Чувство юмора Ван Ибо

Ван Ибо хотел перевернуться на другой бок. Энергично, несмотря на туман в голове, он приподнялся, но не успел ещё перенести вес на другую руку, как локтем наткнулся на что-то мягкое и живое. От неожиданности отдёрнул руку, чтобы не навредить. Медовой патокой разлилось по телу осознание: «Сяо Чжань». Лежит рядом, совсем вплотную. Он вспомнил вчерашний вечер и с наслаждением аккуратно потянулся. Приоткрыл глаза, и свет не дал ему расслабиться, пусть и неяркий, резанул по глазам. Парень сонно потянулся к ночнику, с трудом нашёл кнопку, едва не свалился с кровати, вовремя зацепился за тумбочку и чуть не снёс бутылку вина, его подарок. Надо бы убрать в холодильник. Почему он вообще спал на самом краю?! Неужели Сяо Чжань занимает всю кровать, когда спит? Ван Ибо развернулся, ожидая увидеть спящего мужчину, поэтому решил, что глаза подшучивают над ним. За его спиной Орешинка щурила глаза, безмолвно коря за то, что её сон потревожили. — Осуждаешь? — и до этого момента парень обращался к животным, жившим у него дома, но никогда не ожидал такого понятного ответа: кошка муркнула, развернулась и сиганула с кровати. Мгновение — и серый кончик хвоста скрылся в коридоре. И хозяин, и животное покинули его, а ведь Сяо Чжань сам вчера сказал, что не оставит его одного! Он нашёл на кровати рядом с собой телефон, посмотрел время — почти одиннадцать часов. Наверное, мужчина уже успел проснуться, в конце концов, Сяо Чжань не выглядит как человек, который спит до обеда. Даже в свой выходной. Даже после пьянки. Ван Ибо потёр глаза и отправился умываться. По пути в ванную он заглянул в соседнюю комнату. Сяо Чжань спал, неудобно скорчившись на сложенном диване, ноги свисали — вот они, минусы высокого роста. Всё таки он спал почти до обеда и всё-таки не с Ван Ибо. А можно было бы с удобством лечь на кровати. После того, что было вечером, неужели Сяо Чжань застеснялся спать рядом? Парень прикрыл дверь, чтобы случайно не разбудить. Зубную щётку он нашёл там же, где оставил — рядом с щёткой Сяо Чжаня. Сквозь шум воды прорывался странный звук. Он как раз обернулся к двери, когда та открылась. Ван Ибо даже подумать не успел, что это мог бы быть Сяо Чжань — в ванную прошмыгнула Орешинка и уставилась на него. Видимо, была удивлена не меньше парня, ожидая увидеть кое-кого другого. — Скучно без Чжань-гэ? Понимаю. Почему он до сих пор не встал? На кухне первым делом он залпом выпил несколько стаканов воды, а когда обернулся, вновь наткнулся на изумлённый взгляд Орешинки. Она мяукнула удивительно жалобно и двинула миску лапой. Парень подошёл к ней, заглянул в миску: на дне было ещё достаточно корма. — Ты предлагаешь насыпать тебе ещё? А Чжань-гэ не станет нас ругать, когда проснётся? Ван Ибо протянул к ней руку, и она потёрлась мордочкой о его пальцы, при этом мяуча так душераздирающе, что парень готов был поверить, что она голодает как минимум сутки, даже зная, что в миске лежит еда. Он замер в нерешительности: уже одиннадцать, а Сяо Чжань не проснулся, встанет ли он в ближайший час? Кошка вилась у ног, намереваясь настоять на своём и заглядывая в глаза искренне и доверчиво. Потом перешла в наступление и царапнула голую ногу парня. Тот шикнул от неожиданности. — Только Чжань-гэ не говори, — пакет с кормом лежал на видном месте, Ван Ибо зачерпнул горсть и присел рядом с кошкой, — больше не положу, вдруг свою норму ты уже съела. Орешинка замурлыкала и набросилась на еду, и парень осознал, что сам голоден. Он сел за стол, решив дождаться, когда