Дьявол к вашим услугам

Keep on dreaming, don't stop breathing, fight those demons Sell your soul, not your whole self Oh, if they see it when you're sleeping, make them leave it And I can't even see if there's hope there anymore, so

(C) The Neighbourhood — Afraid

***

      Саманта стояла не в силах пошевелиться, будто что-то сдерживало её движения и не давало убежать подальше от улицы, подальше от темноты, подальше от страха…       Крик.       Кол же шёл к дому Сэм, чтобы ещё раз перекинуться очередными колкостями. Майклсон в тайне уже начинал привязываться к Саманте. Из-за неё и невинного упоминания Джереми он остался без ужина. И его это раздражало, ведь она думала, что может так легко манипулировать им, правильно подбирая слова и дёргая за ниточки. Но нет. Не сегодня и не через сто лет. Кол Майклсон сам плёл нити, но никак не давал управлять собой. Они думали, что правят балом, что тот в их руках и в их сети. Но это не так, это им лишь так казалось. Думая, что руководят друг другом, они лишь сильнее разжигали огонь внутри себя, заставляя с трепетом ждать новых словесных баталий. Это игра. Оба думали, что это лишь временно и делают только из-за скуки. Думали, что смогут перестать в любой момент и не разочаруются в завершении. Ох, как наивно.       Кол, забежав домой на сверхскорости, переоделся в чистую футболку и направился к дому Сэм, надеясь, что застанет её на улице, ибо приглашения в дом он не получал, а падать с окна как в прошлый раз ему не очень хочется.       Идя по тёмным улицам Мистик-Фоллс, Кол услышал одинокое сердцебиение, которые билось галопом, будто норовя выскользнуть из грудной клетки. Он слышал тяжёлое дыхание. Крик. Крик боли. Он знает этот голос.       Он на сверхскорости подлетел к тому месту и ужаснулся увиденному. Сэм стояла посреди парка с нескрываемым ужасом на лице и старалась не падать, держась за ближайшее дерево здоровой рукой. Пыталась совладать со страхом, что липкими щупальцами обволакивал её сознание. Сейчас для неё ничего не существовало, лишь боль, страх и кровавые глаза, наводящий дикий ужас. Сама того не замечая, Форбс заплакала, слёзы были настолько сильными, что падали с щёк прямо на асфальт. Она пыталась пошевелиться, пыталась совладать со своим телом, но оно не желало слушаться, оставаясь намертво прикованным к земле. Боль в плече отрезвляла, очередная попытка сдвинуться с места увенчалась болью в ключице. Она осмотрела кожу, хотя как кожу — сейчас там осталось лишь мясо.       Крик. Крик боли, который и привел в чувства Кола, и он успел подхватить девушку прямо перед падением на землю. Она безвольной куклой повисла на парне, отчаянно цепляясь за его куртку руками, будто он — её последняя надежда в этом море боли и страха. Она начала задыхаться от ужаса, воздуха начало категорически не хватать в лёгких.       Кол сидит с ней на земле, перепачканный в её крови и готовый взвыть от отчаяния. Его Сэм сейчас плохо, а он может лишь дать ей крови, но не в данный момент, когда она задыхается. Она просто захлебнётся. Её сердце отчаянно стучит, разбиваясь о рёбра. Сэм бьёт озноб, а капли пота стекают по вискам.       — Сэм, Сэм, смотри на меня, смотри на меня! Слушай мой голос, только мой голос. Я здесь, я рядом, ты в безопасности, — успокаивающе шепчет Кол, смотря на девушку. Он ещё не видел настолько напуганную Форбс, и ему становится жалко бедную девочку, но больше у него возникает чувство злости, осознавая, что кто-то посмел причинить ей вред. — Сэм!       Она брыкалась, плакала, хватала ртом воздух и не могла успокоиться, но голос Кола начал приводить её в себя. На подсознательном уровне Сэм понимала, что она в безопасности, рядом Кол, он её защитит. И она верила ему. Потому что больше некому.       