Плюс один

                   Тогда нам стоит попытаться.       Но никто ещё не знал, какое количество попыток придётся сделать.       Первый раз Адора попробовала провести ритуал под руководством Бруно сразу после того разговора, и вышло у неё… Ровным счетом ничего.       Если, конечно, не считать чем-то возникший вокруг девушки золотой полупрозрачный щит — судя по всему, магический. Он появился тогда, когда песок уже начал светиться, и из ниоткуда подул ветерок.       Тогда они было подумали, что всё получилось, но песок светиться перестал.       И тогда возник тот щит.       А чуть позже Бруно и Адора услышали отчётливый звук треска. Чего-то явно очень хрупкого, что, очевидно, уже готово было сломаться после такого звука.       — Магический блок… — тихо сказала Адора. — Вот это — самый настоящий магический блок. И видимо, при попытке использовать магию он слабеет… И в то же время не даёт осуществить задуманное. Нужно его сломать, — решительным взглядом посмотрела она на Бруно. Но тот был иного мнения:       — Ты не знаешь, какие могут быть последствия. На нём уже трещины — а вдруг это навредит тебе? — парень действительно беспокоился за неё. — Лучше пока даже не пытаться.       — А ты не знаешь, каково это — знать, что имеешь магию, но при этом не иметь возможности делать с ней что-либо, — ответила Кортес, скрещивая руки на груди. — Я не согласна с тобой и не могу прислушаться к тебе в этот раз!       — Но пойми, это же опасно! А вдруг то, что ты сломаешь щит, причинит вред твоему здоровью? Я уверен, что твоя мама не просто так заблокировала свою магию! — продолжал Бруно переубеждать девушку.       — Да плевать мне на опасность! К нам в любой момент могут нагрянуть преследователи, убить! И я думаю, что только нашим домом не ограничатся — весь Энканто может быть в опасности! И на здоровье плевать! Хотелось бы, знаешь ли, жизнь сначала сохранить! — в отчаянии крикнула она.       — Ну и как видение будущего тебе в этом поможет? Ты с большой вероятностью все равно его не избежишь, раз всё будет так плохо, как ты себе надумала! — повысил голос собеседник в ответ, не желая осознавать, что описанная картина вполне себе может и в реальность воплотиться.       — Я не избегу, а вот Энканто спасти можно! Ладно, мне навредят, но тебе вред причинить я не позволю! Как и остальным жителям, они ни в чём же не виноваты… — запоздало пробормотала Адора.       Бруно удивлённо расширил глаза, даже не зная, что ответить. Она хочет защитить его? Но почему? Ответа он не услышал. Так они и стояли, глядя молча на друг друга пару минут — по ощущениям, вечность. Девушка, наконец, тихо сказала:       — Знаешь, — Адоре стало стыдно, что та повысила голос, — я, наверное, спрошу у мамы тогда, что с этим делать. Уж она знает побольше нашего, — и девушка выбежала из зала для видений, оставив Бруно в смешанных чувствах.       И в самом деле, что ему стоило продолжать помогать ей? Они общаются уже практически год так точно, и обычно идеи Адоры были довольно неплохими — так они нашли проход за горы Энканто, поняли, что дар Бруно заключается не только в видениях из будущего, а и из прошлого тоже, и многое, многое другое осуществили лишь благодаря интересным мыслям, приходившим в голову девушки. Но почему-то было предчувствие, что добром всё на этот раз не закончится. Средний Мадригаль никогда не сталкивался с таким явлением, но считал, что осуществление задуманного Адорой — уничтожение щита — нанесёт ей немалый ущерб. А Бруно этого не хотел.       Он и сам не знал, с какого момента стал так беспокоиться о подруге и часто думать о ней — может, с того, как она постоянно выспрашивала о нём, совсем не говоря ни о самой себе, ни о своей жизни? Причем, Бруно сожалел об этом, так как знать хотелось больше. А может, с того момента, как Адора привиделась ему во сне? Или раньше… Или же позже…       Даже обиды за то, что та кричала на него, не ощущалось — больше запомнилось то, что девушка прямым текстом сказала, что на себя ей плевать, а на него, Бруно — нет. Почему же? И в ссоре ли они сейчас? Иногда он совсем не понимал подругу.       Но всё же, лучше оставить самокопания на потом и подумать о проблемах насущных — например, как бы аккуратнее зашить недавно разодранное любимое пончо. И когда Бруно стал беспокоить его внешний вид?

