Я вижу огонь, что горит в тебе

Осень, ужасное время года. Холодно, сыро, ветрено. На момент включения отопления, чтобы в конец не замёрзнуть предстоящей зимой, могли отключить горячую воду, и заставить мыться в холодной, с оттенком ржавчины, жиже. И это хорошо, если есть кипятильник, чайник или плита, а если нет ничего, или вас больше, чем два человека, к примеру целый детский дом? Нагретой воды на всех не хватит. Вот и получается, стоишь под студеной водой, чувствуешь, как холод пронизывает тебя насквозь, и зябко морщишься, замечая рядом с собой такую же недовольную рожу, стоящую под вторым душем. Холодная плитка холодит кожу стоп, а взгляд наполняется ненавистью, разглядывая эту старую плитку с побегами плесени, с множеством сколов и ржавыми узорами. После водных процедур, натягивая на себя старый, поношенный кем-то свитер и такие же старые, в заплатках джинсы на пару размеров больше, думаешь, насколько же ты ненавидишь всё это. Старых воспитателей, которые почти что с самого рождения и до сегодняшнего дня, должны были тебя воспитывать, но вместо этого только ругали, орали и издевались, вместе с остальными воспитанниками. Как ненавидишь эти постные рожи одноклассников и других брошенных детишек, которые вместо того, чтобы стать достойными членами общества и порядочными гражданами своей странны, уже в подростковом возрасте начинают вести похабный образ жизни и совершенно не думают о будущем. Ненависть ко всему этому разрушенному центру, у которого каждая дощечка на полу прогнила до основания и чудом держится на своём месте. Кажется, что весь мир к тебе до заикания несправедлив, что каждый в этом городе желает тебе только худшего, и ненависть сама пропитывает тебя с кончиков волос до пальцев ног. Вот и Серёжа так думал, пока шёл по тёмным, утренним коридорам детского дома, умудряясь аккуратно обходить играющих или общающихся детей. Он помнил, когда и сам был настолько маленьким, что его ненароком мог не заметить какой-нибудь старшеклассник и сбить. Потянувшись и встряхнув копной рыжих, отросших волос, мальчик спустился на первый этаж, в гардеробную, где все вешали свои куртки. Натянув на голову относительно тёплую, красную шапку и старую пуховую ветровку, Разумовский стал протирать слипшиеся глаза. Только семь утра, а его уже выгоняют на холодную улицу, но, как и всегда, он старается пойти наружу последним, не от ненависти к работе руками, точно нет, а от нелюбви к вещам, которые он может там увидеть и совершенно точно увидит. Рыжик не любил осень не только из-за холода и отключения горячей воды на несколько дней, он куда больше не любил уборку листвы на территории центра. В ручную, или если повезёт, граблями собирать весь этот опавший мусор, окурки, разбросанные фантики, всё это не выглядело приятной перспективой на будущее, но делать нечего, если не пойдёшь убирать в выданную тебе смену, выговор и возможно остаток дня без еды, а в случае Разумовского, в их комнату подселят кого то ненужного, а комнатушка и так была маленькой и тесной. Взяв в руки инструмент, Серёжа, шаркая ногами пошёл в сторону выхода на улицу. Морозный воздух сразу ударил в лицо мальчишки, обжигая его щёки, нос и подбородок, холодным огнём. Выдохнув маленькое облачко пара, рыжик перехватил тонкими пальцами черенок грабель и пошёл в сторону фигуры, которая застыла в метрах пятидесяти от здания, между осыпающимися деревьями. Неподвижный, тёмный силуэт, будто статуя, опираясь на такую же граблю, какая была в руках у самого Разумовского, спокойно раскуривала сигарету. Серёжа помедлил лишь секунду, облокотил инструмент о ближайшее дерево и аккуратными, беззвучными шагами стал подкрадывается к темноволосому парню. Когда до брюнета оставалось пара шагов, Серёжа наклонился и взял из огромной кучи собранных листьев, большую горсть разноцветных растений. Вот