Я вижу огонь, что горит в тебе

Холодные, светлые, полностью белые, словно сделаны из сплошных плит снега, коридоры вели девушку вперёд. Романова не знала, что она здесь делает? Зачем пришла? Куда вообще направляется? Но что-то вело её вперёд, что то, что она не способна почувствовать или увидеть, что-то бесформенное, но точно имеющее сознание и планы на молодую девушку. Дверь за дверью, поворот за поворотом, Ольга всё не останавливалась, шла и шла, не желая даже думать о том, что можно остановиться. Вот её путь заканчивается в большой белой комнате с не менее огромным креслом посередине. На спинке и подлокотниках были тёмные ремни, а сама сидушка такого же тёмно-коричневого цвета. Втянув в лёгкие больше воздуха, Романова подошла ближе к креслу и начала оглядывать пространство вокруг себя. «Слишком пусто! Тут чего-то не хватает, или кого-то? Понять не могу!» -Мне нравится ваша работа! – от этих слов по коже пошли мурашки, а сердце девушки забилось чаще. Развернувшись на голос, Романова чуть не врезалась в немолодого мужчину – Вы, Романова, просто клад, а не медработник! Я очарован вашими знаниями и умениями, Оленька! – всё продолжал нахваливать блондинку Рубинштейн. Он уложил свои большие ладони на хрупкие женские плечики и слегка сжал девушку в своей хватке. – Когда позволял вам работать с моими ОСОБЫМИ пациентами, даже не думал, что вы так замечательно всё сделаете. Мы же с вами доктора, должны понимать, к каждому свой подход нужен, а вы так славно со всеми объектами разговариваете, феноменально! -Что, Вениамин Самуилович, я… что здесь происходит? Что вы тут делаете? Я..я не понимаю! – запричитала девушка, но мужчина чуть сильнее сжал её плечи, призывая молчать и слушать только его. -Милочка, здесь происходит прорыв в современной психиатрии и медицине в целом. И всё благодаря вам! – говорит он притворно ласково, от этого тошнит ещё больше – А тут мы любуемся вашим творением! Знаете, сначала я боялся вверять в ваши неопытные, слабые ручки моего любимца, - мужчина потянулся и взял обмякшую ладонь девушки, рассматривая её – но теперь понимаю, что не ошибся! – схватив девушку за плечи, Рубинштейн развернул Романову назад. Зрачки девушки расширились в непонимании, она смотрела на прикованного к креслу мужчину с длинными рыжими волосами. Да, он был точной копией Серёжи, но что-то внутри кричало, что это не Разумовский. Его глаза были закрыты алой лентой, а руки, ноги и всё тело перетянуто ремнями настолько сильно, что сделать глубокий вдох не получилось бы, даже при всём желании. -Вы постарались на славу, Оленька, я впечатлён! Он даже вырываться перестал, теперь смирно сидит и отвечает на все вопросы. Вы моё лучшее решение за последние годы! – слащавый голос главврача разносится по всей комнате, но Ольга больше не чувствует не присутствия, не хватки на своих плечах. Только она и этот человек. Блондинка поднимает руку к лицу мужчины и аккуратно тянет красную ленту вниз, избавляя человека от столь ненужного украшения. Его глаза закрыты, а сам мужчина сидит будто неживой, ровная, напряжённая спина, ладони, с силой сжимающие подлокотники кресла. Девушка поднесла руку к кончику носа пациента, но не почувствовала никакого дуновения, даже лёгкого намёка на дыхание. -Чёрт! – взвизгнула девушка, падая на пол и отползая в сторону стены. Уперевшись лопатками в холодную плитку, Романова повернула голову назад, всё вокруг было уже совсем не белое, чёрная пустота надавила на девушку, и она продолжила своё путешествие по грязному полу неизвестного помещения. Ничего, больше нет ничего. Не двери, в которую она вошла, не главврача, не загадочного пациента, который так был похож на Разумовского. Не