***

      А в это время Адора направлялась совсем не домой — ей нужно было остыть, привести в порядок себя и мысли. И только потом идти домой, чтобы не выпалить чего-нибудь острого, что заденет родителей и уколет, как она сегодня уже ненароком уколола друга.       И зачем она это сделала, вот зачем? Что на неё нашло? Бруно просто беспокоился о ней, а она в ответ накричала. Наверняка друг на неё обижен после такого поступка, а как мириться, Адора не знала — конфликты обычно решались сразу на месте их возникновения, и неправоту виновник признавал обычно там же. А вот как идти извиняться сейчас, когда девушка малодушно сбежала от ссоры? Девушка не имела ни малейшего понятия. А ведь ещё следует подумать, как бы ненавязчиво спросить у мамы про трещину, которую дал магический блок — как бы сказать это? Кортес попробовала озвучить обращение к матери вслух.       — Дорогая мама, а ты случайно не знаешь, как сломать мой магический блок и от чего же на нём появились трещины? А то уж больно мне захотелось разнести щит ко всем чертям и наконец получить волшебный дар! — сделав паузу, Адора засмеялась со своих же слов.       — Интересно, меня убьют сразу или дадут надышаться перед смертью, пока я буду выслушивать морали? — задала она себе вопрос, заранее зная ответ. Конечно, мама вряд ли будет рада желанию дочери снять магический блок, учитывая то, что она его на Адору и поставила. А если немного приврать о своём мнении на этот счёт и выразиться более мягко и осторожно, то можно получить вполне себе внятный ответ. Сформировав новый вариант вопроса у себя в голове, девушка выдохнула — теперь не оплошает.       Мысли почему-то вновь вернулись к Бруно.       Обманывать саму себя не было смысла — прежде всего девушка не хотела, чтобы именно он оказался в опасности, тем более, из-за неё. Нормальное дружеское чувство — желание защитить друга и предотвратить опасности, не так ли?       Но Адора понимала — это не только дружба. В её отношении к Бруно есть кое-что ещё. Заметила она это давно, на самом деле — ещё пару месяцев назад, когда сердечный ритм сбивался от случайных касаний, и девушка невольно задерживала в такие моменты дыхание. Иногда она ловила себя на том, что слишком часто засматривалась на друга, благо, тот, увлечённый очередным их диалогом или же интересным рассказом, этого не замечал, и Адора успевала отвести взгляд до того, как её на этом могли поймать.       Не то что бы девушка не имела понятия о том, что значит влюблённость, а тем более, любовь — этим словам находились живые примеры, которые Адора видела каждый день. Её собственные родители, Джульетта и Агустин, и многие, многие влюблённые парочки, которые часто встречались на улицах Энканто. В голове иногда проскакивала шальная мысль, что и она была бы не против оказаться на их месте… Впрочем, девушка её довольно быстро отгоняла.       — И о чём я только думаю, — пробормотала Адора. — Совсем не о том. Мне нужно скорее домой, спросить о блоке маму…       И, поднявшись с насиженного места, она, содрогнувшись от порыва холодного вечернего ветра, побежала домой.

