Испорченные вещи принято выбрасывать

– Говорят, чтобы построить новое, нужно разрушить старое. Кэйа.. – О'кей. – Что? – Ты что, г-, – Альберих запнулся, впопыхах еле успев прикусить себе язык. Он чуть отпрянул назад, к стене, выкорчевывая молочно-тоненькую улыбку, – в смысле, я понимаю, что ты хочешь сказать и имеешь в виду, поэтому говорю, что согласен. Да, а от этой ванильной присыпки у нормального человека бы нос свело. Не смекта, м-м. Сероглазый медленно оттянул взгляд в сторону, получилась точно параллельная стенка. Она была выкрашена напополам в зелено-кремовую краску. Вспомнилось, что это успокаивающие цвета... Просто пика нервозности, - подумал Кэйа, - может найти себя только у стойки после ценника воочию. Доказывало это умозаключение то, что сами кабинеты оставались в болезненно-белой классике.       Это выглядело, как будто старшеклассник побыстрее, пока не кончилась перемена, зажал на стыке коридора и классов девчонку. А для каких именно целей, придумать времени не было. – Ты... Ты сейчас серьезно? – Я могу поклясться зубками, если тебе понравится. Дилюка отшатнуло к той самой, противоположной, стене. Он согнулся половиной туши и, будто бы ему стало плохо, закрыл лицо руками. Только блевота - дело очень доведенное, а потому угроза испачкать светлую плитку под ногами висела только над Кэйей. Да, а от этого Альберих сам поморщил носик. – Ты правда пойдешь лечиться? Ты на полном серьезе будешь меняться? А ты на полном серьезе веришь во весь этот бред? Извини, солнышко, но повторюсь.. – Конечно. Но мне не ясно только лечиться от чего и как меняться. Разве можно бросить в урну здравый смысл? Здравый смысл - это повеситься, повеситься чтоб прекратить абсурд, а не потому что трус. Или допустим, я камера, и мне приспичило бы сохранить момент.. Но я не француз. Рагнвиндр выпрямился, только не надолго; в следующем кадре его ноги уже чуть чуть подкосились и он сам осел на пол. Неприлично же, нет? Милый, это тебе нужна терапия. Расскажи, почему ты делаешь все это? Чем ты лучше, когда стоишь рядом со мной? А может быть, это просто удобный способ запрятать совесть.. Я ведь правда виноват, тогда какая разница? – Это не быстрый процесс. – Будь он быстрым, сколько же стало бы счастливых наркоманов.. – Да нет, тебя прет не наркота, а просто тот факт, что ты зависимый, – кареглазый ляпнул это больше потолку, чем Кэйе. Теперь он постарался встать, опираясь на стенку - даже здесь, видимо, самая настоящая стенка - опора гораздо лучшая, чем Альберих. Ляпнул натяжному, а потянулось холодной паутинкой у сероглазого по животу. Для такого нужен не пистолет, а минимум пулемет, да? Красноволосый очертил носком завидный полукруг, отчего он становился сразу каким то нарисованным и не настоящим: для пущей картины Дилюк еще завел руки за спину. – Я просто верю, что все будет хорошо. Да, и вера тебя определяет. – Ты как.. пример человека без крючков. Тебе просто незачем! А я.. буду. – Хорошо. Кэйа даже попытался ободряюще улыбнуться - чтобы лицо не выходило слишком уже прискорбным. А чтобы коротким замыканием обнять рукой один чужой пальчик, ему пришлось еще и подойти.       После оторванной от сердца со всеми прилежащими скандалами, потом и слезами, суммы, у сероглазого почему то задавило где то в горле. Или на нем - так бы танцевали, как говорят, на могиле. И, хотя идеология культа денег была присуща Рагнвиндру, а не Альбериху, вину сгущающейся краской чувствовал именно последний. И нет, совсем не красной: его кожа напротив, мертвенно начинала побелевать, наверно потому что в голове складывалось четкое бессрочное "бе". Пускай он и не овца, а в сути своей весь его периметр должен был граничить с темным и светлым одновременно.