было совершенно ничего. **** Девушка и продолжала бы спать и мучаться в своих кошмарах, если бы не громкий, звонкий треск, заставивший юную особу тут же распахнуть глаза. Ольга не понимала, что вокруг происходит, откуда идёт этот звук, или где она вообще? Воспоминания о том, что происходило пару часов назад словно стёрлись из памяти и приходилась их заново восстанавливать, а пока блондинка пыталась понять и переварить всё что происходит, Оля свернулась в клубочек под одеялом. «Разумовский, я засыпала с ним, он должен быть здесь!» Рука потянулась за спину и прошлась по пустой половине кровати, цепляясь переломанными ноготками за шелковистую ткань простыни. Громкий, надрывный стон прошёлся по всей спальни и обрушился оглушительный рокот разбившегося стекла. Снова стоны, громкие, пронзающие до глубины души, Романовой было страшно даже выглянуть из-под одеяла, но она прекрасно понимала, кто сейчас там скулит и плачет. «И к гадалке не ходи!» Стараясь делать всё как можно медленнее, блондинка вытащила из-под одеяла сначала одну ногу, потом вторую, а затем и сама выбралась, накрывая себя тёплой тканью. Непривыкшие к темноте глаза не сразу смогли распознать в темноте мужской силуэт, но спустя несколько десятков секунд, Романова смогла встать с кровати и подойти ближе к застывшему на коленях парню. -Серёж? Серёжа, ты чего? – тихо лепечет она, желая привлечь внимание мужчины, но тщетно, застыл как скульптура, даже не трясётся. Его глубокое дыхание разносится среди всей тишины комнаты. – Серёжа, с тобой всё хорошо? – повторяет девушка, ещё один шаг отзывается резкой болью во всей ступне. Посмотрев на пол, Ольга отступает назад, осколки разбитого зеркала почти не видны в темноте, но их края имеют характерный, острый изгиб, который прекрасно видно на деревянном паркете. Дрожь пробила всё тело, но не в силах отступить назад, блондинка сбросила со своих плеч громоздкое одеяло и присела на корточки, разгребая себе дорогу к Разумовскому. Стекло неприятно кололо пальцы, а сидевший в метре от Ольги парень, даже не шелохнулся, когда она взвизгнула от пореза на ладони. Прижав к губам ранку, Романова сделала последнее движение, оказываясь рядом с притихшим рыжиком. Свободная ладонь мягко легла на голую спину и начала нежно оглаживать кончиками пальцев выпирающие позвонки. -Серёжа, Серёж? – слегка встряхнув его за плечи и не почувствовав сопротивление, начала медленно поворачивать парня к себе лицом. Первое же что она увидела, были испуганные, заплаканные глаза и дрожащие губы, он не смотрел на девушку, будто видел сквозь неё кого-то и внимательно наблюдал именно за ним -Эй, ты чего? – дыхание перехватило, стоило Романовой увидеть окровавленные ладони парня с несколькими осколками, которые зашли слишком далеко под кожу и вряд ли выпадут сами собой – Боже… -Хватит, хватит…пожалуйста… - тихий, еле разборчивый шепот доносится до ушей девушки. Сердце сильно колит, а в голове всплывают воспоминания о точно такой же ночи около года назад. Тогда Разумовский так же сидел на полу, рыдал и скулил от душевной боли, которая разрывала его изнутри. В ту ночь девушка не сбежала, она осталась рядом. -Что? Что ты сказал? – переспросила девушка, в ответ лишь тишина. Холодные ладони потянулись выше и Романова уложила их на разгорячённые щёки мужчины. Его дыхание обжигало оголённую шею и открытую часть груди, а стоило сесть ближе, оно и вовсе стало покрывать всё женское личико. «Что же с тобой происходит?» Девушка отклонилась назад, когда Серёжа стал медленно поднимать голову. Его глаза, изначально казавшиеся стеклянными, взглянули на девушку спокойно, безынтересно, но в секунду распахнулись шире, и Сергей чуть ли не