***

      А Бруно тем временем принял довольно странное, по его мнению, решение.       Раз уж всё для видения подготовлено, то зачем это убирать, ведь можно заглянуть в будущее самому?       — Ничего ведь страшного не случится, если я посмотрю без Адоры, верно же? Тем более, её может подстерегать опасность, и мне надо будет предупредить её в случае чего… — убеждал он сам себя в необходимости всё-таки исполнить задуманное.       И в итоге, бросив горсть — почему-то не песка, на этот раз, а соли — через плечо, поджигая листья и песок, Бруно мысленно задал вопрос.       Что будет в будущем у Адоры?       И мысленно дал себе подзатыльник за неточную формулировку, но вопрос задать снова уже не выйдет — песок уже начал закручиваться в вихрь, создавая над головой привычный купол.       И возникли сначала размытые очертания, складываясь в картинку.       Вот Адора выбегает на порог, у которого стоит корзинка. Смотрит с испугом внутрь, а потом подбирает и быстро уносит в дом, захлопывая за собой дверь.       Вот она — и вокруг неё полностью в трещинах щит, который разлетается на куски. По лицу видно, что ей явно нелегко — она очень напряжена, и, судя по всему, испытывает боль.       Вот почему-то возникает волшебная дверь — только она совсем не похожа ни на чью : пустая, не имеет никакого рисунка и сияет, как та, за ручку которой парень взялся при получении дара. Но выглядит так, будто предназначена не для одного человека, а шире…       Видение сменяется другим, и на этот раз Бруно видит себя. Они, явно довольно сильно повзрослевшие, о чём-то отчаянно спорят, и Адора выбегает из помещения, даже не закрыв за собой дверь.       И снова видение, но уже похожее на то, что удалось узнать из прошлого подруги — взрослая женщина накладывает на малышку всевозможные защитные заклинания, и вырастает вновь знакомый золотой щит, а вокруг головы вьётся тёмно-фиолетовый ободок. Вот только девочка совсем не похожа на Адору — кудрявые волосы до плеч, очки и веснушки на щеках. Её вталкивают в комнату, закрывая дверь, и видение обрывается.       Ещё одно — и там кудрявая малышка уже сама стучит в незнакомые двери. Ей открывают, она что-то говорит людям, и те в ужасе. Что же можно было такого сказать, чтобы так напугать? В следующий момент её берут на руки и прижимают к себе.       Вихрь утих, и видения закончились, так и не принеся никакой полезной информации. Но важно было одно — видимо, Адора всё-таки выживет, если щит сломается. А судя по тому, что они вдвоём выглядели довольно повзрослевшими, то в ближайшие года всё будет спокойно, и что больше всего обрадовало Бруно, общение они продолжат.       Выйдя из комнаты, чтобы вдохнуть свежий воздух, парень понял, что уже наступила ночь. Следовало уже спать, а завтра он найдет подругу и поговорит с ней.

***

      В комнату Адора залезла через окно — не хотелось скрипом дверей будить, возможно, уже заснувших родителей. Тихонько приоткрыв дверь в гостиную, она увидела там маму, увлечённо читающую какую-то книжку. Девушка решила подойти сзади и приобнять её, шёпотом попутно задавая вопрос:       — Мамочка, я ощущаю, что мой магический блок слабеет, защита трескается, и меня это беспокоит… Что же будет, если он слетит?       — Нам пришлось запечатать в тебе магию, которая была действительно сильной, а с годами количество волшебства в тебе только растёт. Если блок слетит, может случиться сильнейший магический выброс, который навредит тебе. А почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась мать причиной внезапного возникновения интереса дочери к этой теме.       — Да так, просто интересно, — ответила ей Адора и зевнула.       — Ого, да уже ночь на дворе, а я тут с тобой болтаю! Ложись-ка спать, и помни — нельзя рушить блок, — дала ей наставления мать.       Адора ей кивнула и пошла в свою комнату с мыслью: «Послушай маму, сделай наоборот». Обычно это было ей не свойственно, но девушка решила во что бы то ни стало разбить защиту. Заглянуть в будущее больше не было целью для нее — лишних конфликтов с Бруно очень не хотелось. Судя по всему, щит может трескаться и от использования других видов магии — по крайней мере, Кортес на это надеялась.       — Где же тот справочник? — прошептала она, силясь отыскать на полке нужную ей книгу.