***

– Нет-с, зайка, счастье это долго на ножках не простоит, – Альберих переминался с ноги на ногу, докуривая уже безвкусный окурок, – Мне Дилюк просто космос. Детка, ты космос! Хахаха! И как бы весело то ни хотело играть, в трубке на обратный конец это встало скрипом; разве что волюме сохранилось - Альбедо смешно сморщил мордочку, оттаскивая от уха телефон. – Почему? Ты просто боишься, Кэйа, признайся. – А я что, в ментовке, чтобы что то отрицать? Иди нахуй. Как будто сам не понимаешь... Он взял театральную паузу, да, такую, что Алхимик разглядел антракт, чтобы потом рвано уронить головной шарик на собственную грудь. Как будто повесился. – Вот это сейчас все здорово. Танцуют эндорфины, у нас там конфетти-серпантины и розовые лепестки роз, а? А дальше - что? Завянут помидоры в форме сердечка? У них одно, химия, – а продолжил про себя, – только у них - чернобыльская, а у нас гормональная. И не сказать бы, что жизнь - это не ошибочный взрыв атомной электростанции. Тогда человечек - те самые трехголовые отравленные дети... – Когда проходит медовый месяц, Кэйа, начинаются взрослые отношения. Не думал, почему "медовый"? Строить взаимоотношения - не сахар; ты - не детсадовец. Попробуй хотя бы в этот раз не проебаться? Может, звезды сойдутся. – Да че мне твое попробуй? Блять, ну как же! Это у вас с Сахарозочкой, – он выплюнул окурок со всей страстностью, – химия! Алхимия, блять! Вот сидите вдвоем над сахарком и тащитесь напару, нахуй секс, да?! А у нас единственная касательная - секс! Даже не так, все еще хуже. Альбедо повис на трубочке, как будто взаправду можно ей скрутить узелок, помолчал еще с прилично много времени, - наверно, давая понять об избытке сказанного, – прежде чем плюнуть. Точно, для кого эти демонстрации то..? – Все будет хорошо. Не удивляйся потом, что ебнул все сам! Ты же эту.. Блять, как ее.. Энергетику хуевую магнитишь. Ты слушай, – он достал из заднего кармана зажигалку, которой только что грел ложку, как идиот - нет, микроволновка у него была, – принеси мне какую нибудь его вещь, которую он носит с собой постоянно.. – зажег свечку прямо перед носом и состроил сосредоточенный взгляд, как если бы Альберих мог сейчас сидеть напротив и видеть бесценный спектакль. – ТВ-3 выключи. – Все просто, солнце: карты говорят, либо ты закрываешь глаза и делаешь шаг вселенной навстречу, либо опять убегаешь. П.С: в первом случае есть возможность активировать шанс "ключ к адекватному существованию и социализации". Пускай карты он и не доставал. – Ты просто рвешь от того лишь, что погряз в своем "одному быть проще". Ты же себя окончательно убедил в этом! Ты на законченного сектанта похож уже! Расслабься.. – И кто тут еще на сектанта смахивает? – Не бойся! Если хер-атый раз вас сводит судьба, то это судьба. Все, чмоки. – Хуеки... Кэйа отбросил телефон в угол. В голове неприятно что то запрыгало, так что скоро Альберих зарылся пятерней в волосы, сдавливая всю черепушку. Он ведь просто откровенно не знал, что делать. Он зависим и болен, но разрывался самым трезвым образом: ему, наверно, хочется счастья... Но так просто не заложено природой. Со стороны выходило так, конечно, будто бы он несет околесицу. И где то в глубине души клубилась разбодяженная любовь к Дилюку, но есть ли любовь без зависимости? Вижу то, что мне лучше не знать.       