Сяо Чжань проснётся. Занять себя решил бесцельным копанием в телефоне. На периферии памяти мелькнуло воспоминание о том, что вчера он фотографировал мужчину. Точно: в галерее целых шестнадцать снимков. Ткнул на первый попавшийся и расплылся в улыбке — Сяо Чжань смотрел прямо в камеру и был прекрасен. Ван Ибо обратил внимание на край снимка. В кадр попало, как он прижимается к плечу мужчины головой. Парень зашёл в мессенджер и открыл их диалог. На аватарке в приложении не было видно, что рядом с Сяо Чжанем кто-то есть. «Всё-таки не удалил. Нужно будет не забыть сказать, что эта аватарка выглядит ещё круче, чем предыдущая». В животе заурчало, и Ван Ибо решил, что ничего такого в том, что он пороется в чужом холодильнике без разрешения, не будет. Он же только хочет позавтракать. — Чжань-гэ ведь не наругает меня за то, что я приготовлю завтрак нам обоим? Никто за такое не ругает. — Парень повернулся к кошке, но та лишь жмурила глаза, наевшись и улёгшись спать на стул с другой стороны стола. — Даже он не такой хороший собеседник, как ты, — Ван Ибо открыл холодильник и начал вытаскивать продукты, на ходу решая, что приготовить. Рис с овощами. Омлет с луком. Легко и просто, а самое главное — надо постараться, чтобы испортить. Пока рис варился, нарезал овощи. Когда всё уже было готово, смешал молоко с яйцами и вылил на сковороду. Убавил газ и накрыл крышкой, напоследок капнув себе чем-то горячим на ногу. Наверное, стоило надеть штаны, но не то что бы Ван Ибо выбирал простые пути. Орешинка встрепенулась, спрыгнула на пол и быстро побежала в коридор. Парень немного постоял, разглядывая яично-молочную жижу, не желавшую превращаться в омлет, и решил, что посмотреть на кошку будет всяко интереснее. Та сидела перед комнатой Сяо Чжаня, а когда увидела парня, шмыгнула внутрь. Запрыгнула на кровать и свернулась клубком, заурчав. Ван Ибо не успел вечером рассмотреть комнату, поэтому раззанавесил окно и подошёл к столу. Его внимание привлекла стопка рисунков: наброски людей, домов, животных, пейзажи, законченные и только начатые. Сяо Чжань рассказывал, что рисует, однако показывать не хотел, парень с трудом выпросил взглянуть на пару рисунков. Он не понимал такой скрытности и неуверенности: рисовал мужчина красиво, видно было, что отдал увлечению годы. Ван Ибо взял рисунки и сел на кровать рядом с Орешинкой. — Ты-то почему не сказала Чжань-гэ, что он хорошо рисует, он ведь и тебя нарисовал! Кошка только повела ухом, намекая, что свою задачу парень уже выполнил — накормил её — и больше она в его внимании не нуждается. Из коридора послышались осторожные шаги. Ван Ибо, обрадованный тем, что Сяо Чжань наконец-то проснулся, оторвался от рисунков и встретил мужчину улыбкой. — Я думал, ты ещё спишь, — Сяо Чжань потёр глаза, не спеша подходя к парню, — что это у тебя? — Твои рисунки. Почему ты не хотел их показывать? Мне очень понравилось, хорошо рисуешь. — Эй! Я бы сам показал, — Сяо Чжань забрал листы и вернул их на стол. — Когда бы ты их показал? — Ван Ибо лёг на кровать и закинул руки за голову. — Нарисуй меня, как одну из своих француженок. — Каких ещё француженок? Давно встал? — Часа два назад. Орешинка по тебе скучала… — Как рано ты проснулся. А сейчас сколько времени? — Около часа дня. Не думал, что ты такой соня, — Ван Ибо согнул ногу в колене, не отрывая взгляда от мужчины. — Серьёзно?! Я думал, около девяти. И почему ты без штанов, не нашёл их или опять лень? — Жарко, зачем их надевать? Долой штаны, я за свободу. — Открыть окно? Кстати, ты