Sacré bleu

- Феликс, я прошу тебя, приезжай домой наконец! – мама вот-вот готова была выйти из себя, но держалась из последних сил ввиду произошедшего – Сын, послушай… Я знаю, как тебе тяжело, но сегодня всё-таки Новый год. - Мам, честно, мне всё равно – сухой голос Феликса звучал совсем отстранённо. - Я хотела сказать, что возможно, это повод… – она замялась – Начать всё сначала? Отпустить старое? - О чём ты? – Феликс даже привстал из-за стола и принялся нервно кружить по кухне. - Солнышко, прошла уже неделя. Хёнджина нет ни в одной базе, на объявления в интернете никто не откликнулся... - Вот именно, всего неделя! – голос Феликса срывался на крик – Я не перестану его искать и ждать ни через месяц, ни через год, а если вы с отцом этого не понимаете – то мне не о чем с вами разговаривать. - Я просто переживаю за тебя, ты же не спишь толком, не ешь… Приезжай домой, мы о тебе позаботимся. - Я сам в состоянии о себе позаботиться, и не вздумайте приезжать ко мне, не хочу портить вам праздник. Пока, мам.       Тишина в трубке отдавала эхом, пока по щекам мамы Феликса текли горячие слёзы от бессилия и невозможности помочь сыну. Отец посодействовал с объявлениями и распространением информации, но отклика не было. Хёнджин и правда словно испарился.       В то утро, Феликс пресёк на корню надвигающийся шторм в душе и не дал волю эмоциям. Он обещал себе не плакать и не опускать руки. Больше всего его тревожил факт, что Хёнджин исчез без ничего – даже пижама осталась в кровати, но он продолжал надеяться, что он просто куда-то… переместился? Это возможно? Хёнджин ничего не говорил о том, способен ли он на телепортацию в человеческом облике, но, возможно, был мизерный шанс… Хотелось цепляться хотя бы за что-то, за малейшую возможность, что он остался на Земле, а не исчез в пространстве, недоступном Феликсу.       Внезапная темнота в глазах напомнила – нужно что-то поесть. Феликс разогрел в микроволновке куриный бульон, который привезла ему мама пару дней назад и вышел на балкон с чашкой в руках. Горячая жидкость приятно обжигала горло, контрастируя с холодным воздухом на улице.       Вдруг завибрировал телефон, и Феликс чуть не выронил чашку от испуга. Он в любой момент ждал новостей – оттого и спать толком не мог, всё боялся пропустить что-то. Сообщение, как ни странно, было от Уёна, хотя они не общались после той встречи.

С наступающим Новым годом. Будь счастлив.

      Феликс не хотел ни с кем разговаривать, но решил ответить.

Ты тоже. С праздником.

      Он хотел было спрятать телефон, проверив все уведомления, но следующее сообщение не заставило себя ждать.

Как ты?

      Что ответить? Уён вызвал тогда в нём чувство доверия, но стоило ли портить ему сейчас настроение своими проблемами?

Если честно, не очень. Мой парень… пропал. Исчез, бесследно. Не знаю, что и думать.

Охренеть… Полиция его ищет? Хочешь поговорить? Я освобожусь к часу ночи.

      Феликс быстро набрал «Всё в порядке, не надо» и убрал телефон в карман, так же коротко ответив на поздравления друзей и родителей. Ну вот, потревожил ещё одного человека. А легче то не стало…       Есть ли вообще что-то, что могло бы облегчить боль? Позавчера Феликс попробовал напиться, но из-за пустого желудка, алкоголь почти сразу вышел обратно, оставив за собой болезненные спазмы. Отвлечься не получалось, ни о чем другом не думалось. Как возвращаться в университет?       Всё, что имело значение раньше – стало бессмысленным. Встречи, друзья, учеба, хобби… Кому это будет интересно, когда из твоей души вырвали кусок, да такой, что брешь не заделать и она не зарастает до конца? Когда ночью не можешь уснуть от ноющей боли в груди – там, где раньше было влюблённое сердце, что заходилось от нежности и пропускало удары от прикосновений. Когда не замечаешь смены дня и ночи, когда о еде вспоминаешь только тогда, когда начинаешь падать в голодный обморок. Когда смысл жизни заключается лишь в одном – найти, отыскать, прижать к себе и больше никогда не отпускать.       Из мыслей Феликса вырвали фейерверки соседей. Не все праздновали Новый год, но эти были из таких. Дети радостно кричали, пока разноцветные вспышки улетали ввысь, едва доставая до верхних этажей. Часы показывали полночь.       Феликс поймал себя на мысли, что хочет загадать желание. Он никогда не верил в подобные «лотереи», поэтому решил, что подойдёт любой способ. Он наспех нашёл ручку и выудил сигарету из пачки, что стала его верным другом в последние дни. Писать было неудобно, но он всё же нацарапал желание на белой бумаге, покрывающей табак. Чтобы Хёнджин вернулся.       Фейерверки стихли, люди разошлись по домам. Феликс всё так же стоял на балконе, докуривая ту самую сигарету и кутаясь в плюшевую шубу. Он с грустью вглядывался в ночное небо, на котором не было видно ничего, кроме чёрной пустоты. Ты меня слышишь? Дай мне знак, Хёнджин.       Феликс не раз пробовал мысленно обратиться к Хёнджину, но в ответ не было ничего, кроме тишины. Где ты?       Всё так же пусто.       Феликс упал на кресло, стоящее рядом с окном, и запрокинул голову на спинку, прикрыв глаза.       Иногда ему казалось, что он слышал голос Хёнджина. Но это были всего лишь воспоминания. Самый сладкий и приятный голос, самый задорный в мире смех. Самое любимое лицо, особенно когда тот смеялся так, что глаза превращались в маленькие щелочки, а на щеках выступали ямочки. В квартире пахло Хёнджином – вещи, постельное белье… Сам Феликс пах им. Словно пропитался, вобрал в себя частичку, отчего сейчас было еще сложнее. Феликс больше не чувствовал себя полноценным. Он больше не был собой. И не мог стать тем, кем был раньше. Феликс.       Чей-то отдалённый шепот заставил Феликса вздрогнуть. Щеки коснулось что-то холодное и он распахнул глаза.       Падал снег. Первый снег в этом году.       Большие, пушистые хлопья пронзали оглушающую тишину и залетали сквозь окошко, оседая на одежде и волосах Феликса.       Для него это стало последней каплей. Слёзы сами запестрили на розовых щеках, ведь он так мечтал посмотреть первый снег вместе с Хёнджином, представляя, как бы его глаза искрились от детского восторга. Но он не застал первый снег. И сейчас, Феликс, в полном одиночестве ловил мокрыми щеками большие снежинки, пока внутри всё разрывалось от обиды и боли. Как ты мог меня оставить? Ты же обещал!       Наконец, Феликс выпускал наружу всё, что копил эту неделю. Неделю, что тянулась слишком медленно, словно маленькая вечность, непозволительно и мучительно долго. Он выпускал злость, что Хёнджин не сдержал обещание, хотя в душе он верил – тот исчез не специально. Хёнджин, правда, любил Феликса, он это чувствовал. Но почему он больше не рядом? Как вынести это?       Слёзы горячими ручьями стекали по подбородку, вымывая всю душевную боль. Стало немного легче, совсем чуть-чуть.       Феликс умылся и обессиленно провалился в крепкий сон, чего не делал уже неделю.

