Нужные друг другу

      — Лившиц, зайдите ко мне. — Начальник Статистического Управления с интересом рассматривал листок запроса, пришедшего с утренней почтой.       — Да, сэр.       — У меня запрос от некоего профессора Зельцермана, он просит предоставить статистику по некоему «синдрому Невнимания». Это что такое?       — О, сэр, это очень странный медицинский феномен, в какой-то момент родители, да и все остальные люди начинают полностью игнорировать ребенка.       — Хм… И что говорят яйцеголовые?       — Феномен был запротоколирован, причин мы не нашли, но эти дети так или иначе пропадают.       — Что значит «пропадают»?       — Или попадают в приют, откуда исчезают в одиннадцать лет, или… Самоубийство, сэр.       — И много их?       — Порядка десятка-двух в год.       — То есть вы хотите сказать, что в год десяток-два…       — Да, сэр.       — И никто этим не занимается?       — Нет, сэр.       — Направьте материалы и наш запрос в контрразведку.       — Нас на смех поднимут, сэр. Этому явлению не один десяток лет.       — Меня это не интересует, направляйте.       В это же время в управлении полиции Лондона два офицера рассматривали фотографии с камер наблюдения. На них были запечатлены двое детей в разных ситуациях.       — Посмотри, вот тут они выходят из автобуса, окружающие будто не видят их, видишь удар?       — Что-то странное, девочка собранная, как будто… Ну не бывает такого выражения лица у детей, зато мальчишка растерян и весь в слезах.       — А вот здесь она его защищает собой, как мамочка.       — Или как старшая сестра.       — Да, возможно. Кстати, мы их установили, парень приемный, а девочка в нормальной семье выросла, только…       — Что с ними не так?       — «Синдром Невнимания», ну помнишь, когда все начинают игнорировать ребенка.       — Да, инструктаж был жестким… Оп-па, смотри!       — Да, неожиданно.       — Чтобы так носить форму, надо не один год в ней проходить, откуда соплячка умеет это?       — А пацан нормальный.       — Угу, форма, как на корове седло. Но девчонка… Была бы постарше лет на тридцать, сказал бы, что старший офицер на выходе. Ты помнишь Фолкленды?       — Точно! Но как это может быть?       — Пиши в контрразведку.       — Нас не пошлют?       — Пошлют и ладно, сигнал есть? Есть. Остальное не наши проблемы.       И еще одна депеша ушла в британскую контрразведку. Почту сегодня разбирал усталый сотрудник, у которого болела дочь, поэтому вчитываться не стал, а распределил по приоритетам, и два сообщения ушло начальнику управления, который заинтересовался сигналами, а когда вчитался да посчитал… Сигнал ушел еще выше. У начальника британской контрразведки было двое детей, и доклад начальника управления он принял близко к сердцу. Если бы не было фотографий этих двух детей, ему бы, возможно, указали его место, а так…

***

      Детей проводили к лифту, который затем ухнул куда-то вниз. Гарри вцепился в Гермиону, а та лишь улыбалась. Крюкохват провел их по коридорам, а потом открыл огромную дверь, за которой была зеленая трава, яркое солнце, река и лес недалеко.       — Здесь вы в безопасности, — сказал гоблин. — Вам нужен наставник?       — Хорошо бы, — сказала Гермиона. — Только наставник, а не воспитатель, хорошо, старый друг?       — Почему ты меня так зовешь, девочка? — удивился Крюкохват.       — Ну пойдемте, расскажу вам сказку, — вздохнула девочка. — Потом нам бы еще помолвку заключить или можно сразу брак с отложенной консумацией, чего тянуть?       — Мио! — воскликнул, краснея, Гарри.       — А что «Мио»? Ты же от меня ни к кому не собрался? Ну так и чего тянуть?       — Логично, — заключил гоблин. — Давайте присядем, и я вас послушаю, а завтра придет наставник.       — Нам бы еще определить, что тут с историей и организацией…       — Наставник поможет, — улыбнулся Крюкохват.       — Ну тогда слушайте, — сказала девочка.       Гермиона рассказывала историю жизни. Мальчика и девочки. Уже на первых словах глаза Гарри повлажнели, а когда Гермиона дошла до начала событий, он уже тихо плакал, вцепившись в обнимающую его любимую. А Крюкохват слушал историю, которая для народа гоблинов была совершенно невозможна. О том, что сделали со своими детьми сами маги. Боль в глазах девочки и слезы мальчика убеждали гоблина в том, что все рассказанное правда. И когда девочка начала рассказ о своих детях… Слезы выступили на глазах гоблина, он понял.       — Значит, вы теперь наоборот? — улыбнулся Крюкохват. — Да, невесело вам будет.       — Вы что-то знаете? — спросил Гарри.       — Если я правильно все понял, вы поменяетесь местами обратно в момент… консумации. Ну если мы не найдем что-то другое.       — О, нет… — простонала Гермиона.       — Да! Да! Вот теперь ты узнаешь, каково было Люпину! — рассмеялся Гарри.       — Люпин — ликантроп, — пояснила гоблину девочка, и тогда рассмеялся уже он.       — Отдыхайте, дети, — вздохнул Крюкохват. — Сегодня вас никто не побеспокоит.       Когда гоблин ушел, Гермиона потащила рюкзак к дому, за ней спешил и Гарри. Вот они дошли и вошли в небольшой бревенчатый дом. Оглядевшись, девочка нашла туалет, кухню и две комнаты, одна из которых была спальней.       — Отличное жилище! — воскликнула она.       — Мио, расскажи, — заныл Гарри.       — Слушай, — сказала девочка. — Гоблины предоставили нам убежище, это место — отдельный мир, войти в него можно только через ту дверь. Но это полноценный мир, считай, планета. Никаких Дамблдоров, Уизли, Волдемортов и тому подобных пакостей. У нас есть два года и гоблинские наставники.       — Это хорошо? — спросил Гарри.       — Это огромное везение, любимый. Огромное. Даже не знаю, почему это предложили именно нам…