нашёл, что поесть? Сейчас что-нибудь приготовлю. — Я сам уже приготовил, — он приподнялся на локтях, довольно улыбаясь, но резко изменился в лице, вспомнив. — Приготовил. Блять. И соскочил с кровати, задев Сяо Чжаня боком, побежал на кухню и выключил газ. В квартире запахло горелым, стоило снять крышку. Он поддел омлет ложкой — подгорел, но есть можно. — Забыл про него, — Ван Ибо виновато посмотрел на Сяо Чжаня, пришедшего за ним следом. — Со всеми бывает. Спасибо, что приготовил. Сейчас вернусь и давай завтракать. Или обедать? Ван Ибо хмыкнул: — Видимо, всё же придётся открыть окно. Сяо Чжань пришёл, когда на кухне похолодало, а парень надел штаны. На его лице блестели капли воды, волосы были взъерошены, и Ван Ибо невольно залюбовался. — Так что у меня за француженки? И почему ты себе весь омлет забрал? — Серьёзно не смотрел «Титаник»?! Да ты что, это надо исправить! Омлет же горелый, я тебе больше риса положил. Сяо Чжань, не слушая, выхватил из чужой тарелки несколько кусков омлета и переложил себе, за что получил палочками по руке. — Приятного аппетита. Вкусно получилось. Ван Ибо… — Сяо Чжань замолчал, осторожно подбирая слова. — Возможно, тебе не хватает внимания со стороны… других людей? — Других — это каких? — Ван Ибо продолжал поедать омлет, словно тот действительно вышел вкусным. — И чего ты так резко серьёзным стал? — Например, Ли Иинг? Ким Минчжу из отдела безопасности, Су Юнхуа из отдела кадров? — А зачем мне их внимание? Скажи ещё, что мне не хватает общества Сяо Тэнгфея. — Мы с тобой проводим довольно много времени вместе… возможно, ты запутался. — Запутался в чём? О! — Ван Ибо оторвался от еды, отставил тарелку в сторону и сцепил руки перед собой. Он глубоко вдохнул и выдохнул, несколько секунд смотрел Сяо Чжаню в глаза, собираясь с мыслями. — Моя мама думает, что я гетеро, ты должен помочь доказать мне, что это не так, — Ван Ибо ярко улыбнулся и вальяжно растянулся на стуле, подперев голову локтем; у Сяо Чжаня отчего-то дёрнулся глаз. Совет на полюбившемся парню сайте гласил: «Знакомством с родителями вы яснее всего покажете, как серьёзны ваши намерения». Ван Ибо уже несколько недель раздумывал познакомить Сяо Чжаня со своей мамой, подбирал наиболее подходящий момент. Он был серьёзен, как никогда раньше, и хотел, чтобы мужчина это понял. Сяо Чжань засмеялся, но смех казался вымученным, а после спросил серьёзным тоном: — Ты хочешь познакомить меня со своей мамой? — Скоро Новый год, семейные праздники. Давно ты виделся со своей роднёй? Нет, и ты говорил об этом. Поэтому приходи, маме нравится, когда ко мне приходят друзья, а ты ей сто процентов понравишься. Какое-то время Сяо Чжань молчал со странным выражением лица. Ван Ибо уже начал беспокоиться, что поторопился с таким важным шагом, когда мужчина откашлялся и ответил: — С радостью познакомлюсь с твоей мамой. Я поддержу тебя, можешь на меня положиться. Ван Ибо с облегчением принялся доедать омлет. Завтрак, перетёкший в обед, завершился успешно. — Поставь тарелку в раковину, потом помою, — Сяо Чжань поднялся, начав убирать со стола. — Странно, Орешинка по сто раз на дню просит насыпать ей ещё корма, а сегодня молчит. — Потому что уже выпросила. Я насыпал ей горсть, это ничего? — Вот проказница. Всё нормально. Ван Ибо с грустью посмотрел на часы. Пора было уходить, у него было ещё множество дел дома, да и Сяо Чжаня напрягать не хотелось. Всё же они не заранее договорились, что парень у него переночует. — Мне нужно идти. Спасибо, что пригласил, — в ответ мужчина кивнул