***

      Вакуум. Пустота. Холод.       Хёнджину хорошо знакомо это чувство. Место, где он оказался – не что иное, как космос. Вот только если раньше он весело рассекал сквозь пространство и сам выбирал куда отправиться, то сейчас – он не мог влиять ни на что. Лишь беспомощно болтался среди планет Солнечной системы, не имея возможности покинуть галактику. Добраться до Земли тоже не получалось, словно кто-то лишил Хёнджина возможности принимать собственные решения. Как обломки метеоритов бессмысленно летают в атмосфере, так и Хёнджин без цели и направления перемещался в пространстве. Его мотало от планеты к планете, но нигде он не натыкался на другие разумы. Верно, в Солнечной системе не было нематериальных форм жизни, соответственно, встретить кого-то здесь было бы чем-то невозможным.       Хёнджин смутно перебирал воспоминания. Они накатывали вспышками, не сразу.       Земля, встреча, голубые глаза.       Эльфёнок.       Феликс. Как я мог? Каким идиотом я был, что оставил его?       Хёнджин и сам до конца не понимал, что случилось. В тот вечер он правда испугался. Ему стало страшно, когда он представил свою жизнь без Феликса. Но хотел ли он на самом деле его вот так, преждевременно бросать? Конечно, нет. Сейчас, когда его не было рядом, этот страх казался несусветной глупостью. Даже пятьдесят лет рядом с этим чудесным мальчиком были бы большой наградой, разве можно просить у судьбы большего? Но теперь, уже ничего нельзя было вернуть назад. Обращать время вспять неподвластно ни Хёнджину, ни другим формам жизни.       Очень скоро воспоминания стали рассеиваться. Изо всех сил он старался сохранить их, но судьба была настолько жестока, что решила отнять у него последнее.

***

- Сходим в театр, где есть витая лестница? Там должны выйти хорошие фото.       Феликс следовал за Уёном, который попросил снова его пофотографировать. Мол, ему пополнение в портфолио, а Феликсу лишний заработок и смена обстановки.       Он так и не нашел в себе силы вернуться на учёбу, хотя прошло уже три недели января, и даже купил себе поддельную справку от врача на деньги, что подарили ему родители.       Фотосессии он тоже не брал, но Уёну не отказал, наверное потому, что они были уже знакомы. - Кстати, после прошлого раза я познакомился с парнем. - Я очень за тебя рад – Феликс попробовал вспомнить, что такое улыбка и нацелил объектив на Уёна. - Мы и сейчас вместе. Ну это так, чтобы ты не думал, что я снова стану к тебе подкатывать – отшутился в своём стиле брюнет. - Ещё этого мне не хватало.       Феликс улыбнулся. Так странно было улыбаться спустя столько времени, но это было даже немного приятно. - Твой парень… Так и не нашёлся? – уже после фотосессии осмелился спросить Уён. - Нет – Феликс ответил сжато, давая понять, что не особо хочет развивать тему – Никаких следов, но я всё еще не теряю надежду. - А вот это правильно. Держись. И спасибо за фото! – напоследок бросил Уён и направился в сторону метро.       Феликс съездил в загородный дом и долго лил слёзы, сидя на бревне у озера. Его сердце, точнее то, что от него осталось, сжималось, когда он проходил сквозь промерзшее голое поле, в котором когда-то они с Хёнджином первый раз поцеловались. Воспоминание было таким далёким и болезненным, что Феликс, не противясь своим желаниям, улёгся прямо на снег и свернулся в позе эмбриона, поджав под себя колени. Холодно. Одиноко. И пусто.

Так же пусто было на Земле, И когда летал Экзюпери, Так же падала листва в садах И придумать не могла Земля, Как прожить ей без него, пока Он летал, летал, И все звезды ему отдавали Свою нежность.(c)