Cyberpunk Rising: Revengeance

Едва вернувшись домой со школы, Дэвид первым делом устроился поудобнее и поставил перед собой рюкзак. Благодаря полученному недавно сообщению он знал, что его мать вернётся домой лишь через полтора часа, а значит вплоть до этого момента он предоставлен сам себе. Чуть ли не дрожа от нетерпения, юноша запустил руку в рюкзак и выудил из него своё сокровище — небольшую плотно закрытую упаковку, в которой лежал совсем свежий брейнданс. -Поверь, пацан, в этот раз Куросаки превзошёл сам себя — даже мне чуть башню не сорвало от того, что находится на этом крохотном носителе. — заговорщески проговорил Док. Эти слова всё никак не выходили у Мартинеза из головы. Его знакомство с Доком было совершенно спонтанным и крайне неловким, но это было лучшее знакомство, которое у него когда-либо было в этой жизни. Те немногие карманные деньги, которые он получал от матери или на коротких и редких подработках, Дэвид тратил исключительно на брейндансы и ни разу об этом не пожалел. Чего он только не перепробовал — даже Док пару раз призывал его «сбавить обороты», откровенно смеясь с одержимости своего клиента чёрными брейндансами. Узнай его мать о той коллекции, которую он время от времени перепрятывал с места на место, он бы просто провалился сквозь землю Глубоко внутри Мартинез, конечно, понимал, что он, как и многие другие люди, оказался притянут возможностью прикоснуться к запретному удовольствию и тем самым сбежать ненадолго из реальности, в которой чувствовал себя лишним, но, честно, ему было глубоко плевать. Ни для кого не секрет, что мир уже давным-давно сходит с ума, так почему бы ему не сделать тоже самое? Практически, все люди вокруг него были одержимы минутными удовольствиями и общепринятыми эгоистичными ценностями. Жестокость, секс, деньги и власть — вот, что наполняло Найт-Сити и чего — тайно или открыто — жаждал каждый его житель. Говоря уж совсем откровенно, Дэвид абсолютно не понимал, чего хотел от этой жизни. Наверное, потому что о самой этой жизни он никогда не просил, а что с ней делать не знал. Единственным его смутным ориентиром была мечта матери о том, что однажды он выпустится из арасаковской школы и достигнет вершины успеха. Не будь её, Дэвид уже бы сто раз бросил эту школу к чёртям собачьим, не забыв напоследок купить на оставшиеся деньги биту и сломать колени Кацуо Танаке. Несколько раз в своей жизни Дэвид задумывался о том, что, быть может, будь у него отец, всё было бы иначе. Но с этим как-то не сложилось. Его настоящий отец сбежал от них с матерью ещё до его рождения — видимо, кем-кем, а родителем он становиться ох как не хотел. Да и чёрт с ним — Дэвид в любом случае ничего о нём не знал, а спрашивать не решался, чётко осознавая, что воспоминания о тех временах приносят его матери боль. Стоило отдать Глории должное — как бы плохо ни было, она никогда никого не просила о помощи и не искала возможности забыться. Дэвид действительно уважал её за это, потому что знал и даже видел, как сходят с ума и портят друг другу жизнь люди вокруг него. У многих его одноклассников родители были либо зависимыми от чего-то, либо просто полными моральными уродами, которым нет дела до их детей. По сравнению с ними, Глория Мартинез являлась настоящим оплотом морали, хотя юноша прекрасно понимал, насколько тяжело приходится его матери. Их семья, в сущности своей, была одна против всего мира и это одновременно угнетало и воодушевляло. Дэвид знал, что что бы не случилось, мать никогда не бросит его, а потому старался как можно меньше её подводить. Однако в один момент ситуация кардинально изменилась, когда в их размеренную и спокойную жизнь ворвался этот кочевник. Произошло это максимально неожиданно и быстро, когда Дэвид, вернувшись в очередной раз со школы, застал свою мать на кухне с каким-то мужчиной. Остринки добавлял тот факт, что мужчина этот был весь в крови, причём кровь была не только его. Не успел юноша и рта раскрыть, как Глория тут же перешла на командирский тон, начав отдавать ему команды, а сама продолжила штопать неизвестного гостя. Так Дэвид познакомился с Сэмом. Их отношения как-то сразу не заладились. Да, Родригез выглядел круто и так же говорил, но вот его действия вызывали вопросы. Во-первых, Дэвида сильно смущала неосведомлённость Сэма о… Ну… Вообще всём? Да, он был кочевником, недавно прибывшим в город, но, даже так, он выглядел, как потерявшийся ребёнок, который не знал, где он, что происходит и как себя следует вести. Во-вторых, он был слишком уж подозрительным и с неохотой рассказывал о себе, хотя во всём остальном старался выглядеть дружелюбным, давая советы, о которых юноша не просил, и рассказывая истории, в которые с трудом верилось. А, ну, и да, тот факт, что этот хрен с горы начал заигрывать с его матерью, тоже ни капельки не помогал. Все эти факторы в совокупности создавали очень странную и мутную картину. Что Дэвид знал наверняка — идя домой с работы, его мать наткнулась на окровавленного, покрытого кучей синяков и порезов, несущего какую-то чушь мужика, который отрубился у неё на руках, после чего притащила его домой и прониклась к нему симпатией. И проблема была даже не в том, что ему в детстве мать не разрешила взять домой котёнка, а сама притащила домой какого-то бомжа. Основная причина, по