Невероятные Новогодние приключения или жди меня, Хогвартс!

На календаре было 31 декабря, на часах почти двенадцать, а новогоднего настроения у меня как не было, так и нет. Чего я только не делала, чтобы почувствовать долгожданную атмосферу праздника: наряжала с родителями ёлку, как в детстве, обжиралась мандаринами, пила литрами какао с зефирками под играющее на фоне «Let it snow»… Даже включила несколько раз Сердючку с Дискотекой Аварией… Но, видимо, не стоило оставлять на декабрь столько дел, чтобы потом бегать всю предновогоднюю неделю с горящей жопой и орать, что я ничего не успеваю. К моей общей меланхолии добавился еще и тот факт, что Кристина, моя лучшая подруга, укатила со своими родаками не куда-нибудь, а в Нью-Йорк. Представляете?! Предрождественский Нью-Йорк, атмосфера, как в фильме «Один дома», который крутят по телевизору каждое первое января. А Рокфеллеровский центр? Эта огромная елка, мерцающая разноцветными гирляндами, которую ставят каждый год, и каток, на который выбираются иногда голливудские знаменитости с детьми? Я хоть и радовалась за неё, в душе пылала белой завистью. Сколько бы сделала, окажись на её месте? Попасть в Нью-Йорк, да и во всю Америку в целом, было моей давней мечтой. Сильнее её была только тяга в Лондон. Я, как истинный поттероман, естественно, мечтала попасть на Косую Аллею, а ещё лучше в парк нашего любимого очкарика в Орландо. Дай мне волю-спущу все свои сбережения на атрибутику, мантию и палочку. Из официального мерча у меня был только темно-зеленый слизеринский галстук, самый любимый мой факультет, кстати. Ненавижу, когда кто-то говорит, что я на змеином факультете исключительно из-за Снейпа и Драко. Вот бесит прям. Лично для меня Слизерин ассоциируется, во-первых, с моим ужасным-отвратительным-просто-невыносимым-как-меня-вообще-терпят характером, а во-вторых с огромным количеством амбиций, которые я пытаюсь постепенно реализовать, но получается пока не очень. И вообще мои краши-Мародёры!!! А особенно Джеймс. Я готова отбивать его у рыжей Эванс и убивать. Всех. Особенно безносого чувака. Который был тогда с носом. Но не суть важно. Смысл вы поняли. Кристина, сучка ты этакая, надо было взять меня с собой, фанатела по брату нашего Бродяги. Да уж. Бедный Регулус. Хорошо, что ты не существуешь и не знаешь, кто тебе набивается в жены. А делают это многие, надо сказать! Если парень и правда выглядит, как Тимоти Шаламе, неудивительно, что на него вешаются почти все фанатки. Хм, хм. Вернемся к моему новогоднему настроению, точнее к полному его отсутствию. Мама, когда я пожаловалась ей на свою меланхолию, решила, что мне не хватает для полного счастья только целого тазика оливье. Вот только почему-то не сообщила, что варить овощи с яйцами и резать всё нужно опять-таки мне. После нескольких часов работы я выдохлась и сейчас, потягивая колу из хрустального фужера, мечтала, чтобы меня поскорее убили. Радостные вопли младшего брата и салют за окном атмосферы не добавляли, зато родители собрались пойти праздновать к тете Любе, живущей в соседнем подъезде, а нас с Мишаней оставили за старших. Точнее меня, но, зная себя, под бой курантов я, скорее всего, буду лежать под ёлкой или рядом с ней в обнимку с бутылкой шампанского, стыренного у предков ещё в сентябре. Проводив маму с папой и клятвенно пообещав, скрестив за спиной пальцы, что не притронусь к отцовским запасам, я почапала отмечать. Сделала глоток бурлящей жидкости и жить стало легче. Отправив брата в его комнату эффектным пинком, набрала Кристину по фейстайму, а то праздновать в одиночестве было неинтересно. После непродолжительных гудков моя подружанька всё-таки соизволила взять трубку. Под её чутким наблюдением я заливала в себя алкоголь и закусывала тортиком. И оливье. Пусть слюной подавится. Во время речи президента я остановила на минуту разрушение организма и попыталась вникнуть в суть. Хотя мне кажется, что текст речи, так же, как и президент, с годами не меняется. Под бой курантов торжественно глотнула сразу пол бокала, чувствуя себя ещё в полном расцвете сил и здоровья. Продолжая денсить под Сердючку, моё внимание привлек странный звук, который априори не мог раздаться в нашей квартире. Это был старинный бой часов. Заозиравшись вокруг, я недоуменно уставилась на каминные часы от которых шел звук. Вот только они были электронными. Мой искалеченный алкоголем мозг не придумал ничего лучше, чем дотронуться до предмета и попытаться выключить раздражающий бой. Но как только рука прикоснулась к гладкой поверхности вычислителя времени, мне будто дали под зад здоровенного пинка и потянули куда-то вверх. Перед глазами прыгали разноцветные пятна, а в ушах стоял невообразимый гул. Приземление вышло мягким. Поняв, что легко отделалась, я решилась открыть глаза. И первым, что увидела, были глаза. Такие ярко-карие, скрытые квадратными линзами очков. Заорав, скорее для важности, чем от страха, я вскочила на ноги. Парень, сидевший прямо передо мной на кортах, от неожиданности потерял равновесие и упал. Откуда-то сбоку раздался лающий смех и фирменное: — Ну ты, Сохатый, и олень. — На себя посмотри, Бродяга, — тот, кого назвали оленем выпрямился и отряхнулся. Подождите. Бродяга… Сохатый… Я что, в Поттериане?!