Исключение

Камило резко сел на кровати, испуганно вбирая в себя воздух. По виску прокатилась испарина, и мальчишеские руки зарылись в густую кудрявую шевелюру, сжимая волосы так, будто вот-вот вырвут их с корнем. Как долго эти кошмары мучили его? Сказать, на самом деле, было сложно. Каждую ночь, после отвратительных снов, юноша до самого рассвета сидел в постели, в попытках прийти в чувства. Вивиана была для него спасательным кругом во времена бессонных ночей, но к кому обращаться теперь он не знал. Сестра не прогоняет кошмары, а мешать ей спать всё-таки не хотелось. И тайны своих кошмаров Камило решил оставить при себе. Не хотел он снова вспоминать те ужасы, что видит каждую ночь. Смерти преследовали его. Раз за разом, погружаясь в небытие с помощью дара кузины, парень уже знал, что его ждёт, но почти никогда готов к этому не был. А потом, за завтраком, он смотрел на счастливые, живые лица своей семьи, и вспоминал, как они мучились в предсмертных агониях, как вопили от боли или же напротив, смеялись, чувствуя чужую кровь на своих руках. Камило за одну ночь переживал столько дерьма, сколько не видел на протяжении всех своих пятнадцати лет. Некоторые он почти совсем не помнил, а были такие, что напротив, хотелось навсегда забыть и никогда о них не вспоминать. В одном из кошмаров он был наблюдателем, призраком, если точнее. Камило видел всех, но никто не видел его. Парню пришлось наблюдать за предсмертными муками дяди Бруно. Пена шла из его рта, тело билось в конвульсиях, а окружавшие его крысы, которых мужчина искренне считал друзьями, теперь вгрызались в его мясо, и жрали, жрали, жрали. Бруно на тот момент всё ещё был жив, но, очевидно, ненадолго. Он испустил свой последний вздох, и, наконец, умер, а грызуны всё ещё продолжали копошиться в теплом трупе. Камило был уверен, что его стошнило. На следующую ночь, в таких же муках умерла его тётя Джульетта. Её собственный муж, с полным хладнокровием расчленял живую женщину, и на её дикие, полные боли вопли внимания не обращал. Юноша видел, как чуть позже Агустин жарил человечье мясо в печи, а после чего подал на стол. На семейном ужине абсолютно каждый знал, кого они сейчас едят, но безразличие с их лиц не сходило. На третью ночь, Камило стал свидетелем самоубийства Изабеллы на собственноручно созданной лиане, а Луизу расплющило камнем, который она подняла, чтобы освободить русло реки. Мирабель же погибла, упав с вершины скалы в комнате дяди Бруно. Шансы, что она бы выжила, были равны нулю. В очередном сне парень с ужасом наблюдал, как собственноручно его мама заколола своего мужа, а потом пускала в него молнии, пока мужское тело не обуглилось, став совсем чёрным. Даже сквозь небытие Камило чувствовал запах горелого мяса, и от этого воротило безумно. Сестре Долорес отгрыз уши собственный возлюбленный, а бабуля Альма погибла из-за Каситы, что обрушила на неё свою крышу. Но самым страшным кошмаром, от которого юноша проснулся в слезах и холодном поту, была смерть его младшего брата. И в разных снах она происходила по-разному. В первый раз Антонио загрыз его, казалось бы, ручной ягуар. Во второй – был до смерти избит городскими ребятами. Малыш выпадал из окна, забирался на вершину горы и спрыгивал, был утоплен в реке и даже затопчен сбежавшими ослами. Камило слышал плачь и крики младшего брата, видел как тот мучается от боли, как в агонии закатываются его глаза. Он слышал мольбу о помощи но ничем, совсем ничем помочь не мог. Каждая ночь была безысходностью. После всего, что он видел, спать дальше было невозможно. Камило остро нуждался в помощи. Единственным исключением были сны с участием Вивианы. Это были не кошмары, кузина не кричала в предсмертных муках, не умоляла о спасении, но даже так, сны с ней были…странными. В одном из них парень вместе со своей двоюродной сестрой стояли в поле. Каскад неба был неестественно голубой, чистый, безоблачный, а сочная трава, прогибаясь под потоками ветра, нежно щекотала босые ноги. Здесь не было мрачной атмосферы, как в других кошмарах. Здесь было настолько хорошо и легко, и страх того, что это всё может закончиться, сам по себе закрался