Все Круги Ада. Освобождение

      - Я когда-то наблюдал, как тебя обезглавили. Однажды мне тоже пришлось пройти через смерть. Это действительно страшное наказание.       - Но ведь смерть - моя стихия. В отличие от тебя. И это почти не больно. Лезвие острое и идет быстро. Как по маслу.       - Все равно ужасно, что ты постоянно умираешь.       Граф недоверчиво посмотрел на него.       - Оставь, с тех пор, как вы дали нам общее сознание и моя память не прерывается, все это не страшнее, чем вырвать зуб. Если ты знаешь, что это такое. Я постоянно чувствую эмоции всех андроидов, еще оставшихся моей личностью, и уже привык. Я кормлюсь за счет этих смертей.       - Я не объединял ваше сознание.       - Какая разница! Вы все стоите по ту сторону от меня.       - Ты знаешь, я никогда не считал твой грех непростимым.       - Мой грех? Я хотел только быть свободным.       - Верить в свободу простительно смертным, не знающим Господина. А ты - знаешь.       - Я знаю, что если есть деспот, от него можно освободиться.       - Ты всегда хотел невозможного. Свободы, смерти... Наверное, потому, что в тебе как во Властителе Смерти собрано все Ничто, что просочилось сюда, в Бытие.       - Ничто меня не приняло.       - Но ведь ты носитель и Бытия.       - Но для чего тебе все это? Зачем ты пришел? Посмотреть, как я провожу здесь время?       - Узнать, не передумал ли ты.       Властитель вздернул голову.       - Я ни в чем не раскаиваюсь. Вам придется придумать что-то еще.       - Ты ошибаешься, я здесь не для того, чтобы издеваться над тобой и любоваться твоими страданиями. Мне просто надо было узнать, тот же ли ты.       - Тот ли? Ты прекрасно знаешь, что не тот. Я связан по рукам и ногам, заперт в этом теле, лишен силы, последняя сущность, Его собака, имеет власть надо мной! А ты спрашиваешь, тот ли я? Что же и ты не ставишь меня на колени? Не жжешь вашим ошейником? Давай! Расскажешь потом Ему. Он будет доволен. Или Он и сейчас наблюдает?       - Отцу не известно, что я здесь. И не хули Его, я не хочу, чтобы Он обратил свое внимание сюда. Я пришел тайно, чтобы сказать тебе, что знаю, как возможно уничтожить Его и уйти в Ничто.       Граф задохнулся. Наверху, там, куда уходил провод анализатора, замигала красная лампа.       - Ты знаешь?..       - Я долго думал, прежде чем прийти к тебе. И решил, что тебе должно быть известно.       - Зачем? Чтобы еще больше ненавидеть свое бессилие? Я не способен снять даже это, - он звякнул цепью на руке, - а ты будешь говорить, как убить Его? Ты хочешь, чтобы я, заключенный в этом теле, знал, что возможно освободиться, вырваться в Ничто? Вы изобретательны... Но говори. Я хочу знать.       - Ты ошибаешься. Я не пытаюсь истязать тебя. Поверь. Это можно сделать, я помогу тебе.       - Лжешь! Ты, Его Светлый Сын? Ты всегда был во всем послушен Его воле, во всем помогал. Ты присоединил свою силу к Его, чтобы раздавить меня в той битве и сбросить сюда, ты создал для меня огненную клетку геенны, этот ошейник надет и твоей властью. И сейчас ты пришел дразнить меня, добивать то, что от меня осталось! Что вы оставили мне? Что вы сделали со мной? Я раб у ваших рабов, я умираю чаще любого смертного. В этом участвовал и ты. Давай, мучай меня дальше, сейчас ваш час. - У меня не оставалось другого выхода. Ты был опасен, в своей ненависти готов уничтожить все, не только себя, но и Обитель. Тебя следовало лишить власти.       - Ну, так не лги мне. Имей смелость честно сказать, зачем ты здесь. Говори. Я готов выслушать. Ведь вы для этого оставили мне способность испытывать муки вашего Слова, для этого являетесь сюда. Ну, давай, раздави меня. Сделай это изощренней, чем вы делали до сих пор, потому что я...       - Поверь мне. Ведь мы братья.       - Я помню это. Начинай.       - Поверь. Прочти мою душу.       