Ложь с терпким привкусом самообмана

— Господи, ты просто божественнен… Ты… Ты… Чимин прижат чужим телом к стене, под пальцами — прохладная шершавая поверхность туалетной кабинки. В ухо ему жарко и сбивчиво дышат, привычно лопоча что-то о том, какой же он прекрасный. Чимин стонет, подаётся бёдрами назад и прогибается в спине, прижимаясь к чужой груди через влажную от пота ткань — в клубе не до долгих раздеваний. Рукой он слепо тянется назад, обвивая чужую потную шею, поигрывает с чувствительной кожей на затылке, перебирает пальцами волосы. — Пойдёшь со мной в ад?.. — чуть обернувшись, выдыхает влажно, в самые губы, смотря на жертву из-под полуприкрытых век. — Хоть в самое пекло! — с готовностью отвечают ему, ускоряя ритм, вдалбливаясь сильнее. Чимин ухмыляется, предчувствуя скорый прилив новой силы, самозабвенно двигая бёдрами навстречу. В клубе шумно. Трендовая музыка оглушает битами, так что трудно расслышать даже собственное сердцебиение. Неоновые лучи мерцают в темноте цветными всполохами, раскрашивая людей яркими красками. Сплетения тел в переливчатом сиянии создают жутковатую дёргающуюся амальгаму, становятся похожими на гротескные живые пугала. Выходя из туалета, даже в таком месте ловя на себе настороженно-изумлённые взгляды, Чимин поправляет штаны и рубашку, вернее то, что от неё осталось — тот парниша оказался слишком нетерпеливым, разом порвав на клочки ткань и уничтожив несколько пуговиц. За испорченную вещь Чимин отомстил ему сном в обнимку с унитазом и отвратительным похмельем на следующий день. И хотя Чимин может воплотить себе ещё сотню таких же рубашек, мести это не отменяет, просто потому что. Будет знать. Чимин уже собирается скинуть к чертям бесполезную тряпку, когда волна знакомой истомы накрывает с головой. Прилив сил обдаёт мурашками всё тело, и Чимин блаженно прикрывает глаза. А когда открывает — утыкается взглядом в барную стойку, за которой одиноко сидит тот самый парень. Чимин узнаёт его сразу, несмотря на дерганный свет, что мешает сосредоточиться. Тот же отстранённый взгляд узких, словно прищуренных глаз, та же чуть сгорбленная спина. Только волосы больше не чёрные, а ядрёно-рыжие — явно недавно покрашены. Необычно. Рука парня отстранённо водит по столу полным стаканом с яркой, явно алкоголесодержащей жидкостью. По лицу Чимина расползается довольная ухмылка. Да это Божий промысел, не иначе! Он планировал заняться этим парнем чуть позже, может, через пару дней, но раз тот сам попадается ему на глаза, не воспользоваться этим будет просто грешно. Довольно улыбнувшись — собственное богохульство забавляет его, — Чимин встряхивает головой и лёгкой походкой направляется к знакомому незнакомцу. Пальцы невесомо касаются барной стойки, очерчивают короткую траекторию, пока не замирают в сантиметре от чужой руки. Рыжий парень поначалу как будто даже не замечает. Отстранённый взгляд останавливается на увешанных кольцами пальцах, будто надеясь, что они сами исчезнут, а после переходит на довольно улыбающееся лицо. Выражение на секунду меняется, выдавая узнавание. Чимин улыбается, склонив голову к плечу. — Привет, лисёнок! Часто тут бываешь? Игривый флирт слетает с языка сам собой, как и сравнение с лисёнком. Чимин никогда не останавливает свою импровизацию, говорит ровно то, что приходит в голову. И это всегда срабатывает. Вот только карие глаза напротив не выражают привычного восторга, не раздевают голодным взглядом и не раскладывают мысленно на столе. Окидывают с ног до головы — да, но как-то быстро и без особого энтузиазма, а после сразу возвращаются к глазам, и рыжий выдаёт спокойно-ровное: — Ты ширинку не застегнул. Будь Чимин подростком с наносным пафосом, он бы дёрнулся. Но Чимин приподнимает бровь в притворном изумлении и медленно опускает взгляд на собственные штаны. И правда, ширинка не застёгнута, и из распахнутой пасти молнии выпирает полувозбуждённый после недавнего секса член. — Ой, — наигранно ахает, прикрыв