***

      По окну кто-то постучал.              Сначала один раз — легонько, осторожно, но потом несколько. Адора недовольно перевернулась в кровати, закрывая уши подушкой. Но стук всё доносился до её ушей, и спать больше возможным не представлялось.       Будучи, как есть, в одной ночнушке, девушка пошла смотреть, кто же потревожил её сладкий сон. И отдёрнув штору, увидела Бруно, уже явно намеревающегося ещё один раз постучать в окно. Всё, что он увидел — расширившиеся глаза Адоры, которая сразу же исчезла за шторой.       Подождите, она что, ещё спала?       Ему стало неловко, что он потревожил сон подруги, и когда она вновь возникла перед окном, на этот раз уже в обычном платье, и открыла его, первым делом парень поспешил извиниться:       — Прости, пожалуйста, что потревожил твой сон… Просто я хотел с тобой поговорить, считаю, что мы вчера так и не закончили разговор, — произнёс он.       — Да, ты прав, прости меня за это… И за то, что слишком долго сплю, прости тоже, — Адора издала смешок и села на подоконник. — В общем, я признаю то, что была не права, и ужасно поступила, накричав на тебя. Простишь? — и жалобно посмотрела на собеседника молящими глазами.       Ну разве мог Бруно этого не сделать? Конечно, нет. И тут же поспешил заверить девушку в том, что совсем на неё не обижен. А также поделиться кое-чем важным:       — Прости, конечно, что без тебя решил заглянуть в будущее, но ты так переживала на счёт того, что произойдёт с твоей семьёй, и поэтому я подумал, что, может быть, стоит… — попытался объясниться Мадригаль, но его перебили:       — Стоп-стоп-стоп! Так ты всё-таки заглянул в будущее? И что там произошло? Мне нужно знать! — совершенно по-детски начала расспрашивать друга Адора, в то же время инстинктивно дернувшись в его сторону. И, не найдя опоры, девушка вывалилась из окна. Точнее, вывалилась бы, если бы её не подхватил на руки Бруно. Впрочем, тот быстро поставил девушку на землю и всё-таки ответил, так как Кортес замолчала и поток вопросов после этого инцидента прервался:       — Не знаю, что будет со всей твоей семьёй, но насчёт тебя уверен точно — будешь жива и здорова, в Энканто, лет семь-восемь так точно. Я видел, конечно, не только это, но понятия не имею, как оно будет связано с тобой… И ещё! — воскликнул парень, вспоминая кое-что важное. — Ты можешь попробовать разрушить щит, я видел, что ты после этого точно останешься жива.       Адора мысленно усмехнулась. Она и так собиралась это делать, пусть даже бы все и сказали, что нельзя. А тут друг ей разрешение даёт — заботится, значит?       Если честно, эта новая мысль помогла отвлечься от прошлой, которая была в голове в виде одного сплошного визга : Бруно подхватил её на руки!       И когда девушка смогла подумать о чём-то другом, — а она даже запомнила, о чем шла речь, пока мысленно визжала! — то мысленно похвалила себя и тут же дала себе такую же, мысленную, огромную оплеуху.       Адора Кортес, тебе восемнадцать с половиной лет! О чём ты вообще думаешь? Ну не дал он тебе упасть на землю — что за дурацкая реакция! Немедленно успокойся!       И дав себе эти мысленные наставления, девушка ответила :       — Ну что, попытка номер два? Но будущее я больше вызывать не буду — щит можно и другими способами заставить потрескаться. Дар на то и дар, что он уникален — зачем мне его неповторимость забирать у тебя?       И с того самого момента она начала пытаться по-настоящему.

***

Время летит.