в голову. Виви, стояла рядом, её светлые волосы и воздушное платье колыхал ветер, но взгляд её не был так же лёгок, как образ. Она смотрела вдаль, и её взор был хмур и беспокоен, будто где-то там идёт большая грозовая туча. - Будет холодно. Но слова её правдивыми не казались. В поле было тепло, солнце грело загорелую кожу, и ожидать холодов было равносильно тому, что «предсказывать снег посреди лета». - Будет холодно. – Повторила она. Девушка взяла мальчишескую ладонь в свою, нежно сцепляя их пальцы в замок. – И если ты продрогнешь, пожалуйста, приди ко мне. Согреемся вместе. Вивиана была, наверное, единственным вариантом, но подойти и обсудить с ней проблему юноша всё никак не решался. Да и выцепить её на разговор было делом непростым, ведь в силу своей усталости и загруженности, она либо спала, либо работала. Говорить Камило с сестрой не решился и тогда, когда вечером она пришла уложить его спать. Лишь тогда, когда юноша после очередного кошмара вскочил с постели, кровь вскипела в нём, подталкивая к действиям. Три часа ночи было ужасным временем для посещения, особенно работающих людей, но Камило остро понимал, что либо сейчас, либо никогда. Рука почти не дрогнула, когда он стучал в узорчатую дверь. Шаги за ней последовали не сразу, парню пришлось постучать ещё дважды, прежде чем хозяйка комнаты пришла в движение. Сегодня по ней было видно, что братец девушку всё же побеспокоил. Она сладко потянулась, и даже сначала не поняла, кто стоит у её порога. Виви сонно растёрла глаза, но прийти в сознание ей это особо не помогло. - Камило? Что-то случилось? – Её голос мягко хрипел, в очередной раз подтверждая факт того, что хрупкий девичий сон потревожили. Парень хотел отшутиться, чтобы скрыть стыд и неловкость, накрывшие его с головой, но кошмары не оставили от нервов и крупицы, напряжение в теле Камило росло, приближая нервный срыв. Глаз уже несколько раз дёрнулся. - Я… Мне снова нужна твоя помощь. Не могу уснуть. - Конечно, пойдём. – Девушка даже не задала личных вопросов, хотя в её взгляде мелькнуло удивление. Проснулся так быстро не смотря на то, что Вивиана использовала дар? – Только я ничего не вижу, глаза ещё не привыкли к темноте. Веди меня. Её руки крепко вцепились в рукав брата и Камило замер, испытывая что-то совсем странное, неизвестное, в какой-то мере даже удивительное. Сегодня сестричка казалась ещё меньше, и было в этом что-то забавное, когда он вёл её через тёмные коридоры словно слепого котёнка. - Вот здесь осторожнее. – Предупредил юноша, и придержал Виви за плечи, когда она едва не споткнулась о порожек. Комната у Камило была удивительная, и девушка даже жалела, что не могла раньше рассмотреть её. Светлые стены были увешены множествами портретов самых разных людей, и всех из них Виви точно знала. Это были жители Энканто, и никто другой. А в середине по-царски возвышалось огромное зеркало. Видимо, для того, чтобы видеть себя в другом облике. Юноша неспешно, даже слишком медлительно улёгся на постель, в глазах его читалось беспокойство и усталость. Виви присела на кровать, задумавшись. - Если тебе мало этого, тот боюсь, придётся сделать всё посерьёзнее. Прости меня за это. - Постой. Можно твою руку? Вивиана недоумённо вложила свою ладонь в ладонь брата, и тот мягко сжал её, переплетая их пальцы. Прямо как во сне. - Не отпускай её, ладно? - Знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поделиться этим. Мы все видим, что с тобой что-то происходит, и мы все переживаем за тебя. Я не буду настаивать, но если ты захочешь поговорить, то помни, ты не один. А теперь закрой глаза, хорошо? Виви медленно склонилась над лицом Камило, и максимально невесомо коснулась губами его виска. - Прости за это, но так ты будешь спать крепче. Юноша ответить ничего не успел, лишь едва смог выдавить из себя сонное: - Руку не…не… - Не отпущу. – Закончила за него девушка, и сладко зевнула. Когда парень проснётся на следующее утро, он поймёт, что эта ночь больше не пугала его кошмарами. А потом внезапно ощутит тепло на своей руке и увидит, что его сестра, как и обещала, не отпускала руки на протяжении всей ночи. Тёплой руки.