Сны

      Следующая неделя пролетела, как в тумане.       Малфой был слишком занят делами своей компании, чтобы досаждать ей своим присутствием, а Гермиона была чересчур поглощена исследованием своего очередного кошмара, чтобы обращать внимание на что-то вокруг себя, кроме Скорпи. Даже неловкие извинения Гарри, которые он присылал ей с совами несколько дней подряд до тех пор, пока она не убедила его в том, что эпизод в кафе полностью забыт, оставили её практически равнодушной. Гермиона искала ответы. Увы, пока безуспешно.       Жизнь между тем не стояла на месте, однако ни капли не приближала её к желаемому. Скорпиус не очень-то охотно делился с ней подробностями своего существования под опекой миссис Перкинс – и постепенно Гермиона все больше укреплялась в выводе, что это было только лишь потому, что особенно не о чем было вспоминать. Забывчивая гувернантка не была кем-то интересным: она присматривала за играми Скорпи в саду, усаживала его за строчки и примеры, следила, чтобы он не пропускал уроков и бесконечно твердила ему о достойном поведении. И только. Ни с Малфоем, ни с Асторией она не была особенно близка – по словам Скорпи, они даже не общались и могли неделями не пересекаться, и, вероятнее всего, прежняя гувернантка не видела ничего происходящего в поместье за пределами детского крыла и малой столовой, в которой часами пила чай. Очевидно, она стала свидетельницей какого-то семейного скандала по чистой случайности, что и стоило миссис Перкинс работы и памяти. Однако о том, что именно привело к столь печальному итогу, оставалось только догадываться.       Астория тоже перестала быть загадкой. Она вернулась в Лондон и на страницы “Ежедневного пророка”, с которых сияла улыбками по поводу сотрудничества “Малфой Инвестмент” с “Л’Этуаль де ботэ”, но не в мэнор и не в жизнь сына. В поместье с того самого утра она не бывала ни разу, и, судя по всему, Скорпи был даже не в курсе возвращения матери – все свежие номера газет Малфой аккуратно и скрупулезно убирал с глаз долой.              Треклятая колонна продолжала стоять, как приклеенная, всем своим видом ежедневно насмехаясь над Гермионой и её подозрительностью, и только облегчение, которое она испытывала каждый раз, убеждаясь в этом, как-то компенсировало её разочарование.       И только последняя загадка, о которой она, кстати, так и не сообщила Гарри, категорически не поддавалась Гермионе. В тех книгах, которые ей удалось раздобыть во “Флориш и Блоттс” и публичной библиотеке, не было и следа того, что она искала. По мере изучения горы всей этой бесполезной макулатуры она все больше убеждалась в том, что ищет не там и не то, и в связи с этим все большую алчность будили в ней мысли о библиотеке Малфой-мэнора.       У неё даже был план. Для его успешной реализации всего-то нужен был Малфой, его безграничное эго и минут пятнадцать унижений. И если последние два пункта были практически гарантированы, то с первым возникли проблемы: паршивец просто не попадался ей на глаза. Он уходил еще до её прихода, а возвращался хоть и в приличное время, но, очевидно, не в том расположении духа, чтобы одаривать своим присутствием какую-то гувернантку. Однако с каждым упущенным днем её прекрасный, великолепный, без сомнения блестящий план все больше напоминал скисшее молоко: в самом деле, едва ли будет уместно напоминать Малфою о купленных для Скорпиуса книгах через неделю, да еще провоцировать его на спор о преимуществах книжного магазина перед фамильными библиотеками.       Проблему, постепенно разраставшуюся до невероятных масштабов, неожиданно разрешил сам Малфой безоблачным пятничным утром, едва не столкнувшись с ней лбами в камине, в который она прибыла, а он собирался войти. Через пять ужасно неловких секунд, в которые они просто молча пялились друг на друга на расстоянии нескольких дюймов он, наконец, вспомнил о том, что джентльмену пристало оказывать уважение даме, и протянул ей свою бледную кисть, на которую она несмело оперлась, перешагивая через решетку. Его ладонь оказалась неожиданно теплой, а длинные пальцы лишь на мгновение чуть сжали её руку, прежде чем отпустить.       Это легкое, мимолетное прикосновение обожгло её. Никогда раньше Гермиона Грейнджер не дотрагивалась до Драко Малфоя – разумеется, если не считать того удара на третьем курсе. Они всегда были, как две планеты, вращающиеся в одной звездной системе на разных орбитах – где-то в поле зрения, но никогда рядом, и, наверное, поэтому эта случайность произвела на неё эффект космических масштабов.       