The Power is on Fire

      Снятые перчатки, руки в кулак, сжатые скулы, сосредоточенный взгляд.       Прожигая дыру в старом дереве, стараясь расслабиться, он раскрывает ладонь. Кончики пальцев начинают искриться. Он складывает их так, словно хочет издать щелчок, но медленно возводит большой палец выше остальных. Язычок пламени вспыхивает, будто только зажгли спичку. Эндрю смотрит на огонёк, сводит брови к переносице, стараясь концентрироваться на силе. Руку начинает сводить, пламя увеличивается не намного, а затем тухнет. Миньярд чертыхается, отбрасывая воздух от себя, и вокруг летят тысячи искр.       — Я никому не могу рассказать об этом. Никто не сможет меня учить контролировать эту силу, никто не расскажет, как это правильно. У меня не будет учителей. Учитель только я и он.       Эндрю сжимает зубы, отчего начинают играть желваки. Он сводит руки вместе, касаясь пальцами друг друга, и вспоминает, как это было в мультиках, которые он смотрел в детстве с мамой. Боль отзывается внутри, приглушённо, словно мимолётное напоминание. Он старается прочувствовать силу, потоком идущую к рукам. Ладоням становится жарко. Эндрю помнит сейчас только то, что не сможет навредить сам себе, поэтому сильнее выводит поток огня и постепенно разводит руки, пытаясь удержать внутри образовавшийся огненный шарик. Он смотрит на него пугающим взглядом, и что-то внутри дёргает его, создавая в голове осознание, что он не имеет понятия, что делать с ним дальше. Эндрю дрожит, руки едва выдерживают разрастающийся шар. Переставая контролировать поток огня, Эндрю отбрасывает его в сторону. Сила взрывается, создавая характерный шум, пугая этим живность вокруг. Часть огня, попавшее на сухое дерево, начинает съедать его.       Миньярд тяжело дышит. Он впервые смог создать подобие своей настоящей силы.

*

      Телефон вибрирует в кармане. Эндрю приходится притаится в уголке большой аудитории, прежде чем скинуть звонок и напечатать сообщение.

Эндрю

у нас собрание

Никки окс, во сколько забирать?

Эндрю

примерно через полчаса

      Эндрю натягивает перчатки посильнее, справляясь с волнением, и открывает бутылку с водой, делая несколько глотков. Миньярд считал, что первое собрание в университете в качестве первокурсников пройдёт более интереснее, однако нового он ничего не узнал. Вся эта мишура напоминала ему школьные годы, которые он благополучно пропускал, а после ушёл на домашнее обучение, лишившись привычной жизни. Решение поступать в университет стало его кредо. И сейчас он сидит среди сверстников, которые, как думал Эндрю, так же мечтали свести свою жизнь с журналистикой.       Талант к писательству заметила Бетти, однако тексты не были художественными и отличались аналитическими данными, наблюдениями и точными фактами. Подготавливая Эндрю к университету, она долгое время разговаривала с ним, пока они оба не сошлись на призвании Эндрю к журналистике. Сам Миньярд буквально грезил этим делом.       Ему неуютно. Немного. Настолько, что сводит кисти рук. Эндрю невзначай опускает взгляд на руки: элегантно и тонко ткань перчаток облегает кожу, скрывая притягательную тайну и жгучую опасность. Он не думает, что кто-либо сейчас будет зацикливаться на нём, однако старается держать руки в карманах брюк. Эндрю дожидается окончания и выходит на перекур. Солнце несчадно палит, кое-где шевелятся листья от невесомого дуновения ветра. Он решает, что не уделял должного внимания магии: так скоро подоспел момент поступления в институт, так долго он был изолирован от общества, так непривычно видеть снова подобное вокруг. Эндрю достаёт телефон.

Эндрю

позанимаешься со мной сегодня?