которой Дэвид отказывался сосуществовать с Родригезом в одной квартире, заключалась в том, что он был совершенно ненадёжен и привносил только хаос и беспорядок в их мирную и размеренную жизнь. Он регулярно пропадал на несколько дней, после чего возвращался домой израненный, был совершенно неприспособлен к ведению домашнего хозяйства и никак не способствовал улучшению благосостояния их семьи. И ведь ему даже баллов за старание не дашь, поскольку любые попытки Сэма как-то помочь, в лучшем случае проваливались, а в худшем создавали проблемы, которые он сам же потом не мог самостоятельно решить. Показательным оказался случай, когда этот недоделанный искатель справедливости ввязался в драку с местной шпаной и загремел в участок, а потом оправдывался тем, что «ну, я же победил!». Дэвид не раз в своей жизни задумывался о том, что, возможно, ведёт себя слишком беспечно для своего возраста и часто испытывал из-за этого чувство стыда и вины, но, глядя на этого парня, юноше начинало казаться, что не такой уж он и безалаберный. А учитывая то, что его мать упорно отказывалась бросать этого кочевника, Дэвид ещё и казался себе самым здравомыслящим в этом дурдоме. В любом случае, в какой-то момент даже её терпение иссякло, причём произошло это так быстро и незаметно, что Дэвид даже не сразу понял, что что-то изменилось. Сэм просто перестал в какой-то момент появляться дома. Парень уж было думал, что тот снова отправился вершить одному ему известное правосудие, однако потом заметил, что его мать снова стала выглядеть раздражённой и уставшей. До сего момента Дэвид терпел Родригеза ещё и потому, что тот каким-то макаром умудрялся делать Глорию счастливой. У юноши чуть глаза на лоб не полезли, когда он впервые за годы услышал, как его мать смеётся, и ради этого он был готов потерпеть незадачливого кочевника ещё немного. Не то чтобы он мог просто топнуть ногой и выгнать его в любом случае. Казалось бы, всё снова хорошо, всё снова вернулось на круги своя. В их семейную идиллию никто не вмешивался и не заставлял разгребать созданные по случайности проблемы, однако, к удивлению Дэвида, ситуация стала только хуже. Мать всё так же задерживалась на работе, а он всё так же прозябал в школе, но всё стало, как будто, сложнее. Во всяком случае, для Глории, чья усталость достигла таких высот, что она его уже даже не отчитывала — у неё просто не было на это сил.

Что же до самого Дэвида, то он после исчезновения Сэма постарался стать лучше — действительно постарался на сей раз. Всё же, этот кочевник помогал по хозяйству, пускай и немного, и с его исчезновение в списке обязанностей появилась брешь, которую надо было заполнить. Правда, сделать это оказалось куда сложнее, чем казалось изначально, но поскольку юношеский максимализм не принимал компромиссов, Дэвид продолжал стараться. Юноша искренне хотел повзрослеть быстрее и многое для этого делал — по возможности встречал мать с работы, хотя из-за разницы в расписании это получалось редко, пытался сделать из безвкусной мешанины продуктов что-то съедобное, пидорасил квартиру от пола до потолка, добиваясь идеального блеска, однако сил становилось всё меньше, а эффекта, словно бы, и не было. Максимум, что он мог — это вызвать слабую улыбку на лице матери, которая, одарив его короткой похвалой, тут же уходила спать. Груз обязанностей и ожиданий давил на Дэвида даже тогда, когда он отчётливо понимал, что мать ничего от него не требует. Речь уже не шла только о желании помочь по хозяйству — Дэвид сам поставил себе планку качества и сам же бился головой об стену от невозможности поддерживать её постоянно. Приплюсуйте ко всему этому проблемы в школе и покрытое туманом будущее и вы получите очень бурную смесь, которая не знала, стоит ли ей взорвать что-то, взорваться самостоятельно или в третий раз за неделю отмыть все стёкла в доме. Брейндансы были одним из немногих увлечений Дэвида, которые позволяли выпустить накопившийся стресс хоть в каком-то виде. Поэтому каждого просмотра юноша ждал с нетерпением, готовясь с такой тщательностью, с какой не готовился даже к экзаменам. Надев на голову обруч, Мартинез запустил новый брейнданс Куросаки, купленный у Дока этим утром, и приготовился к шоу. В чём в чём, а в гении известного монтажёра он никогда не сомневался. Началось всё довольно странно. Не так, как обычно начинались брейны Куросаки — с крови и экшена. Приняв на себя личину неизвестного мужчины, Дэвид обнаружил себя в какой-то тёмной комнате. Время от времени комната целиком подпрыгивала, пробуждая внутри юноши жгучую злобу, которая, однако, быстро утихала. В какой-то момент движение неожиданно прекратилось. Дэвид ощущал себя потерянным и злым, но своим собственным рассудком понимал, что происходит что-то очень странное. Кажется, он находился в кузове грузовика. Внезапно, двери раскрылись. Яркий свет болезненно резанул по глазам, заставив утробный рёв вырваться из глотки Дэвида, после чего он резко сорвался вперёд. Краем уха он расслышал какие-то смешки, которые исходили из-за его спины, но крики людей напротив него были куда громче и привлекали куда больше внимания к себе. Мужчины и женщины в дорогих костюмах разбегались в стороны, едва завидев его, а вдали и вышине Дэвид увидел здания корпораций. Его переполняла такая невыносимая