С наилучшими пожеланиями, Торд

8 лет назад, дом Эдда Гулда, Тома Риджуэлла и Мэтта Харгривза (а также в прошлом и дом Торда Ларссона)

Это был обычный вечер, не предвещавший беды. Тамара сидела в кресле, одну за другой увлечённо нажимая кнопки на джойстике. Эдд и Матильда ускакали на свидание и попросили присмотреть за их кошкой, поэтому Риджуэлл осталась дома и проводила время за играми, чтобы не думать о том, как ей не хотелось в понедельник идти на работу. – И какой чёрт дёрнул меня устроиться в этот ресторан? – вслух сокрушалась девушка. – “Здравствуйте! Что я могу вам предложить сегодня?” Хожу там как дура… – Ты и есть дура. Обернувшись, Тамара закатила глаза. Торд стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку. – Проваливай, придурок, – буркнула девушка, вновь поворачиваясь к телевизору. – Без тебя тошно, а с тобой так вообще хоть вешайся. Видеть не могу твою рожу. – И тебе привет, – усмехнулся Ларссон, входя в комнату как в свою собственную и по-хозяйски усаживаясь на диван рядом с Риджуэлл. – Одна тут отдыхаешь? – Ты забыл английский язык или как? – грубо отозвалась Тамара, продолжая играть. – Я сказала тебе проваливать. Может, мне тебе ещё сигаретку прикурить в моей комнате? – А есть зажигалка? Под действием накатившего напряжения девушка проиграла и сокрушённо пихнула Торда в плечо, бросая геймпад на ковёр. – Это из-за тебя, идиот! – выпалила Тамара. – Я уже десятый раз этого босса прохожу! А ну вали из моей комнаты, иди читать свою порнуху или чем ты там обычно занят по субботам! Торд лишь усмехнулся, наблюдая, как лицо Тамары заливается злостью. Он явно наслаждался её раздражением. – Ну-ну, не кипятись, – протянул он, ухмыляясь. – Может, это твои кривые руки виноваты, а не я? – Ах ты…! – Тамара резко развернулась, вцепившись пальцами в подушку, которая оказалась под рукой. – Да чтоб ты…! Закончить фразу ей не удалось – подушка со всей силы полетела в Торда в поряве гнева Тамары, но парень лишь увернулся, ухмыляясь ещё шире. – Ты серьёзно? – Торд уселся поудобнее, закинув руки за голову. – Это всё, на что ты способна? Тамара стиснула зубы. Её бесило всё в этом человеке – его наглость, самодовольная ухмылка, даже то, как он сидел на её диване, словно хозяин комнаты. – Слушай, Ларссон, ты нарочно выводишь меня из себя? – взорвалась Тамара, придвигаясь ближе и сжимая руки в кулаки. Торд, не теряя уверенности, медленно склонился к ней, и их лица оказались в опасной близости друг к другу. Это заметил только Ларссон, но мешать неожиданному сближению он не стал. – А что, если да? – его голос стал ниже, почти хриплым, а в глазах плескался игривый огонёк. Гнев в груди Тамары кипел, её руки непроизвольно сжались в кулаки до побеления костяшек пальцев. Риджуэлл буквально чувствовала, как пульсирует кровь в её висках. – Я тебя… – голос Тамары дрогнул, но не от страха, а от напряжения. – Что? – Торд не отводил взгляда, и в его глазах плясали искры вызова. И, прежде чем она успела сообразить, что делает, Тамара схватила Торда за воротник и с силой притянула к себе. Их губы столкнулись в порыве ярости, смешанной с чем-то запретным, обволакивающим и сладким. Это был не просто поцелуй – это был взрыв эмоций, гнев, страсть и что-то ещё, что они оба боялись назвать по имени. Торд, сначала удивлённый её напором, быстро перехватил инициативу. Его руки скользнули по талии девушки, притягивая Тамару ближе. Она едва слышно простонала что-то в качестве протеста, чувствуя, как пальцы Торда впиваются в её кожу сквозь тонкую ткань чёрной футболки. – Я всегда знал, что на самом деле я тебе нравлюсь, – мурлыкнул Торд, проскальзывая рукой под одежду Тамары. – Приятно вновь оказаться правым. – Завались, – фыркнула девушка, вновь сливаясь с Ларссоном в поцелуе, чтобы закрыть болтливый рот норвежца. Поцелуй становился всё глубже, дыхание сбивалось, а напряжение, повисшее в густеющем воздухе, возрастало. Тамара и Торд оторвались друг от друга лишь на мгновение, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза. – Ненавижу тебя, – выдохнула Тамара, её губы были покрасневшими от столь страстного столкновения. – Конечно, – ухмыльнулся Торд, снова наклоняясь к ней. – Тогда почему ты меня всё ещё не отпустила? Тамара не ответила, только снова впилась в его губы. Девушка никак не могла объяснить себе, что происходит. Торд раздражал её до такой степени, что его хотелось ударить, задушить, утопить в ванной. Хотелось его укусить, оттолкнуть, осыпать всеми проклятиями на земле… Пальцы Тамары зарылись в его волосы, и Торд сжал талию девушки ещё сильнее, заваливая Риджуэлл на диван. Их спор был забыт – теперь их разгорячённые тела говорили за них. И, похоже, этот вечер обещал стать гораздо более интересным, чем казалось изначально.