Просто потому, что так правда проще. Потому, что это не счастье. Да, а они голодные, им нужна новая жрачка - а так мы не договаривались... Не такой вечный двигатель, м-м. Правда в том, что эта вселенная циклична. А понятия "космос", как рассказывали на физике, вообще не существует. Да, было бы проще сказать, что в этом просто нет смысла и он - скорее как тонущий этажом выше. Просто тогда ожидают, как под ногами лед, ошибки прошлого. Слишком инфантильно, а я провалюсь под воду. И коль упереться о дно мне все же придется, только это, как Антарктида и Арктика. Я поставлю вопрос: а что, если все наоборот? Я двину теорию: чем меньше игры, тем уродливей вокруг зеркала; тогда бы выкинуть поводок и перерезать веревочку - водой унесет хоть куда нибудь. Да и похуй, вину и вино, как одной рекой с ебучим течением, как в смысле жизни, нету правильного ответа. Я временем защитил и доказал свои опыты: если страдать для кого то, не в романтическо-сопливом страдать, а, как искусству, где нужен отправитель и получатель одновременно, показать-себе-и-тебе страдать, получится то самое мясо с картошкой, которое вроде бы как и цепляло, но чем чаще, тем сильнее от него хотелось блевать. И тебе, и ему. Это мозоль на мизинце. И если ее уколоть, то польется токсичная лимфа. А вдруг заживет? Но заразка несется подальше. Подальше по пальчику вокруг прежней ранки. Это ее дети... А дети - открытые раны. У Альбериха будто бы кончился бензин: каждый мах с правой стороны стал упорно замедляться; скоро уже руки достигли глубокой отметки в какие то полтора километра в час - по инерции все еще продолжая раскрывать верхние половинки коробочек. От этой физики его чуть подкосило. Нет, а что, если он не смеется? Конечно, из Рагнвиндра хуевый Поперечный, и вообще так себе шутник, просто.. Не-а, время не ходит назад, как и пешка. Да и нахуй мне его оттягивать? С Дилюком только если один большой концерт. – Он хочет семью. Бля, какая семья? П... Он странно проглотил собственное слово, даже не потрудившись выплюнуть его, из за чего вслух покатилось сдавленное "ахахах!". Хотя со стороны, клянусь, казалось, что в его мясорубке будто бы просто что то заело или застряло. Я просто не хочу все портить. Ведь все, чего мы касаемся, под нашими пальцами начинает медленно рассыпаться? Просто с тобой что то не так, Кэйа. Какое усилие окупится, если мне из кожи вон лезть, чтобы что то доказать ему? Иногда я тоже хочу быть таким, как ты, но уже который день подряд засыпаю в шмотках. А что, если все не так и правда в том, что не Земля с Луной, а в точности наоборот? –Тебе просто нужно деться куда нибудь. Да, желательно вообще нахуй с этой планеты! Подумаешь, тупо послал себя.. А чем мне, блять, поможет твоя светская тоска? Пускай. – Да, мне, наверно, надо отдохнуть, да, но это не повод. Какой нахуй повод? А чем мы занимались то вообще? А чем тебе поможет "твой выбор"? Снова зашатает от одного берега к другому. Ты панк, блять, какое нахуй "ладно"?! Да, кто сказал? – Закройся нахуй! Зеркало не утаивает деньги, не утаивает женщин... Так и в отражении.       Электричка по доброму знакомо тарахтела в оба уха. М-м, вкус детства. Механического голоса не было. Вместо него кто то из, как предположил Кэйа, кабины глухо сипел в микрофон. Да так, что Альбериху разом стало жалко всех не местных. Просто теперь ориентироваться приходилось по знакомым побитым пейзажам. Сероглазый протянул глубокий вдох, не от того, что его так бесит все вокруг, совсем нет, - почему то теперь Кэйа даже бы спорить с судьбой ни о чем не стал - просто по "требованию тела". Куда он ехал, брюнет знал, а как же: на Москву. Он прочитал это на табличке у перрона. Зацепиться глазами оказалось не за что, кроме незнакомых лиц. Но смотреть в упор на них было плохим проявление этикета, как помнил Альберих, поэтому вскоре он все таки нашел точечку опоры. Рядом с ним, как оказалось, уже давно сидел какой то паренек, на вид совсем-совсем рядышком с возрастом Кэйи. Хотя сероглазый мог ошибаться: тот сидел с расфуфыренными узенькими глазками и приплюснутым носиком. А у них там сроки годности как то по другому рассчитываются.. Китаец тоже, наверно, не нашел хорошего досуга. Поэтому над-под брюнетом зашелестела чужая газета. "Девятнадцатого февраля в здании бывшего офиса "ТОРГОВОГО ДОМА ТАЙРА", как утверждают СМИ, было найдено тело... ...