Все любят подарки

      К черту эту Тесс! Я двинулся к Джону. От ему сейчас не хорошо.       Я вернулся к лифту. – Джон, – в лифте было тихо. Ни шороха. – Линч! – только он может так странно выговаривать мою фамилию. У него это всегда выглядит как-то затянуто, то так... – В лифте свет потух! Сколько можно было лазить? Я тут сижу больше девяти часов! – делал он мне выговор. – Джон... С моего ухода прошло меньше получаса, – Джон, как и я, удивился. Я это почувствовал по его молчанию. – Это не главное! Я отчётливо чувствую, что сквозь дно лифта на меня кто-то смотрит! А ещё в лифте очень холодно! – Холодно? – я прислонил руки к дверце лифта. Черт! Они ледяные! Это тот самый холод, который был на втором этаже. Его невозможно ни с чем сплутать. – Линч, – я услышал, как что-то упало. – Джон, – я уже проклинал все и задумку Джона праздновать в моей старой квартире. – Все в...ык...Нет, все не в порядке! – что это с ним? – То... То, что наблюдало за мной исчезло! Я его больше не чувствую! – я не понимал, что мне пытается сказать Джон. – Так это же хорошо. Оно ушло, и ты... – Нет! Это не круто! Оно сейчас где-то здесь, а я не в силах понять, где! – он как-то странно говорил эти слова. – Джон, ты пил? – я и забыл, что он нёс бутылки с шампанским. – Да! Но я полностью трезв! – черт, он в зюзю. – Ты неисправим. – Егор... – его голос, меня, насторожил. Он редко звал меня по имени.       Я почувствовал, как из щелей лифта веет холод. Аномальный холод. – Линч, что это такое? – страх. Все, что я почувствовал в его словах. – Я не знаю. Ни малейшей догадки! – я и вправду не знал, что это такое, – Джон! Джон? Джон, ты меня слышишь!       Он уже минуту не отзывается. Меня это пугает. Черт. – Джон. Ай! – прислонив руку к двери, я тут же ее убрал. Лифт был холодным. Как будто руку опустил в ведро с сухим азотом.       Я пытался докричаться до Джона, но все попытки были тщетными.       С лифта перестали идти холодные потоки воздуха. Как и прежде, ни единого звука слышно не было. – Не, нет, – я сполз на пол. Возле меня лежали пакеты с недавно брошенными продуктами. Все здание ненавидело меня. Оно презирает меня.       Дверь лифта открылась.