8 с лет спустя, кабинет Красного Лидера в подвальном помещении главной базы его Армии

Тамара вспомнила о том дне, когда её, не видящую ничего кроме непроглядной чёрной пустоты, вновь поцеловали – впервые за столь долгое время. Во рту чувствовался металлический привкус крови, из-за чего поцелуй ощущался неестественно, слишком горячо, будто в разбитую губу входила острая игла. Однако Красный Лидер и не думал отрываться – он положил ладонь “живой” руки в кожаной перчатке на затылок Тамары и с наслаждением накрыл её губы своими снова. Жадность и голод одолевали Торда, и он никак не мог насытиться этой девушкой. Столько лет он жил с другой, спал с другой, даже любил её, но в глубине души всегда думал о той ночи, которую когда-то провёл на диване, занимаясь любовью с Тамарой, впоследствии ставшей для него одной из самых роковых ошибок. Оторвавшись от лица девушки, которая и не пыталась сопротивляться, ощущая лишь беспомощность в руках захватившего её мужчины, Торд смотрел на неё с любопытством, словно на редкий экспонат. На лице Тамары не было ненависти, но возможно это было вызвано слепотой, обезоружившей Риджуэлл и лишившей её каких-либо сил даже толкаться. Однако Тамара не возвращала поцелуй, она просто позволяла губам Торда касаться своих, и мужчина гадал, вспоминала ли девушка тот самый день хотя бы раз после всего случившегося. – Ты всё ещё упряма, Тамара. Это восхищает, – Красный Лидер наклонился ближе, заговорив почти шёпотом. – Но теперь ты принадлежишь мне. Ты моя. Тамара вскинула голову, усмехнувшись, несмотря на стрельнувшую через затылок и виски острую боль. Это выражение лица разбило каменную маску отстранённости, до сих пор застывшую на лице девушки. – Ты так уверен? – её голос дрожал, но в нём не было страха. Торд ответил не сразу. Вместо этого он схватил Тамару за подбородок, заставляя повернуть лицо к себе. Риджуэлл не видела его, но чувствовала, как Красный Лидер склонился ближе. Тёплое дыхание вновь коснулось её губ. И затем он поцеловал её. Медленно, намеренно, будто смакуя сам момент. Поцелуй был властным, лишённым мягкости, наполненным притяжением, которое ни время, ни война не смогли разрушить. – Даже перед тем, как исчезнуть навсегда, ты не позволяешь мне побыть простым человеком, – сокрушался Торд, увеличивая напор, пытаясь пробить себе языком путь в рот девушки, чтобы заставить её подчиниться хотя бы так. – Ты лишила меня всего. Возможности жить нормальной жизнью, любви, даже части моего тела. Ты отняла у меня всё, так хотя бы поцелуй меня, чёрт тебя подери! Внезапно в его голосе засквозило отчаяние. Тамара отметила это не сразу, но ей вдруг показалось, что несмотря на то, что она не видит собеседника, перед ней ярче прежнего возник образ совсем юного Торда, прижимающего её к своей груди. Всё это время не он держал палец на кнопке. Не он хватал её за горло, раздавал приказы и контролировал ситуацию. Тамара с самого начала могла бы перевернуть игру, заставив Красного Лидера работать на себя, если бы знала… Нет, это слишком наивно. Он вряд ли отказался бы от мирового господства ради мимолётной симпатии. Нет, он был совсем другим человеком. Не мог же Торд сделать всё это из желания отомстить или вернуть её. Он хотел всё разрушить с самого начала. – Ты сам выбрал свою судьбу, – прошипела девушка, и как только она заговорила, язык Ларссона ворвался в её рот, заявляя на него свои права, перехватывая инициативу. Тамара в ответ смогла лишь что-то возмущённо простонать и даже попыталась оттолкнуть мужчину, но сил уже не было: после продолжительной погони, ночи почти без сна, дня без еды и неприятного допроса, после которого девушка едва находилась в сознании ещё бог весть сколько, она просто не могла сопротивляться. В конце концов, Тамара потеряла концентрацию и машинально она ответила на поцелуй. Её руки были скованы и обессилены, но если бы она могла, то точно вцепилась бы в Торда, как тогда, много лет назад, и оторвала бы ему вторую руку, а затем и голову. Красный Лидер отстранился первым, лишь на мгновение, давая Тамаре выдохнуть. В его голосе сквозила усмешка. – Кажется, ты не так уж и против моего присутствия, – прошептал он. – Ещё есть шанс всё исправить и не погибать из-за своего упрямства. Я пощажу твоих друзей. Я разошлю их по тюрьмам и, может быть, когда-нибудь даже выпущу. Я сделаю всё, что ты захочешь, пусть и придав твоим желаниям пристойный вид. Только скажи мне “да”. Стань по-настоящему моей, Тамара. Девушка усмехнулась, облизывая пересохшие губы. Пожалуй, текущий момент был самым искренним между ними за последние несколько лет. Вот он, главный враг повстанцев, дьявол во плоти стоит перед ней. Стоит и признаётся в любви, практически умоляя не решаться на самоубийственное задание. Если бы Тамара знала, что ей предстоит, она бы хорошо подумала, прежде чем отвечать. Но решение пришло к ней быстрее, чем следовало. – Пошёл к чёрту, Ларссон.