Гермиона все еще была оглушена эхом соприкосновения их рук, когда её сознание различило в окружающем шуме знакомые ноты. Сосредоточившись, она осознала, что это говорил Малфой, и говорил он, определенно, с ней. - ... вы можете занять спальню в детском крыле, предыдущая гувернантка Скорпиуса предпочитала жить в ней, это многое упрощает. - Простите, мистер Малфой, - неловко перебила его Гермиона, даже не заметив этого. - Вы не могли бы повторить еще раз, боюсь, я не совсем поняла.       На удивление, Малфой оставил это без комментариев, лишь красноречиво выгнул бровь, всем своим видом демонстрируя невысокое мнение об умственных способностях девушки. - Я говорил, мисс Спэрроу, что не могу определенно сказать, когда вернусь сегодня вечером, поэтому вам придется задержаться и уложить Скорпиуса спать. Вам лучше провести эту ночь в поместье, эльфы подготовят для вас спальню рядом с комнатой Скорпи. - О, хорошо, спасибо, - вежливо кивнула Гермиона, а потом, подчиняясь внезапному импульсу, выпалила: - Мистер Малфой, а могу я в таком случае воспользоваться вашей библиотекой? Разумеется, когда Скорпи уснет. Он засыпает рано, и провести весь вечер одной было бы довольно скучно... - Можете, - усмехнулся блондин. Черт, ему определенно нравилось, когда она вот так о чем-то просит, глядя на него огромными зелеными глазами. - Вызовите эльфа, он покажет вам, какие секции лучше не трогать. - Спасибо большое, - она потупила глаза, и длинные ресницы затрепетали. Откуда наивному Драко было знать, что в эти мгновения в её хорошенькой головке мелькали мысли совсем не о разнообразии художественной литературы в его фамильном книгохранилище, а о том, узнает ли хозяин, если она попытается нарушить запрет?.. А она, несомненно, попытается.       Малфой уже скрылся в зеленом пламени, когда до Гермионы запоздало дошло, что было бы неплохо узнать, а где это он собирается шляться до ночи. Разумеется, исключительно в интересах расследования. Но, учитывая, что Малфой уже был далеко, а библиотека – близко, она решила сосредоточиться на реальных задачах – а именно на том, чтобы провести таки день с вверенным ей ребенком, а не умчаться в сторону храма знаний с прытью стада бешеных гиппогрифов. Однако продержаться ей удалось недолго – ровно до начала урока французского у Скорпи. Передав воспитанника в строгие руки месье Лебо, Гермиона все-таки позвала домовика, и, передав ему разрешение от мистера Малфоя, попросила показать ей библиотеку. О просьбе насчет запрещенных секций она весьма удачно позабыла – насыщенный день, что с неё взять, да и не станет же, в самом деле, такой благонадежный и респектабельный член общества, как лорд Малфой, хранить в своей домашней библиотеке опасные книги? Ну конечно же, нет! Тем более, что Гермиона точно знала, что все, представляющее собой реальную опасность, Министерство давным-давно изъяло.       Библиотека оправдала все её ожидания, даже самые фантастические из них. Она уходила на четыре этажа вверх, без перекрытий между ними, подобно огромной спирали поднимаясь, кажется, до самой верхушки одной из башен, и каждый дюйм стен был покрыт полками, бесконечными полками с книгами. Страшно было представить, сколько поколений собирало эту невероятную коллекцию, и сколько сил и средств было на это потрачено. Наверное, если бы её заперли здесь без еды и воды, она бы умерла и сама того не заметила, став вечным призраком библиотеки Малфоев. А что? В Хогвартсе есть Серая Дама. Она могла бы стать Дамой Читающей.       К сожалению, здесь не было мадам Пинс, зато был волшебный каталог, на освоение которого Гермиона потратила все свое свободное время в этот день, существенно обогатив в процессе поисков их со Скорпи список книг для легкого чтения.       К поискам интересующей её литературы она смогла приступить только поздним вечером, предварительно убедившись, что Скорпи крепко спит. И, хотя эти часы не принесли ей ожидаемого результата, они определенно вселили в неё надежду. Спать Гермиона отправилась ближе к двум часам ночи.       Малфой к этому времени в мэнор так и не вернулся.       