По словам "потерпевшего", самоубийство было совершено "на почве алкоголизма". Хотя рана, нанесенная самому себе крестообразным образом в живот, была очень специфической в рамках нашего быта: в качестве оружия самоубийца выбрал не обычный нож, а настоящую японскую катану..."       А что жить? У нас нет белых зайчиков, но все ведут русский быт на запад. Там бы давно, – подозрительный тип понял, что газетку читают следом за ним и скоро поднял ее так высоко, что прямо под нос и зарылся по макушку. Видно ничего не стало, – давно развернуть ветер и повернуть шею на восток. Вот у них там и порядок, что помнят про доблесть и законы. А что у нас до памяти, когда с похмелья вчера не помнишь? Если все - большой сектантский клуб, то где, как ни на востоке он достигает пика? Это так... красиво.       Естественно, было в этом еще что то глубокое, что то такое, что, если попытаться разобраться и понять, захотелось бы самому по всем воинским понятиям порезать желудок. Кэйа вдруг внезапно понял, что что то такое читал.. Это как запертый пилот в ракете.       Нам восток гораздо ближе запада. Но сделать красивенькую ранку ему было бы больно и боязно. Да, для того, чтобы умереть с честью, как японский са-му-рай, Альберих был слишком жалок. Хотя тот тоже просто забил-бля-забыл и с тем трепетом.. А ведь им, им, в смысле другим, было бы гораздо проще сделать это. Даже учитывая, что, возможно, жизнь их была и, уважительнее если сказать, есть гораздо или хотя бы несколько красочнее; не проведенная среди пыльных панельных пятиэтажек и грязных гаражей с гаражом в обнимку; не застывшая как под стеклянным куполом в ожидании внезапно накатившей мечты. Правильно сказать, что Кэйа являлся обычным человеком и гражданином своей страны, в каком то глубоком и коренном смысле патриотом со своим кусочком общей, разделенной Россией, судьбы. А жизнь у таких "владельцев кусочков" не похожа на Аленький цветочек. Кэйа, кажется, правда патриот. В перешитом на своем сознании правиле, что патриот - это часть родины, часть буквально. И если вся страна вдруг запьет.. Это не грустное знамя, это так нас зажало между Европой и Западом, даже территориально. У них все раз - стабильно - дурочка. А у тех на "он" и "гири" пишутся картины. Мы же секта.. Большая-пребольшая.       Прямо от станции Альберих отшагал метров сто, прежде чем заметил до боли знакомую дырку в железной сеточке забора. Картинка подмазалась, но точно-точно, что там было очень холодно. Холодно и пусто, там Кэйа кутался в чужую одежку, только чтобы быть поближе к Луне, к Луне и к звездам. От едва нахлынувшего осознания, что это всего лишь простые воспоминания, такие же простые, какими были эти действия когда то, Альбериха чуть подвело. В эти моменты он, например, был счастливым? Разве он думал об этом тогда? Значит, можно осознать счастье только постфактум? Все эти мысли, как обыденные теоремы мироздания, просто так рухнули на голову за ту секунду, пока его, Кэйи, тушку, гвоздило к земле по ту сторону заборчика. Это же не только сопливое про любовь! Ваши звездочки-побрякушки просто очень неплохо подходят для черепахи, на которой стоят три слона. А мне нет ничего прекрасней Луны. Мой патриотизм настолько же пылкий, как и ты.. Он расслаивается на пять разных лучей, но чего греха таить - при виде их она жестоко улыбается. Мы просто въебали настоящее, на злобу всем. Словно красной ниточкой все повяжет Селена, и танец ее - словно цикл до смены. Ты - ласковый шепот, забывший все правила, танцевала с людьми, а потом умирала. Я боюсь не успеть, с телефоном в в свободной руке я бегу до конца под расцвет новых небесных тел; они все - лишь попытка. Мое сердце отдано Луне.       