Спустя долгие и мучительные для обоих полчаса дыхание Форбс восстановилось, а сердце забилось в привычном ритме. Она лежала в руках Майклсона, прижавшись всем телом к его груди и не желала отпускать, будто если это случится, то она снова останется одна, один на один со своими страхами.       Тут снова боль в плече отдалась неприятными спазмами, и Сэм напряглась, чтобы не произнести ни звука. Но эту перемену уже почувствовал Кол и приподнял девушку. По щекам катились ещё не остывшие слёзы, а в глазах страх и пережитый ужас. Ему не хотелось отпускать её после такого случая, тем более в таком состоянии. Сняв с её плеч куртку, что сопровождалось стонами Сэм, Кол увидел рану, из-за которой она и напряглась, чтобы лишний раз не тревожить повреждённое плечо. Удивительно, как она ещё может оставаться в сознании, судя по её шоковому состоянию. Но рану нужно залечить, чтобы не возникло восполнения, Кол это прекрасно знал.       Майклсон понимал её ужас. Плечо истерзанно в мясо, что можно было увидеть белую кость ключицы. Она глубокая, нужно срочно дать ей крови. Запах алой жидкости пробуждает в Коле его вампирскую сущность. Ощущает, как клыки ударяются об зубы, намереваясь вгрызться в плоть жертвы, а под глазами начинает проявляться сеточка вен. Нет, сейчас не время. Сейчас его Сэм нужна помощь, а пугать её ещё больше не стоит. С трудом сдерживаясь, он произнёс:       — Давай, — и надкусил запястье, откуда тут же пошла кровь. Сэм поняла всё без лишних слов и припала губами к ране, глотая металлическую жидкость.       — Ты как? — взволнованно спросил Кол, заглядывая ей глаза, в которых всё не уходил страх и опасения, будто сейчас всё начнётся по новой.       — Всё нормально, — чуть заикаясь проговорила она. — Спасибо, что не бросил, — ей с трудом дались эти слова, Кол это видел в потупленном взгляде, и не мог сдержать улыбки. Не ухмылки, а именно улыбки.       — Брось, дорогая. Так кто это сделал? — он помог ей подняться, а она, пошатываясь, еле стояла на ногах.       — Это…— и её передёрнуло, Сэм было страшно вспоминать о нём, не говоря уже о том, чтобы описывать.       — Ладно, лучше не будем больше испытывать твою психику, идти можешь? — спросил Кол, всё ещё придерживая за талию темноволосую, а другой рукой её куртку.       — Да, — и постаралась отойти хоть на пару шагов, но ноги всё ещё плохо слушались хозяйку. Благодаря быстрой реакции древнего она не упала вновь в грязь лицом. Она ещё так сильно не унижалась, ещё не была настолько зависима от кого-то, тем более от вампира. Ей было противно знать, что Кол её видит настолько слабой и подавленной. Сейчас в них не было и толики маски, оба были открыты, как на ладони. Кол действительно переживал за Сэм, а она же была ему благодарна за то, что он не прошёл мимо, что помог ей в трудную минуту. И она действительно испытывала чувство благодарности.       — Так, давай сделаем вот так, — и быстро поднял девушку на руки, при это стараясь не покалечить ещё больше плечо. Она вскрикнула и намертво вцепилась в Майклсона. В нос вновь ударил запах корицы и хвои. Пока он не видит, она блаженно прикрыла глаза и поглубже вдохнула успокаивающий аромат. Как бы ей не было страшно признавать, но ей нравится присутствие Кола прямо сейчас. Ей это трудно принять, но она и не будет прятать истину. Себя не обмануть.       На сверхскорости пройдя до дома девушки, они теперь стояли на её крыльце, а Кол всё не решался её отпускать, будто то, что принесло ей вред, вновь вернётся.       Сильные руки крепко держали её, не давая и ступить на поверхность. Колу она казалась такой хрупкой и беззащитной, что он невольно начинал любоваться ею. И где она это прятала за слоем льда? Похоже, кто-то или что-то настолько сильно выбило её из колеи, что она теперь перед ним такая уязвлённая...       — Уже лучше? — участливо спросил Кол.       