Теперь, когда она получила доступ в лучшую библиотеку, которую только видела в своей жизни, её дни полетели, словно птицы. На самом деле, ей ужасно хотелось последовать примеру достопочтимой миссис Перкинс и поселиться в поместье насовсем, чтобы проводить все свои вечера и ночи в этой земле обетованной, но оно все еще принадлежало Малфою, и она все еще не хотела видеть его больше необходимого. Все эти странные взгляды, случайные прикосновения, непривычные чувства и мысли, которые приходили к ней в его присутствии – это было слишком странно и пугающе, чтобы вообще хоть на минуту об этом задумываться. И Гермиона не задумывалась. Она прекрасно научилась этому еще во время своего развода с Рональдом: просто не думать о том, о чем думать не стоит, и заняться чем-нибудь другим. Вот она и занималась: ночами перебирала сверкающие бусины своих снов, а днем проводила все свободное время, которое ей оставлял Скорпиус, за книгами.       Она уже просмотрела все, что было написано о темных проклятиях, исключая смертельные – уверенность в том, что в её сне Скорпи ничего не угрожало, была непоколебима. Перечитала всю имеющуюся информацию об артефактах, погружающих в магический сон, стазис или кому. Чем больше она искала, тем больше убеждалась, что, вероятнее всего, дело было в зелье – но нужного рецепта никак не находилось, не говоря уже о противоядии.       Гермиона разочарованно захлопнула книгу. Еще одну. Очередную. Очередную совершенно бесполезную книгу. Она уже перестала их считать. Учебники, справочники, сборники рецептов... нигде не было того, что ей нужно. Прям хоть отправляйся в Хогвартс и кланяйся в ножки живому портрету Снейпа. Гермиона и поклонилась бы, не гордая – да вот только никакой уверенности в том, что нарисованный зельевар окажется сговорчивей живого, не было. Она была уже на полпути к тому, чтобы сдаться, тем более, что этот сон не оставил после себя такого жуткого послевкусия, как тот, первый, и с ним вполне можно было жить, но сдаваться было определенно не в правилах гриффиндорки. Тем более, раз уж сны завели её настолько далеко, глупо было бы пасовать теперь.       Её размышления были прерваны вспыхнувшим огнем в камине библиотеки, и Гермиона успела прикрыть предмет своего интереса стопкой пергаментов ровно за секунду до того, как вышедший из зеленого пламени эффектный брюнет уставился на нее оценивающим взглядом.       Теодор Нотт.       Только этого ей не хватало.       Не то, чтобы они когда-нибудь хоть сколько-нибудь общались, но... вдруг он её узнает? И, конечно же, не замедлит поделиться своим открытием с Малфоем.       Гермиона замерла, глядя на парня, как испуганный олень в свете фар автомобиля – не мигая и не отводя глаз, и в то же время готовая в любой момент сбежать.       Нотт тем временем оглядел её с головы до ног, заинтересованно склонив голову чуть набок, и этот взгляд ей совершенно не понравился. Как будто она – занятный экспонат, выставленный в витрине. - Добрый день, - наконец решилась она нарушить повисшее молчание, с каждой секундой становившееся все более неловким. - Привет, красавица, - усмехнулся Нотт, подходя ближе. - Никогда тебя здесь раньше не видел. - А меня здесь раньше и не было, - парировала Гермиона, слегка расслабившись и даже улыбнувшись краешком губ. Очевидно, её не узнали – вряд ли бы Теодор Нотт обращался бы подобным образом к Гермионе Грейнджер. - И что же забыла такая яркая птичка среди всей этой пыльной серости? - глаза парня масляно сверкнули, и Гермиона слегка поежилась. Ей было непривычно, чтобы на неё смотрели так. - Это библиотека, - холодно произнесла она, моментально стирая улыбку со своего лица. - Здесь читают.       Нотт запрокинул голову и рассмеялся хриплым смехом. - Я скорее имел в виду весь этот каменный мешок в целом, - пояснил он, наконец отсмеявшись. - Я на работе, - ответила Гермиона, опуская глаза. Вдаваться в подробности и обсуждать Скорпи с этим парнем почему-то не хотелось. - Работа, значит, - цокнул языком Нотт, окидывая её очередным оценивающим взглядом и нагло присаживаясь на край стола, за которым она сидела. - Кто бы мог подумать, что непогрешимый Драко Малфой столь изобретателен. И как, хорошо платит? - Не жалуюсь, - с достоинством сказала Гермиона, не совсем понимая, что имеется в виду. Право слово, что изобретательного может быть в найме гувернантки для собственного ребенка?.. - А если я предложу больше, крошка? - понизив голос, спросил Нотт, протягивая руку, чтобы коснуться её лица.       