Когда задницу начало припекать холодком, Альберих все таки встал и поплелся к маленькому скверику. Теперь он был уже совсем большой, правильно? Значит, имел полное право купить что то, из за чего несколько лет назад... "В детстве многие из нас хотели стать космонавтами. Космос был повсюду: на улицах, в новостных сводках, потом даже в школьных учебниках. Некогда нас прельщала перспектива исследования Луны... И, пусть сейчас спутник нашей с вами планеты не особенно сильно привлекает внимание умов исследователей, в связи с последними событиями можем подытожить: Луна убивает. Среди молодежи все чаще за последние годы стали фиксироваться так называемые "культы поклонения Луне" - самая настоящая секта, включающая в себя своеобразные жертвоприношения и поклонения лунному телу. По одному из предположений психологов, дети выражают таким образом свою культуру протеста, эдакий "фак" христианству - Селена, богиня Луны, была очень глубоко распространена в язычестве. Только за последние три года смертность в следствие самоубийства выросла на пятнадцать процентов по сравнению с прошлым исследованием. По данным опроса, более чем сорок из них были совершены на почве пропагандированного в рамках культовых организаций мировоззрения или вовсе являлись жертвой Луне..." – А врачи сказали на почве алкоголизма, — Альберих недовольно зажмурился, чуть чуть сводя брови: его Селену выставляют в таком уебищном свете...       В одном из стареньких киосков, которые строились буквой П вдоль парка ему улыбнулась молоденькая продавщица, протягивая ностальгический портвейн, даже вкус которого зачем то успели вывернуть наизнанку и поменять. На лавочке валялась ненужная, прилипшая от влаги или холода, газета. Он одернул страницу налево, где яркими зазывающими строчками пестрили столбики с объявлениями о работе. – Вообще то, когда то эту Луну вы продвигали и боготворили. Хахаха! Вы лицемерно-не-осознаете-банального! Да, говорю, как поехавший шизик, но если и есть олицетворение миру, то... Я же все таки патриот, да? Не знаю, что это значит. Но если я стремлюсь быть поближе к Луне, то это верно? Все кажется таким неоднозначным и странным отсюда. У меня нету сил злиться или думать об этом, а кто то пылко ненавидит страну, в которой живет... Наверно, нельзя презирать то, с чем ты - одно целое. Мы дети не эпохи, а продолжение радиации, и территориальные факторы влияют на плоды градации. Как не разбейся о стенку с пенкою у рта, и каким бы старым, слепым не считали... Я зависим и болен, я наивен и слеп - и все разбивается в бессмысленности сект. Мы тянем лапки к солнышку... Может быть потому, что мы на своде Солнца и Луны, у нас перед глазами вечное затмение? Мы расцвели потемну в вечной смерти. Я устал что то ждать, бесконечно смотря в монитор... Еще чуточку и стрелочка хоть куда то да сместится, но я умоляю - мы застыли в моменте и никуда не денемся. Вот так поколениями люди застряли между двумя мирами: вроде бы все оборвется обязательно, нужно каждый раз ждать и знакомится с новым полумесяцем заново, только расположение блядское! Его, Кэйи, глаза наткнулись на таинственное "Затмение" в списке. Описание выходило донельзя мыльным, мутным, так что создавалось впечатление, что и занимались там все - неважно, чем именно - мыльным и мутным. Их здание находилось не в черте, а на отшибе города, и Кэйа обязательно сделал себе пометочку где то внутри, что, может быть, он как нибудь звякнет туда. Ну, как никак, а Дилюку же... Он что то обещал.       