и принёс из комнаты вещи Ван Ибо. — Вроде не забыл ничего, — парень надел куртку и подхватил рюкзак, — а вино всё-таки в холодильник поставь. Я чуть не уронил с утра. Наконец-то праздники начнутся! Наконец-то не работать! Не забудь, что обещал прийти ко мне. Сяо Чжань поднял с пола Орешинку и с полуулыбкой на лице ответил: — Как я о таком забуду? — А твоя новая аватарка крутая. Крутее старой, — Ван Ибо обернулся напоследок, дожидаясь лифта. — Вот чёрт. Я думал то, что ты поменял её, мне приснилось, — мужчина открыл дверь шире, наблюдая, как Ван Ибо машет ему из-за закрывающихся дверей лифта. И закрыл дверь сразу же, как тот уехал. Схватился за голову. Что на него нашло вчера вечером, из-за чего он зацеловал и облапал Ван Ибо прямо на людях? После того, как парень ушёл, он мог позволить корить себя, сколько вздумается. Ему стоит пересмотреть отношение к выпивке, возраст и должность уже не позволяют ему совершать опрометчивые поступки, прощаемые молодости и отсутствию опыта. И всё же по-настоящему он не жалел, за что ему было стыдно. То и дело всплывали воспоминания о пухлых мягких губах, целующих его, упругих бёдрах под пальцами. Движениях Ван Ибо, от которых и сейчас мурашки шли по всему телу. Сам же решил этим утром пресечь шутки парня, а в итоге лишь подыграл ему. И Ван Ибо признался в том, что гей — не из-за этого ли он полез к мужчине? Сяо Чжань хорош собой — это он знал. А парня всего лишь понесло из-за алкоголя — сегодня же утром всё было как обычно! Ван Ибо даже никак не обьяснил своё поведение, значит, Сяо Чжаню не стоит волноваться, и они забудут про этот вечер? Впрочем, недостающие кусочки пазла сложились. Ван Ибо живётся ещё тяжелее, чем остальным. Жить в обществе, которое не принимает тебя, трудно. Ещё труднее, если непринятие происходит и в семье. Сам Сяо Чжань даже не думал о том, чтобы рассказать родным, что ему нравятся мужчины. Не мог представить, как будет жить, если от него все отвернутся. Теперь он начал понимать, почему парень так часто шутил и к месту, и невпопад — банальная защитная реакция на мир, который к тебе неприветливей, чем к другим. Сяо Чжань разблокировал телефон и вбил в поисковике название бара. Он верно подумал — бар для геев. Неслучайно Ван Ибо начал волноваться, когда мужчина спросил, приходил ли он туда раньше. Сяо Чжань зря поддался на упрашивания выпить с ним. Парень явно запутался или в себе, или в своих проблемах, но что нужно было сделать Сяо Чжаню? Предложить пойти к психологу? Давно нужно было попросить перестать в шутку подкатывать к нему — тут он прокололся, да. Ему нравилось быть на одной волне с парнем, нравилось, как стучит сердце после очередной глупой шутки. Призрачную надежду не хотелось отпускать, ведь ему давно не было так хорошо, так легко и просто рядом с кем-то. А Ван Ибо, наверное, в это время было непросто и нелегко. Интересно, а с другими своими друзьями парень тоже целовался по пьяни? Сяо Чжань пытался не думать об этом, но получалось плохо. Он зашёл в ванную, принялся придирчиво рассматривать отражение в зеркале. Не слишком ли убито он выглядел после вчерашнего? Взгляд замер на новой зубной щётке. В стакане на полке всегда стояла одна, его собственная, теперь же у неё появилась компания из щётки Ван Ибо. Мужчина перевёл взгляд на мусорное ведро. Всё равно же он больше не собирался допустить, чтобы парень был к нему слишком близко, значит, и домой больше не позовёт. Какое-то время он постоял, переводя взгляд то на чужую щётку, то на ведро, но к действию так и не