злоба, такая горечь и ненависть, что хотелось свернуть головы всем, кто только попадётся под руку. Однако это было невозможно. Технически. А всё потому что рук в привычном понимании этого слова у Дэвида не было. Вместо них были длинные, бритвенно острые лезвия, которыми юноша принялся кромсать всех на своём пути. Не разбирая дороги, он бежал вперёд, размахивая своими руками-лезвиями, которые, сталкиваясь с человеческой плотью, входили в неё, как нож в масло, беспрепятственно разрезая людей на части. Вихрь тёмных чувств и желаний, охвативших его, оказался столь силен, что Дэвиду приходилось постоянно напоминать себе, что это всё делает не он — он просто смотрит брейнданс. Однако наблюдаемая его глазами картина казалось такой реальной, что грань между своим сознанием и сознанием киберпсиха стиралась, как нехуй делать. Дэвид неустанно бежал вперёд, движимый только одним желанием — рвать и терзать. Некоторые из тех людей, что попадались на его пути, носили оружие, хоть и не были копами, и говорили на японском, но юноша был слишком зол, чтобы разбираться — он просто рубил всех, кого видел. Его охватила настолько сильная жажда крови, что даже собственные мысли с трудом пробивались сквозь толщу гнева и ненависти. Юноша, как будто, растворялся в этом безумии, становясь его частью, так что отделить себя от психа с клинками вместо рук становилось всё сложнее. Сокрушая всё на своём пути, он в какой-то момент спрыгнул вниз, оказавшись на округлой трасе неподалёку от башни Арасаки. Оглядевшись по сторонам, Дэвид увидел кучу машин с напуганными до усрачки водителями, которые пытались как можно быстрее покинуть это место. Всё вокруг было завалено каким-то горящим мусором и растерзанными телами. Обострённый слух уловил где-то вдалеке безумные крики ярости, подобные его собственным. «Неужели были и другие?» — подумалось парню. Решив немного подумать, Дэвид поставил брейнданс на паузу. Вообще, чёрные брейнданы почти никак не маркировались, поэтому узнать, кем и когда они были записаны, считалось практически невозможным. Оно и понятно — никто из тех, кто снимает подобное, не хочет, чтобы его загребла полиция. Однако в данном случае всё было относительно просто. «Кажется, это было записано в начале июня, когда в городе произошла война банд» — догадался юноша. Дэвид немногое знал о том, что произошло в эти дни, но всё же имел какое-никакое представление. В конце концов, даже в далёком Санто-Доминго, где находилась их мегабашня, происходили бои — Дэвид сам видел дым, поднимающийся с одного из складов, и слышал выстрелы. Много выстрелов. Тем не менее, Мартинез ничего не знал ни об участниках этой войны, ни о её причинах, однако, судя по тому, что он увидел в брейндансе, самая жара происходила в центре города. «Но кому нужно выпускать киберпсиха в корпоративном центре? Так он ведь ещё и не один — я слышал других на записи. Плюс, Док сказал, что этот брейнданс входит в комплект из нескольких записей, которые Куросаки выложил все в один день. Неужели на тех брейндансах представлены записи от лица других киберпсихов? Для чего это вообще?» В душе Дэвида начал зарождаться скользкий, неприятный страх, но вместе с тем жаркое, неуёмное любопытство. Он чувствовал себя детективом, по чистой случайности наткнувшимся на зацепку в чрезвычайно важном деле. Подобная находка не могла не будоражить. Чисто из интереса Мартинез решил не продолжать смотреть запись, а оглядеться по сторонам. Да, безусловно, зритель в брейндансе мог видеть только то, что видел тот, кто его записал, но это было лишь отчасти правдой. Например, Дэвид знал, что при обработке записи монтажёру открывались детали, на которые «актёр» мог просто не обратить внимание. Разговоры, услышанные краем уха, могли быть усилены и тем самым поняты. Предметы, зацепленные лишь боковым зрением, на записи можно было рассмотреть более подробно — главное выбрать правильный момент. Ну, и так далее. Так или иначе, во время изучения данного фрагмента записи Дэвид вдруг подметил кое-что странное. Среди толпы паникующих водителей, в панике крутящих руль, был один с крайне сосредоточенным выражением лица. И всё бы ничего, если бы не тот факт, что Дэвид знал этого мужчину, пусть и встречал его лишь один раз. «Дядя Стивен? Мамин коллега по работе? Но он ведь был нанохирургом, нет?» Дэвид отматывал и проматывал запись, пытаясь разглядеть водителя с разных сторон, но лишь сильнее убеждался в своей правоте. Ошибки быть не могло — это действительно был Армстронг. И, судя по всему, его кто-то преследовал — какой-то мужчина в чёрной одежде и на мотоцикле. Чем больше Дэвид вглядывался, тем больше подмечал странных деталей. Боковые стёкла у автомобиля Армстронга были сбиты, ровно как и стекло над бардачком, а в приборной панели торчал метательный нож. При этом на сиденье рядом с водительским у мужчины лежал пистолет, а в салоне валялись гильзы. Сама же машина была в некоторых местах покрыта вмятинами и царапинами, как будто по ней стреляли. Голову Дэвида разрывали вопросов, но в одном он был уверен на все сто процентов. «Не знаю, кто такой этот мужик, но точно не нанохирург. Обалдеть можно, а ведь при первой встрече по нему вообще не сказать было, что он способен на что-то подобное. Он казался таким… Не знаю… Простым что ли. Обычным. И это при