Его бархатный голос вывел её из транса, когда она обдумывала то, что видела. Это не похоже на галлюцинацию или же помешательство. Она могла поклясться, что видела чудовище, прямым доказательством является рана на плече, которая начинает затягиваться, но не так быстро, как должна.       — Да, уже лучше.       — Так что это было? Кто на тебе напал? — уже твёрже обратился Кол к девушке, невольно напрягаясь и задерживая дыхание от того, что она положила руку на место, где находится его сердце. Или где оно находилось раньше. А Сэм будто ничего не замечала, пребывая в своих мыслях. Этот взгляд напомнил Колу тот первый день в школе, когда она сидела и задумчиво глядела в окно. Ничего мне изменилось, такие же чуть нахмуренные брови, и чуть закусанная губа. Всё так же, но такое чувство, будто прошла вечность с того момента.       — Чудовище. Кровавые глаза, острые зубы, рога на голове. Будто сам демон пришёл за мной, — и невольно вырвался нервный смешок. Это существо было действительно похоже на потустороннее создание, которое описывают в книгах. Слишком много в последнее время в её жизни мистики. Вампиры, ведьмы, древние, демоны… Она уже начинает сходить с ума.       Кол нахмурился, силясь вспомнить что-нибудь из существ, схожих на описание девушки.       — Ты точно уверена, что рога были?       — Ты мне не веришь? — шёпотом спросила она, но в этих словах слышался куда более больший подтекст, чем можно себе представить.       — Верю, разумеется, но вдруг это просто шок так исказился на твоей психике? Вдруг это было что-то другое? — да, этого ему точно не стоило говорить.       — Конечно, как же ещё? Очередной бред сумасшедшей, которой никто не верит, — и она подняла на него свои глаза, в которых отражалась разочарованность. Разочарованность в нём. Кол впервые хотелось вырвать себе язык и скормить собакам за то, что упустил тот тонкий момент единения с ней. Он стал ближе ей, он это видел в поведении девушки, но всё испортил.       — Поставь меня, пожалуйста.       — Сэм, подожди, я не это имел в виду, — пытается оправдаться перед ней, но она глянула на него вновь пустым и холодным взглядом, будто все эмоции, что она испытывала до этого — лишь фальшь.       — Поставь меня на землю, будь добр, — в её голосе более нет былого страха или горечи, лишь твёрдость и набирающее обороты раздражение. Ещё один человек, который ей не верит, так было часто ещё в детстве, когда мама или Кэролайн не верили в её рассказы об увиденном, не верили в то, что она не делала что-то, если она этого действительно не делала. И так было много раз, что даже не сосчитаешь. Саманта привыкла, что её называют странной, холодной, социопатом или же просто ненормальной. Но сейчас ей почему-то было куда более обиднее и неприятнее, чем когда родственники её так называли или одноклассники. Она надеялась, что хоть Кол увидит что-то дальше, чем простая «ненормальная», но он не превзошёл её ожидания. Возможно, она делает поспешные выводы насчёт него, но сейчас её чувства слишком обострились из-за пережитого стресса, и Сэм хочет уйти отсюда.       Кол поставил её землю, и она уже стояла более твёрдо, чем несколько минут назад. Боль в плече ещё была, она отдавалась неприятными и колющими спазмами, которые ощущались и в руке, заставляя её время от времени хмурится и закусывать губы, чтобы не издать стон боли. Кровь не помогала, и это озадачило её ещё больше. Если бы рана была обычной, то она бы зажила за пару мгновений. Кроя раны всё ещё были засохшими и неприятными для зрения — почерневшие, со сгустками тёплой субстанции, а тонкие струйки тёплой жидкости всё ещё скатывались вниз, пачкая футболку, которая всё ещё была в ви́ски. По краям раны видны глубокие следы когтей животного, будто намереваясь разрезать плоть, оставляя лишь мясо, которое и так виднелось, если получше приглядеться к плечу. Кровотечение, благодаря крови древнего, уже прекратилось, а сукровица неприятно стягивала. Картина была жуткая и неприятная для непривыкшего глаза. Оставшаяся кожа лохмотьями свисали с пореза когтей.       