перешёл. Только дверь захлопнул с грохотом, уходя из ванной комнаты. Парень говорил ещё что-то о Ли Иинг? Что ей нравится Сяо Чжань? Он бы заметил. Столько лет бок о бок работают. Она бы сказала. Однако было похоже на правду, Ван Ибо ведь общался с ней больше, чем Сяо Чжань. Может, ему она и сказала. Надо бы согласиться на предложение парня познакомить Ли Иинг с его другом, если он правда такой хороший, как сказал Ван Ибо, но желания поднимать разговор о том, кто кому нравится, совсем не было. И если она согласится сходить хотя бы на одно свидание, может, они понравятся друг другу? Сяо Чжань хотел, чтобы Ли Иинг была счастлива. И для чего парень пригласил его в гости? Что Сяо Чжань должен будет сказать его матери? «Здравствуйте, ваш сын гей, а я его начальник — или друг — не подскажете, зачем я здесь? И кстати, сын у вас прекрасный, мне нравится, а как танцует…» И опять Сяо Чжань не спал до ночи благодаря Ван Ибо. Парень ждал у подъезда, чего делать явно не стоило — на улице стало ещё холоднее, чем на прошлой неделе. Сяо Чжань твердил, что добраться до квартиры сможет и в одиночку, но Ван Ибо оказался непреклонен. Первым делом он показал, как дрожат его руки — то ли от холода, то ли от нервов. — Мама встала ещё до рассвета и без остановки переживала, но я-то знаю, что всё хорошо пройдёт, так чего переживать? — Как я её понимаю… — Сяо Чжань ни на минуту не заснул, перед выходом даже кофе сделал, хотя старается его не пить. С одной стороны мужчине хотелось увидеть, где и как живёт парень, но с другой… Если он правильно понял, то Ван Ибо хотел, чтобы он поговорил с его матерью о том, что быть геем нормально? Как бы ещё не проговориться случайно, что парень ему нравится, иначе Сяо Чжань совсем с ума сойдёт. Ван Ибо ведь тогда прекратит с ним общаться? Или сделает исключение, посчитав, что мужчина тоже перепил? В конце концов, это ведь Ван Ибо начал целовать его. Мать Ван Ибо неловко перебирала рукава наброшенной на плечи кофты и смотрела на Сяо Чжаня, стараясь выглядеть как можно более непринуждённой, но получалось ровно наоборот. Сяо Чжань сразу заметил, как метался её взгляд между полом, подолом юбки и им, иногда ища поддержки у сына. Сын лишь ободряюще глядел на мать и улыбался, довольный тем, что собрал двух дорогих ему людей в одном месте. — Мама, это Сяо Чжань, мой парень. Сяо Чжань, это моя мама. Что ж, я надеюсь, что вы понравитесь друг другу. Сяо Чжань с абсолютно дурацкой улыбкой уставился на Ван Ибо. Вернее, улыбка была очень даже не дурацкой, а вежливой и красивой, как и все улыбки Сяо Чжаня… Но в каком смысле «мой парень»? Это всё совсем уже не походило на шутку. Ван Ибо, каким бы ни был несносным, не стал бы вовлекать в шутку своего родного человека. Похоже, Сяо Чжань во что-то влип. Не мог же Ван Ибо на полном серьёзе подкатывать к нему с первого дня их знакомства? Но объяснение этой ситуации было одно — мог, именно так и было. А Сяо Чжань терпел дурацкие шутки, которые шутками не были. Пока мужчина судорожно пытался понять, что ему делать, на него непонимающе устремились две пары глаз. — Чжань-гэ? Что такое? Похоже, Ван Ибо по-настоящему разволновался. Он едва коснулся пальцами локтя Сяо Чжаня, взгляд обеспокоенно забегал по его лицу. — Всё хорошо… только… меня в первый раз знакомят с родителями. Очень надеюсь, что мы поладим! В ситуации он разберётся позже. Сейчас, очевидно, Ван Ибо нужна поддержка. Объяснений он потребует позже. Взбучку парень получит тоже позже, нельзя же ставить людей в такое глупое положение! Ван