отпрыгнул от Романовой как от прокажённой. -Нет! Хватит! Перестань это делать! – громко заревел он, испуганно рассматривая девушку. Его глаза бегали сначала по недоумевающему лицу, потом опускались на полуобнажённое тело и снова поднимались вверх – Не смей! Не смей, слышишь! – кричит он, а Ольга лишь сильнее пугается и старается подползти ближе к парню. -Серёжа, милый, ты чего? – непонимание закралось не только в сознании, но и в душе. «Да вроде бы ещё ничего и не сделала. Головой где-то приложился?» -Даже не думай использовать её против меня! Я не поведусь на это ещё раз! Не заставишь! – рычит он, но всё его тело содрогается в боли и страхе. Будто медленно отрезают конечность за конечностью, и заставляют за этим наблюдать. -Нет, не куплюсь! Её нет! Нет! Нет её! – бредит мужчина и прижимается мокрой спиной к холодной стене, всё его тело продолжает находится в ужасном напряжении, но единственным объектом, за которым ему нужно наблюдать, становится девушка, боящаяся сделать и одно движение в сторону Разумовского. -Что ты за хрень вообще несёшь? Кого использовать? – девушка села на одно место и вытянула вперёд раскрытую ладонь, демонстрируя свою безоружность и желание помочь, но мужчину это ничуть не убеждало. Разумовский жался к стене, надеясь, что у него получится просочится сквозь поверхность и убежать от очередного кошмара, галлюцинации с которыми он так боялся снова пересечься. Страх в его сознании закрался ещё давно, с того момента, когда он понял, что не может отличить реальность от иллюзии созданных его «другом». -Уходи! Убирайся из моей головы! – сипит он и с ужасной силой сжимает собственные плечи, это было настолько сильно что на руках остались царапины от осколков зеркала и полумесяцы от коротких ногтей. Мужчина даже не почувствовал боли от порезов, вся агония скопилась в черепной коробке, чуть ли не разрывая бедную рыжую голову на куски. В голове крутилась лишь одна мысль. «Зачем? Что этой твари снова нужно от меня? Я уже отдал ему и своё тело, и воспоминание, и всю жизнь! Зачем он опять мучает меня!» -Серёж! – девочка подползает ближе и касается ладонью ноги мужчины, он вздрагивает и снова смотрит прямо в серые глаза напротив. Не верит ей. -Прошу, перестань это делать. Я отдал тебе всё что у меня было, просто прекрати создавать эти иллюзии и оставь меня в покое. – шепчет он, стараясь увидеть в женских глазах хоть щепотку понимания и одобрения, Сергей был готов разразится хоть в целом монологе молитв. -Что ты несёшь? – преодолев ещё несколько десятков сантиметров, Романова аккуратно тянет ладони к лицу парня – Это я, Романова Ольга. Серёжа, ну смотри, я живая, не иллюзия, видишь? – девушка нежно касается пальчиками дрожащих плеч и осторожно тянет на себя Разумовского, но он сопротивляется – Ты ведь чувствуешь меня. Разве образ в твоей голове может ощущаться как реальный человек? Разве, будь я твоим видением ты мог бы меня потрогать, ммм? – уже из последних сил тянет блондинка, стараясь сдержать капельки солёных слёз. Она медленно берёт в свои ладони искромсанную руку Серёжи и прикладывает к своему животу. – Видишь? Ты трогаешь меня, значит я настоящая. – стараясь успокоить трясущегося пред ней Серёжу, Ольга аккуратно вытерла его слёзы с лица и прижимает чужую голову к своей груди. Она чувствовала, как через секунду же её тело обвила сильная хватка, а сам Разумовский стал шумно вдыхать её запах и только сильнее жаться к оголённому телу. «Это не ложь? Правда она?» При осознании, что девушка в его руках не та галлюцинация, которую мужчина видел ещё в больнице, его эмоции сразу вышли наружу. Он с ещё большим упорством стал вжимать в себя мягкое горячее тело желая растворить её