осталась обнажённой. Антон покраснел. Ноги стали ватными и он еле шевелился, но дом терпеливо ждал. Мальчик встал на четвереньки на диване так, что ноги Арса оказались между его ногами и руками, чтобы потом лечь. И мужчина не упустил возможности уже сейчас погладить саба по его мягкому месту, которое скоро будет пылать. Тот смутился ещё больше и скорее лёг на ноги дома, спуств одежду до колен. Арсений положил одну руку на спину мальчика, а второй поглаживал выставленную напоказ круглую задницу. Спустив бельё саба до колен, он приказал: — Повтори свои специальные слова и их значения. — Зелёный — всё хорошо. Желтый — я на грани. Красный — остановить сессию. — Умничка, — улыбнулся дом. — Как думаешь, сколько ударов по своей сладкой попке ты заслужил? — Я не знаю, сэр, — ответил саб и тут же ойкнул от шлепка, не сильного, но очень неожиданного. — Двадцать? — предположил тогда он. — Хорошо. Пусть будет двадцать. Считай вслух. — Один, — сказал мальчик, когда дом снова шлёпнул его. — Два. Три. Четыре, — продолжал считать он. Следующий удар был сильнее предыдущих и Антон тихонько взвизгнул, но тут же продолжил счёт. Через каждые несколько ударов дом увеличивал их силу. На десятом Антон тихо завыл. Но при этом он отчётливо чувствовал, как сильно происходящее его возбуждало. На двенадцатом боль и возбуждение смешались настолько, что мозг отключился совсем. И непонятно, чего хотелось больше: чтобы это прекратилось или чтобы продолжалось вечно. Тогда он попытался осторожно потереться пахом о ноги дома, что, конечно, не осталось незамеченным. В следующую секунду на уже алую задницу саба обрушилась серия из пяти сильных ударов. Он закричал и пытался увернуться, но рука на спине не дала этого сделать. — Я не разрешал тебе тереться о мою ногу, — строго пояснил дом, поглаживая горячую кожу. — Цвет? — Зелёный, сэр, — тихо ответил Антон, хотя на щеках уже были слёзы. — Осталось три. Ты умничка, хорошо справляешься, — похвалил его мужчина и тут же ударил, после этого снова поглаживая. На оставшихся трёх ударах Антон уже не сдерживал себя и каждый раз взвизгивал. Он вытянул руки вперёд и ухватился за спинку дивана, чтобы не дать рукам полезть «на линию огня» в попытках закрыть доступ к своей пятой точке. Но несмотря на то, что он был весь в слезах, возбуждение не и не думало уходить. — Ай! Двадцать! — Ты умничка, малыш, — похвалил его Арс. — Самый прекрасный саб, — улыбался он, поглаживая Антона по всему телу. Мальчик расслабился и «поплыл». Казалось, руки дома были везде, а потом появились ещё и губы. Мужчина окончательно раздел саба и целовал всё его тело от лопаток, до внутренней стороны бёдер. Тот тихонько застонал и раздвинул ноги. — Сэр, пожалуйста… Арсений слабо и осторожно шлёпнул по открывшимся его взгляду яичкам мальчика, строго сказав: «рано». Тот громко взвизгнул и снова сдвинул ноги вместе, закрывая самое ценное. Продолжая гладить, пощипывать и целовать кожу саба, мужчина вдруг заявил: — После наказания обязательно должна быть работа над ошибками. Я хочу научить тебя следовать правилам и приказам. Слезай и вставай на колени, сладкий. Глаза на меня. Антон чувствовал возбуждение каждой клеточкой своего тела. Ужасно хотелось хотя бы несколько раз провести рукой по набухшему и отчаянно пульсирующему органу. Всё тело зудело и просило разрядки. Чтобы не поддаться соблазну, саб прижал руки к бёдрам. — Умничка. Ты помнишь, что поставил галочки на все позы? — Да, сэр. — Готов ли ты сейчас без колебаний встать в любую позу, которую я скажу? — Да, сэр. — Отлично. С этого момента я запрещаю тебе говорить. Произнести