Кровавый поцелуй

      Почему?       Может быть потому, что появились некие Разрушители Флагов? Чёртовы анархисты и преступники, считающие, что жизнь после Щелчка ублюдка с Титана была лучше? Или, быть может, потому, что какая-то женщина возомнила себя самым лучшим психотерапевтом, который сумеет помочь Джеймсу Барнсу, бывшему наёмнику ГИДРЫ?       Рейнор слишком наивна, если думает, что действительно может ему помочь. Она всего лишь терапевт и бывший солдат, которому никогда в жизни не промывали мозги и не устраивали в голове полную кашу. После каждого задания её не обнуляли, насильно не стирали драгоценные воспоминания, которые всегда грели сердце и душу. Рейнор никогда не видела переход от милого и доброго Джеймса Баки Барнса до бесчувственного и жестокого Зимнего Солдата, а Мелани видела. Собственными глазами видела этот адский переход.       Джеймс сидит на специальном стуле, окружённой научной аппаратурой. Рядом стоял мужчина в солдатской форме и красным блокнотом в руках. Вот-вот начнётся новая пытка. Пытка самого Дьявола, который специально покинул Преисподнюю.       Отросшие волосы Джеймса были мокрыми, поэтому липли к влажному от пота лицу. Брови чуть нахмурены, пухлые губы раскрыты от тяжёлого дыхания, а взгляд был направлен на девушку, стоящую в нескольких шагах от мужчины в форме. В его глазах отчётливо читалась мольба, от которой сердце сдавлило в груди. Она хотела помочь Барнсу, освободить его от этих пыток, но не могла. Девушка имела особое место в ГИДРЕ, как Зимний Солдат.       В помещение царил полумрак, тени падали на лица и делали их более грубыми и резкими. Наконец мужчина начал говорить.       — Желание.       Первое слово. Пусковой механизм всего процесса. Джеймс не сдержал крика, но не от боли, а от ужаса, потому что всё ещё осознавал что с ним происходит и знал что будет дальше.       — Ржавый.       Появилось чувство безнадежности. Осознание того, что Барнс не сможет освободиться от цепей, осознание того, что он превратится в безвольную марионетку, в монстра. Мольба всё ещё была в его глазах.       — Семнадцать.       Пытался дышать, оставался сосредоточенным, спокойным, хотел замедлить процесс, но знал, что это неизбежно и бесполезно.       — Рассвет.       Первый болезненный триггер. Слово, которое может быть связано с испытываемой Джеймсом пыткой или болезненным воспоминанием из давно утраченного прошлого. Девушка видела, как Барнс изо всех сил держался за свою душу. Она стояла молча и неподвижно, не разрывая зрительного контакта. Мурашки бегали по её телу, волосы на голове шевелились, но снаружи девушку ничего не выдавало. Кто-то мог сказать, что она получала от этого извращённое удовольствие, но на самом деле ей ужасно хотелось вспороть глотку этому русскому ублюдку.       — Печь.       Зимний Солдат пытался выйти на поверхность, было отчётливо видно последнюю реальную борьбу Баки Барнса, чтобы остаться самим собой.       — Девять.       Требуется пять слов, чтобы удалить Баки Барнса из реальности, но процесс ещё не закончен. Боль ушла, а вместе с ней и воспоминания, сердце, душа того, кто не так давно был добрым и преданным. Зимний Солдат ещё не показал своего лица. Это промежуточная фаза, когда оболочка человеческого существа полна ярости. Гнев — это первая эмоция, которая приводит к Зимнему Солдату.       — Добросердечный.       Медленно становился чистым листом бумаги, готовым к последним словам, прежде чем окончательно превратиться в оружие. Баки больше не сопротивлялся, руки не пытались вырваться. Он там, где ему и положено быть.       — Возвращение на родину.       Тело отдало все силы, чтобы не стать другим, более мстительным, злобным, опасным человеком. Нет никакого Баки, только последний кусочек сознательного человеческого разума, пытающегося не поддаваться пыткам. Первое появление Зимнего Солдата. Окончательный триггер, который толкал его на поверхность. Тонкая грань между любимым Баки Барнсом и бездушным Зимнем Солдатом.       — Первый.       