том, что он едва ли в потолок головой не упирается». Внезапно, краем уха Дэвид услышал щелчок открывающейся двери, от чего его рассудок ненадолго погрузился в панику. Быстро сняв и спрятав обруч вместе с брейндансом, юноша вышел в прихожую, где стояла его мать. -Привет, Дэвид. — поздоровалась женщина, слабо махнув рукой. Под глазами у неё были синяки и она прямо-таки валилась с усталости. «Кажется, снова переработала…» — подумал Дэвид. Губы юноши вытянулись в тонкую линию. Ему очень не хотелось беспокоить мать, но он испытывал странную необходимость докопаться до истины, а для этого ему было нужно кое-что у неё попросить. -Привет, мам. Слушай, помнишь к нам как-то твой коллега приходил? Армстронг кажется. -Армстронг? — на секунду Глория смутилась, однако стоило ей только вспомнить, о чём идёт речь, как её глаза расширились и она быстро кивнула. — А, да, да, помню. А что такое? Он приходил? — с некоторой долей волнений спросила она, однако странным это Дэвиду не показалось. -Нет, нет, я просто… — тут до парня дошло, что он, попытавшись быстро расспросить мать, напрочь забыл придумать объяснение своему внезапному интересу, а потому пришлось импровизировать. — Н-Ну… Наномедицина — это ведь интересно, верно? Вот я и подумал, что, может, дядя Стивен мог бы дать мне какой-нибудь совет. Я ведь не думал, куда поступить после школы, так может мне стоит попробовать себя в этой сфере? Как ты думаешь? -Ох, ну, я даже не знаю… Сердце Глории сжалось в ужасе, стоило ей только подумать о том, что Дэвид может ненароком вскрыть её обман. Она не могла позволить ему узнать о её подработке, но и отказать в информации тоже. Всё, что ей оставалось — это надеяться на то, что тот мужчина, с которым они заключили договор после драки с киберпсихом, сумеет подыграть должным образом или что ей удастся найти способ не дать её сыну встретиться с этим человеком. -Давай я позвоню ему и всё узнаю, хорошо? — предложила женщина. Дэвид ненадолго задумался. Это… не совсем то, на что он рассчитывал. Он надеялся, что мать даст ему адрес Армстронга или хотя бы его номер, но за неимением альтернатив ему пришлось смириться. -Хорошо. — кивнул Дэвид и ушёл, дав Глории необходимую ей приватность.

***

Стивен Армстронг сидел и разговаривал с Маттео. Прошлой ночью Сэм заранее предупредил его, что не придёт на смену, поскольку Исида выдал ему какое-то супер важное задание, поэтому Сенатор после окончания своей смены натурально маялся со скуки. Возвращаться «домой» — именно так, в кавычках — ему не хотелось, поэтому мужчина решил ненадолго задержаться в баре и поболтать с Маттео. Маттео, кстати, оказался довольно неплохим парнем. Ну, насколько это возможно в Найт-Сити. Пускай он и пытался казаться загадочным и крутым, но на деле был прост, как автомат калашникова, и вслед за этим осознанием пришло понимание того, что общаться с этим парнем можно без страха, поскольку он был слишком правильным, чтобы сливать информацию. Впрочем, и для того, чтобы кому-то вмазать, тоже. -Мне кажется, ты слишком дружелюбный, Тьяго. — сделав ещё один глоток из своего стакана, произнёс Сенатор. — Но это не плохое качество. Скорее, редкое. -И потому востребованное? — предположил бармен. -И потому устаревшее. Случаи, когда мне кто-то помогал в этом городе, можно сосчитать по пальцам. -Зато вы их все помните. А значит я всё-таки прав и это качество востребованное. -Пфф… — Армстронг не смог сдержать лёгкую улыбку. Пусть этот парень и был немного наивным, разговоры с ним поднимали мужчине настроение. — Ну, полагаю, какая-то логика в этом есть. Неожиданно, на коммуникатор Сенатора поступил вызов. Мужчина нахмурился. Из всех людей на свете меньше всего он ждал звонка от Глории. Когда они вообще виделись в последний раз? Месяца четыре назад? И что бывшей Сэма снова от него понадобилось? «Видит бог, если меня опять заставят передавать сообщения и играть в тамаду, я запру этих имбецилов в комнате и выкину ключ. Пусть сами разбираются с тем, какие у них там отношения». Глаза Армстронга загорелись зелёным, заставив Маттео с удивлением и даже какой-то долей уважения кивнуть головой, а после пойти к другому клиенту. Он и так понимал, что Сенатору сейчас было не до него. -Алло? Глория? В чём дело? — недоумённо вопрошал мужчина. Перед его глазами появилось виноватое лицо женщины, которая, не тратя времени зря, поспешила озвучить свою просьбу. -Привет, Стивен. — немного неловко поздоровалась она. — Тут такое дело, Дэвид хочет с тобой встретиться. Я сказала ему, что ты «занятой человек». — последнюю фразу Глория произнесла с нажимом, как бы указывая Армстронгу на то, что он должен будет сказать Дэвиду в случае встречи. — Тем не менее, он хочет с тобой встретиться. Где ты сейчас? -В «Лиззис». — буркнул Армстронг и осёкся. Нет, конечно, ему не было смысла оправдываться перед Глорией, но, наверное, не стоило так прямо говорить о том, где он сейчас находится. -В «Лиззис»? — удивлённо повторила женщина, не догадываясь, что Дэвид в это время, находясь в своей комнате, прекрасно всё слышал и всё запомнил. -Да, я тут просто устроился на работу. Долгая история. А чего это Дэвид решил со мной встретиться? -Сама не знаю, честно. Говорит, что хочет попробовать себя в сфере наномедицины. Думает пойти на врача после школы. Я надеюсь, ты