в себе, чтобы больше никогда не отпускать. Разумовский не чувствовал не боль в израненных конечностях, не холода на оголённом теле, только Ольга, которая с неменьшей силой прижимала его к себе и поглаживала по спине и голове. Только её мягкие, ласковые руки, которые он не чувствовал всё то время, пока был в больнице, один. Его двойник оставил его, оставил как последняя тварь и предатель, оставил на опыты Рубинштейна, издевательства, которые приносили пациенты и медперсонал, и боль собственно сознания, которое обвиняло только себя в том, что Разумовский не помешал и позволил убить всех тех людей. Ооо, мужчина прекрасно помнил все те ужасные дни в лечебнице, как его водили на завтрак и чуть ли не впихивали в него ту дерьмовую еду из каких-то помоев, как вели на приём лекарств, после которых Сергей не мог делать ничего, кроме того, чтобы пялится в стену и пускать из рта слюни. Но есть участь похуже лекарств, минимум два раза в неделю его водили к главврачу, а тот уже делала с Сергеем всё что хотел, любые опыты и исследования, частенько рассказывая Разумовскому какое он благо принесёт в современный мир и медицину. А потом снова в палату к психам, которым хер знает что взбредёт опять в голову. Рыжику не редко приходила на ум идеи не свойственные ему. Разорвать, перерезать, забить до смерти, лишь бы его больше не трогали, лишь бы оставили в покое. -Серёжа, Серёженька? Как ты? – шепот на самое ухо заставляет мужчину вздрогнуть и поднять на девушку глаза, она с лёгкой, нежной улыбкой убирает от глаз мужчины длинные рыжие пряди и ласково касается его лба своими пухлыми губами. Для Разумовского это было как нечто настолько необходимое, что он готов был просить, лишь бы Романова ещё хоть раз коснулась его поцелуем, что бы снова он мог ощутить её тёплую кожу на своём лице и больше не думать не о чём, расслабиться и плыть по течению, чувствуя, что может полностью довериться блондинке. -Теперь всё хорошо. Только не оставляй меня, прошу. С тобой так спокойно. – мурлычет он и жмётся только ближе. Девушка улыбается на эти слова и оглаживает слегка дрожащие плечи, но стоит её взгляду зацепиться за израненную ладонь, которая прямо сейчас аккуратно прижимается к её животу и оставляет красные пятна на фарфоровой коже и нижнем белье девушке, она тут же сжимает чужое плечо, чуть отстраняясь. -Я сейчас приду, только принесу бинт. – шепчет она, но Разумовский тут же хватает её за руку и заглядывает в её обеспокоенные глаза. -Нет, не уходи, не оставляй меня! – кричит он, и тянет на себя блондинку – Если ты уйдёшь, он вернётся, я не хочу снова в темноту, не хочу вновь слышать о том, что он натворил! Понимаешь?! – кричит рыжик, но она не понимает, девушка вскакивает на ноги и делает пару шагов назад, разглядывая порезы, оставшиеся от осколков в руке Разумовского. «Как он сам их не чувствует? Что тут вообще происходит?» -Серёженька, тебе не нужно волноваться, сюда никто не придёт, понимаешь? Если хочешь я могу позвонить Олегу или позвать его, он наверняка уже приех… - но не успевает Романова договорить как её прерывает истошный вскрик мужчины. -Нет!! Волков мёртв! Его нет! Что ты вообще несёшь, Ольга?! – как и до этого, Разумовский прижимается обратно спиной к стене, боится сделать даже одно движение и внимательно наблюдает за девушкой. «Может я всё же ошибся, и он научился делать настолько правдоподобные видения?!» -Серёж, он жив. – девочка опешила в край. Если к периодическим закидонам Разумовского по поводу кошмаров и вспышек агрессии она более или менее привыкла, то к слабоумию или отбитой памяти нет. Романова даже не знала что делать, то ли самой справляться, то ли вызывать Волкова и пусть он разбирается