Бессердечные

Следующая неделя для всех стала бюрократическим адом. И Антон готов был молиться всем богам, только бы не появилось новых жертв маньяка — заниматься сейчас ещё и ими он не был в состоянии. К сожалению, система устроена так, что мало найти преступника, задержать и выдвинуть обвинение, нужно ещё и оформить каждую бумажку так, чтобы далее никто не смог придраться. Особенно защитник. А у Фролова тот был зверем. Так уж случилось, что буквально на следующий день вернулись из отпуска родители парня, и Антону пришлось выдержать череду не самых приятных разговоров. И если мать у Фролова была напугана и больше плакала, то отец оказался настоящим тираном. Угрозы сыпались как из рога изобилия. Появление адвоката стало делом времени. И тот не дал разочароваться в себе. Въедливый, дотошный, скрупулёзный настолько, что даже Арсений периодически ломал что-то в его присутствии, если держал это в руках. Казалось, что не было щели, в которую этот человек не засунул бы нос.  — Вы можете искать что угодно, но ваш подзащитный виновен, и даже без его признания есть куча доказательств этого, — сказал Антон, однажды встретившись с ним в коридоре.  — Будьте осторожны, — незамедлительно ответил тот. — Один неверный вздох, и вот уже я подаю встречный иск. Неужели хотите, чтобы началось расследование о правомерности ваших действий в рамках данного расследования?  — Я не предоставлю вам такого удовольствия, — каким-то чудом у Антона в тот момент получилось удержать лицо. Вопрос он предпочёл оставить без ответа. Одним словом, адвокат был человеком крайне неприятным. С такими и раньше приходилось сталкиваться, работая в Москве, но это не Москва, и связей и влияния у Антона намного меньше. Именно поэтому через неделю работы в таком темпе он готов был лезть на стену и скулить от усталости.  — Антон Андреевич, — в кабинет ввалился Сергей. — Меня этот павлин заебал. Можно с этим что-то сделать?  — Скажи спасибо, что он тут с первого дня не ошивается, — ответил Антон, не отрываясь от проверки очередной бумажки на наличие всех подписей, печатей и запятых. — Завтра передаём дело, и можно будет выдохнуть.  — Слушай, а поехали на речку? — предложение оказалось максимально неожиданным.  — Какая речка? — Антон офигел настолько, что даже оторвался от работы. — У нас маньяк не пойман. Записи с камер в дачном посёлке получили, а отсмотреть их некому.  — Как некому? Никита же отчитался, а ты похвалил и попросил поднять все записи с камер, которые у нас есть с прошлых мест, где оставлял свои жертвы маньяк. Машину ищем.  — Какую машину? — Антон не понимал вообще, о чём речь. — Мне никто ни о чем не докладывал.  — О, друг мой, тебе нужен срочный отдых, — Сергей покачал головой. — Дней пять назад Никита обнаружил, что на территорию дачного посёлка въезжала чёрная Нива без номеров. Время совпало с предположительным временем, когда убили Черкасову. Они с Димой сейчас занимаются поисками этой машины.  — Ебать, — Антон громко выдохнул и посмотрел на Сергея с явным отчаяньем во взгляде. — Нихуя не помню. Ладно, сейчас мне к Шеминову, подписать последние документы нужно, а потом попробую отдохнуть. А завтра жду доклады по проделанной работе.  — Будут доклады, куда денутся. А ты, Тох, про речку подумай, а то потом поздно будет.  — Поздно не бывает, — Антон подмигнул, вставая из-за стола. — К тому же, ещё пара недель лета у нас в запасе есть.  — Какого лета? — Сергей рассмеялся. — Ты на календарь посмотри. Антон не понял причину такой реакции, но взял в руки телефон и посмотрел на дату. Как же сильно он удивился: «4 сентября, четверг», было написано на дисплее. Пришлось даже несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. Но ничего не поменялось, дата осталась прежней.  — Уже сентябрь, — проговорил Антон шокировано. — Не верю.  — Прикинь, так тоже бывает.  — Я подумаю, что можно сделать. Может быть, все вместе и выберемся на днях.  — Думай. Я такое место знаю — рай.  — Рай будет позже, а сейчас работаем! Антону хоть немного, но стало легче. В очередной раз он порадовался, что работает именно с этими людьми. Где ещё найти сотрудников, которые без лишнего напоминания будут носом землю рыть, когда руководитель в запаре? Вот у него получилось собрать такую команду. Не просто коллег, а друзей. Как бы пафосно это не звучало, для Антона это было именно так — друзья.

