«Чуланчик с историями»

Комната Ская изменилась до неузнаваемости. Новая мебель и перестановка в спальне специалиста. С книжных полок исчезли наши совместные фотографии. Остались только книги и тонкий слой пыли. Интересно, как давно Скай избавился от фотовоспоминаний? Аккуратно заправленная постель — признак приученности к порядку. Вся жизнь специалиста разложена по полочкам, и спустя время он проводит ревизию, выбрасывая ненужный хлам. Я стала одной из той вещи, в которой перестали нуждаться? Или все гораздо проще, и наша любовь просто закончилась? На письменном столе стоит бутылка спиртного с жидкостью карамельного цвета и один бокал. Скай все чаще обращается к алкоголю за помощью, а я не могу позволить себе даже этого. Магия, текущая в венах, настолько сильная и разрушительная, что уничтожает любой признак токсичного вещества, рискнувшего отравить её носителя. Пить спиртное — тоже самое, что и пить воду. — Что ты здесь делаешь? — резко оборачиваюсь на знакомый голос и испуганно отступаю назад, упираясь в стол. Это раньше я могла свободно приходить в спальню Ская без приглашения, делая ему приятный сюрприз. Сейчас, на правах бывшей девушки, это выглядит странно и... жалко. — Что ты забыла в моей комнате, /Т.И./? — я хотела поговорить с тобой. Поделиться, потому что больше не с кем. Никто не поймет меня лучше, чем ты. Никто даже слушать не станет. И мне хочется выпалить всю правду, как на духу, но Скай с такой силой захлопывает дверь, что у меня внутри всё сотрясается. — Хочу поговорить... — тереблю большие пуговицы вязаного кардигана и сильнее забиваюсь в угол. Мне даже взглянуть страшно на него, поэтому я с интересом разглядываю шнуровку своих кед. — Нам не о чем говорить, /Т.И./, — Скай так легко и просто отказывается не только от меня, но и от нашей истории. В его голосе сквозит нескрываемое безразличие, а глядя в пустые голубые глаза, застывает сердце и корочкой льда покрывается душа. Внешне это все тот же прекрасный и очаровательный Скай, который днями напролет ходит в форме специалиста и лишний раз не улыбнется на людях, потому что положение не позволяет. Но стоит незаметно подкрасться к нему и спрятаться в уголочке школьных коридоров, как ослепительная и нежная улыбка расцветает на его губах. И он просто мальчишка, что взял примерить военную форму отца. Но сейчас все иначе. Неприступный снаружи и застывший внутри. — Я пришла поговорить не о нас, — повышаю голос, чтобы привлечь его внимание. Заявить о себе. Если и Скай не захочет слушать меня... — А о себе. Кроме тебя мне не с кем... — голос срывается на нервный полувсхлип, и я опускаю голову, чтобы, не дай бог, Скай не увидел набежавших слёз. Несколько секунд тишины кажутся вечностью. Я даже начинаю думать, что он просто ушёл из комнаты, но когда возвожу взгляд, то вижу специалиста на прежнем месте. Иные эмоции легкого волнения и непонимания проступают на красивом лице, а во взгляде мелькает знакомая тревога. Напросилась на сострадание или что-то от любви ко мне сталось в его сердце? — Что случилось? — Скай делает шаг ко мне, а я непроизвольно отшатываюсь. С каким-то сожалением и тенью извинения на лице специалист протягивает ко мне руки. Опасливо вкладываю ладошки в его широкие и теплые и позволяю себя усадить на заправленную постель. — Что произошло? — пытливо заглядывает мне в лицо, но спадающие волосы хорошо прячут меня от проницательных голубых глаз. Я пришла выговориться, а сейчас не могу вымолвить ни слова, потому что каждое моё слово прозвучит как жалоба маленькой девочки. — Прости, что я ворвалась к тебе, просто... — просто Розалин переступила черту, и её правление в школе достигло апогея, когда магию фей подавляют милыми безделушками. — Хотела поговорить. В последнее время столько всего навалилось, — каждое новое слово даётся с трудом от подступившего комка слез к горлу. Мне не хватает ни сил, ни смелости рассказать Скаю о терзаниях Розалин. Кем я стану после этого? Юной феей, которая бежит жаловаться своему бывшему? — Розалин сильно давит на меня, — и подавляет то единственное, что делает меня полноценной и живой. Понимающая, но грустная улыбка проступает на губах Ская. Специалист по-своему тоже подвергается давлению и тренировочным истязаниям. — Иногда мне кажется, что она высасывает из меня силы... — выдергиваю