доходчиво объяснишь ему все детали, верно? — и опять этот слегка напряжённый учительский тон, который прям-таки тыкал Армстронга лицом в то, какую именно легенду он должен соблюдать. -Да, да, я понял. Слушай, я не думаю, что это хорошая идея. Скажи Дэвиду, что у меня пациенты одни за другим валят, так ещё какой-то бизнесмен старый из Европы должен приехать на операцию. Аврал, в общем, полный. Да и атмосфера тут, сама понимаешь, напряжённая. -Поняла. Я ему передам. И Армстронг… -Что ещё? — с долей раздражения отозвался Сенатор. Ему хотелось поскорее закончить этот разговор, прежде чем Глория всё-таки попросит его о какой-нибудь услуге. -Спасибо за то, что помог тогда. Правда. Слова женщины ненадолго выбили Армстронга из колеи. Он думал, что им опять собираются воспользоваться, но на деле всё оказалось иначе. «Хм… Может Сэм и не соврал насчёт того, что она отличается от других». — подумал он. -Не за что. — потеплевшим тоном ответил мужчина. — Ну, ладно, до связи. -До связи. Сбросив вызов, Сенатор вздохнул и закрыл глаза, сомкнув пальцы на переносице. У него и так тут не жизнь, а гангстерское кино с закрученным сюжетом. Не хватало ему ещё и с этим пацаном разбираться. В этот момент Маттео, поняв, что Армстронг закончил разговор по коммуникатору, снова вернулся к его месту и собирался было долить виски в его стакан, однако мужчина остановил его движением руки. -Хватит с меня на сегодня. Не хочу нажираться. — объяснил он. -Понимаю. Говоря о редких качествах, немногие посетители знают свою меру в алкоголе. Ты знаешь. И это радует. Многие в попытке забыться переходят грань, а мне потом девочек звать приходится, чтобы их вынесли. Не люблю таких клиентов — от них одни неприятности. -Мда, понимаю… — кивнул Армстронг и как-то задумчиво уставился на свой стакан. -Слушай, а кто это звонил? -Мне? А, знакомая одна. -Бывшая что ли? — попытался угадать Маттео. -Да, но не моя, а того утырка, который оставил меня сегодня дежурить в одиночестве. -Понятно. Ну, мне-то ты это объяснил, а вот она походу свои выводы уже сделала. — сказал бармен, кивнув Сенатору за спину. Нахмурившись, Армстронг повернулся и увидел Юки, которая всё это время стояла около стены в нескольких метрах от него. Наблюдала ли она за ним всё это время мужчина не знал, но в тот же миг, как их взгляды встретились, снайперша мгновенно отвернулась в сторону. Слегка разочарованный, Сенатор также повернулся назад к стойке, испустив из груди короткий вздох. Маттео, наблюдавший за этим обменом взглядами, недоумённо выгнул бровь. -Скажи мне честно, между вами что-то было? — не сдержав любопытства, спросил он. -Может и было. — поведя плечами, бесцветно ответил Сенатор. — Я уже и сам не знаю. -Странные вы люди… — спустя долгую паузу произнёс бармен, вернувшись к натиранию стаканов. — Вроде видно, что не чужие друг другу, а всё равно, как дети. Подняв голову и посмотрев за спину Армстронга, Маттео внезапно нахмурился. Подобная реакция не могла не привлечь внимание Сенатора, так что он снова обернулся, дабы выяснить в чём дело. Увидев около Юки главу Шельм, мужчина как-то сразу насторожился. Он не мог толком расслышать, о чём они говорили, но, кажется, Сьюзи сказала, что им нужно обсудить работу. На секунду взгляд снайперши целенаправленно скользнул по Армстронгу. И в эту секунду Сенатор, повинуясь неясному инстинкту, встал, но тут же оказался поставлен на место резким взглядом Сьюзи и мягкой, но настойчивой рукой Маттео. -Не лезь. — посоветовал бармен, пытаясь заставить его сесть обратно на стул. — Это их дело. Стивен Армстронг плотно стиснул зубы, но когда он повернулся, главы Шельм уже не было, ровно как и Юки. Они ушли. -Блять. — злобно выругался под нос Армстронг, всеми фибрами души ощущая странную, но очень явную тревогу. На этот раз, когда Маттео долил немного виски в его стакан, Сенатор не стал его останавливать.       

***

Наверное, он изменился. Сэм не раз задумывался об этом с того момента, как попал в Найт-Сити. На протяжении всей своей жизни он учился и менялся, но всегда без особой цели. Смешно сказать, но, если думать об этом серьёзно, единственной вещью, вносившей немного ясности в его хаотичную и бессмысленную жизнь, всегда была жестокость, хоть он и не всегда осознавал это так ясно, как сейчас. Наверное, всё началось с Бразилии, когда он перерезал половину местной мафии ради мести. Волей не волей вспоминались слова Муссона о том, что свято место пусто не бывает. Да, может оно и так. Но, по крайней мере, Сэм мог сделать так, чтобы всякий желающий позариться на это место подумал дважды, прежде чем совершать какие-то телодвижения в этом направлении. -Нет, мужик, подожди…! Один резкий взмах и из глотки солдата Когтей ручьём полилась кровь, а его глаза закатились. Тревогу он вызвать не успел, а значит находящиеся внутри бойцы всё ещё не знали о том, кто пришёл по их душу. Тем лучше для Родригеза, поскольку в этот раз Николь не выйдет на связь, чтобы помочь ему. Никто не выйдет, раз уж на то пошло. Небрежно отпихнув труп ногой в сторону, Сэм открыл дверь на склад и быстро зашёл внутрь. Стояла ночь и внутри помещения было довольно темно, но предоставленные Арасакой улучшения для оптики позволяли бразильцу идеально видеть в темноте. По его прикидкам, в здании было где-то пятнадцать человек, но