Саманта уже твёрдо стояла на крыльце и чуть вздрагивала из-за вечернего холода. Тишина в городе пугала Сэм, теперь она не чувствовала спокойствия от тишины или уединения, лишь страх, которые вновь закрадывался в груди, заставляя затаивать дыхание.       Кол молча передал ей куртку, всё так же смотря на неё, но почему-то Саманта не могла сдвинуться с места, будто что-то её держало здесь, рядом с Колом, который так обеспокоенно осматривал её, словно фарфоровую статуэтку на предмет повреждений.       — Спасибо за помощь, — прошептала она, смотря снизу вверх на Кола, который следил за ней, будто ожидал перемены или когда она вновь примет свою маску. И, не глядя больше на Майклсона, зашла в дом. Слишком сильно дёрнувшись ещё незажившим плечом, она чуть вскрикнула. Благо, что Кэролайн сегодня не будет дома, она ушла к Елене по важным делам. Небось опять придумывают план по убийству древних или же просто пьют. Третьего не дано.       — Всё в порядке? Нужна помощь? — Кол волновался, что рана заживает слишком медленно, будто нехотя. Была бы рана простого животного, то уже всё бы зажило и не осталось и следа, но рана лишь чуть-чуть изменилась в цвете. Сэм было страшно смотреть на то, что осталось от её плеча, его будто просто порвали, словно бумагу. Кровь сильно не помогала, Форбс это видела, поэтому ей придётся самой накладывать бинт, чтобы не раздражать рану. Положив грязную куртку в прихожей, она направилась в ванную, даже не ответив на вопрос первородного, она будто была в прострации и не слышала ничего. Аккуратно снимая футболку, при этом оставаясь в одном белье, она смогла получше рассматривать рваную царапину. Ничего не изменилась, лишь боль стала менее ощутимой, и тут нужно благодарить Майклсона.       В больницу она не хотела обращаться, так как сразу к ней придёт Кэролайн, а там уже мама и начнётся долгий расспрос о том, кто это сделал. Ей не хотелось давать лживых показаний родственникам, а самой разобраться со всеми этими странными происшествиями. Как было раньше, так будет и сейчас.       Взяв перекись водорода и вату, она старалась аккуратно обработать голую рану, при этом не заорав от боли. Когда она слишком сильно придавила ватой царапину, то вскрикнула и тут же зажала зубы, дабы слёзы вновь не полились из глаз. Она стала слишком много плакать в последнее время.       — Сэм! Всё нормально? — она удивлённо открыла глаза, прислушиваясь к голосу Кола, который всё ещё стоял на крыльце и ждал известий от девушки. «Я не закрыла дверь?» — рассеянно думает Саманта.       — Терпимо, — она решила отвечать честно и не строить из себя героя, коим она не являлась.       Ещё раз дотронувшись до краёв раны, она зашипела и закусила губу. Нет, она не справится сама, нужно крепкая рука, которая не дрогнет в нужный момент, а ей же ещё и бинт накладывать...       — Кол, — позвала его Сэм из ванны, уверенная в том, что он услышит.       — Да?       — Ты можешь войти, — возможно, она пожалеет об этом, но позже, сейчас она знает, что древний ей не навредит, а то не стоял бы под дверью и не спрашивал о её самочувствии.       Секунда, и Кол уже стоит рядом с ней, внимательно осматривая то, что она сделала до его прихода. На раковине лежала перекись водорода, хлоргексидин и бинты, йод и на всякий случай ножницы и игла с нитками для ран. Курс биологии и первой помощи сейчас очень кстати. Быстро промыв руки, Кол вновь оборачивается к ней.       Сэм даже не пытается прикрыть оголённые участки кожи, ведь сейчас это не столь важно, Кол этого даже не замечает.       — Так, давай попробуем ещё раз. Если кровь помогает несильно, то будем пить постепенно, пока рана не примет нормальное состояние, — и вновь прокусил запястье и протянул его Форбс. Она незамедлительно припала к ней и старалась как можно больше выпить, игнорируя неприятный вкус. — Ох, ты так у меня всю кровь выпьешь, — Кол без язвительности и шуток — это уже не Кол. Сэм закатила глаза на его реплику, даже не отрываясь от его руки. Когда уже кровь была противна настолько, что хотелось вырвать, она оторвалась от Кола, и они оба смотрели на царапину.       Рана затянулась ещё немного, что радовало Сэм ещё больше.       — Думаю, крови хватит, меня уже от неё начинает тошнить, — и взялась за раствор хлоргексидина.       — Давай лучше я, — и выхватил из рук девушки небольшую бутылочку. Аккуратно выливая жидкость вокруг царапины, он взялся за бинт.       Отмотав бинт, он стал трепетно обматывать плечо Сэм, стараясь как можно меньше предоставить ей неудобств, иногда аккуратно приподнимая руку. Его движения были уверенными и точными, без тени замешательства.       — И где ты так научился орудовать бинтом? — заинтересованно спросила Форбс, стараясь не обращать внимания на то, что он находится слишком близко к ней, буквально прижимая телом её к раковине.       — За тысячу лет и не такому научишься. И сразу предостерегаю тебя от очередных насмешек. Нет, в гробу не было курса по медицине, — Сэм в очередной раз закатила глаза, и старалась чуть дальше отодвинуться от тела первородного. — Повезло, что вену не задело.       Её пугала эта близость, особенно с ним. Их тела слишком близко, и Сэм это не по душе. Сердце начинает слишком сильно стучать, что сразу слышит древний и обеспокоенно заглядывает в тёмные глаза Сэм. В её глазах непонимание, страх и что-то ещё, что Кол не успел рассмотреть, ведь она отвернулась от него. Он уже закончил с бинтами и теперь просто смотрел на полуобнажённую девушку в чёрном белье. Кол сглотнул, глядя, как грудь девушки то чуть сбивчиво поднимается, то опускается.       Саманта же пыталась убрать наваждение, навеянное его близостью. Он ещё никогда не стоял к ней так близко, если не считать того момента, когда пил её кровь в переулке. Горло пересохло, дыхание сбилось, а глаза нездорово блестят. Рука начинают потеть, а глаза бегать по комнате, так и не решаясь посмотреть на него. Для неё это странно, будто заболела и сейчас у неё жар.       Кол неотрывно следит за ней, и она это чувствует. Ему льстила реакция на его присутствие, на что он не мог сдержать обольстительной улыбки. Он и сам понимал, как его тело предательски реагирует на Форбс.       Он кладёт руки на талию Сэм и, чуть сжимая, тянется к ней, наслаждаясь небольшим испугом в её глазах. Но в последний момент теряет траекторию и приближается к её уху.       — Можешь отойти? Мне надо руки помыть, — бархатный баритон чуть насмешливо произносит эту фразу, заставляя Сэм шумно выдохнуть и отойти от раковины. Она испытывает облегчение, что её теория не подтвердилась, но одновременно и разочарование, что Кол так легко смог манипулировать её реакцией на него. Он играет, она это знает точно, вот только Сэм так просто не сдаётся. Да, она чувствует влечение к нему, не только, как собеседник к собеседнику, а нечто большее. Эта мысль заставляет её поморщиться и проглотить ком отвращения к себе. Адама нет всего год, а она уже позволяет себе такие мысли по отношению к другому мужчине. Она понимала, что вечно одна быть не может и когда-нибудь влюбится или же обзаведётся семьёй, но не так быстро. Сэм хотела хранить ему верность, не хотела очернить его память, но настойчивые мысли о древнем вытесняли здравый смысл и рассудок. Она начинает терять свои принципы и убеждения, лишь находясь рядом с Колом.       Она не потеряет стойкость и хладнокровие, Форбс вновь наденет маску. Ей не очень прельщает быть очередной в его списке. Он забудет, а Саманта останется один на один с грызущей её совестью и омерзением к себе.       «Нет» — решительно приказывает себе брюнетка и берёт грязную футболку и закидывает в стиральную машину. Вновь маска спокойствия и равнодушия, ей не составляет труда теперь скрыть то, что было минуту назад, будто ничего и не было. Сердцебиение уже успело успокоиться и теперь Кол вновь не мог прочитать её, но он знал, что зацепил её за какие-то фибры души. Жаль, что она вновь так быстро охладела. Он уже и не помнил тот самый план, ему просто хотелось её общества, её сарказма и яда, её закатывания глаз и взгляд, в котором горит огонь желания. Теперь у него есть доступ к её дому.       Сэм, не глядя на Кола, вышла из ванной комнаты, направляясь в комнату, дабы переодеться в приличную одежду. Кол же шёл за ней, словно тень и не желал уходить, внимательно рассматривая фотографии семьи Форбс, грамоты, медали и сам интерьер. По лестнице они поднялись в полном молчании, Саманта слышала его шаги. Хотя, если бы он и хотел, то Форбс бы и не услышала. Тут ей вспомнился тот момент, когда она так же шла по этой лестнице и думала о древнем, разжигая пламя на руке. Она так и не практиковала это больше с того раза, но ей была интерес эта сила, что ранее была скрыта от неё.       Она зашла в свою комнату и хотела закрыть дверь прямо перед носом Кола, но носок обуви помешал этому.       — Ногу убрал, — более-менее спокойно объяснила нерадивому древнему.       — Не оскорбляй мои нежные чувства, — драматично ответил Кол, даже не думая убирать ногу.       — Убери ногу, — с расстановкой сказала Сэм и посмотрела на него тем самым взглядом, который был в первый день школы. Опять страх начинает охватывать его сознание.       — Почему, когда я смотрю на тебя, мне становится страшно? — он даже не думал, о чём говорил, а просто произносил мысль вслух. Девушка сразу стушевалась и опустила глаза в пол. Она знает, что люди не любят смотреть ей в глаза, но чтобы настолько…       — Не знаю, — и хотела вновь уйти, но рука Кол на предплечье здоровой руки не дала этого сделать.       — Ты что-то знаешь, — констатировал факт вампир, — но очень хочешь это скрыть. Так что же это? — и приподнятые брови.       — Это не твоё дело, Майклсон, и руки убери от меня, — прошипела Форбс и выбралась из хватки древнего. Очередная попытка убрать его ногу закончилась успехом и она устало опустилась на пол, надеясь, что он уйдёт.       — Я ещё не закончил, Сэм, открой!       Она молчала, Саманта слишком устала, чтобы вновь перепираться с кем-либо, а тем более с Колом. Слишком много стресса, слёз, криков и боли. Ей хочется просто лечь на кровать и заснуть навсегда. С трудом поднявшись, она побрела к кровати. Когда Майклсону надоело звать Сэм, хоть он и мог выломать дверь, она услышала шаги по лестнице вниз и испустила облегчённый вздох. Хорошо, что не стал выламывать, а то как Саманта объяснит Кэр поломанную дверь?       Она быстро подошла к шкафу и, выбрав футболку не глядя, надела, стараясь не задеть руку.       Сейчас, когда она осталась одна в тёмной комнате, куда не проходит свет, а тишина давит на голову, Сэм понимает, что ей снова страшно. Вновь те мысли и воспоминания о том, что было часом ранее. Она боится, что чудовище вновь придёт, но уже ради того, чтобы убить её. Оно было настроено серьёзно, от него шла аура самой настоящей опасности, даже больше, чем от первородной семьи.       Страх вновь окутывает её сознание. Ей кажется, что в темноте кто-то смотрит на неё пристальным взглядом и следит за каждым её движением, словно готовясь наброситься на Сэм. Форбс напряжена до предела, сердце предательски стучит, отдаваясь глухими толчками в ушах, руки потеют, а сама она начинает трястись, словно осиновый лист. Она хочет пойти к выключателю и убрать ту нагнетающею темноту, но собственное тело её не слушается.       — Сэм?       И крик, да настолько громкий, что, казалось, у Майклсона лопнут барабанные перепонки. Он испуганно смотрел на зажавшуюся девушку в углу кровати, смотревшую на него ошалевшими глазами.       — Что такое? — да, появляться из окна была не самая лучшая идея Кола, ибо дверь ломать не хотелось, хоть это он понимал.       — Какого чёрта ты тут делаешь? — дрожа, поинтересовалась Сэм на повышенных тонах.       — Мы же ещё не закончили разговор, поэтому я и залез в окно, — спокойно сказал Кол, недоумённо смотря на девушку, которая на грани срыва.       — Почему ты вечно лезешь туда, куда не стоит? Всё, что касается меня — это лишь моё дело. Мои проблемы, мои страхи, мои теории. Кто говорил, что, скорее всего, это лишь плод моего воображения? Кто? Ты, Кол. Мне никогда всерьёз не верили, даже если это была правда, так вот и сейчас. Ты в очередной раз доказал мне, что я сумасшедшая, — её голос то опускался чуть ли не до шёпота, то вновь переходил на крик. Сэм уже не сдерживала эмоции, а Кол просто попал под горячую руку.       — Сэм, успокойся, прошу. Я верю тебе, — он подошёл к ней и взял за руки, чтобы остановить её метания по комнате. На последней фразе она подняла на него свои заплаканные глаза, в которых отображалось столько эмоций, сколько Кол ещё у неё не видел. Он действительно ей верил, те слова, брошенные на улице, лишь ради того, чтобы найти какое-то объяснение этому событию.       — Не ври, это не так, ты не можешь мне верить…       — Почему же нет, дорогуша? Ты видела это собственными глазами и твоё сердце сейчас не обманывает.       Сэм лишь глубоко вздохнула и легла на кровать, чуть поморщившись от боли в плече. Нужно быть теперь аккуратнее.       — Включи свет, — тихо попросила она, и Кол выполнил её просьбу.       — Так ты расскажешь, что происходит? — он лёг рядом с ней, но не дотрагивался, ибо понимал, что сейчас очень хрупкий момент, который может разрушиться из-за неправильного действия.       — Что именно ты хочешь услышать? — вздохнула Сэм.       — Начнём с того, почему я боюсь твоего прямого взгляда, когда ты в гневе? — самый интересующий его вопрос.       — Я давно стала замечать, что люди мне не смотрят в глаза. Допустим, случай в школе, да даже самый последний, когда тот парень упал на колени лишь от моего взгляда и вида, — слова давались тяжело. — Он будто увидел что-то ужасное или же страшное, — шёпотом, — это неприятно довольно, но иногда может послужить тебе неплохую службу. Допустим, когда твоя сестрица, Ребекка, начала докучать мне, я просто на неё глянула, и она потеряла весь былой энтузиазм, — под конец она чуть засмеялась.       — Ты испугала Ребекку? Ты мой герой, — шутливо изумился Кол, но на самом деле тихо злорадствовал над Беккой.       — Когда же у меня всё нормально, то никто не убегает в страхе, будто увидели самого Дьявола.       — Теперь второй вопрос: что ты видела в парке? — теперь наступила тишина для обоих.       Когда Сэм набралась храбрости, то начала:       — Я шла домой из-за испорченной футболки, кстати, спасибо, Кол, — тот закатил глаза, но Форбс не обратила внимание на это, — люди будто начали пропадать, стало очень тихо. Это не тишина ночи, а абсолютная, ощущение страха, тишина, как загробная. Я знаю, о чём говорю. Потом появилось чувство, будто кто-то меня преследует. Простая паранойя, но я не могла нормально ходить, я бежала сломя голову. Потом кто-то повернул меня за плечо, — кивнула на своё перевязанную конечность. — И передо мной предстало чудовище, самое настоящее чудовище. Оно было выше меня, с острыми, как бритва, зубами, налитыми кровью глазами, в которых была ярость. Что самое запоминающиеся, так это рога на голове, — она вздрогнула. — А напоследок оно сказало: «Твой ночной кошмар», на мой вопрос «Кто ты?».       И вновь тишина. Кол не имел понятия, что нужно говорить в подобной ситуации. Но почему-то он верил ей. Ему кажется, что Сэм не стала бы лгать о таких вещах.       — Я верю, — сказал древний и взял её холодную ладошку в свою, утешительно сжимая.       — Спасибо, — и её взгляд потеплел по отношению к нему.