можно только специальные слова, если понадобятся или если я спрашиваю. Ясно? Антон раскрыл рот, но осознав правила игры, просто кивнул. — Солнышко, ты прекрасен, — улыбнулся дом, а потом приказал. — Обхвати руками локти за спиной. Да, вот так. И раздвинь немного ноги, чтобы между коленями оставалось сантиметров десять-пятнадцать. Пальцы ног сзади должны соприкасаться. Умничка. Выпрями спину. Голову чуть опусти и смотри на свои колени. Супер. Не двигайся. Арсений встал и обошёл саба, разглядывая со всех сторон. Потом погладил по голове и почесал за ушком. — Я научу тебя тем позам, которым обычно обучаю своих сабов. Это первая. Запомни, — сказал он, встав перед мальчиком. — А теперь опустись на пятки. Можешь смотреть, куда хочешь. И, если надо, двигать руками. Антон сел, как ему сказали, и посмотрел на мужчину глазами кота из Шрека. Его член стоял по стойке смирно, а смазка давно стекала на пол. Всеми клеточками своего тела он хотел сейчас только одного — кончить. — Нет, малыш. Не сейчас. Рано, — чуть строже сказал Арс. — Цвет? — Зелёный, — ответил мальчик. — Запоминай, это поза номер два. Самая удобная и свободная. Используется чаще в домашней обстановке, а не в рамках сессии. Запомнил? — спросил дом, а когда саб кивнул, продолжил. — Теперь ноги вместе. Руки на пол перед собой в любое положение. И голову к полу. Спину ровно держи. Вот, отлично, — сказал он, когда саб встал в нужную позу. — Это третья. В ней я обычно порю мягкими девайсами. Обычно это наказание: поза не слишком удобная для саба, особенно во время порки. Лежать на лавке, конечно, проще. Или быть привязанным к чему-нибудь стоя, чтобы не надо было контролировать движения. Слушая всё это, Антон уже изнывал от возбуждения. Казалось, его член сейчас взорвется, и смазка окажется на стенах и потолке. Не выдержав, он немного прогнулся в спине и застонал. Реакция доминанта была молниеносной: — Цвет? — спросил он. — Зелёный, — выдохнул саб. — Тогда выпрями спину, — строго приказал дом. Антон выпрямился и снова застонал и захныкал. — Малыш, ты прекрасно справляешься. Осталась одна поза. Но потом надо будет прогнать их разок по кругу. Саб громко выдохнул и кивнул. — Умничка. Теперь расставь ноги максимально широко. Руки вытяни вперёд и прогнись так сильно, как только сможешь. Можешь согнуть руки в локтях. Отлично. Это четвертая поза, — сказал дом и подошёл к Антону сзади. Мальчик мог бы сейчас смущаться, но возбуждение настолько затуманило мозг, что он не думал ни о чем, кроме разрядки. Он чуть не подпрыгнул, когда Арсений сел на корточки и дотронулся до сжатого колечка мышц. — Тише, не дёргайся, — ласково сказал мужчина и с нажимом провёл пальцем от ануса до набухших яичек. Осторожно помассировал их, но так и не коснувшись самого главного, встал на ноги и приказал. — Вставай в первую. Антон завыл. В прямом смысле этого слова. Но принял нужную позу, опустив взгляд в пол. — Цвет? — спросил Арсений. — Зелёный, — ответил саб. — Вторая. Антон опустился на пятки. Пульсирующие яички соприкоснулись с ногами и были безжалостно придавлены. Из глаз снова потекли слёзы, но он принял нужную позу. — Цвет? — Зелёный, — уверенно ответил мальчик. — Зелёный, близкий к жёлтому или прям зелёный-зелёный? — спросил мужчина, когда у него появились сомнения в честности ответов саба. — Можешь говорить свободно. Главное — честность. — Очень, очень зелёный. Мне больно, но… Это приятная боль, я хочу сидеть так вечно, если только вы будете рядом в этот момент, — честно, не подумав, ответил Антон. — Хорошо, — улыбнулся дом. — Тогда третья. Антон облегченно вздохнул