до цели осталось буквально пара сантиметров, и занеся руки над головой жертвы, рыжик даже перестал дышать, в надежде не спугнуть, но преступлению так и не суждено было сбыться, брюнет без лишних предисловий, развернувшись схватил мальчишку за руку и нагнувшись, перебросил его через себя прямо в кучу листвы, которую так усердно собирал последние минут двадцать. -Ну и долго ты, конечно, собирался, Серый. – насмешка что в голосе, что на лице, была одновременно и упрекающей, и игривой – Совсем как барышня! Хочешь, в следующий раз куплю тебе букетик цветочков? Гладиолусы там, лютики, какие ты ещё любишь? – брюнет зажал между зубов догорающую сигарету и наклонился к распластавшемуся в листве Разумовскому. -Да пошёл ты, Волк. – шипит Разумовский, всплёскивая руками и пропадая листвой в свою неудавшуюся цель, Олег лишь улыбается и протягивает мальчишке раскрытую ладонь, помогая подняться с земли. -Ладно тебе, ты только посмотри, как много я тут убрал, пока ты там прихорашивался. – стряхивая пепел, Олег обвёл кончиком грабли участок от самых ворот, до деревьев. -Я думал, что ты уберёшь больше. Вроде такой сильный и выносливый, а убрал не больше, чем я в понедельник! – утверждает Серёжа, забирая свой инструмент у дерева. -Будешь выкобениваться, снова кину тебя куда-нибудь. На сей раз не в мягкую листву, а на твёрдую и холодную землю. – на эти угроза Серёжа лишь вытянул руку, показывая Волкову средний палец. Олег тут же схватил Разумовского за запястье, выкручивая его и заставляя нагнутся, прижимаясь к его спине. Рыжик шипел, пытался выкрутится из сильной хватки, но ничего не получалось. На последнем издыхание, Серёжа просипел тихое «Прошу, пусти, больно!», после чего моментально был освобождён, и возвращён в прежнюю плоскость – Я же сказал. Меньше выкобенивайся, больше работай, с такими темпами, может к вечеру успеем и в город уйдём. - наставнически говорит Волков и протягивает рыжику рукоять инструмента, который он обронил. Нехотя улыбнувшись, рыжик забрал из рук друга грабли. -Эй, ну вы посмотрите кто здесь опять! – прозвучал мерзкий, охриплый голос. – Опять свои пидорские штуки тут разводите! – совершенно не смешная реплика, от которой становилось тошно, что Волкову, что Разумовскому, а остальным мальчишкам от этого лишь весело. -Завали ебало, Глеб. – грубо рыкнул в его сторону Олег и обхватил черенок посильнее. Серёжа понимал, что если сейчас начнётся драка, то скорее всего, они с Волковым снова получат больше всех, а потом ещё и нагоняй от Лидии Дмитриевны. -Конечно, конечно, Волков. Я-то завалю, но зачем? Что бы не мешать вам тут в дёсны долбиться? – обнажив кариозные зубы, Глеб сделал шаг вперёд – У нас тут приличное заведения, Волков. Хочешь долбить свою шлюшку, найди другое место! – Олег в тот же момент сорвался в сторону обидчика, но Серёжа успел схватить его за руку, не позволяя разбить лицо Соколову. Глеб, испугавшись резкой реакции Волкова и возможности, что худощавый рыжик его не удержит, отступил назад, в компанию своих друзей – Да ладно тебе, Волков. Я разве сказал что-то не то!? – насмехается он. -Я тебе глотку перережу! Слышишь меня, еблан конченый!! – из рук Серёжи выскальзывает куртка Волкова и тот срывается с места, но группка мальчишек тоже умеет бегать, расстояние между ними было приличное, позволяя им убежать. Остановившись, Олег обернулся и пошёл обратно к Разумовскому. – Прости, не хотел срываться. – достаёт полупустую пачку сигарет и протягивает одну рыжику, тот без колебаний забрал её из рук друга. – Обещаю, в следующий раз я не позволю им и слова сказать. – поднося зажигалку к зажатой между зубов своей и чужой сигарете, Олег мельком поглядывал на спокойного Серёжу. -Как знаешь. – тихо отвечает он, делая одну маленькую затяжку и облокотившись о толстое дерево, сползает на землю. Волкова