Ибо без лишних вопросов показал, где находится туалет и можно помыть руки. Сяо Чжань быстрым шагом скрылся в ванной комнате, закрыв за собой дверь. Он обхватил голову руками, обдумывая только что произошедшее. Ведь сбылось то, чего он хотел. Сяо Чжань нравился Ван Ибо, и от осознания этого губы сами собой растягивались в улыбку. И сколько времени парень думал, что они встречаются? Мужчина подошёл к раковине, включил воду. В памяти всплыла одна из их шутливых перепалок. «…у нас будут личные отношения вне работы?» Что проницательный, всепонимающий и догадливый Сяо Чжань тогда ответил? Что-то про то, что приятно иногда сходить куда-нибудь, обсудить интересующие темы. Мог ли Ван Ибо найти в этих словах намёк на романтические отношения? Вывод был такой: Сяо Чжань с самого их знакомства принимал серьёзные намерения парня за шутки, грустил потому, что безответно влюбился и строил планы на одинокую старость. Реальность внезапно оказалась лучше ожиданий. Сяо Чжань взглянул в зеркало и пригладил волосы. Так вот зачем парень его пригласил. Показать матери, с кем он встречается, доказать, что у него всё хорошо. И как Сяо Чжань столько времени не замечал, что его влюблённость взаимна? Мужчина вышел в коридор, и Ван Ибо тут же потащил его в комнату, а его мать указала, куда садиться за столом. Поначалу разговор не клеился. Сяо Чжань рассказал почти всю свою биографию, даже кошку показал, только чтобы не создавать напряжённого молчания. Разговор пошёл легче, когда мать Ван Ибо начала вспоминать о его неловких и смешных случаях из детства. Напрасно парень просил перестать — это только заставляло женщину ещё усерднее рассказывать о былом. — Когда-то его отец пошутил, что выйдет за хлебом и не вернётся, но когда он не соизволил явиться и через неделю, я поняла, что это не было шуткой. — Она рассмеялась. Похоже, давно отпустила эту ситуацию, так что больно ей не было. Её взгляд словно ненароком остановился на лице Сяо Чжаня: она явно хотела увидеть его реакцию. Мужчина пытался сосредоточиться на рассказе, но мысли занимал один Ван Ибо. Парень не шутил, когда брал его за руку, когда говорил, как жарко от одного присутствия Сяо Чжаня рядом. Сяо Чжань думал, что речь парня на девяносто один и девять десятых состоит из иронии, подколов и шуток, а на деле… шутил ли Ван Ибо хоть раз? Сяо Чжань нервно отпил чай, про себя успев уже распять себя за несообразительность, которая вылилась в такое недоразумение. И сколько раз он вместо того, чтобы наслаждаться моментом, переживал, что Ван Ибо лишь дурачится, а у него от его шуток дыхание перехватывает. Ему казалось, что он предавал их дружбу, когда видел эротические сны с участием Ван Ибо, когда целовал его в баре, когда глаз и рук не мог оторвать от него. Сяо Чжань усилием заставил себя оторваться от этих размышлений и ответить женщине: — Ужасно, когда люди так поступают. Вы очень сильная, раз вырастили такого прекрасного сына одна, — Сяо Чжань посмотрел на Ван Ибо, встретил его взгляд и ободряюще улыбнулся, не зная, куда себя деть. Желая изобразить активную деятельность, он заорудовал палочками, быстро закидывая в рот овощи и лапшу, практически не жуя. Не очень красиво, но ни слушать — и, главное, слышать — ни ответить что-то дельное сейчас он бы не смог. Ван Ибо не шутил. Ван Ибо влюблён в него. Ему ответили взаимностью ещё до того, как он успел влюбиться, а он не разглядел этого. Женщина наклонилась к своему сыну, что-то вполголоса говоря ему, но Сяо Чжань не обратил особого внимания на это, пока Ван