      Безжалостно оставляя все драгоценные моменты в прошлом, а года — позади.       За прошедшее время произошли как радостные, так и не очень, события. А хороших было довольно много — Альма обрела первую внучку, Изабеллу, а Пеппа — нашла свою любовь, и сыграла свадьбу. Которую, впрочем, Бруно непреднамеренно сорвал, но всё равно вспоминал с теплотой. И вот как это было.       — Совсем скоро моя свадьба… Бруно, ты не мог бы посмотреть, как она пройдёт? Очень нужно, — попросила младшая сестра, заглядывая в глаза и явно очень сильно нервничая.       И когда она успела вырасти? Вернее даже, когда они все успели повзрослеть. Теперь всем троим детям Альмы ни много, ни мало — целых двадцать лет. А день рождения Адоры должен был быть уже в следующем месяце.       За прошедшее время они так и не прекратили общаться, а их дружба стала ещё крепче — вот только дружбы уже было мало. Бруно уже точно разобрался с тем, что чувствовал к этой девушке.       Определённо, она была человеком, с которым хотелось провести всю жизнь, и может, даже больше… Смотря на счастливую старшую сестру, укачивавшую на руках маленькую Изабеллу, средний Мадригаль понял, что тоже хотел бы своего ребёнка. И уже смирился с тем, что в роли матери представляет только одну девушку.       По мнению Бруно, они уже давно вышли из возраста, когда были уместны всякие смущения, запинки, недомолвки — в силу незрелости было простительно. Нужно было признаться в чувствах, хотя бы для того, чтобы перестать держать всё это в себе, как он делал весь последний год. Надо бы только найти подходящий момент.       А младшей сестре отказать в просьбе, — тем более, такой пустяковой, — Бруно был не в силах. А потому ответил согласием и отправился в свою комнату вызывать видение.       Но, к сожалению, не всё бывает идеально, а потому в видении вместо солнечной погоды перед Бруно предстала гроза и дождь, и очень сильно расстроенная Пеппа — быть может, она и была этому причиной?       Не желая вызывать такую погоду и при этом прекрасно зная, что сестра будет психовать, если увидит видение о сорванной свадьбе, о нем Бруно решил умолчать, однако будущего мужа сестры, Феликса, предупредил :       — Вам лучше запастись зонтиками, и на свадьбу их не забыть, — и ушёл в свою комнату, совершенно некстати забыв стеклянную табличку с итогом видения на тумбочке рядом с зонтиками, и в итоге её сгребли с ними же в сумку.       А совсем скоро произошла и свадьба. Ничего не предвещало беды — на небе не было ни облачка. По шагам за спиной Бруно понял, кто к нему приближается :       — Сюрприз! — раздался звонкий голос, и руки вокруг него сомкнулись в объятьях со спины. Это давно уже стало нормой для них, и парень больше не шарахался от прикосновений. — Я, если честно, волнуюсь за Пеппу. Очень хотелось бы, чтобы всё прошло хорошо — ведь чаще всего свадьба бывает раз в жизни, — поделилась переживаниями девушка.       — Думаю, всё будет безупречно, — на небе ни одной тучки. И ты бы лучше за себя волновалась — вон, через месяц двадцать стукнет, а ты до сих пор не замужем. И почему это? — поддел он подругу.       — А почему же это у младшей Мадригаль свадьба раньше, чем у среднего брата? Значит, вдвоём будем старыми одиночками? — прищурилась Адора, размыкая объятья и заходя вперёд.       Вот он — момент, которого Бруно ждал. Дольше уже ждать было нельзя.       — А потому что средний Мадригаль хочет свадьбы лишь с одной девушкой, но её мнения на этот счёт не знает, — серьёзно он ответил на подкол, смотря Кортес в глаза. — Любит уже год, но не хочет, чтобы их крепкая дружба… разрушилась только потому, что я себе что-то о взаимности нафантазировал. — и с этими словами он отвёл взгляд от Адоры, во взгляде которой, казалось, можно было прочитать : «Мозг данной девушки отказывается функционировать и понять то, что ей только что сказали». И уже было намеревался уйти, но попытка была пресечена — Адора схватила его за руку и притянула к себе, обнимая ещё крепче, чем прежде.       — Ты не представляешь, что ты только что сейчас сделал, — пробормотала она ему куда-то в плечо, уткнувшись туда лицом. — Ты понимаешь, насколько человек может быть в шоке, когда другой, которого этот человек любит уже пару лет, признаётся в любви?       О, Бруно прекрасно её теперь понял. И не в силах выговорить хоть что-то связное, прижал Адору к себе в ответ. И только сейчас до конца осознал — она тоже любит!       Она что, тоже, тоже, тоже?!….       И шуткой это не было, и сном тоже — в этом парень был уверен. Как может быть сном всё то, что он сейчас ощущает, обнимая прижимающуюся к нему девушку? Но в этот день было не их торжество — оно было в честь Пеппы и Феликса.       И когда зазвучал праздничный оркестр, Бруно немного отстранился и оставил лёгкий поцелуй на щеке девушки.       — Начинается, — шепнул он.