Двое суток в неадеквате. У меня целый клад под кроватью, вино мы прольем на чужие взгляды, - да че вы, блять, знаете?! - запачкав город в алый. Мы утопимся самой цветущей весной. Мы пьяны и мы молоды. Он рисует пальчиками по дыму, раскаляя и без того розовый свет.       Ты хочешь увидеть всю темную сторону мира? Зачем? Я не хочу назад... Там пахнет заразой и язвой. Но все равно, будто бы годы назад все разборки проходят, как детский сад. Посмотри! У меня руки прилипли ко дну. Давай мы смиренно просто сложим головы, как под лезвие палача. Это темнота! Мы бежали по осколкам, нахуй ранки, что не заметили, как наша дорожка свернула в никуда. Просто game over в городе, где разбился последний фонарик, мы так заигрались в надгробия, что денег теперь нет на настоящие. И да катись оно к черту? Дилюк, я хочу быть счастлив хоть в чем то. Ай, мы идем ва-банк, братик! Если не мазать говно по стенке, а всем дружно закрыть глаза, может быть, не печальный конец будет ждать в итоге? Тем более, я, блять, не ебу, как это решать.

***

– Как дела? – Дилюк, уперевшись о кухонную столешницу, расклеил свой рот в улыбочке. И при всех переменах, родной, ты больше на Джокера похож.. – Все хорошо, зайка, тебе помочь с чем нибудь надо? Сероглазый застыл в прихожей, так и не решаясь шагнуть поближе - тогда разделяющие их с Рагнвиндром пять метров от входной двери до кухни бы неумолимо стали сокращаться. Он начал пытаться спешно сбросить липкую куртку. Получилось не без изъебистости правого рукава - да, и теперь каждое движение было будто бы нарочито дерганным. Это все выглядело в купе так, как будто у кого то внезапно обнаружилась четвертая стадия рака, но все выхаживают круги друг вокруг друга, улыбаются и собираются купить с накопленных денег долгожданный плоский телек. Потому что это главное и единственное событие.       Сзади что то серьезно вздохнуло-рыкнуло, отчего сероглазый только перестал держать голову и медленно закрыл глаза. Со стороны той комнаты напротив он успел насчитать три шага, прежде чем подкоситься от внеплановых, внеплановых со стороны Кэйи, конечно же, американских горок - что это нечестно, потому что об аттракционах обычно предупреждаю, тем более если на то качели. Кареглазый рывком потянул на себя чужой комок шевелюры, уверенно и отчаянно внюхиваясь во все палитры вкусов нового шампуня "Три в одном", который, как заверяла Англия, гораздо пизже всякого узконаправленного - пизже, а, главное, быстрее. Только, разглядев знакомый приторный коньяк в двух точечках визави, Альберих иронично подметил, что вбирал Дилюк в себя не ароматы Лондона, а какой нибудь... Франции. – Я думал, мы договорились, что ты не будешь пить больше, – он постарался протянуть это мягче, чем эхом звенело у него под черепушкой. – Это... На станции самогон делали, я рядом стоял... – только почему то взяло эффект точной противоположности. – Не-а. – Я... Хотел спрятаться от дождя и забежал в павильончик, где проводилась дегустация.. Там все так воняло, что как от костра теперь. – Не-а. – Это духи! Мне всучили пробники! Клянусь, я в восторге, они пахнут точно так же, как в КБ! – Кэйа, все настолько плохо? Типа, ты не можешь не пить и дня, даже зная, что на это теперь