Ибо не встал из-за стола. — А чего раньше не сказала? Я бы заранее нарезал. Скоро вернусь! — Ван Ибо хлопнул мужчину по спине и скрылся за дверью кухни. Сяо Чжань проводил его грустным взглядом, потом посмотрел на его мать. Если она хочет серьёзно поговорить с ним наедине, ему нужно собраться с мыслями. Мужчина не собирался оплошать сегодня. — Честно, сложно перестроиться. Я ведь столько лет ждала жену… детей, планировала обстановку дома, в котором мы все будем жить, когда я постарею. — Она мяла в руках салфетку, разглаживала и снова комкала, — когда-нибудь я искренне смогу принять тебя, но не сейчас. Я не буду мешать вам, ты хороший человек, но принять — это другое, понимаешь? Твои родители знают о тебе? Сяо Чжань покачал головой. Она говорила прямо и без утайки, поэтому он с облегчением выдохнул. — Я не состоял в отношениях с парнями до Ибо. — Значит, всё серьёзно? — Значит, да. — Пусть твои родители окажутся добрее и мудрее меня. Если нет, пусть время сгладит острые углы между вами. Ты знаешь, в каком обществе мы живём. — Всё будет хорошо. Спасибо вам, — Сяо Чжань поклонился ей; возникшая тишина отдавала спокойствием и надеждой. Женщина предложила налить ему ещё чая, и Сяо Чжань передал ей кружку. Ван Ибо пришёл с кухни и поставил на стол нарезанные овощи, с беспокойством поглядывая на мужчину. Его мать рассмеялась: — Что ты волнуешься, съем я его, по-твоему? Всего лишь кусочек откушу. — Кстати, чувство юмора у Ибо, как я понимаю, от его отца? — Сяо Чжань ехидно взглянул на парня. — А вот это ты верно заметил! И сколько бы я ему ни говорила, сколько бы ни объясняла — он воспринимает всё буквально. — Опять ты на меня наговариваешь. Что не так с моим чувством юмора?! — Ван Ибо нахмурился и с силой наколол помидор на вилку. — Предпочитаю быть серьёзным всегда и везде. — Не думал, что чувство юмора передаётся по наследству. — И ты туда же? Предатель! Сяо Чжань и мать Ван Ибо переглянулись и улыбнулись друг другу. Парень принял это за знак, что эти двое нашли общий язык, и на его лице расцвела довольная улыбка. Если они понравились друг другу, он был готов даже простить смех над собой. Выходя на мороз, под россыпь миллионов снежинок, Сяо Чжань не мог сдержать улыбку. Ещё три часа назад он был уверен, что большее, что ему достанется — дружба с Ван Ибо. Иногда держать его за руку, когда на того что-то найдёт, потакать его шуткам, в которых они ближе, чем есть на самом деле. Но сейчас он был знаком с его матерью, кажется, даже понравился ей, узнал о семье Ван Ибо, о прошлом и — самое главное, из-за чего он почувствовал себя невозможно глупым — понял, что парень ни разу не шутил. Он считал Сяо Чжаня красивым — и говорил это. Он хотел держать его за руку — он подходил и брал его руку. В это время сам Сяо Чжань хотел целовать его лицо, но вместо этого списывал влюблённость Ван Ибо на странное чувство юмора. Оставалось лишь объясниться с парнем, поэтому Сяо Чжань попросил Ван Ибо прогуляться с ним. Тот был только рад. Начать сложный разговор мужчина решил сразу же, едва отойдя от дома. — Знаешь, до сегодняшнего дня я думал, что ни с кем в отношениях не состою. — Но мы же встречаемся… ты же согласился стать моим парнем! Ты сейчас шутишь? — парень остановился, с изумлением глядя на Сяо Чжаня. — Когда это я согласился? Я бы помнил о таком важном событии. Почему мы должны встречаться? Потому что несколько раз пофлиртовали друг с другом? Бо-ди, это не так работает. Это я думал, что ты шутишь. Он бездумно кивал, смотря себе под ноги. Ещё недавно