***

      Половина свадьбы прошла просто безупречно — молодожёны теперь состояли в официальном браке. И всё бы было благополучно и до самого конца, если бы не случайно упавшая сумка с теми зонтиками, которые были взяты лишь на всякий случай — если видение Бруно окажется правдой. И из неё выскользнуло как раз оно, громким звоном привлекая внимание невесты.       — О, нет. Сейчас всё сбудется, — зажмурился автор этого самого видения в предвкушении катастрофы, пока невеста подходила к изображению и склонялась над ним, пытаясь рассмотреть.       И вот она, пожалуйста — самая настоящая катастрофа. Прежде безоблачное небо заволокло тучами, а из них хлынул самый настоящий ливень. Феликс подбежал к своей жене, мигом доставая зонтик и укрывая их от грозы, в попытке успокоить, но уже ничего не могло утихомирить Пеппу, которая впала в самую настоящую истерику. Впрочем, её можно было понять — девушка слишком сильно перенервничала накануне свадьбы и очень волновалась во время, но старалась себя сдерживать. Видение стало лишь последней каплей.       Как и говорилось, свадьбу Бруно сорвал. Не совсем он, конечно, но обиду Пеппа затаила именно на него, и каждый раз, когда та слышала его имя или видела его самого, над ней вырастала грозовая туча.       Потому средний Мадригаль с того дня предпочитал избегать сестру.

***

Время летит.

      И остановок оно не предусматривает : всё мчит и мчит вперёд, и ничто этому не может помешать.       Иногда забирает людей — из жизни слишком рано ушёл отец Адоры. Почти никто не заметил и не услышал звук треска, который зато отчётливо услышал Бруно. По щиту, который они совместными усилиями до сих пор не могли разбить, прошла ещё одна крупная, широкая трещина, пересекая множество мелких, которыми был усеян весь магический блок.       Иногда — наоборот. Прошло уже три года, и теперь по дому был слышен топот детских ножек не только Изабеллы, но и Долорес с Луизой — первая была дочкой Пеппы, а вторая — Джульетты. И сегодня был вновь необычный день — сегодня свой дар впервые получит ребёнок следующего поколения семьи Мадригаль — Изабелла. Удивительно, что волшебная дверь появилась на пятилетие девочки — дети Альмы получили свой дар, лишь будучи пятнадцатилетними подростками. И появилась из ниоткуда — просто заняла место между дверью в комнату своей мамы, Джульетты, в чьей комнате, кстати, уже давно жил и её муж Агустин, и между детской комнатой, в которой сейчас жили Луиза и Долорес.       Решено на этот раз было не просто дать девочке коснуться своих дверей, а устроить торжественную церемонию. И когда наступил вечер, в Касите собрался весь город, а сам дом любезно выстроил ступеньки до двери в будущую комнату Изабеллы, по которым сошла Альма, глядя на жителей Энканто и держа свечу в руках.       — Много лет назад, — начала своё обращение самая старшая женщина семьи Мадригаль, — свеча засияла магическим пламенем и создала безопасное место, где мы все живём. Это место — настоящее чудо, и зовётся оно Энканто. И наш дом, — наша дорогая Касита, — ожила, чтобы принять нас, как родных. А когда мои дети подросли, чудо благословило каждого из них полезным магическим даром, — и на этих словах Адора с Бруно одновременно тихо хмыкнули, ведь мало кто считал его дар полезным. Альма же продолжала :       — А теперь, когда подрастают уже их дети, магия приходит и к ним. Сегодня магия пришла к нашей Изабелле. Моя дорогая, — обратилась она к девочке, и свет пролился на неё, а толпа расступилась, открывая проход к ступенькам, — На пользу нашему городку и этому дому ты получишь от свечи свой волшебный дар, так используй же его во благо! — и женщина отошла в сторону от двери, давая Изабелле понять, что она может, наконец, взяться за ручку. Та медленно подошла к двери, а все присутствующие затаили дыхание.       Прикоснувшись к ручке двери, Изабелла замерла, затаив дыхание, впрочем, как и Джульетта с Бруно и Пеппой, которые вспоминали получение своего дара, наблюдая за тем, как проявляется на двери яркий рисунок, а над ним — её имя. Там девочка была изображена в окружении цветов, и Иса решила немедленно проверить свой дар. Она зажмурилась, и весь второй этаж Каситы оплели цветы. Люди захлопали ей, а Джульетта подхватила дочку на руки, обнимая.       — Ты молодец, — сказала она дочери. И с ней все были согласны.