рот рукой, Чимин. — Как неловко! Другую руку он опускает вниз, обхватывает пальцами язычок молнии и нарочно неторопливо тянет наверх, не забывая внимательно следить за чужой реакцией из-под томно опущенных ресниц. — Я Чимин, кстати, — улыбается соблазнительно, пользуясь полностью прикованным к себе вниманием. И опять — никакой реакции. Чужие глаза несколько секунд наблюдают за столь соблазнительным действием и сразу же возвращаются к чиминову лицу, смотрят безразлично, а потом и вовсе переходят на ярко-зелëный стакан с напитком, одиноко стоящий на стойке. Чимин про себя досадливо цыкает. Да что это с ним? Асексуал, что ли? Да нет, вряд ли, Чимин к таким и не лезет даже. Снаружи же Чимин растягивает губы в улыбке и, притеревшись бедром к барной стойке и склонившись ближе к замершему рядом парню, томно мурлычет: — Ну а как тебя зовут? И ты так и не сказал, часто ли тут бываешь… Взгляд оглаживает напряжённую спину и плечи, сведённые почти вплотную лопатки, касается бледной, даже на взгляд ледяной кожи, запутывается в рыжих, аккуратно уложенных волосах. Неужели тот мужик, с которым Чимин переспал на днях, действительно его отец? Совсем не похож… Парень, то ли в качестве ответа на вопрос, то ли нервничая под пристальным взглядом, коротко и резко дёргает плечом и отрывисто кидает: — Первый раз. Друг привёл, чтобы я отвлёкся. — О! — тут же восклицает Чимин и пододвигается ближе, изображая живейший интерес. — Полностью поддерживаю твоего друга! И знаешь, — склоняется ближе и понижает голос, жарко выдыхает прямо в ухо, — кажется, у меня есть то, что абсолютно точно тебя отвлечёт. Рука скользит по плечу наверх, пальцы мягко играются с воротником, а после ловко соскальзывают под него, касаясь кожи. Парень дёргается и резко разворачивается, в глазах его враждебность вперемешку с паникой, он открывает рот, чтобы сказать Чимину пару явно неласковых слов… — О, Юнги, я вижу, ты всё-таки нашёл себе подходящую компанию! С громким возгласом, на мгновение перекрывающим даже плотной ватой забившийся в уши бит, на стул рядом плюхается другой паренёк. На фоне первого он выделяется своим ростом и высокими скулами, визуально удлиняющими и так овальное лицо. — Не переживай, он уже уходит, — бурчит в ответ парень, которого назвали Юнги, грубо сбрасывает с себя чиминову руку и вновь угрюмо буравит взглядом злосчастный коктейль. Чимин на секунду раздражённо стискивает зубы, но тут же переключает внимание на нового участника, обворожительно ему улыбнувшись. — Ну почему же? — игриво тянет он, склонив голову набок, моментально приковывая чужой взгляд к изящному изгибу шеи. — Как раз сегодня у меня полно свободного времени. Взгляд его тёмный скользит по чужим слипшимся от пота чёрным волосам, по скулам, по плечам с обтягивающей их футболкой, на секунду останавливается на смуглой коже рук с бугрящимися рельефами мышц под ней — и возвращается к глазам, смотрит долго и лукаво. Язык высовывается между губ, скользит по нижней и тут же скрывается внутри. — О, правда? — радуется парень, очевидно, уловивший намёк, усаживается поудобнее и тут же хлопает рукой по стулу рядом с собой. — Тогда присоединяйся к нам! Я Хосок, можно угостить тебя выпивкой? Чимин широко и обворожительно улыбается, пряча победную ухмылку, и делает шаг к прекрасному и вежливому парню по имени Хосок. Что ж, если с Юнги ничего не получилось, возможно, тут ему что-нибудь перепадёт. — Конечно, мож!.. Не трогай. Чимин спотыкается на ровном месте и замирает, словно уперевшись в невидимую стену. Этот голос… Давно он его не слышал… Уходи. Наткнувшись на непонимающих взгляд, Чимин нервно смеётся, растирая шею. Вся обворожительность разом растерялась. — Я… Извините, я тут вспомнил… Я забыл кое-что сделать, и мне срочно нужно… Сейчас же. Давление становится невыносимым, голову словно сжимает тисками на огромной глубине, и Чимин, не говоря больше ни слова, резко разворачивается и вылетает прочь из клуба.