свои ладошки из рук Ская, ощущая прохладу. — И я ничего не могу сделать с этими чувствами, усиливающими день ото дня. — Я загибаюсь и чахну без своей магии и мне так хочется прокричать об это Скаю в лицо, чтобы он понял. Понял, как мне тяжело, и проявил чуть больше сострадания, а не сидел каменным изваянием с застывшей маской печали на лице. Боже, это несправедливо! — Розалин, она... — и выражение Ская меняется: глаза стремительно бегают по моему лицу, выискивая ответ, и хмурится отчего на лбу появляются морщинки. — Прости, что отвлекла тебя! — как ужаленная вскакиваю на ноги и отбегаю к двери, но Скай перехватывает меня за запястье и болезненно сжимает. — Что сделала, Розалин? — в потемневших небесах специалиста зарождается шторм. — Мне пора... — пулей вылетаю из его спальни, громко захлопнув дверь. Гнев и тревога Ская сменятся жалостью, поэтому я не смогла открыто обо всем рассказать. Лучше холодное безразличие специалиста, чем жалостливый взгляд. ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ*** Измученное отражение уставшей девушки каждый день смотрит на меня из зеркала. Синие круги под глазами и потухший взгляд. Дрожащие вены на шее от напряжения и пронизывающая боль в каждой клеточке тела. Я делаю это каждую ночь: становлюсь перед зеркалом вполоборота и пытаюсь с корнем вырвать камень слежения, который Розалин вонзила мне в спину. Большой камень бледно-розового цвета переливается в свете ламп и выглядит вполне элегантно и утонченно. Настоящее украшение для юной феи. Стиснув зубы, нащупываю пальцами милую брошку, что пустила свои металлические щупальцы мне под кожу. Подцепляю за гладкие края и пытаюсь вытянуть. Выдернуть. Острая боль простреливает лопатку, и что-то горячее стекает по спине, делая пальцы липкими и скользкими. Кровь. В зеркальном отражении вижу, как алая кровь контрастирует с белой кожей, но игнорируя боль, с ещё большей силой впиваюсь в эту проклятую брошку. Щупальцы под кожей дерут изнутри, причиняя нестерпимую боль, и кровь течёт ещё сильнее. По всей спине и капает на кафель в ванной комнате. От болевого шока меня начинает тошнить, но лучше боль, чем бездействие. — /Т.И./... — ни сразу понимаю, что Скай бесшумно появляется в моей ванной. Вижу лишь его лицо, искаженное гримасой боли, и сию же секунду разворачиваюсь на месте, чтобы он не видел, какие увечья я наношу собственному телу. Хватаюсь руками за край раковины, оставляя кровавые следы на белой поверхности. — Это Розалин сделала? — бледный, как полотно, Скай будто выдыхает свой вопрос, который причиняет ему боли больше, чем моя новомодная брошка. Я лишь украдкой киваю головой. Глаза щипет от жгучих слёз, и мне так хочется разрыдаться на сильном плече специалиста, поведав ему о настоящей несправедливости в моей жизни. В требовательном жесте Скай заставляет меня повернуться к нему спиной. Кончиком указательным пальца он обводит контур бледно-розового камня, что накрепко сидит в моем теле. — Не надо! — набрасываю халат на плечи. — Не смотри! — Почему ты не сказала мне об этом? — Скай опускает ладони на мои поникшие плечи и управляя мной как безвольной куклой, поворачивает к себе. — Потому что ты и так относишься ко мне враждебно. Твоей жалости я бы вовсе не вынесла... — возвожу взор на специалиста, позволяя ему видеть блеск слёз и подрагивающие губы. — /Т.И./... — ладони Ская давят на мои плечи. — Эта штука подавляет мою магию, и я не знаю, как избавиться от неё... — всхлипы вырываются из груди, и я сдаюсь. Ломаюсь под натиском эмоций и боли, от которой гудит все тело. Прижимаюсь к груди Ская и даю волю слезам. Мои рыдания сотрясают наши тела, а боль под лопаткой превращается в тупую и сверлящую. Скай бережно обнимает меня за талию, стараясь не причинять новую боль. Заливаю слезами новую форму специалиста и чувствую на макушке его горячее и прерывистое дыхание. — Мы придумаем, как освободить тебя от этого, но только, пожалуйста, не терзай себя так больше, — голубоглазый шмыгает носом и прижимается влажной щекой к моему виску. Убаюкивает. Едва ощутимо покачивая наши тела, как болванчики. — Прости, Скай, что обрушила это на тебя, — отстраняюсь и смотрю заплаканными глазами в голубые океаны специалиста: тревожные и печальные. — Прости, что позволил тебе проходить через это в одиночку...