забавляет подобный вид, Разумовский, словно воробушек, насупился и подбоченился, прикрыл уставшие глаза, всем видом показывая полное отрешения от произошедшего – Всё равно, ещё года два, и мы свалим с этой помойки. – хрипит он. -Да, ты прав, Серый. – Волков усаживается рядом – Уже решил куда уйдёшь? – вопрос, который Олег периодически задавал рыжику. С такими обширными знаниями во многих направлениях, Разумовский всё не знал куда поступать и что в принципе делать, и каждые несколько месяцев его желания менялись. -Нет, без понятия куда себя девать. – шипит Серёжа, обводя взглядом местность, находящуюся за забором. Там была маленькая аллея, дорожка ведущая к другим детским заведениям. Утром на ней всегда можно было увидеть родителей ведущих своих детей в садик или школу. Разумовский не любил смотреть туда, видеть всех этих улыбающихся детей, отвечающих и разговаривающих с ними родителей. Было больно осознавать, что ты совсем один, что тебя никогда так не отведут в школу, не встретят после тяжёлых уроков, и не будут расспрашивать как прошёл день, не отругают за плохие оценки или поведение. Что ты совсем никому не нужен, что есть, что тебя нет – Олег. – тихо тянет Разумовский и ждёт пока друг повернёт к нему голову – Расскажи что-нибудь о своей семье. – Волков прекрасно понимает к чему этот вопрос. Серёжа любил слушать что-то такое, частенько просил что-то рассказать, но как можно что-то рассказывать, когда сам почти что ничего не знаешь? -Серый, я тебе рассказал всё что можно. Не помню я больше ничего. – сжав в руке кулон, подаренный отцом, Олег сильнее прижался к боку Разумовского – Единственная семья, которая у меня осталась – это ты. – тихий голос в самую шею, Волков обжигает своим дыханием холодную кожу и тянет руку, беря в свою большую мозолистую ладонь, замёрзшие пальцы Разумовского. Они сидели так ещё минут пять или десять, Олег, прикрыв глаза, старался хоть немного восстановить организм после бессонной ночи, а Серёжа думал о чём то своём, поглядывая на умиротворённого друга. -Я знаю чего хочу в будущем. – Олег тут же приоткрывает один глаз и неразборчиво шепчет «чего же?» - Я хочу семью. Хорошую, не обязательно большую. Хочу заботится о ней и защищать её. – на слова друга, брюнет только усмехается. -Найдёшь себе барышню, построишь семью, звучит весьма хорошо. – Разумовский тоже улыбается на подобное заявление. -Но ты ведь тоже часть моей семьи. – шипит он и поворачивается к другу лицом, поправляя натянутый на шею Волкова, красный шарф. -Ооо, в вашей швецкой семейной идиллии я участвовать не хочу! – усмехается Волков – Хотя, если она будет сказочной красавицей я бы мог… -Всё то ему нужно опошлить, придурок! – лёгкий удар прилетает по щеке Олега, тот продолжая смеяться, хватает запястья Серёжи и прижимает их к груди – А если серьёзно, я правда хочу семью, даже дружеская подойдёт. – Разумовский успокаивается и усаживается по удобнее – Ведь семья — это не там, где все связаны кровными отношениями или романтическими узами. Семья – это люди, которые понимают, принимают и поддерживают. Ведь так? – смотрит вопросительным взглядом рыжик. -Да, наверное. – тихо отвечает ему Волк. **** От страха девушка вцепилась в маску своими хрупкими тонкими пальчиками и прижала её к груди. Парализованная она разглядывала янтарные глаза и нахмуренные брови апонента, не смея произнести и слова. Мужчина тоже ничего не говорил, сидел перед ней лишь рассматривая женское личико и дожидаясь какой-либо реакции. Её не было. Девочка просто сидела и давилась воздухом, что очень злило доктора, он был готов к крикам, к драке или попыткам вырваться, к мольбам о пощаде в конце концов. Но ничего не происходило. Время будто остановилось и Ольга вместе с ним. Решив прервать это, мужчина протянул руку и нежно провёл ладонью по колену девушки придвигаясь