со всем этим – Серёж, я сейчас, ты только тут посиди, я мигом. – тихо мямлит она, отходя к закрытой двери, потянув на себя ручку она тут же выскочила в холл и поспешила в свою комнату за сумкой в которой всегда носила вместе с малым количеством косметики ещё и аптечку. Стоило мужчине остаться одному, он услышал, а затем и увидел страшный, искажённый сознанием силуэт в тёмном углу около кровати. Существо, с которым несколько минут назад он пытался бороться, разбив собственными руками трюмо и большое зеркало рядом. -Дружище, разве можно так поступать? Прятаться за даму и надеяться, что она сможет тебя защитить? Разве не должно всё быть наоборот? – ехидный голос только сильнее выводил Сергея из себя. -Убирайся! Я больше не позволю тебе мной манипулировать! Не смей даже думать об этом! Я тебя ненавижу! – кричит он в пустоту. -Думаешь от меня так легко избавиться? После всех этих месяцев ты так ничему и не научился! – тень появляется прямо за спиной мужчины и с силой хватает его за горло, прижимая к себе – Без меня ты пустое место, ничтожество, которое не способно не на что! – от недостатка кислорода, мозг начинает медленно отключаться, а сам Разумовский вновь теряет связь с реальностью. «Только не опять!» **** Романова забегает в спальню, где оставила Сергея и начинает вертеть головой в его поисках. Он сидел на кровати, спиной к девушке и разглядывал что-то в окне. Девушка заметила, что мужчина уже успел натянуть на себя брюки и уже крутил в руках чёрный бадлон. Она тут же поспешила к нему. -Вот, я порылась в вещах и нашла косметичку, давай сюда свои руки, горе ты моё. – стараясь говорить как можно более дружелюбно, девушка уселась рядом с Разумовским и протянула тому раскрытые ладони. Ей было страшно признавать, но Сергей её пугал, а желание обращаться к Волкову с этой проблемой уже выросло до тысячи процентов. -Не надо, сам справлюсь. – рыкнул себе под нос мужчина и нырнул в ворот кофты. -Как сам? – выпала из реальности Романова, её глаза слегка заслезились, и она снова оценивающе осмотрела Сергея. -Сам, своими руками. – мужчина наклоняется вниз, дошнуровывая высокие ботинки и завязывая последний узел. -Но, Серёжа, я могу… - не позволяя девушке говорить, Разумовский перебивает, не желая слушать дрожащий женский лепет. -Я сам всё сделаю. А ты ложись спать, у нас впереди много работы. – поднявшись с кровати, мужчина забирает свой фиолетовый плащ и направляется на выход из комнаты. -Нет, не смей со мной говорить к с маленькой девочкой. Что вообще происходит? – срывается на крик девушка, а мужчина так и замирает около открытой двери. -Ольга, ложись спать! – стараясь сдержать весь гнев что копится внутри мужчины, он выходит за пределы помещения и громко хлопает дверью. Девушка слышит, как через секунду в замочной скважине слышится звук ключа. Он запер её в комнате. -Ну ты и тварь, Разумовский. – по щекам девушки катятся слёзы. Устав держать себя на ногах, Ольга без сил падает на кровать, чувствуя, как слёзы всё больше и больше накапливаются в глазах. **** Девушка вздрогнула от резкого тёплого прикосновения к своей спине, тут же подняв голову, Романова уставилась на кудрявого, темноволосого мальчишку, которого уже видела на ужине. Он извиняюще отступил назад и слегка поклонился девушке. Передёрнув плечами под злым и холодным взглядом юной особы, Оливер вытянулся как струна и весьма громко отчеканил. -Господин Разумовский сказал разбудить вас к шести вечера. – акцент неприятно резал слух, но стоит отдать должное парню, на русском он разговаривал неплохо – Сказал отдать платье. – Оливер указал ладонью в сторону кресла, на котором лежал чехол, но даже сквозь него виднелась белая ткань – Вам быть к семи в главном зале. – парень уже развернулся на пятках и направился на выход из комнаты. -Подожди, зачем мне там быть? Ещё один ужин? – непонимающе уставилась на парня Романова. Она видела, как темноволосого немного потрясывает от волнения и адреналина, но разговаривать с Ольгой ему нравилось явно куда больше, чем с рыжим. -Сказал, гости приезжают. – тихо прошептал парень и шмыгнул за дверь. «Какие, нахрен, гости? Что вообще происходит в этом чёртовом мире?! Нихера не понимаю!» Глянув в сторону часов, подвешенных прямо напротив кровати, Романова стала бесцельно следить за секундной стрелкой. Надежда на то, что это всего лишь ужасный сон, и она на самом деле сейчас в Питере, в не самой удобной, но зато безопасной кровати, под тёплым одеялом из верблюжий шерсти, всё ещё жила внутри блондинки. Но как бы она не мечтала, как бы не молила и не надеялась – это ложь, неправда. Её реальность заключается лишь в том, что через час она должна быть в каком-то главном зале и выглядеть хорошо, на это явно намекало белое платье. «Даже выбора не дают! Вот же свинство!» Соскочив с мягкой кровати, Ольга с интересом стала рассматривать ткань, спрятанную под чехлом. **** Разумовский стоял в главном зале, мужчина ожидал свою спутницу, прокручивая в голове воспоминания о прошедшей ночи. Было бы очень неприятно, если бы Романова из-за своего любопытства и нежелания слушаться старших, взяла и нарушила все планы, которые с такой любовью вырисовывал Птица. Девушка появилась в зале спустя несколько минут от положенного. Белое платье, которое ей выбрал мужчина, красиво обтягивало округлые бёдра, талию и грудь, а пышные рукава и открытые плечи только подчёркивали её хрупкость, но по выражению лица Ольги было видно, платье ей не очень-то и нравилось. Не думая, что сейчас твориться в голове девушки, мужчина подошёл ближе и схватив её за руку, уложил чужую ладонь на своё предплечье, повёл за собой по извилистым коридорам. -Куда мы идём? – негромко спросила Ольга, поглядывая на рыжего, который временами то улыбался, то корчил другую гримасу, будто его бьют током. -Встречать гостей. – молниеносно ответил он, ускоряя шаг и видя уже открытое с улицей пространство. Девушка не знала, как это называется, но описала бы это как большая терраса. -Каких гостей? – не унималась Романова, видя в далеке довольно большое количество людей, половина из них была с оружием и в неком подобии масок чумного доктора, другая же половина в каких-то мешках из-под картошки. «Сектанты, блять!» -Моих гостей. – голос Разумовского, казалось, раскочегаривался с каждой секундой, становился громче, свирепее и куда более весёлым. Взгляд Ольги наконец то зацепился за более значимую фигуру чем все эти люди в мешках и масках, Волков сам подошёл к ним ближе, его лицо не выражало ничего хорошего – Господи, Олег, ну что у тебя за манеры? Немедленно сними эти мешки с моих дорогих гостей! – Разумовский качнулся вперёд, утаскивая за собой и Романову. – Право слово, вон, даже Оленьку возмущает подобное поведение, правда сладкая? – мужчина тут же повернул голову к блондинке, а та лишь нерешительно кивнула. Видя одобряющую улыбку на губах Сергея, девушка выдохнула последний воздух из лёгких и перевела взгляд на «дорогих гостей». Сердце замерло, стоило Романовой увидеть причину многих своих неприятностей за последний год. Юля, стоило стянуть с её головы мешок, тут же взглянула сначала на ближайших к ней людей, а потом в сторону Ольги. Когда их взгляды пересеклись, Романова почувствовала резкий прилив ярости и гнева, блондинка до конца, и сама не понимала почему настолько сильно возненавидела не Грома, который и посадил её, хоть и под наблюдение