стоит осознанный запрет в пополаме с твоим обещанием? "Я просто забыл..." И как бы то странно ни звучало, эта правда забила в бубенчики, как джингл белс. Да, он ведь просто забыл. – Зайка, ну я что, похож на отчаянного колдыря? – Нет, ты похож на отчаянного наркомана. Давай, я буду твоей Кадди и просто запру тебя дома, выкинув к херовой матери весь викодин, даже если мне придется сидеть с тобой, как с трехлетним ребенком? "А ты помнишь, как они расстались?" – Хэй! Кадди вообще то его бросила! – Потому что заебалась. – А, о.. Может, мне сразу на зону? – Ты и так, блять, оттуда. – Ну я же не в коматозном состоянии кидаю горящие бычки на ламинат! Я просто чуть-чуть, как.. – Да мне поебать! Дело не в "чуть-чуть", Альберих! А, нахуй, в том, что ты не можешь сказать коньяку "нет", даже зная, к чему это приведет! "Это был не коньяк.. У меня нет денег на коньяк". И посмотрел в глаза напротив. Да, правда, и если отбросить ум Б, то вместо денег их ебучее "духовное богатство". У него не было денег на коньяк.       Кэйа нашел себя утром на полу, мордой к ковру, прямо в одежде и совсем-совсем без памяти. И что то в этом списке было явно.. Он бы даже искать не стал, если бы не пришлось кое как оторвать себя от врущего ламината и, пошатываясь, с дерганными нервными судорогами искать трезвонящий мобильник. – Да? – Привет-привет, милый! – сероглазый болезненно поморщился от радостного тона на том конце провода. Его буквально выворачивало от него наизнанку - Кэйа чудом подавил нахлынувший рвотный порыв, снова, теперь уже стараясь не глотать собственную слюну. – Какого хера ты мне звонишь? – Эй, ты что, не помнишь? – у Альбериха пробежались мурашки от плечей до позвоночника, а потом они резко сорвались вниз. Он встрепенулся, в тиски сворачивая виски свободной рукой, которой сам же только что неуверенно опирался на стенку. Сука... – Конечно, блять, помню, роднуля! – теперь началась веселая карусель. Поняв, что так долго продержаться в вертикальном положении он не сможет, Кэйа, торжественно занося свою задницу на поворотах, доковылял до туалета. Ноги не казались совсем свинцовыми - просто все тело начало посылать сигналы космосу и сливаться с ним воедино, так что Альбериха периодически уносило в астрал. Господи, хоть бы не блевануть на потрескавшуюся плитку... – Океюшки, тогда начнем официально! – Жопу себе своими бумажками подотри... Сука, уебищная хуйня, ты издеваешься надо мной?! – Ты сам мне позвонил! Че, блять? Ты это серьезно? Дотащить мешочек с мыслями у него не получилось: его от радости скрутило и счастье стремительно быстро встретилось с водичкой в глубине унитаза. Потом следующая партия, и еще.. Все это как хороший секс! – Ты сам мне позвонил по номеру из буклетика! О-господи-мама-я-в-телеке! Короче, тут работка для тебя, зайка, есть. – Я не буду с тобой работать. – Oh, lady! Ты, блять, не думал, что для этого я и начинал по фэн-шую с самого начала? Это- – Не с тобой! – Кэйа зашелся в очередном приступе рвоты, когда на в трубке медом размазалось чужое фирменное "ха-ха". Да, Тарталье было на это совсем капельку по хую, и, если Альберих не мог сейчас вставить и слова, продолжил: – По крайней мере ты позвонил сам. Ох, блять, неужели твой daddy так тебя прогнул, что теперь ты должен вылизывать себе жопу сам, да еще и за свои деньги? Я ему покажу правильный мостик... – у Кэйи не нашлось правильного и нужного ответа, его убили еще в зародыше, не дав даже придумать, – Короче, лапуля, я скину тебе СМС-очку с нашим адресом. Ну, мало ли, пташка из гнездышка и все дела? Ты помнишь нашу формулу бодяги от похмелья? – Иди нахуй, Чайльд..