The Passions of Claude Monet

Для многих кухня – это лишь место, где жарится мясо, сверкают ножи и кипит соус. На самом же деле кухня – это хранилище свежих тайн и секретов, месторождение острых интриг и бурных романов, пышных сплетен и крепкой дружбы.

***

Дунайский Евгений Петрович – повар, не то, чтобы универсал, не то, чтобы совсем хороший, но и плохим его не назвать. Скорее он выделялся своим весёлым и сумасбродным характером отчего часто бесил своего шефа, официантов, но больше всех он бесил Донского Алексея Петровича. В первый же день своего пребывания на кухне эти двое поцапались как собаки на границе, при том, что характер у обоих был южный и весёлый. Эти двое невзлюбили друг друга с первого взгляда, а сейчас их ещё и в один цех поставили вместе. Claude Monet придётся пережить бурю распрей и ссор, связанных с этими двумя.

***

– Соус для осьминога… – Мне нужна тапиока… – Утку из духовки достаньте… Если можно было бы определение слова «культепясица», то оно бы находилось здесь… для обычного человека. Но в ресторане работают профессионалы, поэтому им наоборот то, что происходит сейчас кажется вершиной работы на кухне. Ресторан работает до тех пор, пока кухня в состоянии работать слаженно, не допуская ошибок. Повара становятся друг другу иногда роднее семьи, до такой степени, что могут понять без слов. Правда такой уровень иногда даёт сбои из-за одной неполадки, связанной с отношениями внутри коллектива. – Костя! – практически через всю кухню кричит Дугар и ему тут же прилетает в руку пластиковая бутылочка со сливочно-грибным соусом. – Костя! – Дугар снова зовёт новичка, многие уже начали оборачиваться и хихикать. На этот раз в руки повару прилетает пучок зелени. – Костя! – Да что тебе надо?! – Ничего… просто хотел сказать, что ты сегодня молодец, даже не опоздал. Но ничего, скоро ты вернёшься к своим бананам, как только шеф выйдет из кабинета. – Он, кстати, сегодня долго. – встрял в их разговор Руслан, переворачивая филе дорадо. – Недолго… просто вчера Зенит-Спартак играли, вот они с главным и сидели скорее всего до поздней ночи. – с удовольствием присоединился к обсуждению шефа Евгений, который не скрыл зловещий ухмылки, потому что Романов приставил к нему Алексея, который бесил до зубного скрежета всем своим напыщенно-казачьим видом. «Может он ещё и шашку с собой везде таскает?» Презрительно хмыкал Евгений, всякий раз видя своего недруга на кухне. – Так… всем живо за работу. И хватит обсуждать шефа за его спиной, пожалуйста. – тут уже вмешался су-шеф, как самый здравомыслящий из этого набора поваров-сплетников человек. – У меня заказ! Шеф-повару… блюдо от шефа – утиная грудка с яблочным мильфеем для владельца ресторана. Подать просит лично Александра. – в комнату вошла старшая официантка Зилант Камалия Мухоммадовна. Она работает здесь с самого основания и можно считать, что является личной официанткой для Московского, потому что изучила все его вкусы. Она, кстати, одна из тех, кто также посоветовал нанять Сашу на роль шеф-повара и разглядела в этих двоих красивую пару. Камалия достаточно свободолюбивая и характерная по натуре честно пыталась не вмешиваться, но, когда на корпоративе Романов ей в лицо сказал, что находит Мишу привлекательным и чувствует к нему гораздо большее, выходящее за рамки отношений «друг и работник – друг и наниматель». Ей пришлось вмешаться. – Коля, передашь шефу? Не найдя Романова на кухне, она обратилась к су-шефу, дождалась его кивка и быстро вышла в зал, потому что аншлаг в пятничный вечер в одном из именитых ресторанов Москвы был делом привычным. – Костя… зайди к шефу, разбуди его и передай слова Камалии. – Но Николай Александрович… попросили же вас – Я тут работаю… а холодка всё равно уже отдала первый этап заказов. – су-шеф нервно дёрнул плечами. – да и все остальные тоже заняты. – Не волнуйся, бесёнок, это считай посвящении в кулинары. Каждый из нас ходил будить шефа, когда он в отвратительном располажении духа. – шутливо погладил его по голове Алексей, возвращаясь с перекура на своё место рядом с Евгением. Эти двое ещё немного поуничтожали друг друга взглядами, метавшими молнии, но вскоре тоже затихли. Уралов скорбно вздохнул, как перед гильотиной и зашёл в кабинет к Романову, предварительно постучавшись. – Александр Петрович, здравствуйте… Александр… – Константин подавился последними словами, рассматривая спящего шефа. Не то чтобы ему нравился шеф, однако сейчас… взъерошенные, немного длинные для повара, да и для мужчины волосы, которые чуть вились во время работы, а сейчас они лежали милой взъерошенной мочалкой. Лицо выражало тот самый покой, который часто преследовал уставших людей во сне. Чуть приоткрытый и изогнутый в изящной улыбке рот, равномерное дыхание, редкое подрагивание пушистых чёрных ресниц… «А ведь шеф, когда спит выглядит ещё моложе… ему около 27, а сейчас выглядит на 22 максимум» Романов лежал на диване, его ноги свисали с одного края, а под головой лежало три или четыре маленькие подушки. Но вот даже такой милый вид для злого шефа не мог бы поставить в ступор новичка кулинарии. На шее Александра Петровича красовались пара засосов. Если бы ворот поварской рубашки был застёгнут, Костя бы ничего не увидел, а вот сейчас… они очень красиво виднелись в вырезе. «Но ведь здесь был только шеф и Михаил Юрьевич…» Неожиданно задумался Уралов о причине и как на шее Романова могли оказаться эти яркие метки собственника. Костя, который не хотел впутывать себя в личную жизнь шефа, подошёл к дивану и присев на колени застегнул рубашку Александру, затем начал его будить, аккуратно тормоша за плечо. – Александр Петрович… вас к себе Михаил Юрьевич вызывает. С блюдом от шеф-повара, уткой. – А не пойти ли ему и не почитать ли Мастер и Маргариту в местах не столь отдалённых? – сонный и злой голос шеф-повара раздался как набат и ударил по нервам Костя. Тот резко встал по стойке смирно игнорируя внезапно накатившуюся дрожь. – Никак нет, шеф… он ведь начальник. – Ладно, считай уговорил. А теперь выйди и не мозоль глаза. Я выйду через 2 минуты. – Саша сел на диван и перебрал пару локонов, упавших на лицо. Только сейчас Константин заметил пролёгшие синие тени под глазами Романова, которые раньше казались просто неудачно упавшим светом, но на второй взгляд это были синяки. – Уже ухожу… – радуясь такой быстрой возможности свалить Уралов вылетел из кабинета и, не разговаривая с остальными, отправился на перекур.