на самом складе было лишь четверо. Угрозы из них никто не представлял — не для него и уж тем более не для его обновлённой версии. Что ни говори, а апгрейд пришёлся ему по душе. «Будь у меня эти импланты во время драки с Гончим, исход явно был бы иным» — с толикой жестокого довольства подумал Родригез. Его губы растянулись в ухмылке. Помещение внутри были довольно просторным. Высокие стеллажи тянулись до потолка, а поскольку заставлены они были довольно плотно, увидеть за ними человека не представлялось возможным, что, опять-таки, было на пользу Сэму. Ещё раз просканировав здание, Родригез сделал несколько выводов. Между стеллажами парами ходили Когти, но, вообще, именно в этой части здания их было немного. Подняв взгляд, мечник увидел лестницу, поднимающуюся к рубке на высоте второго этажа и ведущую в другую часть здания, которое было поделено на две половины: большой склад, где он находился сейчас, и более-менее обычное здание. Судя по предоставленной Исидой информации, где-то там должен был находиться беглый учёный Арасаки, которого зачем-то похитили Когти, а значит там их будет наибольшая концентрация. Подкравшись сзади к двум Когтям, Сэм с силой столкнул их лбами, а затем, пока они были ошеломлены, совершил быстрый взмах меча, срубив сразу обе головы. Продолжая двигаться дальше, Родригез в очередной раз подметил размеры склада. Кажется, раньше это место принадлежало какой-то богатой компании, однако почему оно оказалось заброшено Сэм не знал и не интересовался. Дойдя до конца ряда стеллажей, Сэм повернул направо и двинулся дальше, высматривая, есть ли между другими рядами солдаты Когтей, а затем резко замер и нырнул за полку, чуть не попав на глаза ещё двум бойцам. Дождавшись, когда те подойдут поближе, мечник резко выбежал вперёд и, пробежав между Тиграми, дважды взмахнул мечом, разрубив наискосок сначала одного, а затем и второго противника. При этом ни один из них не успел даже пискнуть. Оглядевшись по сторонам, Родригез вдруг подметил кое-что странное. С улицы со стороны ворот на склад доносился какой-то шум. Подойдя к противоположному концу здания, Сэм услышал нарастающий звук мотора, который, словно, приближался. Моментально сложив два и два, самурай резко отпрыгнул в сторону ровно за секунду до того, как массивный грузовик пробил ворота и въехал в склад, врезавшись в стеллажи. «Знали, что буду здесь!» — догадался он. Поломанные стеллажи начали падать вниз, грозя свалиться Родригезу на голову, однако тот успел выбежать на улицу. Там мечник увидел всех оставшихся Тигров, стоящих наготове с пушками, направленными чётко на него. Теперь самурай не сомневался в том, что Исиде слили неправильную информацию и что эта миссия с самого начала была засадой. С другой стороны, по крайней мере, теперь ему не надо искать никакого учёного — его здесь в любом случае нет и никогда не было. Площадка перед складом представляла из себя обширное пустое пространство с всего лишь парой горок железных листов и одним проржавевшим погрузчиком. Спрятаться здесь было считай негде, а учитывая то, что все одиннадцать Когтей были вооружены автоматами, шансов на выживание у Сэма было немного. Но, как и всегда, его это мало волновало. Рванув вперёд по коридору наркокартеля, самурай выбрал двух самых левых противников и, быстро сократив расстояние, вонзил меч в грудь одного из подонков, использовав его как щит, чтобы укрыться от пуль второго. Дождавшись характерного клацанья, сигнализирующего об истрате всех патронов, Сэм пнул труп прямо на своего противника, одновременно вынимая меч из плоти, после чего резко взмахнул им, целясь в горло врага, и… «Стоп… Что это было?» Наркокартель исчез так, будто его и не было, уступив место пустырю около склада, однако два трупа перед ним — один пронзённый и один с перерезанным горлом — были вполне себе реальными. «Что за бред?» Замешкавшись, Сэм чуть не получил пулю в плечо, однако благо он вовремя очнулся и успел перекатиться, спрятавшись за кучей стальных листов. Вражеские пули свистели над головой и хотя в этом не было ничего нового, Родригез с ног до головы покрылся холодным потом. Ему резко стало до невозможного паршиво: голова раскалывалась, а хватка на мече ослабла из-за дрожи в руках, однако позволять себе отвлекаться бразилец не мог. Выглянув из-за укрытия, самурай насчитал девять киборгов. Значок Десперадо украшал грудь каждого из них, а чёрно-красная броня лишь дополняла картину. Сэм начал думать, как ему лучше устранить всех противников, и опустил свой взгляд на Мурасаму… Внезапно, видение снова рассеялось. Сэму стало совсем дурно, стоило только осознать, что это не Мурасама в его руках, а простой, пускай и качественный, клинок, предоставленный ему Арасакой. Рассудок мечника начал понемногу поддаваться панике. Ощущение реальности стремительно утекало сквозь пальцы, однако ему всё ещё нужно было закончить дело. Тут Родригез обратил внимание на то, что свист пуль как-то резко стих. Выглянув снова, он увидел, как рука одного из Когтей расходится в стороны, открывая взгляд на пусковую установку. Глаза самурая расширились в ужасе. Отпрыгнув в сторону, Сэм всё равно оказался подхвачен взрывной волной, так что его тело откинуто в сторону стены… Быстро среагировав, Родригез перевернулся в воздухе и, оттолкнувшись от белой, как