8 лет назад, дом Эдда Гулда и его друзей

– Вот так, приподнимись немного, – мурлыкнул Торд, прикусывая нижнюю губу и внимательно следя за тем, как девушка двигается на нём. – Не бойся, я знаю, что делаю. – Я не привыкла слышать от тебя что-то адекватное, – фыркнула Тамара, всё же подчиняясь и приподнимая талию, чтобы рука Ларссона проскользнула между ней и диваном. – Почаще делай так – сойдёшь за умного. Торд усмехнулся, сильнее прижимая её к себе. Их дыхания смешивались, создавая плотную, почти осязаемую атмосферу между ними. Горячие прикосновения, медленные движения – всё это разогревало кровь в венах, туманило рассудок, обостряло ощущения. – Ну же, Тамара, – голос Торда стал более хриплым, бархатным, обволакивающим. – Ты ведь знаешь, что хочешь этого так же, как и я. Девушка не ответила, лишь закусила губу, пытаясь скрыть эмоции, но Ларссон не позволил ей уйти от этого вопроса. Его пальцы скользнули по её спине, вызывая дрожь. – Ты бесишь меня, – прошептала Тамара, зарываясь пальцами в его волосы. – А ты меня сводишь с ума, – ответил он прежде, чем снова захватить её губы в требовательном поцелуе, от которого у Тамары слабели колени и сладко пульсировало в нижней части живота. Позже она не раз думала о случившемся и жалела, что тогда согласилась на эту близость. Ни она, ни Торд после не заводили этот разговор, а при остальных продолжали делать вид, что презирают друг друга – и только. С годами чувства Тамары угасли и забылись, сменившись чем-то абсолютно иным, чуждым её более юной версии. “Холодный расчёт” – вот как можно было бы назвать то, что пришло на смену юношеской страсти. С маньяками встречаться нельзя и влюбляться в них тоже опасно – точка. Но Ларссон никак не мог выбросить из головы ту ночь. Он помнил, проклиная Тамару за то, что она сделала позднее. Помнил, возводя свою империю с первого кирпичика. Помнил, впиваясь зубами в капу, когда по ночам его мучили фантомные боли. Помнил и никогда не упоминал при Джейн, Поле или Патрике. Нет, это была только их с Тамарой тайна. Близость, которая уничтожила их обоих. – Я… люблю тебя, – тихо произнёс Торд, чувствуя, как разрядка бьёт его тело серией импульсов, каждый из которых выбивает из головы остатки разума. – Что? – переспросила Тамара, пытаясь отдышаться. – Ты что-то сказал? Торд не нашёл в себе силы это повторить и только покачал головой. – Иди к чёрту, говорю.

