Путь к победе. Неправдивая история о невышедшем интервью.

Обязательная программа на сегодня была выполнена. Фигуры, оставленные ею на этих сутках, все бы рассмотрены, оценены, облаяны, оплаканы и выброшены на свалку истории. Как и ФГП. Она сидела в кабинете и выдыхала в мерзнущие ладошки этот сумасшедший день. С каждым разом все тяжелее и тяжелее ей удается сохранять невозмутимость, легкость, равнодушие. А если не сохранять — все вокруг погрузится в панику. Так еще хуже. Поэтому делала вид, что ничего особенного не происходит. Ну сняли старты — так сняли. Кому не нравится — дверь открыта. Остальным — работаем дальше. В свитере за пазухой лежала Мишелька. Она побеспокоила ребенка, почесала теплое пузико. Заодно и руки согреются. Хотелось точно так же свернуться калачиком на ком-то, и чтобы тебя гладили и чесали твои кудряшки. Минута слабости сильной женщины. Даня собирался отчаливать — у них какая-то давно запланированная тусовка с друзьями. Как ей хотелось, чтобы он никуда не ехал. А забрал ее домой, сгреб в объятия и показывал ей какую-то ерунду на планшете. Можно без ерунды. Но с объятиями. Можно просто — тихо полежать и повдыхать друг друга. Ей сейчас жизненно необходимо его дышать. Как воздух. Она подошла к собирающемуся мужчине и обняла его. — Дань… Мне нужно тебя вдыхать. Иначе я умру. — Прямо здесь? — Везде. Ее голова лежала на его плече. И вдыхался родной запах. Становилось спокойнее. Мужчина отстранился. — Я тебя понял. И решительно зашагал к двери. Закрыл замок и начал раздевать женщину. — Ты меня не понял. Даня изумился. — Я думал ты хочешь, чтоб я тебя хорошенько вылюбил прямо тут. Чтоб все твои глупости из головы повыветривались. Хороший секс — лучший рецепт. Этери усмехнулась. Хотелось сказать, что их и так сегодня выебали. И как спортсменов, и чисто по-человечески. Потому что не по-людски, вначале менять правила отбора по гран-при, а потом и вовсе отменять финал, когда туда, как не крути, повыходили сплошняком русские. — Я хочу твоей любви. И снова зарылась в него. — Так я и пытаюсь тебе ее дать. Что-то мы перестали понимать друг друга. — Наверное. Давай помолчим. Мне так плохо. Слезы были на подходе, но никак не шли. — Ну чего ты киснешь. Сама же всем говоришь, что ничего страшного не произошло с этой отменой ФГП. Ты вообще, хочу тебе сказать неприятную новость, я заметил, своих не ценишь. С посторонними ты сегодня такая бодренькая, такая позитивная, а тут если тебе близкий, то можно расслабить булки и портить настроение? Знаешь ли, Этери, это неуважение к тому, кто рядом. Вот как я сейчас расстроенный пойду к людям — им дальше по цепочке настроение паскудить? Да, он прав. Конечно, он прав. Но сейчас, хотелось просто быть рядом. Даже если ты не подарок и неправильная. — Возьми меня с собой. — Вот это новости. Он отстранился от удивления. — Да. Я никогда тебе не навязывалась к вам на встречи. Я там тихонечко посижу. Молча. Рядом с тобой. Очень тяжело ей далось это признание. — Я просто сегодня не смогу оставаться одна. Я не выдержу. И слезы тоже не выдержали и потекли. — Ну, ну, ну… ну хватит. Ну что ты, как маленькая. Давай перестань. Не плачь. Терпеть не могу женские слезы. Далась тебе эта встреча. Обычные пацанячьи посиделки. Тебе там скучно будет. Но она знала, что посиделки-то пацанячьи, но по мере того, как пацаны обрастали девушками, эти посиделки тоже обогащались вторыми половинами. И Даня был не исключение. Он тоже приходил всегда с девушкой. Для таких вылазок у него была отдельная девушка. Вот этого она уже не знала. Конечно же она его не могла просить, чтоб он не уходил. Один раз. Никогда она больше не просила такого и не попросит. А сегодня внутри, словно что-то надломилось и требовало склеить — теплыми объятиями, нежностью, пониманием. Любовью. — Так хочется, чтобы меня любили. Чувствовать. Ощущать. — Ну что ты, как липучка, Этери? Опять со своей этой самой любовью. Ты ж такой никогда не была. Мне что никуда пойти уже нельзя, сидеть только с тобой и мотать твои сопли на локти? — Нет, что ты. Не надо ничего отменять. Ты имеешь право пойти развлечься. Быстро соврала женщина. — Вот и я так думаю. Видишь, мы по прежнему мыслим одинаково. Правильно. Ты давай, держись. Не кисни. И ничего ты не одна. Вот у тебя собака есть. Собака Мишель Тутберидзе подтвердила свою готовность быть на посту, задорным гав. Когда он уже выходил одетый — бросил взгляд на одиноко сидящую женщину за столом. — Ну слушай. Не порть мне настроение. Давай, улыбнись. И ласково и заботливо так побеспокоился. — Ты не задерживайся. И закрывайся на все замки. К себе поеду после мальчишек. Не хочу на тебя дышать перегаром. Мы ж там расслабимся. Улыбнувшись перспективному вечеру, Данечка был уже там.