Happy Death Day

— Я подаю на развод! — голос Натаниэля грубый и раздражённый. Он бросает в Эндрю фарфоровую чашку из чайного сервиза, от которой тот ловко уворачивается. — Я потратил на тебя свои лучшие годы. — И что теперь? Собираешься худшие тратить на кого-то другого? Миньярд ловит летящую в него кастрюлю, выслушивая поток оскорблений, льющихся изо рта его мужа. Утро пятницы не задалось; оно началось не с рутинных чёрного кофе и поцелуев за завтраком. Всё ещё одетые в пижамы, Нейт и Эндрю, скандалят на кухне. Осколки разбитой посуды усыпали паркет. Потянувшись к навесному шкафу, Натаниэль разозлился ещё сильнее — ему не удалось дотянуться до верхней полки. — Какой кретин проектировал нашу кухню? Он яростно снимает розовые тапочки с ног, украшенные мехом и блёстками, которые ему подарил Хэммик, желая отшлёпать ими Эндрю. — Ты когда-нибудь успокоишься? — Даже не мечтай, — произносит Нейт, замахиваясь. Эндрю ничего не остаётся, кроме как отбиваться от атак, проклиная весь мир (и себя). На плите стоит сковородка: очень тяжёлая — чугунная, покрытая двойным слоем эмали, с удобной ручкой, вишнёвого цвета. Ею можно и убить. Натаниэль ухмыляется своим мыслям, пока их не обрывает Миньярд: — Прекрати. Нейт прищуривается. — Я выброшу твои запасы мороженого. — Ты этого не сделаешь, — возражает Эндрю. — Не стоит недооценивать мои силы. — Это опасно для жизни. Около своих мисок, в ожидании завтрака, крутятся их дети — кот по имени Король и кошечка Сэр. Чёрт возьми, Натаниэль не готов стать матерью-одиночкой. Боль — неотъемлемая часть жизни Нейта. Он знает как справиться с царапинами, синяками, огнестрельными ранениями и ожогами. Но он понятия не имеет, что делать с разъедающим, как кислота, чувством злости на мужа, кроме как крушить всё, до чего его руки могут дотянуться. — Я позвоню твоей маме! — Не смей. — Ещё как посмею, — Нейт самодовольно хмыкает. Раздаётся несколько долгих гудков, прежде чем Бетси отвечает на звонок, спрашивая в лоб: — Что дитя моё сотворило на этот раз? Жаловаться Добсон при малейшей ссоре с её сыном стало традицией для Натаниэля. — На днях, в разговоре с Эндрю, я упомянул, что он крайне редко дарит мне цветы. И знаете, не имеет значения, будет это букет роз или кактус в горшке. — Но? — Он притащил ритуальный венок! Миньярд приподнимает бровь. — Цветочный магазин был закрыт! Между прочим, в похоронном венке искусственные цветы — не завянут и ухода не требуют. К тому же, ты разбил одну-единственную вазу, которая у нас была. — Ты хочешь сказать, что во всём виноват я? Нейт в бешенстве: глаза широко распахнуты, пока голубые радужки пытаются покрыть слоем льда Эндрю, губы приоткрыты, рыжие кудри в полном беспорядке, а первые пуговицы его ночной рубашки расстёгнуты — открывают вид на тонкие, шрамированные ключицы. — Итак, мои дорогие… — начинает Бетси сеанс психотерапии.