***

— Так значит, Фролов продолжает настаивать на том, что в этом центре ведётся незаконная торговля органами, — Станислав Владимирович просматривал последний раз дело. — Вы склонны ему верить, Антон Андреевич?  — Если брать в расчёт показания Семёнова Михаила, мужа одной из умерших при родах женщин, есть повод хотя бы начать проверку относительно деятельности «Радуги», — ответил Антон. — Единственное, что я не понимаю, так это, почему у него не принимали заявление. Мужчина ходил, обивал пороги, а его чуть ли не высмеивали. Он даже целое сообщество в соцсети создал, и там много похожих случаев опубликовано: хорошо протекающая беременность, никаких осложнений, а потом с чего-то противопоказание к естественным родам, кесарево и смерть роженицы по разным причинам. За последние семь лет более тридцати таких случаев. — По этому вопросу будет назначено отдельное разбирательство, — Шеминов внимательно посмотрел на Антона. — Значит так, заявления от всех принять и расследовать каждый случай.  — Станислав Владимирович… — Антон даже опешил. — У нас людей не хватает. Тем более появилась новая информация по делу маньяка, мои парни сейчас над этим как-раз работают.  — Что за информация? — Недалеко от места убийства Черкасовой была замечена странная машина без номерных знаков, — доложил Антон, радуясь про себя, что успел поговорить с Сергеем, и теперь есть, что сказать. — Думаю, что завтра у меня будет больше информации. — Хорошо, — Шеминов кивнул. — Этим займутся другие люди. Вас будем привлекать по необходимости. — Спасибо, Станислав Владимирович. Могу идти?  — Да, можете быть свободны. Антон молча встал и вышел из кабинета. Он чувствовал себя максимально выжатым. И дело даже не в физическом состоянии — последние события потрепали его эмоционально. Всем, абсолютно всем в какой-то момент нужна передышка. И Антон не исключение. Он как все. Иногда хочет отдыха и спокойствия. Проснуться с любимым человеком и никуда не спешить, обнимать крепко, целовать то нежно, то страстно, улыбаться, прижиматься, наслаждаться. Наслаждаться мгновением, взаимностью, жизнью. Да неважно. Просто уже избавиться от этого груза и просто быть. Антон отошёл к окну и прислонился лбом к холодному стеклу, закрывая глаза. Последнее время, плюсом ко всему, он плохо и мало спал. Всем же будет пофиг, если он тут постоит.  — Антон, ты чего тут? — резко появившийся Арсений его напугал. — Я тебя ищу, а ты тут прячешься. Заметь, мы на первом этаже, прыгать бесполезно, если ты просто не хочешь сбежать.  — Только что был у Шеминова, — Антон отошёл от окна. — С делом о подражателе официально всё, теперь им пусть занимаются другие органы.  — Так это можно отметить! — Арсений улыбнулся так открыто и ярко, что Антон не смог не улыбнуться в ответ. — Ты ещё долго сегодня?  — Если честно, хотел кое-что доделать и уехать домой, наконец-то отдохнуть, да просто поспать. Сил нет никаких. — В таком случае я хотел бы пригласить тебя в гости поужинать, — Арсений смотрит, склонив голову, с лёгким прищуром. Антон хотел отказаться и просто уехать домой отсыпаться. Но это же Арсений. С ним просто хотелось быть. — Заманчивое предложение, — ответил он, усмехнувшись. — Я даже готов его принять.  — Тогда через час я зайду за тобой и украду прямо из полицейского участка.  — Буду ждать. Хоть на самую малость, но стало легче.