чуть ближе, Романова вздрогнув, прикрыла глаза, но не позволила себе и с места сдвинутся, будто попала в капкан и не может из него выбраться. Ладонь в чёрной перчатке скользнула вниз, ели касаясь кожи бедра и переходя на ткань платья остановилась на талии. Парень прижался к Романовой сильнее, утыкаясь переносицей в женскую шею. -Ну чего ты? – тихо шепчет он, от горячего дыхания на своей шеи, Романова покрылась мурашками – Я же вижу, ты хочешь что-то сказать, не стесняйся. – Ольга укладывает ладонь на его плечи и старается хоть немного оттолкнуть рыжика – Давай же, душа моя. – взмолился он, и не поддаваясь желаниям девушки, прижался сильнее. Романова жмурится, вдавливается сильнее в стену и старается не заплакать, лишь бы он это не увидел. -Я.. я домой… х..хочу. – тихо сипит она и чувствует как парень прокручивается в её руках, так что бы смотреть прямо в её лицо. -Домой? – переспрашивает он, в ответ получая лишь слабый выдох «ага» – Но, где твой дом? В квартире Жаровых? – на что получает несколько быстрых кивков – Ох, а разве вы не поссорились ещё в казино? – наигранно печальный вопрос, после чего девушка подняла искрящиеся слезами глаза на мужчину – Просто, вы так громко выясняли отношения, что я ненароком услышал. – рыжик стал аккуратно вытирать слезинки с щёк блондинки– Он ведь поставил под сомнение твою честь и достоинство как девушки. Очень странно что он вообще предположил, что мы с тобой там занимались чем-то похабным. – мужчина притянул девушку чуть ближе, на что она сразу оттолкнула его руки. -Что ты такое несёшь! – воскликнула Ольга, через секунду вспоминая кто перед ней и моментально остывая – Это не так, он беспокоится обо мне. Мне нужно... -Разве твой дом там? В месте, где тебя оцениваю только как кошелёк? – зло рычит он – Разве в настоящей семье так отнеслись бы к его члену? Стали бы заботится только ради получения какой-либо выгоды? – мужчина с силой сжал женские запястья и рывком притянул её ближе – Пойми, им не интересно что с тобой, им плевать на тебя. -Нет, это не так. – шепчет она в ответ, а в горле появляется новый ком, смешанный из отчаянья и страха. «Разумовский не отпустит меня просто так…» -Тогда почему никто за тобой не приехал? Почему никто не узнал, всё ли с тобой хорошо после нападения на «Золотой дракон»? – доктор встряхивает девушку за плечи и ближе наклоняется к её лицу – Им всё равно. – он видит, как из глаз блондинки ручьями текут слёзы, но останавливаться не собирается – Может ты и решила, что это твоя семья, но они иного мнения. Там нет твоей семьи, нет твоего дома, там есть только ненасытные до денег люди которых и самих обкрадывают ежедневно. – его руки обхватывают девушку чуть сильнее, заставляя подниматься вместе с ним, она и не сопротивлялась, позволяя тащить себя ближе к окну – Посмотри! Весь город полон таких. Они жадны до денег! – он крутит девушку так что бы она смотрела ровно в окно, видя все жилые дома, все магазины, всё что только можно увидеть из окна небоскрёба – И в деньгах они ищут спасения, ошибочно надеясь, что именно они принесут им счастье, торгуя собой и своими принципами. -Я не понимаю к чему ты это всё говоришь? Зачем мне всё это знать? – истерично сипит Ольга, пока стоящий по правую сторону от неё, мужчина, старается держать себя в руках. -Нет, ты прекрасно понимаешь о чём я. Мы… мы с тобой похожи! – его руки обхватывают её плечи, с силой сжимая и придвигая чуть ближе – Сначала я не понимал, что он в тебе такого нашёл. Думал, что ты просто очередная цель, но нет. Ты умна и талантлива, с помощью тебя я смогу достичь высот куда больших чем простые сжигания убийц и отморозков! – Романова видит, как глаза Разумовского расширяются и заглядывают прямо в её душу – Ты ключ к моему будущему. Даже если не сейчас, то позже. -Ты бредишь! Меня вообще не должно тут