×××

Как только Натаниэлю приходит сообщение от банка, оповещая его об успешном получении средств — он принимается за работу. Имя заказчика — тайна за семью печатями. Кем бы ни был этот человек, он имеет полное право на конфиденциальность. Наёмным убийцей, именно им стал сын Балтиморского Мясника — жестокого зверя, не человека. То, что Натаниэль работает не один далеко не новость, он и не скрывает. Все знали, что Эндрю Джозеф Миньярд и Натаниэль Абрам Веснински напарники, но лишь единицы видели картину целиком, и были в курсе того, что они мужья. С кем поведешься, от того и наберешься. В примечании к заказу, чёрным по белому, была изложена информация касательно цели, которую нужно устранить. Натаниэль запрыгал бы от счастья, не будь ему двадцать три. Итак, их цель Рико Морияма — лидер (кстати, хуёвый) местной банды под названием Вороны, надоедливый японец, возомнивший себя королём криминального мира, и тряпка для ног его старшего брата — Ичиро. — Любимый, мы обязаны взяться за одно дельце. Сейчас же! — улыбаясь, напевает Натаниэль. Опёршись локтями о стол, он подпёр голову кулаком и выжидающе взглянул на мужа. В его ледяных радужках вспыхнули искры. Заинтриговать Эндрю, как и привлечь его внимание, оказалось лёгкой задачей, но теперь важно удержать интерес. Откровенно проигнорировав своего мужа, Миньярд продолжает очищать пистолет от засохшей крови. Сейчас Нейт даже смирился и любезно промолчал насчёт того, что Эндрю вытворяет всё это за их обеденным столом. Раньше за такие выходки второй всегда получал подзатыльники. Миньярд уже давно привык к его стилю общения. Натаниэль сначала шлёт его на хуй, потом сосёт ради прощения. — Поступил заказ на устранение Рико Мориямы. — Наркоман. С каких пор тебя волнуют корейцы? — Он японец. Натаниэль осторожно выхватывает уже очищенный, и чуть ли не до блеска сверкающий пистолет из рук Эндрю: — Работа над делом. Да или нет? Не произнося ни слова, Эндрю медленно проводит пальцами по губам Нейта и тот понимает, что ответ положительный. Они целуются и время останавливается, потому что оно не имеет никакого значения. Важен исключительно один Эндрю и его тёплые губы. Натаниэль забывает обо всех делах в мире, приобнимает мужа за крепкие плечи и двигает губами — сильно, напористо, скользя по рту Эндрю. Кончики их носов соприкасаются, а тела плотно прижаты друг к другу. — Именно сейчас? — Миньярд едва ли двигает бёдрами, задевая низ живота Натаниэля — слегка толкается контролируемыми, ленивыми, но частыми толчками, что выбивает Веснински из колеи. Устоять на ногах становится тяжелее, когда его колени подрагивают. В пространстве между их губами проносится протяжный стон, и ещё один, и ещё… Поясница врезается в край стола — Натаниэль оказывается зажат между разгорячённым телом мужа и столом, сделанным на заказ из палисандра винного оттенка. — У нас… есть время. Соглашаясь, Эндрю проводит кончиком языка по нижней губе Нейта, и обхватывая её ртом, слегка посасывает и оттягивает зубами. Ключи от дома и машины, обручальное кольцо, безопасность и поцелуи — всё это Натаниэль получил от Эндрю, и он знает наверняка, что это всё, чего он хочет, всё, что ему нужно, и Нейт никогда не позволит этому исчезнуть. Хотя порой и думает, что он того не стоит, не заслуживает. Когда Эндрю поворачивает голову в сторону, не теряя ни секунды, Натаниэль невесомо целует его в шею, перед тем, как полностью её атаковать, прикусывая кожу и зализывая языком образовавшиеся следы. Нейт знает как кожа мужа тает под его ласковыми нажимами губ, как тот рассыпается на мелкие осколки — позволяет этому произойти. Эндрю теряет контроль. Внезапно звонит телефон, распространяя вибрацию по поверхности стола, что заставляет обосновавшиеся пальцы Эндрю на ширинке уже тесных джинсов Натаниэля замереть и отстранится. Они неохотно отрываются друг от друга, вздыхая и поскуливая. Натаниэль отмечает покрасневшие губы, беспорядочно торчащие во все стороны прядки светлых волос и мутные глаза Эндрю перед тем, как его дыхание приходит в норму, и он тянется за телефоном, чтобы Эндрю, наконец-то, ответил на звонок. — Натали? — Извини, что порчу вечер. У меня только что была стычка с Воронами. Один из них задел меня ножом. Кажется, это печень, — голос Натали ломается и Эндрю понимает, что девушка прощается с ним. — Прижми рану. Тебе нужно остановить кровотечение. Ты, блять, где? Вызов оборывается прежде, чем он получает ответ, но Эндрю, сквозь тяжёлые вздохи Натали, распознал музыку, играющую на заднем фоне, что и послужило зацепкой. Внимание к мелочам — это ключ к выживанию. — Мы убьём этого китайца, — рычит Миньярд. Его руки чешутся от бездействия, он так и хочет раскромсать Рико на лоскуты. — Он японец, — поправляет Нейт. На прощание Эндрю клюёт мужа в губы, и схватив ключи от мазерати — удаляется.