у органов, не на Дубина который всему этому посодействовал, а именно на Пчёлкину. Да, за львиную долю её ненависти к девушке играл именно громадный репортаж о ней на Юлином канале и острый язык самой девушки, которая расписала Романову настолько безжалостным монстром, что Разумовский мог бы позавидовать. -Так-то лучше! Кхм,кхм. Приветствую вас, друзья! Я безмерно рад видеть вас в этот вечер! Моё имя – Сергей Разумовский, ваши же имена мне лишь предстоит узнать… - но стоило взгляду мужчины уцепиться за тёмно-красную макушку, Сергей тут же двинулся вперёд, не потащив за собой Романову и оставив её на том месте, на котором она стояла – Хотя, с кое кем я уже знаком. – его пальцы обвили хрупкую ладонь Пчёлкиной, оставляя на тыльной стороне слабый поцелуй – Я так рад вас видеть, Юлия. Ольга и застыла на этот момент, вроде небольшой приветствие, совсем безобидное и как раз в стиле «нового» Разумовского, вышедшего из лечебницы, но маленький ключик ревности и ярости начал прокручиваться в огромной металлической двери, которая так успешно сдерживала девичью ненависть, гнев и отчаянье. - Подонок! – но девушка вышла из того состояния так же быстро, как и очутилась там, стоило Пчёлкиной как следует врезать по лицу Серёже и оставить на его щеке яркое красное пятно. Романова тут же подскочила к Разумовскому, оттаскивая его назад и прикладывая холодную ладонь к его щеке, от которой он тут же отмахнулся. Когда девушка оттаскивала к себе ближе Серёжу, она видела, как от одного приказа, а точнее движения руки Олега, Юлю схватили и скрутили, чуть ли не ломая её симпатичное лицо об твёрдый пол. -Стоп! Пусти её! – взревел Разумовский, бросая гневный взгляд на Олега. Наёмник оставил Пчёлкину в покое, даже не дожидаясь приказа Волкова – Чтобы я больше такого не видел! Никто и пальцем не тронет этих людей! Они – мои гости! – от подобного заявления в ступор впали абсолютно все, кроме рыжего беса, который единственный знал суть, правила и сюжет этой игры – Прошу прощения мои друзья! Давайте начнём с начала! – Сергей тут же переключился с непонимающего друга и кучки наёмников на людей, которые не так давно сидели на полу самолёта с мешком на голове. – Я собрал вас всех здесь по одной простой причине: все вы представляете ценность для Игоря Грома! Кто вы для него? Какая у вас совместная история? Какие отношения сейчас? На все эти вопросы я надеюсь получить ответ лично от каждого. – размашистым движением Разумовский кружил между людей – Но не сейчас. Вы все наверняка ужасно устали и хотите отдохнуть после долгого полёта. Олег и Оленька расселят вас по комнатам. – после этой фразы, Романова тут же взглянула в сторону Волкова, который понимал ровно столько же сколько и сама девушка. Разумовский развернулся, желая уйти. – Будьте так добры, проводите наших дорогих гостей… - напоследок бросил им Сергей. -Он издевается? Куда мне их провожать? – непонимающе спрашивает Романова, подходя ближе к Волкову. Он сориентировался куда быстрее чем девушка и жестом подозвал к себе троицу наёмников. -Пойдёте с Романовой в восточное крыло, взгляд с тех девушке не спускать. «Ясно?» —холодно спросил Волков, переводя взгляд с Юли и ещё пары особ, на солдат, стоявших перед ним. Все как в один голос ответили «Так точно!» и словно пастушьи собаки стали отделять одних от других. Олег уже собирался уходить, когда Ольга схватила его за рукав. -После того как разберёмся с друзьями Грома, поговорим. – грозно проговорила Романова и дождавшись положительного кивка, отпустила мужчину, идя в сторону своего собственного стада из 6 человек, преимущественно девушке. Её взгляд тут же встретился с прожигающем взглядом Пчёлкиной. «Вот же блятство!»