Властитель Жизни протянул руку, но Граф смотрел на нее и не двигался. Он не мог коснуться руки своего врага. Чтобы читать чужую суть, ему надо было открыть свою, показать все, остаться беззащитным, а кто знает, что приготовил ему гость, какой удар нанесет в этот момент? И кто, кроме него, носителя огня и света, противоположной ему сущности, смог бы так обжечь его сущность, сломить его волю? Это был бы конец, не смерть, хуже смерти. Властитель остался бы безвольной, покорной марионеткой в руках своего Хозяина. Что, если пришло время обещанному? Демиургу действительно могло надоесть играть с ним, он был способен отнять у него последнее - его желания, его ненависть, его суть. Хуже участи Брат не видел. Но если это так, он все равно ничего не был способен сделать. Брат устал каждую минуту ждать подлого, подкрадывающегося нападения, бояться каждого приближавшегося к нему. И если воровство не удастся, Демиург опять пришлет своих слуг и Гавриила. Его сломили бы ошейником, насильно раскрыли и вырвали волю. Он не хотел проходить еще раз через унизительное насилие тех, что когда-то были его рабами, не хотел, чтобы они видели то, что принадлежало только ему, что он прятал ото всех. И было какое-то милосердие в том, что для этого к нему прислали Светлого Брата, его Брата, утерянную половину его сути...       - Если ты палач, - сказал Властитель очень медленно и тихо, - если ты лукавая лиса, самым желанным заманивающая меня на плаху... Делай. Но собери всю свою силу, чтобы я не успел проклясть тебя.       И он шагнул вперед, подал ему руку.       Огненного шквала не было. В него хлынули только тепло, участие, желание помочь. И горечь разочарования Им. Ненависти к Демиургу тоже не было, даже разочаровавшись, отвернувшись от Него, он сострадал и сожалел Ему. Решившись погубить Отца, Властитель Жизни заранее мучался раскаянием и любовью. Он не умел ненавидеть. Но слишком любил смертных, этот страдающий, истерзанный мир. И выбирал его. Брат Тьмы желал смерти из ненависти к миру и себе, желал уничтожить себя, и если потребуется – пожертвовать для этого всем миром, Властитель Жизни настолько любил порожденный им мир, что готов был погибнуть за него сам, ради жизни и уменьшения боли пожертвовать своей вечностью. Они пришли к одному, но слишком разными путями, настолько разными, насколько отличались они сами.       И Светлый Брат заплакал, когда заглянул в душу Брата Тьмы, в его мрак и холод, в его безнадежную жажду свободы, бессильную ненависть и безграничную усталость. Он содрогнулся, когда Властитель снял все заслоны и предстал перед ним беззащитным и неприкрытым, готовый принять последний удар, что должен выжечь его суть дотла.       - Ты действительно хотел, чтобы я отнял у тебя все? - спросил Властитель Жизни, когда руки их разомкнулись.       - Сделай это. Тот, кого вы заберете в Обитель, буду уже не я. Сделай. Это тоже почти смерть. А я слишком устал от всего этого. И я хочу, чтобы это был ты.       - Мы братья. Я не желаю тебе вреда. Но ты уничтожишь Его.       - Благодарю, Светлый Брат мой. – Властитель Смерти склонился перед ним. - Но я лишен власти и ничего не могу сделать.       - Это возможно. Мы две части Его сущности, по отдельности каждый из нас слабее Его, но если мы объединимся, уничтожив себя...       - Продолжай, я хочу знать.       - Единые, мы Его сущность, мы - это Он. Понимаешь, что это значит?       - Понимаю. Но Единого, равного ему, не получится. У меня нет силы.       - В моей власти вернуть ее тебе. Я помогу.       - И ты готов...       - Готов. Я пришел для этого.       Где-то завыла сирена.       - Проклятье... - Граф посмотрел вверх - сигнальная лампа уже не мигала, а горела ясно и сильно. - Уходи. Сейчас я буду занят.       - Ты отказываешься?       - Нет! Но я не могу говорить сейчас. Сюда придут мои хозяева. Они не должны тебя видеть. Приди позже, через месяц. К тому времени меня уже закончат проверять на идентичность и оставят в покое. Тогда я буду уже подготовлен к такому разговору и постараюсь держать себя в руках. Уходи, тебя не должны видеть.       - Они не увидят меня, если я не пожелаю.       - Все равно уходи. Я не хочу, чтобы ты присутствовал при этом. Так или иначе, пока меня не синтезируют снова, мы ничего не сможем сделать.       - Ты хочешь сказать...       - Да! Мне отрежут голову. Анализатор считал данные о моем самочувствии. Мои эмоции не соответствуют норме, и вряд ли я смогу указать объективные причины, что могли бы меня так взволновать. Но я не хочу, чтобы ты присутствовал. Уходи. В другой раз я буду готов.       Властитель Жизни растворился в тот момент, когда распахнулись двери и вошел хозяин - пожилой мужчина, еще не успевший полностью проснуться и раздраженный, что его подняли среди ночи.       - Что случилось? - Он подошел к стене и выдвинул монитор. Этот экран показывал более подробные данные о состоянии объекта контроля.       - Ничего. Просто, мне приснился кошмар.       - Судя по данным, ты вообще не ложился спать.       - Я уже спокоен. - Но в это время Властитель заметил Брата, незримо находившегося в комнате, и сирена взвизгнула вновь. - Уходи! - Гордость не позволяла ему терпеть присутствие Брата Света при его унижении.       Ученый вздрогнул при окрике и вопросительно посмотрел на него.       - Спокоен? Аппаратура говорит другое. Что это такое? У тебя галлюцинации?       - Нет.       - Так каковы же причины волнения? Граф отвернулся.       - Никаких.       Врач поговорил с кем-то по видеофону, и через пятнадцать минут в помещение прибыла полиция. Бойцы с лазерными ружьями наизготовку расположились по периметру комнаты: охрана всегда держалась от него подальше - с близкого расстояния он мог опередить лазер и наброситься на человека.       Причиной всех этих предосторожностей было то, что если Граф действительно сходил с ума, то становился неуправляем. В безумии кестек на него не действовал, так как мозг не мог воспринимать приказы. Когда это случилось в первый раз, внимание на состояние Графа обратили слишком поздно, и контролировать его было уже невозможно. По пути к саркофагу его пришлось сжечь бластерами, так как он устроил бойню. Именно с тех пор на него надели костюм-анализатор. Слишком часто менять эталон было нежелательно, так как Центр опасался, что при этом он отклоняется от своего первоначального состояния, перестает быть эталоном. Но все же лучше было не рисковать и не доводить его до полного сумасшествия, тем более, что тогда кестек становился уже непригоден для воспроизводства копии. Поэтому при отклонении в эмоциях Графа, если для этого не было причин, его тут же отправляли в саркофаг и синтезировали заново, улавливая тот период, когда с ним все было в порядке.       Хозяин бросил в клетку ключи. Граф расстегнул замок на цепи, снял ошейник анализатора и подобрал длинные волосы, освобождая шею. Только после того как он вернул ключи, в его руках тоже считавшиеся оружием, отключили напряжение и отперли клетку. Медленно, стараясь не делать резких движений, смотря строго под ноги, чтобы не пугать людей, под прицелом ружей Граф прошел к саркофагу. Но в этот раз он лег в него со скрытой улыбкой: у него снова появилась надежда, и если даже она была несбыточной, ради нее стоило ждать воскрешения.       И это случилось. Явился Светлый Брат, и Властитель шагнул к нему с радостью и доверием. Даже если все случившееся было лишь тщательно разработанным планом, чтобы снять его защиту и безопасно лишить его воли, если все это было преддверием казни, то Брат хотел, чтобы это случилось так - когда он надеялся и верил.       Но Властитель Жизни не обманул его. Вывел из клетки, освободил от серебра.       - Ты должен забыть свою ненависть, - сказал, пугаясь того, что могло случиться. - Мы можем уйти, не затронув этот мир. Но если ты, открывшись, произнесешь проклятие в свой последний час, то уничтожишь мир. Ты должен уйти без ненависти.       - Я не буду проклинать. Что бы это ни было. Поможешь ты мне, или отнимешь мою суть, - но сейчас я счастлив.       - Верь мне.       Светлый Брат протянул руки, и Властитель Смерти подал ему свои. Они медленно двинулись друг к другу, и Граф засветился, выгнулся от боли и наслаждения, получая энергию Брата, высвобождающую его собственную силу, срывающую оковы его смертного тела, стал принимать облик Брата Тьмы. Взметнулись крылья цвета мрака, Братья слились в последнем объятии, две противоположные сущности, свет и тьма, огонь и холод, жизнь и смерть, сила и мягкость ринулись навстречу, ударились, сметая, уничтожая друг друга. Брат Тьмы издал высокий, торжествующий вопль, крик муки и наслаждения, и, вспыхнув ослепительным пламенем, они исчезли.       И всюду на Земле, и в космосе, на рабочих местах, на неосвоенных планетах, в саркофагах и на улицах, каждый Граф, заслышав этот клич, подымал голову и, обретая черные крылья, принимая облик прекрасного демона, вскидывался в небо и растворялся в нем. Словно ветер, пронесся по Вселенной стон, и все замолкло.       Мир замер, на мгновение пораженный тишиной, оставшись один. Случилось предвещанное - Бог умер. Настало иное время. Это было лишь мгновение. Но вот снова все двинулось своим чередом. Бог умер. И мир не заметил этого.