Никки речь ни о чём. забираю тебя сразу       Эндрю выдыхает. Ему повезло с Никки. Он стал всем: братом, другом, отцом, подушкой для слёз, драк, поводом накричать, начать злиться, всем... И за это Эндрю винил только себя. Хотя не должен был, верно? Но Миньярд считал по-другому, вспоминания отголоски дальнего детства. Он чувствует себя опустошённым в такие моменты и предпочитает замыкать чувства.       — Эй, опоздаешь, — рядом с Эндрю оказывается высокий тёмноволосый парень. Он вопросительно смотрит на руку с телефоном, фыркает и поднимает взгляд на Эндрю. Тот быстро прячет руку в карман, что не ускользает от незнакомца. — Перчаточник?       — Чего? — Миньярд недружелюбно наклоняет голову в бок, поднимая бровь. В первый же день ему дали прозвище. К успеху идёшь, Мини, — думает Эндрю.       — Забей, — незнакомец подталкивает Миньярда к лестнице. — Ты мой одногруппник, как я понимаю. Я — Кевин. Кевин Дэй.       — Эндрю Миньярд, — кивает он, рассматривая одногруппника с неподдельным интересом. Они идут по лестнице с крутыми поворотами и останавливаются у нужного кабинета. Когда Кевин заходит в аудиторию, шум резко прекращается, а затем возобновляется, но с меньшей силой. Дэй садится в середине ряда, подзывая к себе Эндрю.       — Помогу тебе адаптироваться, — говорит Дэй уже мягче. Он замечает смятение парня и то, как он умело скрывает его от остальных.       — Ты чувствуешь себя здесь в своей тарелке, — хмыкает Эндрю.       — Типа того, — Кевин чуть ведёт бровью. — Мой брат учился здесь, я был частым гостем на его играх.       Эндрю согласно кивает и отворачивается, чтобы понаблюдать за коллективом, в котором ему предстоит провести четыре учебных года. Кевин рассматривает нового знакомого, отмечая, что они вполне смогли бы подружиться. Эндрю кажется ему неплохим парнем: должно быть, у него много мыслей бушуют в голове. И эти перчатки...       Собрание с группой проходит в дружелюбной, на первый взгляд, обстановке. Первокурсники знакомятся со своим куратором — Ваймак пыхтит каждый раз, когда его речь прерывают бесконечные уведомления на телефонах студентов. Многие обращают внимание на Кевина, что ему откровенно не нравится. Ему всегда было обидно, ведь успех его старшего брата никак не отражается на нём, а Кевина знают только благодаря Рико. Он не хочет купаться в славе брата. Хочет создавать свою. Неповторимую и сияющую.       Ваймак просит Эндрю задержаться. Они дожидаются, когда одногруппники выйдут из аудитории, Кевин скажет пару слов на ухо Миньярду, и останутся одни. Эндрю становится несколько некомфортно: он прячет руки в глубокие карманы брюк и вскидывает голову, отчего чёлка спадает на глаза.       — Как поживает Бет? — непринуждённо интересуется Ваймак, опираясь на столешницу.       — Простите... что? — Эндрю вскидывает брови. — Вы знаете мою тётю?       — Мы давние знакомые, — согласно кивает куратор. — Она была приятно удивлена, узнав, что я курирую направление журналистики здесь.       — А где Вы работали раньше? — Эндрю поддаётся вперёд.       — Оставлю секретом, — Ваймак смеётся. Он выдерживает паузу, прежде чем продолжить: — Что ж, ты можешь не бояться при мне быть собой.       Эндрю понимает не сразу. Внутри как-то странно передёргивает от того, что кто-либо, кроме семьи, знает о его особенности. Он кивает, выдавливает улыбку и покидает аудиторию.       Кевин ждёт его на первом этаже неподалёку от турникетов. У него уже есть пропуск и такой же он отдаёт Эндрю.       — Откуда он у тебя?       — Сделали быстро специально для тебя, — усмехается Кевин, выходя на улицу.       — Или для тебя? — Эндрю смешит комичность сей ситуации.       Никки уже ждёт его на парковке, и Эндрю предлагает подвести одногруппника, но тот благодарно треплет его по плечу.       — Спасибо, я на своей. — О, я-ясно, — Эндрю дожидается отъезда Кевина и только тогда направляется к брату.       Хеммик крепко обнимает его. Вдыхая аромат шампуня в волосах, смешанный с не выветрившемся дезодорантом и настоящим запахом Миньярдов, он осознаёт, насколько его мальчик теперь вырос. Никки не понимает, насколько долго держал брата в объятиях, пока Эндрю не начинает похлопывать его по плечу.       — Испепелю сейчас, — Никки наконец отстраняется, неловко смеясь. — Всё нормально?       — Да, без проблем, — они садятся в салон, и Хеммик выезжает с территории университета. — Домой или тренироваться?       — Тренироваться, — уверенно и серьёзно отвечает Эндрю. Сегодня он обязан сделать невозможное.