в психбольнице, стены тренировочной комнаты, прыгнул вперёд навстречу киборгу Десперадо, обрушив на него свой меч в вертикальном ударе. Кроваво-красный клинок с лёгкостью вошёл в плоть и также легко вышел, разрубив киборга напополам, однако Сэм и не думал останавливаться. Рванув вперёд, самурай с удивительной скоростью прорвался сквозь ряды врагов, по пути разрубив на части ещё четырёх солдат, как вдруг… Боль обрушилась на Родригеза так резко, что он на секунду отвлёкся и пропустил удар прикладом в морду. Бронежилет Арасаки не стеснял движений и хорошо защищал от пуль наряду с наплечниками и наколенниками, но даже всё это снаряжение не могло предоставить полную неуязвимость. В некоторых местах, где брони не было или её слой был слишком тонким, пули всё же достигли плоти, вызвав кровотечение. Ему оставалось победить четырёх — всего четырёх врагов, но ситуация значительно осложнялась тем, что рассудок самурая стремительно рассыпался на части. «Соберись, соберись, соберись!» Плотно стиснув зубы, Сэм резко развернулся и, завертевшись волчком, совершил резкий горизонтальный разрез, срубивший голову Тигра с плеч. «Ещё трое» — подумал мечник, отчаянно цепляясь за реальности. Быстро сократив расстояние до следующего Когтя и на ходу отражая пули, благо новые импланты на скорость реакции позволяли делать это не хуже, чем когда он служил в Десперадо, Родригез вонзил свой меч прямо между рёбер противника, после чего, побежал вперёд, используя бойца Тигров, который никак не мог этому воспрепятствовать, как щит. Протаранив предпоследнего утырка, Сэм сбросил живой щит со своего клинка и вонзил лезвие в горло распластавшегося под ним Когтя. После этого он вновь поднял голову, устремив свой взгляд вперёд. Внезапно у Родригеза перехватило дыхание. Это уже была не галлюцинация. Это было что-то другое. Если до этого он пропускал момент перехода и оказывался потерян в моменте, то в этот раз он остался в сознании. Но лучше от этого отнюдь не было. Он стоял посреди поля. Того самого поля. В этот момент его противник откинул бесполезный автомат в сторону и вытащил из ножен меч. Сэму хотелось смеяться. Хотелось хохотать, как безумный, над абсурдностью ситуации, пусть даже на глазах сами собой выступали слёзы. Ведь напротив него стоял больше не рядовой Тигр, а непосредственно сам Райден. Блондинистый борец за справедливость собственной, сука, персоной. Он снова вдыхал лёгкими сухой и пыльный воздух пустыни. Снова чувствовал на себе жар полуденного солнца. Снова держал Мурасаму в руках. Господи, даже рука у него снова была не настоящая, а кибернетическая. И всё это было настолько реально, что Родригез почти поверил. Наконец фальшивый Райден сорвался с места и с криком бросился на Родригеза, однако его мастерство было несравнимо с мастерством оригинала. Их клинки столкнулись лишь дважды, после чего Сэм выбил противника из равновесия ударом ноги в живот и вонзил тому меч в сердце. Слишком легко. -Прости, парень, но ты ему не ровня… — хриплым, не своим голосом произнёс бразилец, однако даже когда иллюзия Потрошителя упала на землю, издав последний булькающий хрип, иллюзия не исчезла. Сэм всё ещё стоял посреди поля. Всё ещё вдыхал лёгкими сухой и пыльный воздух пустыни. Снова держал Мурасаму в руках. И лишь в этот момент, в эту роковую секунду до мечника начало доходить, что всё это время с момента своей смерти и перерождения он только и делал, что медленно и постепенно сходил с ума, всё реже и реже смотрясь в зеркало из-за страха в какой-то момент не узнать человека, который там отражается. «А зачем, собственно, было это всё?» Едва ощутив чьё-то прикосновение на своём плече, Родригез чуть было не разрубил подошедшую к нему женщину, но всё же успел остановить свой меч, буквально, в паре сантиметров от её шеи. Перед ним стояла Николь. И вместо привычного раздражения или злобы в её глазах была лишь печаль. Неожиданно иллюзия развеялась. Сэм вновь стоял посреди пустыря около склада. Боль обрушилась на него с новой силой, но в этот раз самурай был даже рад ей, поскольку она помогала ему удерживать себя в реальности. Бой был окончен, и это чудо, что он сумел выбраться из него не только живым, но и в своём рассудке. -Пошли домой, Сэм. — мягко попросила Николь, переведя свою руку с залитого кровью плеча на покрытую щетиной щёку. — Давай уйдём. Во рту мечника резко стало сухо. Слова, которые нужно было сказать, объяснения, которые заранее готовил, резко куда-то испарились, не оставив после себя почти ничего, кроме железного привкуса собственной крови. -Нельзя… — кое-как пробормотал Родригез. — Ещё рано. -Хорошо. — ни капли не смутившись, ответила женщина и кивнула, дав мечнику понять тем самым, что она уже всё знает и понимает, в какой ситуации они все находятся. Издав дрожащий вздох, Сэм подался вперёд, зная, что Николь его поймает. Её руки сомкнулись на его спине, прижимая мечника к себе, и это было лучшее, что происходило с ним за эти три месяца. Он знал, что она скоро уйдёт. Знал, что так нужно. Но в тот момент его это совершенно не беспокоило. А тем временем запущенный Николь демон, проникнув в системы Родригеза, легко и незаметно стёр оттуда утилиту Арасаки, отвечающую за доступ к звонкам и сообщениям, заменив её пустышкой, которая лишь имитировала бурную деятельность.