***

Время летит.

      И первое из видений, увиденных Бруно ещё тогда, когда ему было восемнадцать, скоро сбудется.       Как-то слишком быстро оно летит — семья обзавелась пополнением. Совсем недавно у сестёр почти одновременно родились ещё дети — Камило и Мирабель. Долорес и Луиза же уже тоже получили свои дары — одна девочка могла слышать всё, что угодно, с дальних расстояний, вторая же была необычайно сильной.       А вот у Бруно и Адоры детей пока что не наблюдалось, да и свадьбы они ещё не сыграли — пока что им это просто не было нужно, а может, кто-то из них лишь боялся заводить об этом разговор.       В любом случае, сейчас Адора собиралась к своему возлюбленному в Каситу по одному очень важному делу, но, распахнув дверь, замерла. На пороге стояла корзинка, а в ней лежал укутанный в одеяло младенец. Тот явно плакал — на щеках ещё оставались дорожки слёз, но сейчас мирно спал. Взяв корзинку, — уж больно знакомые кудряшки были у малыша, или, быть может, малышки, — девушка захлопнула за собой дверь. Первым делом она хотела вытереть слёзы с лица, но вдруг заметила рядом с ребёнком сложенный лист бумаги. Конечно, она достала его и углубилась в чтение.        « Дорогая моя сестрица Айлин — или, быть может, моё письмо читает племянница Адора? Впрочем, неважно. Обращаюсь я к тебе по одной простой причине.       Девочка в корзинке — моя дочь, которую я, к сожалению, оставить у себя и растить не могу. Обстоятельства не позволяют. Поэтому убедительно прошу — возьмите её себе! У меня нет других людей, на которых я могу положиться — только вы. Я знаю, какую хорошую девочку вырастила Айлин, и уверена, что мою дочь сможешь вырастить не хуже.       Моё письмо к вам дошло, но вот если вы попытаетесь со мной связаться, то у вас, к сожалению, ничего не выйдет. Я отправляюсь в очередное плавание — море действительно моя страсть! Думаю, кто бы ты ни была — Айлин или Адора, ты помнишь, в какое замечательное плавание мы отправились, добираясь до Южной Америки.       Знаю, я плохая мать, и оправдываться не буду. Просто очень прошу принять девочку.       Называй на своё усмотрение, только, желательно, чтобы имя начиналось с буквы «К» — невинное материнское желание. Исполнишь?       Прекрасно знающая о своей наглости, но при этом очень любящая       Сестра/Тётя Калиста»       Конечно, Адора помнила — а там действительно было о чём вспоминать! Решив, что встреча с Бруно на этот раз немного подождёт, ведь событие из ряда вон выходящее, она обратилась к малышке, которая уже проснулась. Как ни странно, вместо плача и крика она потянула к девушке маленькие ручки и заулыбалась.       Кортес протянула ей свой палец. Малышка ухватилась за него, и Адора улыбнулась ей в ответ, тихо здороваясь :       — Привет, Катрина!