*

      — Ты уверен, что это хорошая идея? — Никки кладёт на деревянный столик несколько предметов, которые попросил достать Эндрю.       Эндрю отвечает взглядом. его всегда было достаточно, чтобы вокруг наступило молчание. С ледяным взглядом, словно айсберг, никто не решался спорить. Проходит час, после того, как они приехали на место в лесу, неподалёку от дома, где Эндрю тренируется. Его руки горят от переизбытка напряжения огнём. Он обязан справиться с ним сегодня, иначе будет подвергать опасности многих. Он щёлкает пальцами, и огонёк, словно на спичке, вспыхивает. Язычок пламени пляшет, стремясь выше, опускается и снова растёт.       Проблема в простом — из-за неконтролируемой энергии любой предмет, подвергаемый огню, воспламеняется. Эндрю пытается решить её с сознательного возраста, но безуспешно. Он один не понимает истинную причину, скрытую в нём самом: ему необходимо перестать быть настолько импульсивным... И только Никки понимает обратную сторону. Ему нужно принять свою импульсивность.       — Эндрю, — Никки останавливает брата, и огонёк тухнет. Он берёт младшего за плечи и мягко массирует их. — Сейчас я скажу тебе одну вещь и оставлю тебя на некоторое время. Я прошу подумать и принять её так, как она есть на самом деле. Хорошо? — дождавшись кивка, Никки прикрывает глаза, отсчитывая до девяти и обратно. — Твоя проблема, почему ты не можешь контролировать огонь, находится не в огне, как в должном, а в тебе. Ты должен владеть им так, как владеешь самим собой. Прими себя полностью, со всеми грубыми чертами характера, но мягко подчини себе свою силу. И тогда у тебя всё получится. Я верю в тебя.       На лице Эндрю читается буря эмоций. Мыслей вдвое больше. Николас оставляет его наедине с самим собой; с огнём, который к чёрту не нужен был ему; с мыслями, в которых теперь полная неразбериха. Эндрю смахивает слёзы, начиная часто моргать, и опускает взгляд на свои руки. Боль утихла, но не внутренняя. Она ещё больше. Принять себя. Нужно всего лишь принять самого себя.       Эндрю формирует огненный шарик на ладони, сжимает руку, и искры сыпятся вокруг. Кажется, действительно волшебство. На столе стоят пластиковые стаканчики. Ещё три упаковки лежат рядом. Пора начинать с чего-то. Эндрю дёргается, когда пальцы касаются пластика, отчего искринки прожигают дыры.       Прими себя.       Эндрю пытается. Собирает себя по кусочкам. Улавливает точку исхода энергии и направляет себя ей. Он берёт стакан в руку, сосредоточенно-мысленно отгоняя от кончиков пальцев энергию огня к сердцу. Стаканчик остаётся целым. Эндрю поразительно хлопает глазками, пытаясь совладеть с эмоциями, и превращает его в пепел. Он смог. И теперь понимает, что сможет куда больше.