***

Родригез: Привет. Миссия — подстава. Исиду предупредил. Возвращаюсь домой восстанавливаться. Обсудим всё завтра. Полученное от Сэма сообщение одновременно воодушевило и напрягло Армстронга. Оно было очень коротким, не предоставляя никакой подробной информации, хотя именно сейчас подробности были бы очень кстати. Мужчина хотел было набрать номер Родригеза, но, немного подумав, решил того не беспокоить. Раз «миссия — подстава», что бы это не значило, значит Сэму, скорее всего, пришлось там нелегко. «Хрен с ним, пусть отдыхает». — подумал Сенатор и махнул рукой. Строго говоря, ему уже и самому была пора закругляться. Его смена закончилась давным-давно, так что он просто сидел тут и болтал с Маттео на отвлечённые темы. И болтал бы Сенатор с приятным барменом дальше, если бы тот не сказал, что его рабочий день окончен, а вместо него скоро придёт сменщик. Болтать с незнакомцем Армстронгу как-то не хотелось, так что, допив последний третий стакан виски, который он растянул на последние полчаса, он засобирался домой. Однако, к его нехилому удивлению, не успел он дойти до выхода, как мужчину остановила Рита, сказав, что у главы Шельм есть к нему дело. Армстронгу, честно, очень хотелось воскликнуть «что на этот раз», но он всё ещё держал в голове, что не в его положении выёбываться, а потому молча, хоть и не очень довольно, проследовал в одну из кабинок, где его ждала Сьюзи Кью. -Привет, здоровяк. — сдержанно поздоровалась женщина. Её голос казался Сенатору отчего-то напряжённым, словно бы тема, о которой она хотела поговорить с ним, была довольно важной. Вдобавок ко всему она держала во рту сигарету, из-за чего в воздухе витал дым. — Нужна твоя помощь по одному вопросу. Довольно… деликатному вопросу, если быть до конца откровенной. Опасения Армстронга подтвердились, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Ради сохранения своего прикрытия и потенциальной выгоды он был готов взяться за любую работу и не жаловаться, однако следующие слова Сьюзи ненадолго выбили его из равновесия. -Ты ведь знаешь нашу новенькую, так? Ты ей ещё помог на днях. Так вот, это связано с ней. Речь, очевидно, шла о Юки, пускай здесь она и была устроена под другим именем. Армстронг сразу напрягся, вспомнив ту сцену, которую он невольно застал некоторое время назад. «Неужели то, о чём они тогда говорили, имело какое-то отношение ко мне? Даже если так, не зная темы их разговора, я не могу определить, о чём она собирается меня попросить.» -Допустим. — сдержанно отозвался мужчина, выбрав максимально нейтральный тон, дабы ничем не выдать своего истинного отношения к теме. — И что с того? -Тут такое дело. Все девочки, которые устраиваются к нам на работу, сначала устраиваются на испытательный срок, а затем, если они решают остаться и хорошо себя проявляют, с ними записывают брейнданс, который потом становится доступен для покупки клиентами клуба. За эти годы у нас скопилась довольно приличная коллекция. В конце концов, это наш основной источник дохода, так что в этом нет ничего удивительного. Твоя подруга прошла испытательный срок, так что наступил её черёд. -Ясно. — всё так же бесцветно ответил Сенатор. — Какое отношение это имеет ко мне? Сьюзи его ответ показался странным, хоть Армстронг и не понял почему. Сначала её левая бровь чуть приподнялась, словно бы пытаясь понять, не шутит ли он, а затем глава Шельм окинула мужчину внимательным взглядом из-под хмурых густых бровей. Кажется, реакция, которую она ожидала, и та, которую выдал ей Сенатор, слишком сильно отличались друг от друга. -Скажи, ты знаешь, как записывают брейндансы? — наконец спросила она. Тут Стивен Армстронг ненадолго замешкался. Именно о процессе съёмки он не имел никакого представления, но признаться в этом в открытую ему мешали гордость и страх разоблачения. Однако, в конце концов, он решил не рисковать и не притворяться умным, а честно признался в своём незнании. -Нет. — просто ответил мужчина. — Как-то никогда этим не интересовался. -Тёмный ты человек, Микаэль… — после долгой паузы произнесла Сьюзи, выдохнув в сторону струю дыма. — Даже удивительно. Ну, ладно, объясню. Для записи брейнданса нужно, по сути, всего два человека: оператор и монтажёр. Один записывает, второй обрабатывает. Оператор здесь — это сразу и актёр и чувак с камерой. Основная фишка брейнданса в том, что он помимо изображения записывает и эмоции. Именно это и привлекает людей — возможность почувствовать то, на что у них в обычной жизни не хватило бы духу или денег. До Армстронга начало постепенно доходить, однако он всё ещё не понимал сути. Сьюзи же постепенно подталкивала его к истине и внимательно следила за его реакцией, неспеша раскуривая сигарету, но в какой-то момент эта игра ей надоела. -Говоря простым языком, чтобы сделать брейнданс с сексом — кто-то должен заняться сексом и записать это. — объяснила женщина, устав ходить вокруг да около. — Соответственно, чтобы записать брейнданс с новенькой кто-то должен заняться сексом с ней. В ходе недолгих размышлений, я решила, что этим счастливчиком будешь ты. Слова Сьюзи выбили у Армстронга из лёгких весь воздух. Всё никак не приходившее осознание рухнуло ему на голову и оказанный им эффект оказался сродни удару кулаком в живот. Он уже свыкся с мыслью, что Юки терпеть его не может, а тут ему говорят, что он должен уложить её в постель. Это казалось неправильным на стольких уровнях, что Сенатор не мог это даже толком осознать. -В общем, займись этим завтра. — встав с дивана, произнесла Сьюзи и направилась к двери. — И постарайся не разочаровать ни меня, ни её. В конце концов, это она тебя выбрала. Оставшись в одиночестве, Армстронг безвольно упал на диван, уронив голову на руку. Это был просто какой-то пиздец — иначе просто и не скажешь, но больше непосредственно поставленной ему задачи Сенатора волновало другое. «Как это… выбрала?»