быть! – Ольга старается вырваться из сильной хватки на своём плече, но всё тщетно, мужчина только сильнее стискивает пальцы на хрупких костях и тянет её к себе. -Нет, ты там, где и должна! Неужели не понимаешь? – он смотрит на неё с смесью разочарования и надежды – Ты – одна из частей механизма. Шестерёнка моей убийственной машины. – горячо шепчет он в лицо Романовой, его запах, как и голос, пленяют, заставляя слушать и слушать, не позволяя прервать – Оленька, ты ведь тоже не переносишь всю эту шваль, которой наполнился наш город. Я говорю не только о коррумпированных сливках общества, но и о всех тех идиотах кто под моим именем творят бесчинства. От них страдают не в чём не повинные люди. – ладони скользят выше, на тонкую шею – Но ты сможешь всё исправить. Ты ведь хотела быть героем, я дам тебе такой шанс. Тебе лишь нужно согласится, вместе мы изменим этот мир к лучшему. – вкрадчивый голос, словно перекладывал на язык и подкорку мозга все эти слова. Ольга вглядывается во вдохновлённые идеей, золотые глаза и подмечает краешки линз. «Да, его цели мне близки, но я не безумец!» -Я не хочу убивать людей. – тихо шипит девочка в лицо собственной смерти. -Я не заставлю тебя убивать, обещаю. – бархатный выдох и мужчина приближается чуть ближе к её лицу. Ольга видит с каким благоговением он рассматривает её глаза, щёки, нос, губы. Это могло бы быть весьма романтично и приятно, если бы не чёрный костюм, пахнущий химическими жидкостями, огнём и прахом. Резкий удар в низ живота и мужчина складывается в три погибели. Ольга, не мешкая и секунды отталкивает его ещё дальше и бежит на выход. Стеклянные двери, ступеньки, коридор и вот она около лифта. «Вот же блядь!» -Здравствуйте, меня зовут Марго. – дружелюбный голос виртуального помощника заставляет злиться сильнее. Кнопки на панели не работают. -Марго, лифт на 73, живо! – кричит девушка, одновременно оглядываясь. Вдали, за стеклянными дверьми мелькнула тёмная тень. -Произошла ошибка, из-за внеплановых работ по починке систем, я не могу вызвать лифт. – насмешка так и читалась в механическом голосе Марго. «Нет…» Сильные руки схватили девушку со спины и прижали к телу хозяина.Что-то острое коснулась женской шеи, из-за чего свело горло и дыхание. Романова чувствовала, как её кости, мышцы и внутренние органы сжимаются и прилипают друг к другу ещё сильнее, холод пронизывает всё тело. Блондинка выгибается, старается пинаться и вырваться из мужских рук, но её только сильнее сдерживают, таща за собой. И если до этого отчаянье только эфемерно проскальзывало на задворках сознания, то сейчас оно полностью накрыло Ольгу с головой. Слёзы горячими ручьями лились из глазниц, а из рта вырывались лишь жалобные вскрики и стоны. -Нет! Прошу, пусти! – сознание мутнело, забирая с собой всё, что было в голове у девушки, не позволяя ей трезво мыслить. Вот она видит скрывающийся за углом рабочий стол, а вот уже дверь на против той спальни, в которой она ночевала. Резким рывком её отталкивают дальше от двери, не удержав равновесие, Ольга падает на колени. Всхлипывая, она поднимает глаза на мужчину. Собственное сердце застывает от столь холодного и пронзительного взгляда, он смотрит на Романову, словно перед ним на коленях стоит не девушка которой он предложил сотрудничество и которой аккуратно вытирал слёзы, а старая, грязная и сломанная вещь, которую давно нужно было выбросить, но рука не поднималась… И не поднимется… -Ты поймёшь… Обязательно поймёшь… - шипит он, делая шаг назад, ближе к двери. – У тебя на размышления о своей роли во всём этом ещё много времени. Но я долго ждать не буду. – последнее что произносит мужчина перед тем, как скрыться за дверью. Ольга прекрасно слышит, как щёлкает замок. «Он прав. У меня масса времени что бы решить, какая у меня роль. Но будет ли выбор если я опоздаю с ответом?»