8 лет спустя, кабинет Красного Лидера

– Я всё же думал, что ты окажешься умнее, – покачал головой Торд, застёгивая камзол и подходя к панорамному окну; Тамара, лежащая за его спиной на полу, почувствовала холод сразу как только мужчина отпустил её. – Но ты, как ты сказала, сама выбрала свою судьбу. Мужчина усмехнулся, и звук, который он издал, напоминал выстрел пистолета с глушителем – такой же тихий и не несущий ничего хорошего. – Я хочу, чтобы ты вышла из этого здания, нашла нору, в которой прячутся повстанческие крысы, и уничтожила её вместе со всеми обитателями. Я ясно выразился? – Ты считаешь, что я стану выполнять этот приказ? – Тамара даже хохотнула от такой наглости, которая была чересчур топорной даже для такого человека как Торд Ларссон. – У тебя больше нет руки, ты не сможешь заставить меня. Хоть убей, я этого не сделаю. Для тебя игра окончена. Мои друзья уйдут, залягут на дно, накопят силы и после ударят тебя больнее, чем когда-либо прежде. Джейн – их новое оружие. Она тебя изнутри разрушит, всё, что ты сделал, уже прогнило изнутри. В ответ на эту речь Красный Лидер сначала несколько секунд молчал, после чего захлопал в ладоши и рассыпался хриплым, лающим смехом. Тамара приподнялась на полу и откашлялась. Кашель был мокрым, но девушка не видела, какого цвета жидкость рвалась наружу из её гортани. По вкусу это было совсем не похоже на кровь… – Браво! – выпалил Торд, доставая из кобуры любимый пистолет “живой” рукой. – Какая пламенная речь. Я почти ощутил себя злодеем из кино. У тебя есть задатки актрисы, ты об этом знала, моя дорогая? Опять это норвежское “р-р-р”. Тамара нахмурилась, уставившись пустыми, слепыми глазами в ту сторону, откуда звучал голос Красного Лидера. – О чём ты? – Видишь ли, – мужчина вновь заговорил, приближаясь, и тон его голоса заставил сердце Риджуэлл пропустить удар: так неумолимо стрелка часов пробегает по циферблату ещё одно деление, так же солнце катится по небосводу, этому нельзя помешать, это уже случилось; именно так ощущалось то, что говорил Торд Ларссон, – я знал, вернее, предполагал, что когда-нибудь ты достигнешь точки невозврата и решишь обрушить всё то, что мне дорого. – Что ты задумал? – Тамара вскочила на ноги и дёрнула связанными руками, после чего вновь зашлась глухим кашлем; грудь болезненно сдавило, а перед глазами вновь появилась фиолетовая дымка, которая не пробивалась сквозь накатившую слепоту, но чувствовалась на каком-то совсем ином уровне, чем зрение. – Ты права: я не стану тебя убивать, – вальяжно обойдя девушку кругом, с притворной досадой произнёс Торд. – Более того, я буквально не могу этого сделать. Затаив дыхание, Тамара ждала окончания фразы. – Но изменить тебя навсегда я могу легко. С этими словами, не давая девушке даже сделать судорожный вдох, Красный Лидер в неё выстрелил. И после этого началось то, что Торд планировал сделать с самого начала.