***

Саша вышел ровно через две минуты, подтверждая своё звание «доневозможностипунктуального шефа» (ну с редким исключением). Он выглядел аккуратно, волосы расчёсаны и уложены по его любимому пробору, поварская рубашка застёгнута на все пуговицы, фартук завязан на тугой бант сбоку, а на его поясе полотенце. – Коля… мой нож! Смотри чтоб был острый… и филе утки, яблоки красные почистить и подать также мне. – Саша сразу прошёл в сторону работающих поваров. – Руслан… рыба отвратительна, выкинь и переделай. Для коктейля из морепродуктов соус должен быть жирнее. Ещё три минуты мешай и добавь немного сои и крахмала. Почему сёмга обветривается? Вычту из зарплаты всю рыбу! – Романов выкинул тарелку с готовой запечённой сёмгой с мёдом в мусорку и прошёл дальше, пробуя соусы и супы по кастрюлям или же наблюдая сам вид блюда. – Дугар не соли свинину, подожди ещё 2 минуты... и вот, на… – протянул Ангарскому тарелку – прижми свинину и пусть она выпустит часть сока. Используй его потом, как ароматный пар для вкуса и запаха. – Женя, Лёша… смотрите мне – окинул их недобрым взглядом. – будет драка, половина зарплаты уйдёт на восстановление кухни. И ГДЕ МОЯ УТКА С ЯБЛОКАМИ? Романов подошёл к своему столу и забрал у своего су-шефа миску со всеми нужными ингредиентами. Он снял с утки острым ножом жиры и кожицу, отправляя их в утиль. Взял небольшую стеклянную мисочку и добавил туда 2 ложки мёда, чеснок, карри-порошок, черный душистый перец, сушеный базилик и набор прованских трав. Саша перемешал получившийся маринад и промазал им филе утки, выставляя её в духовку. Пока она доходила до золотистой корочки Александр принялся готовить карамелизированные яблоки. Он поставил сковородку и вылил стакан масла, туда добавил стакан сахара и принялся готовить сироп куда впоследствии кинул дольки яблок. Подозвав ближайшего повара и наказав следить за яблоками, он достал из духовки утку, раскладывая её на тарелке, прежде декорируя её базиликовым соусом и выкладывая подушку из картофельного пюре. Отпустив повара, Саша закончил карамелизацию и поверх филе легли дольки яблок, а сверху веточки тимьяна для аромата, подожжённые ранее горелкой. – Николай за старшего, я к владельцу нашего ресторана.– Саша взял тарелку и вышел, поправив перед этим фартук и незаметно для всех мило улыбаясь.