улыбка не сходила с лица Ван Ибо, и Сяо Чжаню стало больно от слов, что он сказал. — Чтобы с человеком встречаться, нужно предложить ему стать твоим парнем. Ты мне предлагал? — Я понял, извини за все неудобства. Мне правда стыдно за это. Поверить не могу, что так ошибся. Спасибо, что помог с мамой. Я пойду. — Ван Ибо заметно расстроился и больше не смотрел на Сяо Чжаня, — как-нибудь… Он не договорил и неловко взглянул Сяо Чжаню в глаза, тут же отвернувшись. Ван Ибо всегда ходил с прямой спиной, и видеть сгорбленные плечи и опущенную голову было не по себе. Сяо Чжань замер на месте и непонимающе уставился парню вслед. Они дошли до оживлённой улицы, поток людей без конца двигался, но это нисколько не волновало забившееся с новой силой сердце Сяо Чжаня. — Разве ты не собираешься предложить мне встречаться? Слова долетели до Ван Ибо, и он резко развернулся, не моргая уставился в лицо напротив. — Ты согласен? — он в два шага оказался рядом, схватил его руку и сжал, поднимая её к своей груди, — правда? — Ты ещё ничего не предложил. И давай обойдёмся без заезженных фраз из интернета — или откуда ты их там брал? Я хочу слышать твои мысли, а не чужих людей. Руки Ван Ибо заметно вспотели, и его волнение передалось и Сяо Чжаню. Он знал, что у них всё сложится, и всё равно никак не мог успокоить сердце, стремившееся побить мировой рекорд по ударам в минуту. — Я предлагаю тебе себя, мои тело и душу. Я хочу быть твоим парнем, Чжань-гэ, а ты хочешь быть моим? — Хочу, Бо-ди. Сяо Чжань ярко улыбнулся, перехватил руку Ван Ибо и сделал шаг вперёд. Его лицо оказалось в сантиметрах от лица парня, губы — рядом с его губами. На мгновение заглядевшись, он большими шагами повёл его куда-то, а Ван Ибо не сопротивлялся и не спрашивал ничего, только сжимал руку в ответ и большим пальцем поглаживал тыльную сторону ладони Сяо Чжаня. Он ему доверял. Спустя бесчисленные минуты блужданий они оказались в какой-то подворотне. Ван Ибо видел её в первый раз. Чёрный кирпич зданий, потрескавшийся местами асфальт, мусорные баки. Окон на этой стороне нет. Красивое лицо Сяо Чжаня снова рядом. Ван Ибо не стал сопротивляться, когда его прижали к холодной стене крепким телом. Из-под полуопущенных век парень наблюдал, как Сяо Чжань расцеловывал его лицо: как приближались его губы, как он смотрел на него, и по одному только взгляду было ясно, что он давно этого ждал. Потом Сяо Чжань быстро сократил расстояние между их губами и прижался к нему, не прерывая зрительного контакта. Ван Ибо чувствовал, как ласкают его мягкие тёплые губы, обхватывая то верхнюю, то нижнюю — как это было приятно! — и не мог отвести взгляда от карих глаз напротив. Но стоило Сяо Чжаню надавить языком на нижнюю губу и потребовать приоткрыть рот, он пообещал себе, что вдоволь насмотрится позже, и послал всё к чёрту, закрывая глаза, расслабляя челюсть и вжимая в себя Сяо Чжаня. Ван Ибо решил больше не смотреть на других людей даже в мелочах. Если он захотел подарить Сяо Чжаню камень как символ крепости их отношений на будущую годовщину — он его подарит. Если у людей не принято дарить камни — это не значит, что и у Ван Ибо не принято. И он обязательно убедится, что никакого недопонимания между ним и Сяо Чжанем не произошло. И чувства свои выражать будет как можно более ясно и определённо, чтобы даже такой непонятливый человек, как Сяо Чжань, всё понял. «Бутылка пива для моего любимого парня». «Эти жареные куриные крылышки — тебе». «Кто-то своих любимых не бережёт, а я тебя беречь буду. Честное слово».