Предпоследний этап. Нет, сознание уже покинуло его. Дрожь прекратилась, дыхание замедлилось. Вместо человека родилась машина. Та самая тонкая грань почти стёрлась. Оставался последний шаг. Он больше не смотрел в глаза девушки.       — Товарный вагон.       Слова, прикреплённые к его смерти, символизировали смерть человека, друга, брата, любимого человека и рождение оружия. Каждая эмоция, воспоминания, чувство самосознания похоронены где-то глубоко внутри, и пройдет много времени, прежде чем они снова всплывут на поверхность. Он вдохнул новый воздух. Взгляд застыл. Зимний Солдат готов к приказам.       По коже снова побежали мурашки, но на этот раз от ужаса, исходящего от Солдата напротив. Его взгляд был пустым и бездушным, в нём больше не было мольбы. Девушка отвела взгляд в сторону, подавила желание сжать пальцы в кулак. Это выдало бы её состояние с потрохами.       — Солдат? — мужчина закрыл блокнот, заведя руки за спину. Девушка за спиной военного стояла всё также неподвижно, словно греческая статуя.       — Я готов отвечать, — холодно и безэмоционально отчеканил каждое слово Солдат. Мужчина в форме наконец вспомнил о девушке за своей спиной, повернул корпус в её сторону и указал рукой на женскую фигуру.       — Теперь ты выполняешь задания с напарницей, — Солдат молчал, сдержав волну гнева. Ему не нужен напарник, он работает один. — Мадам Дракула.       В чувство привёл хлопок двери и шум воды. Мелани только сейчас заметила, что сжала края раковины с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Сожми она чуть сильнее, пошли бы мелкие трещины. Перед глазами всё ещё стояла душераздирающая картинка ГИДРЫ.       — Как ты? — осторожно поинтересовался Барнс, облокотившись бёдрами о раковину. Баки был одним из тех людей, которые знали, что Мелани не человек.       Баки знал о Мелани всё, даже самые незначительные мелочи. Но, самое главное, они оба были убийцами ГИДРЫ, её лучшими экспериментами, идеальными оружиями. Некоторое время работали вместе, пока в один из дней не совершили чётко спланированный побег Именно в это время Мелани узнала, что её брат жив и проживает в Румынии, на далёкой Родине. У Басараб была одна единственная цель: вернуть память Баки. Вернуть самого себя. Внушение вампира могло сыграть на руку.       Барнс также знал о жажде крови. Девушка старалась утолять её под покровом ночи или употреблять донорскую кровь. Бывали и сложные ситуации, когда любое промедление могло стоить жизни. В такие моменты Джеймс предлагал собственную кровь. По его венам текла не просто кровь, а сыворотка суперсолдата. Кровь Барнса утоляла голод гораздо сильнее, чем просто человеческая. Только Мелани всегда была против этого. Она считала себя монстром и не хотела, чтобы Джеймс видел лицо чудовища. Не хотела, чтобы он ненавидел её. Только он не ненавидел Мелани, Барнс испытывал к ней определённые чувства.       В её очень долгой жизни были длительные тёмные периоды. В голове будто щёлкал выключатель и оставалась только жажда крови. В такие времена она вырезала деревни ради удовольствия, простой забавы. Ей нравилось, как люди умоляли, просили пощадить. Нравилось видеть страх и ужас в их глазах. Вспарывать глотки, наслаждаясь тёплой жидкостью. Мадам Дракуле было абсолютно плевать на слёзы своих жертв, жалкие попытки высвободиться из стальной хватки. В один из таких периодов её и нашла ГИДРА. С этого момента началась новая глава жизни, написанная человеческой кровью.       — Хочу вспороть глотку Рейнор, — сквозь зубы бросила Мелани. Барнс хмыкнул. — разве она не понимает, что может сделать ещё хуже? — девушка наконец взглянула на Джеймса, встретившись с ним взглядом. — Рейнор делает пометки в красном блокноте. Такой был у ГИДРЫ, — она сделала акцент на последних словах. Барнс едва заметно повёл плечом. — не понимает, что социализация даётся тебе с трудом.       Мелани замолчала. Внимание привлекла бьющаяся венка на шее Джеймса. Дёсна начали зудить с новой силой. Басараб повела плечами, стараясь избавиться от этого желания. Мелани никогда не причинит вред Барнсу. Она не позволит жажде взять над ней контроль.       — Почему ты приехала? — этот вопрос волновал Джеймса больше всего. Он видел, как девушка сдерживала зверя внутри. Видел её внутреннюю борьбу.       — Новый Капитан Америка — раз. Кто-то из Тёмных вмешивается в дела Правительства — два. Ну и… встряхнуть тебя с Сэмом, а то пылью покрылись.       — Только поэтому? — в голосе проскользнула едва заметная горечь. Мелани никогда бы не приехала к нему просто так. На что он вообще надеялся?       — Что ты хочешь услышать от меня, Джеймс? — Мелани устало выдохнула, выключила воду и повернулась к мужчине. — что я скучала по тебе? Что намеренно держусь на расстоянии, чтобы не причинить вред? Я вампир, Джеймс, а тебя воротит от всего, что связано с убийствами. Я противна даже самой себе, что уж говорить о других, — сердце забилось сильнее.       — Мелани… — Барнс сделал шаг к девушке, но та отступила от него.       — Не надо, Джеймс, — она отрицательно мотнула головой. — меньше всего я хочу, чтобы очередной моей жертвой стал ты.       — Запомни, Мелани: ты никогда не была и не будешь мне противна, — Джеймс снова предпринял попытку приблизиться. Мелани не отступила, с удивлением смотря на мужчину. Он принимал её такой, какой она являлась на самом деле. — ты сорвёшься, если не утолишь голод, — Барнс раскрыл руки, как бы приглашая. Мелани колебалась, но Джеймс был прав. Она очень сильно рисковала вернуться к Мадам Дракуле.       Оказавшись вплотную с Джеймсом, Мелани подняла на него взгляд, мягко положила ладони на сильные плечи. Мышцы под пальчиками напряглись.       Барнс был твёрдо уверен в своих словах и действиях по отношению к Мелани. Только он никогда не скажет почему. Всё ведь предельно просто и ответ кроется на поверхности.       — Ты всё ещё можешь отказаться, Бак, — девушка коснулась кончиком носа мужской шеи, шекоча тёплым дыханием кожу. По телу мгновенно пробежали мурашки. Мелани втянула сладкий запах и на несколько мгновений прикрыла глаза.       — Я уверен в своих действиях, — Барнс осторожно притянул Мелани за талию ближе, затем чуть надавил на поясницу, прижав девушку к себе. Он хотел чувствовать Мелани каждой клеточой тела. По венам разливалось едва ощутимое возбуждение. Близость почти отключала разум.       Мелани оставила пару едва ощутимых поцелуев на сильной шеи, снова вызвав мурашки. Вампирский слух уловил, как сердцебиение Барнса ускорилось. Следом раздалось тяжёлое дыхание.       Под глазами показалась сеточка вен, похожие на маленьких змеек. Глаза налились кровью, а клыки удлинились. Осторожно вонзив клыки, девушка ощутила тёплую жидкость во рту. Сладость и блаженное удовольствие охватило всё тело. Барнс не смог сдержать тихого стона, прикрывая глаза. Это доставляло… удовольствие.       Кровь суперсолдата было невероятно сладкой, а жажда медленно отступала. Для полного утоления голода ей требовалось гораздо больше, но нескольких глотков вполне хватало для приглушения жажды.       Медленно и осторожно отстранившись, Мелани облизнула губы, собирая языком остатки капель крови. Это и стало последней крупицей терпения Барнса. Джеймс подался вперёд и накрыл рот девушки в долгожданном поцелуе. Он ощущал привкус крови, но было абсолютно плевать. Барнс слишком долго ждал этого момента.       Джеймс углубил поцелуй, когда Мелани не отстранилась и не оттолкнула его. Девушка наоборот охотно ответила на поцелуй. Сильные руки всё ещё покоились на пояснице Мелани. Сквозь ткань Басараб чувствовала напряжённые мышцы живота Джеймса. Хотелось запустить руки под одежду и ощутить их рельеф… Одежда явно очень сильно мешала.       — Оу… — дверь в уборную резко распахнулась. Мелани поспешно отстранилась от Барнса, ощущая себя неловко. Щёки залились милым румянцем, который было отчётливо видно на бледной коже. Губы обоих былы немного распухшими от чувственного поцелуя.       — Какого чёрта, Ноэ? — прошипела Мелани, направляясь в сторону немного растерянного мужчины. Девушка едва заметно коснулась руки Джеймса, одними губами шепнув: — поговорим позже.       В груди обоих разливалось приятное тепло. Сердце трепетало от переполняющих чувств, а на губах всё ещё ощущался поцелуй с привкусом крови. В сердце Барнса теплилась надежда на долгожданное счастье и взаимность чувств.