Вторая книга

Кристина не была уверена в плане работы. Репортаж, снятый ночью и при такой погоде не был лучшим вариантом для вчерашних студентов.  — И что мы там забыли? — Ныл Олег, тащивший на себе аппаратуру всё это время. — Ну, устроился он туда, и что дальше-то?  — Материал есть материал. Да, легенда, да, бомжи пропадают, но когда они не пропадали? — Выдохнула клуб пара Наташа, а затем, выйдя на прокатанную колёсами дорогу, сбила снег с ботинок. — Нам нужно что-то снять и, если там и правда убивают бездомных, это обеспечит нам или место на кладбище или славу. Одно из двух.  — Всегда одно из двух. — Буркнул Олег. — Хочу быть Бетменом с его третьим вариантом. Кристина махнула рукой и Наташа прильнула к Олегу так, чтобы оборудование не было видно со стороны дороги, когда мимо них проехал джип.  — Есть. Всё как мы и планировали. Почти минута в минуту.  — Надеюсь, на обследование объекта уйдёт меньше времени, чем на дорогу сюда. — Пассивно-агрессивно бросила Наталья, в сапожках которой, явно не предназначенных для такого рода прогулок, уже чавкала вода. Примерно в сорока метрах от них, поблёскивая снежными шапками под лунным светом, стояла череда из шести одинаковых домиков без окон, дверей и облицовки. Простые блоки, выстроенные как скелеты места, где кто-то должен был жить со времён кризиса рынка недвижимости две тысячи восьмого года.  — Евгений уже должен завершить осмотр территории. — Неопределённо сказал Олег, не обращаясь ни к кому конкретному, чтобы разбавить давящую тишину. — Он говорил, что камер нет. Просто осмотр периметра.  — Такие деньжищи угрохали, а об охране не позаботились, раз он там устроился. Даже если бы там изготавливали наркотики, охранникам выдали бы что-то потяжелее фонаря.  — И не говори, подруга. — Сморщившись при упоминании наркотиков, ответила коллеге Наталья. — Место на отшибе. Что они вообще хотели здесь сделать? Дачу на шесть домов? Двухэтажную гостиницу посреди частного сектора? Не смешите мои мокрые носки.  — Тихо. — Олег поднёс палец к губам и набрал номер, помеченные как «Женя долг». — мы ждём. Открывай. С другой стороны забора послышался хлопок закрывающейся сторожки и хруст снега. Свет не зажигался.  — Кто стучится в дверь ко мне?  — Безголовый на коне. — Отозвалась Кристина безотказным паролем, наработанном ещё во времена второго курса.  — Три орешка для Золушки. — Отозвались с той стороны высокого забора и ворота приоткрылись с металлическим лязгом, пропуская троих журналистов-любителей через узкую щель. — Ребята, здесь жесть происходит. Взорам трёх пар глаз открылось небритое лицо их давнего знакомого. Евгений Никифоров выглядел куда хуже чем три дня назад, когда они встретились для обсуждения предварительного плана. Троица уже знала, что их разведчик, такой же журналист, помешанный на теориях заговора, был принят на работу третьими лицами и никогда не видел своих сменщиков, хотя они перебрасывались короткими записками.  — Днём дома безопасны. Я проверял. Все одинаковые, вплоть до пометок на стенах — мой сменщик, Илья, писал, что нарисовал под одним окном крестик жёлтым мелом в начале смены, а утром такие были в каждом доме, той же формы и на том же месте, но во всех домах кроме одного. Я проверял их, вы не подумайте. В пятом доме не было отметки. Проверил и сегодня вечером, но в пятом доме он уже был. Отсутствовал в третьем.  — И это, типа, должно нас напугать? — Прищурившись, спросила Кристина, до этого момента снимая на телефон частную собственность. — Помните, когда я внедрилась в страховую? Вот там был жуткий ад. Страховали пенсионеров, треть из которых умирали из-за курения в постели. Парализованные от шеи люди, курящие в постели. И их бенефициары, местные депутаты, у которых со здоровьем всё хорошо.  — Думаешь, те, кто прикрывают свои дела недостройкой, так говорят тебе, что знают о том, что ты копаешь? — Холодно резюмировала Наталья, протерев очки больше по привычке чем по необходимости.  — Что бы там ни было, я не видел света, не слышал шагов. — Ощетинился Евгений. — Даже если бы люди шли медленно или были бы обуты в кроссовки, эхо от пустых комнат никуда не девается.  — Хорош жути нагонять. Побереги для зрителей, нам нужно добить до ста тысяч подписчиков к концу года.  — Чёртов капиталист. — Буркнул Евгений в сторону Олега.  — Да, ты всё ещё мне должен за прошлую камеру, — напомнил беловолосый с ехидным прищуром, — или мне напомнить о твоём прошлом запое?  — Хватит цепляться к нашему птенчику. Мы же сошлись на том, что страницы в морге были оставлены сатанистами. Да и кошка там пробежала, абсолютно нормальная кошка. Остальное — искажение объекта при движении.  — Может, чаю? — Робко спросила Наталья. — У меня пальцы на ногах, наверное, скоро отвалятся.  — Сейчас приготовлю. Идите за мной. Евгений окинул периметр объекта тревожный взглядом, а затем махнул рукой в сторону сторожки. Наталья сделала вид, что не видела фляжку, торчащую из внутреннего кармана ватника. Внутри каморки сторожа, состоящей из фанеры, узкого окна и стола, было светло и теплее чем на улице. В термосе стоял заготовленный чай, на который согласилась только Наташа, пока остальные рассматривали документы на столе.  — По документам это участок размером пятнадцать на сорок метров, где стоит один дом. Стандартные шесть соток. — Сбивчиво лепетал разведчик группы. — Но по факту это тридцать на сто двадцать метров щебня и сорняков, на котором стоят дома с фундаментом, но без подвала. Чувствуете несоответствие?  — В параметрах? Стандартная штука. Участок формально разделён между его хозяевами, а у тебя один из планов. — Пропустив волосы по тёмным корням волос, чтобы избавиться от влажной пыли, ответил Олег. — Мой дядя в девяностых ещё не такие чудеса проворачивал. А это что? Высокорослый парень потянулся к визитке, лежащей на столе, на которой вместо номера был напечатан какой-то странный номер, но его кисть схватили цепкие пальцы Евгения.  — Это личное.  — Пятьсот девятнадцать — двенадцать. — Прочла Наталья, высунувшись из-за куртки Олега. — Почтовый индекс. Судя по всему, Украина. Ты ведь оттуда, Женя?  — Стриптиз по почте? Очень маленькие секретные письма параноиков? Рептилоиды побеждают иллюминатов? — С издёвкой выдавала варианты Кристина.  — Личное. Говорю же. Незачем вам знать об этом. Ненадолго в сторожке стало тихо. Было слышно, как шипит термос из-за перепада температуры, как ветер гонит кристаллики снега по подмёрзшей корке сугробов, но не было слышно ни людей, ни лая собак. Тишина и холодный свет энергосберегающей лампы были даже уютными, если не смотреть на недостройки. Собственно, Олег просматривал на них сквозь отражение его собственной куртки. В бездны проёмов окон, словно в бойницы крепостей, в провалы входов, в серые блоки, выстроенные ровными рядами как чешуя рептилии. Утверждение о том, что если долго смотреть в бездну, она начнёт смотреть в тебя, было ошибочным — бездна взывала к бездне. К той её части, что прорастает в пустых и вечно тёмных лёгких каждого человека. И когда её обладатель начинает искать встречи с ней, Танатос побеждает Эроса. Олег знал, что видел. Знал, но не хотел признавать рациональной частью сознания.  — Можно приступать. — Внезапно и безо всяких прелюдий выпалил оператор. — Давайте отснимем материал, проверим этажи, а потом вернёмся сюда и вычитаем текст для закадровой озвучки ещё раз.  — С Богом. — Легко махнула рукой Кристина. — Или здесь, скорее, «помяни чёрта».  — Не поминай всуе ни того, ни другого. Никогда не знаешь, кто явится по твою душу, пока не пройдут сутки с выкладки. Наталья, закончив говорить, открыла дверь и вышла на объект. Луну затянуло настолько плотными тучами, что непонятно было, откуда они вошли. Но, тем не менее, света, льющегося из окон сторожки, хватало, чтобы увидеть очертания домов.  — Работаем как всегда?  — Как принято. Если находим что-то, фиксируем, а потом осматриваем вместе. — Ответил Олег Наталье.  — Тогда я пошла. Раньше начну, раньше закончу. Группа за исключением Евгения, который должен был караулить, двинулись в сторону недостроенных зданий и Наталья, кивнув в сторону огонька камеры, вошла в первый из шести домов. Огонь её фонарика был виден в окнах первого этажа там, где должна была быть гостиная, а затем в соседнем окне будущей кухни огонёк пропал, значит, она завернула за стену. Кристина нервно покусывала губы, пытаясь достать из пачки сигарету, пока Олег снимал общий план домов, где, по слухам, регулярно пропадали люди в последние месяцы.  — Вас тоже тряхнуло? Внизу будто поезд метро проехал. И звук похож. — Передавало голосовое сообщение шёпотом девушки в очках.  — Наташа, уходи оттуда. — Спокойным голосом произнёс Олег, отправляя аудиосообщение. — Я что-то вижу. В окне кухни четвёртого дома загорелся свет. «это я», было отправлено текстом. «внизу есть проход подвалы соединены». «все чисто». Кристина смотрела, как Наталья набирает сообщение, когда из окна того самого четвёртого дома им помахала Наталья собственной персоной, держащая в руке телефон. Её лицо, освещённое снизу, казалось длиннолобым и узкоротым, каким-то рыбьим. Ей не хватало разве что серой чешуи и слизи для бюджетного скримера. Наталья Игоревна Жук, выпускница исторического, невесть-как прибившаяся к журналистам, продолжала осматривать дом изнутри. Вход в подвал скрывался под люком на кухне. Петли не скрипели, а тонкий железный лист, служивший скорее для защиты от лишней влаги, чем как опора, легко поддался. Несмотря на общую засорённость помещения, настолько плотную, что мокрые отпечатки её ботинок оставались на сухом цементе вперемешку с травами, Наталья продолжала осмотр пустых комнат. Кое-где валялись обескровленные тушки мышей, которые, скорее всего, были благоразумно вытравлены хозяевами, да долые птицы. Это не было проблемой после всего того, через что госпожа Жук прошла вместе с друзьями, но оно того стоило. Вышедшие ролики приносили прибыль, а удалённые — ещё больше прибыли. Разве деньги бывают лишними сначала для бедной студентки-бюджетницы, а потом для безработной специалистки по истоковедению. Деньгами всегда пахло там, где было страшно. Если применять это утверждение к нынешней ситуации, то чувства скорого обогащения не было. Луч фонарика на телефоне выделял металлические скобы, ведущие вниз чуть больше, чем на два метра, несколько коробок и что-то, от чего Наталья почувствовала себя победительницей лотереи. Свет отразился в овальном зеркале, одетом в богатую резную оправу. Проблема была в том, что эту оправу по бокам сдавливали шестипалые узловатые пальцы, прижимая само зеркало к лицу человекоподобного существа, медленно переставляющего ноги рваными шагами. Девушка в очках уронила телефон и захлопнула крышку подвала, пытаясь отдышаться. Это было похоже на содержание страницы, над которой хотели провести ритуал сатанисты. Ещё никогда Жук не жалела о том, что не изучила как следует мифологию, латынь, демонологию или наркологию — хоть что-то, что смогло бы помочь ей в такой необычной ситуации.  — «Нун фацеум абисси». — Прошептала девушка одними губами, глядя, как надтреснутый лунный диск освобождается от облачной преграды, освещая склоняющуюся из-за поворота человекоподобную фигуру, прижимающую к лицу, по всей видимости, зеркало в такой же оправе. — Не смотри в лицо бездны. Наталья осторожно поднялась на ноги, а затем, не глядя на зеркальную гладь, попятилась. Олег был рад, что материал ложится так хорошо. Поприветствовав довольно улыбающуюся подругу, он вошёл в третий дом, осматривая комнаты. Нашлась жёлтая пометка мелом, под ногами словно прошёл состав метро — была та же лёгкая, едва ощутимая вибрация.  — Вышел месяц из тумана, — медленно начал парень, оборачиваясь против часовой стрелки и указывая пальцами на разные проёмы, — вынул ножик из кармана… Буду резать. — Палец указал на проём, соединяющий гостиную с кухней. — Буду бить. — В этот раз Олег замер, глядя на точно так же вытянутую руку, виднеющуюся из проёма чёрным силуэтом. Жилин отошёл включил камеру, не сводя глаз с руки, повторяющей его движения, и включил камеру.  — А теперь тебе водить! — Выкрикнул оператор, сделав шаг в сторону и отводя взгляд. — Кончай свои приколы, Женёк. Однако, вопреки всему, из прохода вышел не Евгений. За долю секунды что-то пыльное и сгорбленное оказалось прямо перед оператором, отразив объектив камеры в зеркале, вросшем в череп. Существо, повторявшее за ним и метнувшееся в его сторону, завизжало скрежетом бьющегося стекла, стоило включить освещение. Теперь оно было почти безопасно. К горлу Олега подкатил ком тошноты, но он усилием воли затолкал его обратно в желудок. Зеркало, ранее враставшее в голову создания, сейчас было расколото и обнажило голый женский силуэт, конвульсивно подёргивающийся и держащийся за стену. В обрамлении профессионально уложенных волос и осколков резной рамы Жилин видел точный скошенный распил черепа молодой девушки: её глаза, белые и удерживаемые всего парой связок, выскользнули из глазниц и повисли над срезом, словно яичники выпотрошенной вагины. Влажно поблёскивало влагалище глотки, окаймлённое обрезком сочной нижней губы. Глотка то и дело сокращалась, истекая выделениями, пока девушка наощупь шла, припадая к стене. Спустя пару шагов её шея раскрылась, позволяя языку свисать пуповиной выкидыша, и в это же время из кустистого лобка между ног монструозной твари капала зелень, выедающая глаза даже на расстоянии. Без сомнения, это был труп, увиденный Олегом ещё в детстве — беременная девушка, бросившаяся под поезд от неразделённой любви казалось, была закопан глубоко в памяти, но она то и дело всплывала наверх, обрастая новыми и новыми триггерами. Держась за стену, существо подползло к оператору и, схватив того за руку отвратительно-тёплыми пальцами, погрузило их туда, где он, трогая девушек, сдерживал рвотные позывы. Сок с нижней губы стекал по запястью, когда волосы на голове твари сползли назад с чавкающим шлепком, обнажая высветленные пряди, точно такие же, как у Жилина. Опустив взгляд, он увидел, как среди червей лобковых волос из воспалённых губ показывается маленький, совсем детский, пенис, за который его трогали взрослые ученицы, пока одноклассники тихо смеялись с другой стороны женского туалета. Лучше бы прекратить, пока бездна не ответила эхом его голоса.  — Вам лучше прекратить. — Послышался сзади бесчувственный голос. — Бездна и правда может ответить, а удача не всегда будет на вашей стороне. Олег обернулся и увидел мужчину в сером костюме-тройке, стоящего в проёме, ведущем на кухню. Существо, состоящее из нелепо сшитых трупов животных, в утробным воем подползло наверх по стене, едва услышав голос странного человека.  — Яков Жилин. Оператор и режиссёр. — Представился мужчина. — О вас беспокоятся лица, интересы которых я представляю, Олег. Здесь вы ничего достойного не снимете.  — Жилин? — Исступлённо спросил Олег.  — Это распространённая фамилия. Вы не уникальны, но интересны. Под потолком сидел практически точный двойник Олега. То же сухопарое телосложение, те же узловатые руки, тот же рост, вес, за исключением женской груди и срезанного лица, улыбающемуся своему двойнику из паха. Олег усилил освещение фонарём и на пол упала марионетка из тел мышей и гильотинированных птиц, которые всё ещё пищали, клокотали, сучили лапками.  — Я думал, доппельгангеры живут в Германии.  — Верно. — Заметил однофамилец. — Это подменыш. Ещё бы чуть-чуть и там лежали бы вы, связанный, на холоде, пока они жили бы вашей жизнью до третьего петушиного крика.  — Всё было зря?  — Скажем так, вы зря купили те страницы, а теперь зря оставляете своих людей без присмотра. Существо, медленно выползшее в тень, бросилось в сторону Олега. Наталья сделала самое разумное, что смогла — выпрыгнула в проём будущего окна, а существо с лицом-зеркалом упёрлось в воздух, висящий в оконном проёме. Почти избежав арматуры, торчащей из сугроба, девушка закусил палец и зашипела от боли в икре. На арматуре остался лоскут её кожи. Однако, Жук тотчас замолчала, глядя, как её точная копия направляется в сторону Кристины. Она видела зеркало первого создания, даже изучила его. И вот Наташи стало две. Та, которая ненавидит «подругу», но желает ей добра и та, которая явно что-то задумала. Журналистка, купившая место в университете, стояла, глядя в телефон и заткнув уши беспроводным наушниками.  — Это ты, Ната? Почему ты ещё набираешь?  — Серпухова! Беги, дура! — Выкрикнула выпускница истфака. Та же, с удивлением поднявшая взгляд на хромающую подругу и её точную копию, швырнула телефон в настоящую Наталью и отпрянула, подбежав к сторожке. Евгений с интересом высунулся за окном.  — О, кто-то из вас облажался. — Сказал он безо всяких запинок. — Они боятся железа! Живо, хватай что-нибудь! Наталья бросила взгляд на арматуру, но затем заметила, что на её двойнике нет очков, но есть ожоги на лице, словно разделяющие его пополам. Кристина схватила то, что первым подвернулось под руку — железную ручку двери и её тотчас забрал в сторожку разведчик группы.  — Ты безопасна, человек, хоть и умом не блещешь. — Констатировал парень. Тем временем Наталья отпрянула от своей копии, уже достаточно быстро движущейся и ощупала лицо — видимо, очки она тоже где-то посеяла, пока сбегала из дома, а адреналин позволял хорошо видеть. Первым делом она схватила обломок шлакоблока и занесла над головой двойника, но её руки перехватила лже-Наталья, лицо корой разъехались как старая тряпка, обнажив соты, из которых кое-где виднелись белые точки глаз. Лишившись оболочки, они медленно вылезли из впадин, словно опарыши, ранее прогрызшие себе путь внутрь мозга. Наталья разжала пальцы и груз упал на обнажённую голову, кожа которой бессмысленно трепыхалась, пытаясь сойтись. Девушка встала, чувствуя, как проходит действие адреналина и с силой опустила камень на то, что было копией её лица. Послышался треск и скрежет стекла, пока двойник сучил ногами, пытаясь выгнуться в спине, но всё было тщетно. Наталья вложила в удар всю ненависть к себе, резко опустив каблук ботинка туда, где должен был быть её нос. Когда она услышала хруст, ей стало совершенно плевать на мокрые ноги.  — Не смотри в глаза бездны. — Прохрипело создание, зубы которого осыпались мушиными куколками в его же глотку. — Нота бене.  — Мементо мори, тварь. Олег смотрел на дисплей камеры, записывающий голую стену и на свою копию, стоящую вплотную перед камерой.  — Наденьте это. — Послышался бесстрастный голос со стороны и Жилин автоматически взял что-то тяжёлое, даже не глядя. — Вы поедете на бал?  — Что?  — Бал. Там вас ожидают. — Как ребёнку, пояснил Олегу представительный человек. — Чёрное и белое не надевайте, «да» и «нет» не говорите, имён не повторяйте. Это старая игра, но она имитирует правила настоящего бала.  — Там будут люди, которые послали вас к нам? Олег апатично смотрел на дёргающееся обезличенное тело, раскачивающееся из стороны в сторону, то приближающееся, то отдаляющееся.  — Меня никто не посылал. Но да, я представляю интересы группы творческих лиц — лицедеи, поэты, художники, фотографы, скульптор, механики, программисты, сценаристы, операторы, мастера, создающие кукол и азартные игроки — все, кто однажды увидели то же, что видите сейчас вы, господин Жилин.  — А как же ребята? Я могу позвонить домой? У меня кошка не накормлена.  — Мы оба знаем, что вы не поддерживаете связь с родственниками, а Пушинка умерла восемь лет назад. Оператор чувствовал, что на смену холодным иглам страха, впивающимся между лопатками, пришли незримые потоки горячего ужаса, спускавшиеся по затылку. Что ещё мог знать этот человек, пугающий своей невозмутимостью и не естественным присутствием даже хтоническое чудовище, пусть и до смешного недолговечные. Каждый звук его бесстрастного голоса заставлял сломанного подменыша дёргаться. Может быть, у него было что-то в кейсе?  — У меня там только карты и это абсолютно точно. Иногда стоит лучше рассматривать белые пятна океанических глубин, подземелий, амплитуды белых шумов. Я, если можно так выразиться, ищу подходящий ракурс для длинного документального фильма.  — Хватит. — Прервал серого человека Жилин. — Я приду, если вы дадите гарантию, что у меня будет возможность вернуться.  — Возможность всегда есть. — Яков щёлкнул пальцами и метнувшееся в сторону тело подменыша разлетелись на куски мёртвой плоти, ветвей, волос, пучков смёрзшейся травы и бетонного крошева. — Если вы скажете мне, кто передал вам страницы, я смогу закрыть глаза на некоторые вещи. Это в на высшей степени честно.  — Роза Евгина. Старая цыганка, гадалка. Я снимал комнату у её дочери.  — Значит, договорились. Олег пожал руку человека в костюме и свет камеры погас. Кристина боязливо приоткрыла дверь и впустила Наталью внутрь. Девушка была бледной, дрожащий, испуганной. Если Серпухова была уверена в себе даже сейчас, скрыв испуг поддельным беспокойством, а кровь, отхлынувшую несмотря на разницу температур — макияжем, то серой мышке-Наташке и сделать было нечего.  — Итак, перед вами, дамы, один дом, который я охраняю. Только один. Пять остальных просто появились здесь, на участке, в один день и, что странно, хозяева их не видят. Их никто не видит.  — Под землёй что-то было. — Без прелюдий выпалила Жук, опустошив гранёный стакан. — Был шум.  — И общий погреб. Ты писала об этом. Но, что важнее, это то, что, блин, за херня здесь произошла. Что это за шоу двойников? Кристина смерила взглядом подругу, стараясь скрыть брезгливость — та, видимо, всё ещё была в шоке, раз таращилась на неё во все глаза, а у неё на груди впитывалось в ткань мокрое пятно.  — Двойники и есть. — Подтвердил Евгений, вылив содержимое фляжки в стакан и передав его Наталье. — Они не выходят за пределы домов-обманок, если не смотреть в их зеркала. Я как-то раз посмотрел, так ко мне в окно всю ночь эта хрень стучала, а как с соседних участков петухи заголосили, так рассыпалась, чем была.  — Может, батюшку позвать?  — Бесполезно. Поп тоже видел только один дом. Чиркнула спичка, заставив девушек вздрогнуть, после чего Кристина поморщилась от дыма.  — Ты чувствовал толчки снизу, Женя?  — Да, Ната. Там будто поезд идёт — ритмично так. Ту-дух, ту-дух. Только нет там никаких поездов, только подземные воды и плотная порода под ними, я наводил справки. Ничего там нет и быть не может. Ненадолго в сторожке замерла тишина, нарушаемая тонкой дробью снежинок, бьющихся в стекло.  — Да ну нахрен, я сваливаю. — Резко выдохнув, заключила Кристина, которую начинала бесить и пугать до чёртиков эта ситуация. — Надеюсь, Олега там не сожрали. Жень, ты телефон мой утром забери, хорошо? Я ту жопу ни ногой, сам понимаешь.  — Конечно, Кристи. Без проблем. Женя довольно улыбнулся, глядя в окно и Серпухова увидела как к ним идёт Олег. Оператор распахнул дверь и нервно повёл плечами.  — Я отснял, что мог. Пойдём отсюда.  — Мой двойник ещё там, на арматуре? — Неуверенно спросила Наталья, пытавшаяся поправить потерянные очки на носу.  — Ты белены объелась? Какие двойники? Нам пора идти, пока хозяева не приехали. Кристина успокоилась. Возможно, это Женя пугал их своими рассказами или под этими домами есть небольшое месторождение газа. Может быть, и не было ничего, а все они просто нанюхались какого-то азбеста и видели галлюцинации. Может, их видела только сама Кристина. Девушка опасливо подошла к Олегу, ещё удерживающего дверную ручку, выглянула наружу — ни ещё одной Наташи, ни следов борьбы, ни одного силуэта в пустых окнах.  — Поехали скорее. Я устала от этой дряни. Парень кивнул и, подхватив за локоть мелко дрожащую Наташу, поспешил к воротам. Журналистка шла следом. Это было даже почти забавно — жуть, испытанная здесь, в частном секторе на окраине города, осталась за кирпичными проёмами, за металлическим и воротами, разгребающими снег так, как пловец разрезает воду. Скоро должно наступить утро, в которое они валятся в супермаркет, купят алкоголя и точно не будут говорить об этом. Небо серело, но в окнах ещё не было света — только одинокие работники брели к остановкам где-то в конце улицы. Первый крик петуха заставил Наташу подвергнуть ногу, угодив в глубокую лужу и почти утянув туда Олега. Девушка чертыхнулась, но, извинившись, попыталась подняться, однако замерла на втором крике проснувшегося птицы примерно через пятьдесят метров. Её рука, отделённая от тела, осталась висеть на локте шокированного Олега и Кристина словно откуда-то издали услышала собственный крик. Наталья или то, что притворялось ею, тоже пыталось кричать, размахивая остатками конечностей, но из открытого рта вываливались смотанные туши мышей. Кристине стало легко и темно. Мир выглядел как поверхность воды из глубины моря, переливающаяся разноцветными всполохами огней. Может быть, она тоже всё это время состояла из непонятно-каких останков? Но снег, кольнувший щеку, подтверждал обратное. Евгений щёлкнул шеей несколько раз, повернул голову, снимая оцепенение. Под его пальцами волосы удлинялись и седели, кожа обвисала и ногти, становящиеся длиннее и толще, заострились. Он давно не чувствовал ничего подобного, подсматривая то за одним, то за другим человеком забавы ради.  — Вы давно не чувствовали ничего подобного, господин администратор. — Послышался голос подчинённого из-за спины. — Это время ничуть не хуже, чем раньше. Вы едва не помешали мне пригласить оператора.  — Даже лучше, Яков. — Пробасил старик, сгоняя крупицы морока с сюртука. — Нет надоедливых крестов, соли, огня, заговорённых клубков. Зато они постоянно смотрят в зеркала, спускаются к подземными тропам, некоторые даже говорят сквозь пентаграммы. Не думал, что зеркальники будут для них такими непривычными. — Администратор немного помолчал, глядя, как на участке земли остаётся всего одно убогое недостроенное здание, в котором и домовик-то не поселится. — Думаешь, смог влезть ко мне в голову и уже всё умеешь? Рано мне уходить, пусть эти города и не такие, как в молодости.  — Сожалею. — Коротко, но бесчувственно промолвил ученик. — Что мы будем делать с кандидатом? Он пытался предупредить своих. Яков посмотрел в угол и без того тесного помещения, где сидел, беззвучно рыдая, раскачивающийся как болванчик человек.  — На потеху его. Авось подфортит. — Старик поморщился как от зубной боли. — Твой разум молод и горяч, дитя. Я дал подсказки не для того, чтобы устыдить тебя, а для того, чтобы дать им шанс. Они беззащитны и напуганы как мы когда-то, но уговор есть уговор. Старик слышал, как открывается небольшой чемодан его ученика и возня в углу стихает. Человеческим духом больше не пахнет. Это хорошо. Потеха это всегда хорошо. Наталья очнулась в подземелье рядом с телефоном. Секунду назад оно казалось гораздо меньше, однако, лестницы уже не было, как и люка над головой. Свет дисплея тускло очерчивал арочные своды и рельсы под ногами. Как она оказалась в метро? Девушка прикусила губу, чтобы не кричать, когда связь внезапно оборвалась, отрезая её от переписки, от друзей, от внешнего мира наверху. Она оказалась одна в тоннеле, которого в этом месте и быть не могло, без карты и с подозрительными ориентирами в виде светящиеся указателей со стрелками, некогда украшавших различные магазины и заправки. Все они, хотя и были разными, но вели в одном направлении и она, внутренне укоряя себя за глупость, пошла вперёд, а затем и побежала, увидев, как медленно те гаснут за её спиной. Она бежала вперёд мимо крупных, хаотических разбросанных надписей: «Не останавливайся», «Ты в опасности», «Никуда не сворачивай», «Верь мне», «Не отвечай им».