Гермиона инстинктивно отшатнулась. Она смутно ощущала неприятный, оскорбительный подтекст в словах Нотта, и, хоть и не улавливала сути, отчего-то захотелось поставить его на место. - Держите ваши руки при себе, мистер Нотт, - процедила она сквозь зубы. - Тем более, насколько мне известно, вы не нуждаетесь в моих профессиональных услугах. - О, даже так? Мы знакомы, крошка? Или ты обо мне наслышана? Я надеюсь, это что-то хорошее? - усмехнулся Нотт, а в глазах сверкнула искорка интереса. - Я училась на курс младше вас в Хогвартсе, мистер Нотт, - равнодушно сообщила Гермиона. - И не могу сказать, чтобы слышала о вас что-либо, ни хорошее, ни плохое.       Она отчаянно врала: на самом деле Гермиона знала о Нотте гораздо больше, чем ей хотелось бы – равно как и обо всех Пожирателях смерти. И пусть метки на руке Теодора не было, встречу с его отцом в Отделе Тайн на пятом курсе она до сих пор помнила слишком хорошо. Но что могла знать о сыне ПСа пуффендуйка Миа, сбежавшая из страны от ужасов войны?.. По крайней мере, хотелось надеяться, что Нотт в свое время не слишком интересовался девушками с других факультетов. - О, в таком случае, ты многое упустила, - усмехнулся он. - Но мы можем наверстать упущенное. И не стоит переживать – поверь, я могу быть не менее щедрым, чем Малфой.       С этими словами он легко спрыгнул со стола и мягко, по-кошачьи, обошел его, оказываясь у Гермионы за спиной. Она мысленно чертыхнулась: в результате этого неожиданного маневра она оказалась зажата между столом и спинкой кресла, за которым сейчас стоял мужчина, нагло опустивший руки на её плечи. Ощутив сквозь тонкую ткань блузки непрошенное касание, девушка взвилась, одним движением сбрасывая с себя горячие руки, почему-то показавшиеся ей липкими. - Что вы себе позволяете?! - воскликнула она возмущенно. Трезвый ум подсказывал, что ситуация складывается отнюдь не в её пользу: они наедине в огромной библиотеке посреди поместья, в котором, кроме них, находятся лишь домовые эльфы, которые не обязаны откликаться на её зов, спящий ребенок да Малфой, которого носит неизвестно где. Вдобавок она по-прежнему в ловушке, выход из которой сейчас перекрывал мужчина с не самыми чистыми намерениями, и то, что она сменила положение, встав с ним лицом к лицу, не очень-то меняло расклад в её пользу. - Да брось, детка, тебе понравится, - продолжал ухмыляться Нотт, никак не реагируя на её испуг, и в ту же секунду его левую щеку обожгла звонкая пощечина. - Не смей называть меня “деткой”, козел, - прошипела Гермиона, одним движением выхватив палочку и нацелив её прямо в грудь Теодору. - Я не знаю, какие грязные мысли производит та каша, что у тебя вместо мозгов, но тебе лучше оставить их при себе, иначе я с удовольствием вспомню все те неприятные проклятия, которые мой отец советовал применять к таким, как ты. - Воу, полегче! - отступил Нотт, подняв руки в знак поражения. – Если у тебя эксклюзивный контракт, так бы и сказала, незачем так нервничать!       С языка Гермиона уже практически сорвались слова простительного, но весьма чувствительного заклятия, когда их прервал холодный голос, донесшийся откуда-то сверху. - Тео, какого черта ты здесь забыл? Для тебя был открыт камин в кабинете, - раздраженно прорычал Малфой со второго уровня библиотеки. - Извини, друг, я слегка промахнулся, - криво усмехнулся Нотт. - Я уже иду! - и тихо, так, чтобы услышала только Гермиона, добавил: - Поболтаем позже, крошка.       Только когда за Ноттом захлопнулась дверь библиотеки, она опустила палочку и обессиленно рухнула обратно в кресло. Годрик, эти слизеринцы сведут её с ума!..       Малфой наблюдал шоу в библиотеке почти с самого начала: домовик не замедлил сообщить ему, что гость прибыл не тем камином, которым ожидалось. И, в отличие от наивной девчонки, он понял его грязные намеки с полуслова. Кровь в венах вскипела от ярости при одной мысли о том, что он принял мисс Спэрроу за его содержанку, но что-то остановило его от немедленного вмешательства: то ли слизеринская осторожность, подсказавшая ему, что его заступничество только укрепит Тео в его подозрениях, то ли опасное, жгучее любопытство, которое так и подталкивало его узнать, как она поведет себя в этой ситуации. Когда Нотт протянул свои ручонки к девушке, Малфой едва сдержался, чтобы легким движением волшебной палочки не обрушить на него одну из статуй, украшающих балюстраду библиотеки, но сочная пощечина, звонким эхом разлетевшаяся по всем четырем этажам, охладила его пыл и заставила рычащее чудовище внутри утробно замурлыкать и свернуться клубком.       Черт, она была хороша.       Глупо было это отрицать.       Гораздо проще сделать вид, что он не заметил.