***

– Русланчик – как только Романов вышел все тут же оживились. К Руслану, растягивая в издевательском тоне гласные, подошёл Алексей. – ты ведь рыбный мастер, неужели в лужу сел? Смотри… заменят новичком и всё, перестанешь ты тут работать. – Ой, Лёша… меня-то хоть за дело, а ты с нашей Евгешечкой, как кот с собакой. Хотя я считаю, что Женю сюда взяли за красивые глаза, потому что готовить он не умеет. – за своего друга вступился Дугар и обстановка накалилась сильнее. У Евгения с истинным одесским характером чуть почернели глаза, и он сильнее сжал сотейник, в котором готовил соус на мясо. – Женю не трогай… тебя-то, между прочим, тоже носом ткнули. А ты вроде даже старше нашего шефа. И как это… тебя унижает тот, кто выше тебя и при этом младше? – Ты… – Дугар подскочил к Алексею и тут на него неожиданно вылился тот самый соус под мясо, который готовил Евгений. – Только я могу задирать Лёшу, а ты иркутский крендель даже не способен мясо приготовить, не то, что людей обидеть. Пищишь только, как одесский Ходулочник. Аж бесит. – Как ты меня назвал?! – Ходулочником… так ты ещё и глухой? – Ты получишь! – Дугар, взбешённый этой выходкой, набросился на Дунайского и вцпился ему в поварскую рубашку, замахиваясь. Неожиданно его руку перехватил Донской, отбрасывая в сторону и ударяя по ноге, не давая встать. На голову ему обрушилась кастрюля, которую запустил незаметно отошедший в сторону Руслан. Евгений схватился за лопатку и ударил по голове Енисейскому, отталкивая его от Алексея. Пока тот отвлёкся, Дугар ударил Донского затылком по животу и оттолкнул от себя, вставая с колен, нападая со спины, пока тот переводил дыхание. Началась потасовка два на два. Как не странно, но Евгений помогал Лёше в этой драке. Они оба удивительно слаженно и подначивая друг друга отвечали на удары двух закадычных друзей – Руслана и Дугара. Вскоре эта потасовка закончилась окриком Николая. Вот только он не мог остановить полетевшую в сторону Дунайского открытую пластиковую бутылку с соусом. Евгений, правда, успел пригнуться, но Косте, вошедшему после перерыва, не повезло. Прямо в грудь, пачкая чистую униформу, влетел соус. – Твою ж… – Уралов притих под взглядом су-шефа, не продолжая фразу, но на затеявших драку смотрел со злостью в глазах. Он был в хороших отношениях с Алексеем, но сейчас… ему хотелось врезать всем. Костя извинился перед Николаем и отошёл в раздевалку, чтобы надеть чистую форму.

***

Саша подошёл к столу Миши и уселся, протягивая ему заказанное блюдо. – Похмелье? Я вчера уходил ты был практически трезвый, не считая бокала вина. Матч? – Если знаешь, то зачем спрашивать? Так заметно? – Романов чуть поправил воротник. – Если знать тебя, как я, то заметно. Кстати… что на счёт моего утреннего сюрприза? – Если ты о метках на моей шеи, то, во-первых, ты жуткий собственник, Московский, а во-вторых… если вдруг кто-то заметил? Все знают, что вчера я оставался с тобой обсуждать дела ресторана и на ночь тоже оставался здесь и ни с кем больше не виделся. Пойдут слухи. – Романов гневно сжал кулаки и понизил голос до яростного шёпота. – Ой, да ладно тебе. Не психуй, солнце. – Миша улыбнулся, рассматривая такое милое лицо своего любовника, которое даже в гневе смотрелось красивым и утончённым. – Ты скотина, Миша. – Зато твоя и любимая, между прочим. – Михаил Юрьевич улыбнулся, разваливаясь на диване, и, немного с насмешкой, рассматривал сидящего перед собой шефа. – Приходи сегодня ко мне, буду ждать. Я не смогу тебя подвезти, потому что ещё на съёмки надо, дать интервью, а ещё… – Вот и вали светить своей красивой ро… внешностью… не мешайте работать, Михаил Юрьевич – Саша сел неестественно прямо и опустился до официально-делового, безэмоционального тона. От него Миша скривился сильнее и чуть дёрнул плечом, понимая, что Саша обиделся. Романов заметил это и почувствовал удовлетворение. Закрепляя успех, он встал и чуть поклонившись, ушёл, не прощаясь. «Привычка уходить по-английски станет первой в списке его худших привычек» Московский посмотрел вслед этому аристократу, так он называл своего любовника за глаза, и допил оставшееся в бокале вино, приступая к еде.

