Перья

— Неправдоподобно. Он бы осколками себе руку в фарш превратил! Это не так работает! Таками с жаром объяснял, где и насколько герои бы покалечились, если бы использовали приемы в реальности. Фильм продолжался.  — Какого?! Это по-другому переводится. Смысл вообще не тот, они весь юмор слили! Яна рассказывала про тонкости переводов и различия в менталитетах, контекст, и где она видела корявые руки переводчиков, так и не ушедших дальше транслейта. = Не ходи туда, придурок! — Хором, чтобы после удивленно переглянуться и заржать, пугая придремавшую неподалеку кошку. Оба были довольны друг другом. Аяно прекрасно знала, что смотреть с ней фильмы — невыносимо. И никогда не ходила на свидания в кино. Найти такую же мерзкую комментирующую тварь было неожиданно приятно. Средневзвешенный американский боевик отошел на задний план давно и безнадежно. Парень с девушкой сложились на диване в странном подобии бутербродика, укрытые вместо одеяла толстым слоем красных блестящих перьев. Обозримое горизонтальное пространство вокруг них было заставлено вредными вкусностями и напитками. Обивка мебели из крупных черно-белых клеток всегда ей нравилась. Мягкая, приятная на ощупь, и с тем едва уловимым авантюрным флером, с которым ассоциировался отец. Кухонный пол покрывала такая же плитка. «От мамы» в интерьере были металлические элементы — гладкие, жесткие, идеальные в своей структуре. Несгибаемые. Ножки столов, панно на стене, светильники.  — Следующим детектив или романтическую комедию? — Яна потянулась к коллекции дисков, которые обычно выполняли функцию декоративного пылесборника. Она предпочитала книги или, на худой конец, сериалы в интернете. Но что только не сделаешь для атмосферы.  — Давай детектив. — Таками ленивой амебкой растекся по горизонтали. Растрепанный, в огромном цыпляче-желтом худи и потертых спортивках, он походил на иллюстрацию к определению «домашний уют». Толстовку с узорчиком из задорных бананов герой скоммуниздил из ее шкафа, куда та в свое время под покровом стирки перекочевала из вещей брата. Яна отказывалась пускать парня на диван в одежде, воняющей раздавленными клопами/тухлой рыбой/бензином/канализацией/и т.д. Приходилось выдавать что-то из своих запасов оверсайза, пока Кейго в один прекрасный день не принес рюкзак с запасными шмотками и бритвой. Девушка познала чувства мужчин, впервые находящих в ванной невидимку. Таскать ее вещи герой не перестал. Улыбался солнечно и делал вид, что ничего не случилось. Яна фыркала только. И смягчалась, краем глаза замечая, как мужчина зарывается носом в одежду и робко, даже неверяще прикрывает глаза. В голове всегда начинали роиться вопросы, но ни один так и не слетел с губ. Аяно не торопилась открывать нараспашку душу, и не требовала того же от партнера. Всему свое время. Детектив был больше глупым, чем смешным, и герои то и дело взывали к испанскому стыду зрителей. Девушка перестала смотреть минут через пятнадцать, переведя внимание на молодого мужчину в непосредственной близости. Его рука придерживала ее за поясницу, не давая сползти куда-то вбок, и между их лицами оставалось сантиметров сорок. Косые солнечные лучи едва-едва касались разметанных по подушке волос, вспыхивая золотыми нитями. Пальцы сами потянулись очертить контур лица, проследить самыми кончиками отметины в уголках глаз. Яне они особенно нравились. Даже мелкая козлиная бородка нравилась, приятно шершавая на ощупь. Пальцы были схвачены в плен и прижаты к губам. Кейго встретил чужой изучающий взгляд своим. Мерцающий янтарь.  — Красиво. Яна освободила пальцы, поцеловала. Без языка и страстных стонов. Просто прикосновение губ друг к другу. Нежно, неторопливо. Задумчиво даже. Спустилась к шее. Засоса не останется, но красноватый отпечаток приятно грел что-то внутри. Хватка на талии стала сильнее. Парень все еще не двигался, давая ей полную свободу действий. Девушка немного поерзала, сползая, и уткнулась в чужую подмышку, окончательно расслабляясь. Под щекой гулко и мерно билось сердце. Так спокойно. Хотелось спать.