и встал правильно, выпрямив спину. Арсений опять сел на корточки сзади него и, проведя рукой от поясницы до бёдер, ласково сказал: — Ты умничка, сладкий. Давай в четвёртую. И можешь говорить. — Пожалуйста, — простонал саб, максимально прогнувшись в пояснице. — Что ты просишь, малыш? — Трахни… Пожалуйста… И тут на его многострадальную задницу прилетел увесистый шлепок. Антон вскрикнул, а потом захныкал, сильнее прогибаясь и раздвигая ноги. — Сэр… Господин… Пожалуйста… Трахните меня… — Нет, сладкий. Я отметил этот пункт крестиком, и ты не возражал, — ласково и с небольшой усмешкой сказал дом. — Но я могу помочь тебе. — Да… Да, сэр, прошу вас… Пожалуйста, — снова начал молить мальчик. — Что именно мне сделать? Я хочу, чтобы ты сказал это. — Потрогайте меня… Там… — Где, малыш? — спросил Арсений, водя пальцем по анусу саба. — Ну… Там… Член… Яички… Прошу вас… Ах, — гортанно простонал Антон, когда дом взял в руку его орган и провёл вверх от основания. — О, Боже… — Не кончай, пока я не разрешу, — строго приказал Арсений. — Да, сэр. Пожалуйста… Быстрей… — Так? — с хитрой усмешкой спросил он, водя вверх-вниз по члену парня с максимальной скоростью. — Ай! А-ах, — снова простонал парень. — Господин, мне очень нужно кончить, пожалуйста, прошу… — Нет. — Я сейчас кончу, — крикнул саб. — Нет, — снова сказал дом, резко отпуская член саба. Антон выл и плакал, покачиваясь немного по инерции. В глазах давно потемнело, и он их закрыл. Ноги дрожали, а голове была навязчивая идея — кончить. — Скажи, когда успокоишься, — сказал дом. Через какое-то время парень перестал плакать и бОльшая часть эмоций ушла, но его набухший орган всё ещё продолжал пульсировать. Арсений сидел сзади и терпеливо ждал. — Господин, — позвал его саб. — Что, маленький? — Я успокоился, — с всхлипом сказал он. — Умничка. Теперь ты можешь кончить в любой момент, — сказал дом и снова взялся за член парня. Антон ревел, кричал, стонал и извивался. Оргазм вышел немного болезненным из-за долгого воздержания, но точно самым лучшим в жизни саба. С цветными пятнами в глазах и дрожью во всём теле. Сразу после этого Арсений взял парня на руки, чтобы тот не рухнул в лужу собственной спермы, и уложил на диван. Потом он быстро кончил в ванну, даже не раздеваясь, и, захватив влажные салфетки, вернулся к сабу. Антон то ли спал, то ли был в отключке. Дом аккуратно вытер сперму с него и с пола, и пошёл за водой. — Тошенька, вставай, — сказал он парню, ласково погладив его по щеке. Арс дал сабу воды и принёс плед. — Спасибо, — прошептал тот. — Не за что, малыш. Это обычная забота после сессии, тебе сейчас нужно восстанавливать силы. — Нет, не за это… За сессию спасибо. — Это было не слишком для тебя? — Это было… Интенсивно… Но… Я был спокоен, уверен и… Счастлив… Хотя раньше я бы вряд ли захотел всего этого… И вряд ли меня бы это не испугало… Наверное, мне бы не понравилось… — Потому что в этот раз ты точно знал, что с тобой будут делать, а что нет. В этом и суть контракта, — улыбнулся Арсений. — Когда мы отмечали в бланке самые базовые и безобидные вещи, я не думал, что это будет так… Охуенно… — Ох, малыш, сколько всего тебе ещё предстоит узнать, — с доброй усмешкой сказал дом, укладывая саба и накрывая его пледом. — Я хочу узнавать это с тобой, — прошептал Антон. — Малыш, давай обсудим это вечером? Поспи сейчас. — Арс, — позвал мальчик дома, уже засыпая. — Что, Тош? — А ты? Я не помог тебе кончить… — Сегодня мы помогали тебе. Это всё было для тебя. Засыпай, малыш. Не думай об этом, — ответил Арсений, садясь в кресло, чтобы немного понаблюдать за спящим сабом.