***

Костя достал чистую форму и начал переодеваться. Неожиданно в раздевалку зашла Аня. – Костя, я тут… ой… – она смущённо покраснела и резво отвернулась. – прости… я полотенце принесла, потому что услышала, что тебя случайно облили. Аня мило прижимала к груди полотенце, которое и правда несла Косте. – Ничего, Ань. Спасибо тебе большое. Оставь полотенце тут и иди пожалуйста в зал. Я сейчас подойду. Камская быстро повесила полотенце на ближайший шкафчик, краем глаза увидела ещё раз спину Уралова и выбежала в зал к Юре, пылая щеками. – Я такое видела… Юр. Относила Косте полотенце, а он уже переодевается, у него такие красивые мышцы спины. – А мне ты это нахрена говоришь? Я что гей, чтобы слушать про мышцы спины пацана. И вообще он мой друг и твой тоже. Помнишь, он прикрыл меня, когда я разбил вино. Меня ж Василиса чуть не уволила. – И о чём вы тут говорите? – к ним подошёл Костя, который успел переодеться и выглядел с иголочки, в новой чистой форме. – спасибо за заботу, Аня. Я полотенце кинул в стиралку. – Да нет, ничего страшного. А говорим мы о всяком. – В основном о тебе… кстати, Кость, не хочешь жить с нами? Мы с Аней двушку рядом с работой снимаем. Две комнаты и огромная кухня, на которой есть диван. Хозяйка завысила арендную плату ищем соседа на диванчик. – Не, у меня пока с квартирой всё шикарно. – Ну дашь знать тогда. – Юра кивнул, разливая по стаканам остатки морса. – Аня на… отнеси Михаилу Юрьевичу ещё бокал вина. Он после разговора с Сашей четвёртый бокал выпивает. – Расстроился? – Аня посмотрела на сидящего Московского и тут же отвернулась, надеясь, что её взгляд не заметили. – Не знаю. – Юра пожал плечами. – А ты что думаешь, Костя? – Ну… ничего. Может с бизнесом проблемы. – в этот момент Уралову почему-то вспомнились засосы, оставленные на шее шефа. – Ладно, я работать. И вы тоже… на вас уже Святогор косо смотрит. – Удачи и про квартиру подумай. – Аня схватила поднос и ушла принимать у гостей заказы. – Да, да… ты ведь ничего не теряешь, а даже экономишь. И компания что надо. – Ладно, ладно Юр. Поживём, увидим. – Костя развернулся и тоже ушёл на кухню работать.

***

Пятница всегда будет считаться сумасшедшим днём. Значит надо отдохнуть после вымотки нервов особенно в таком ресторане интриг, как Claude Monet. Донской Алексей Петрович и Дунайский Евгений Петрович… сейчас они всё ещё враги? Или после случившегося их можно назвать друзьями? Ответ прост. Эти двое в компании ещё пары человек после ухода Романова сидят и пьют на кухне, закусывая тем, что нашли в холодильнике. Потом они возместят ущерб и получат головомойку, но так ли это важно? – Женя… а ты могёшь. Тот хук слева. Приём супер. – Да и ты Лёш неплохо дерёшься. А твоя обманка с ударов в лицо… неплохо получилось, но тебе повезло, что я отвлёк Дугара – Дунайский сидел на столе для раздачи и попивал 15-летний коньяк. – и пить с тобой интересно. – Объективно. Значит мы теперь кореша? – Не, слово примерзкое. Будем братьями, хорошо? – Хорошо, брат. Оба рассмеялись с этого пьяного разговора и продолжили пить уже виски, рассказывая о своей жизни. В принципе разговор пьяных всегда идёт, как разговор ни о чём и обо всём. Алексей и Евгений скатывались то на политику, то на свою личную жизнь, то на шефа и владельца ресторана. – Леш, тебе норм? – Женя смотрел, как его друг уселся на полу и пил уже из горла откуда ни возьмись появившейся бутылки водки. – Я стекл, как трезвышко. – Оно и видно. Вставай и поехали ка либо в бар до конца уходить в отрыв, либо спать. – Дунайский взял своего новоиспечённого брата под плечо и потащил к выходу. Тот, практически не сопротивляясь, шёл за ним, с удовольствием отмечая, что дружба с этим блондинистым типом куда полезнее, чем вражда. У каждой медали есть две стороны, и однажды всё может перевернуться… Тот, кому ты нравился, начинает тебя ненавидеть… Тот, кому ты бил морду, становится твоим другом… Ну а тот, кто казался злобным тираном, становится им чуть меньше.