***

Дома у Арсения Антон был впервые. И опыт был интересным. Эта квартира не была похожа ни на что другое, что помнил Антон. Московская квартира, в которой они жили вместе, была трёхкомнатной, просторной, светлой, с большими окнами и высокими потолками. Тут же была маленькая студия на первом этаже с маленьким окном, через которое практически не попадал свет — мешали раскидистые деревья. Мебели практически не было — минимализм в его самом ужасном проявлении: кухонный островок, диван, небольшой столик и шкаф. Антон стоял посреди комнаты, и ему было тесно дышать.  — У тебя тут мило, — сказал он, не зная, что делать.  — Ты располагайся, — Арсений махнул рукой в сторону разложенного после сна дивана. — Садись прям так, потом всё равно поменяю бельё. Я сейчас встречу курьера. Антон откровенно растерялся. Настолько это всё было нетипично для Арсения, которого он знал. Отодвинув одеяло и простынь, он присел, чувствуя себя максимально неуютно. Даже промелькнула мысль, что зря он согласился на это предложение.  — Вот и ужин, — Арсений появился в квартире с парой коробок, от которых распространялся аромат вкусной горячей пиццы. — У меня есть вино, но могу приготовить чай.  — Чай, — ответил Антон слишком быстро. — Боюсь, вино меня, скорее, добьёт. Арсений поставил коробки на столик и пошёл к кухонной зоне.  — Тебя это сильно потрепало?  — Есть такое. Но ничего такого, с чем бы я не справился. В комнате и так было не слишком светло, так ещё и за окном стало смеркаться. Яркая подсветка кипящего чайника сделала обстановку ещё более интимной, чем она была.  — Ты всегда со всем справляешься — заметил Арсений, внимательно посмотрев на Антона.  — Вообще-то учился у лучших, — ответил тот, намекая на самого Арсения.  — Учиться мало, нужно иметь особый характер, некий стержень.  — Значит я счастливчик, — Антон рассмеялся. — Во мне есть стержень, и меня учил ты.  — Как бы я хотел некоторых уроков тебе не давать, — Арсений отвёл взгляд.  — У тебя была такая возможность, — Антон не стал делать вид, что не понимает, о чем тот говорит. Да и им давно нужно было обсудить всё и расставить все точки.  — Не было. Чайник уже закончил кипеть и потух. В комнате повисла давящая тишина.  — Ты мог поговорить, обсудить всё и сразу решить проблемы, — Антон был серьёзен как никогда. — Рассказать о том, что встретил другую. А ты поступил так, как поступил. И мы сейчас там, где мы есть.  — Не хочу ничего говорить и убеждать тебя в том, что не мог тогда иначе, — Арсений подошёл и сел рядом, не смотря на Антона. — Просто хочу, чтобы ты знал, что, поступи я иначе, было бы хуже. Для нас обоих.  — Сейчас ведь бесполезно гадать, что бы было. Нужно решать, что делать сейчас. Быть друзьями, а тем более коллегами у нас получается, откровенно говоря, хреново.  — Так давай не будем, — Арсений резко развернулся и взял Антона за руку. — Мы оба хотим, так почему бы не попробовать? Антон на мгновение замер, а после сделал глубокий вдох.  — Потому что сейчас я уже не зелёный пацан после академии. Мне нужно представлять, что будет дальше. Спасибо, кстати, за урок.  — Я не знаю, что будет дальше, — Арсений говорил тихо, крепко сжимая пальцы Антона. — Но могу пообещать быть с тобой честным во всём.  — И не принимать самостоятельно решений, которые могут повлиять на нас обоих?  — Я очень сильно постараюсь, — Арсений смотрел прямо в глаза Антона. — Я хочу, чтобы ты мне опять смог поверить.  — Мне бы тоже хотелось верить, — совсем тихо произнёс Антон. Слова давались ему с трудом. Было ощущение, что он принимает самое важное решение, которое в дальнейшем перевернёт всю его жизнь. Арсений улыбнулся и провёл рукой по его щеке, словно заново изучая каждую чёрточку, касался осторожно, почти невесомо. Антон был напряжён. Пальцами Арсений спустился по щеке, прошёлся по губам, ласково погладил шею. Когда первая пуговица оказалась расстегнутой, в глазах Антона мелькнули первые огоньки желания. Он тяжело сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну, но продолжил всё так же неотрывно следить за действиями мужчины. Арсений наклонился и нежно коснулся своими губами его, запечатлевая на них почти целомудренный поцелуй. Антон вздрогнул, но не предпринял больше никаких действий, только в полумраке комнаты было видно, как участилось его дыхание и загорелись зелёные глаза, зрачки которых были расширены. Последовал новый поцелуй, более смелый, наваристый, и Антон сдался, отвечая на него.  — Сладкий… Я всегда помнил, какой ты сладкий, — шептал Арсений в самые губы на грани слышимость. — Всегда? — нашел силы спросить Антон, протягивая руку и проводя по спине мужчины.  — Да, да, да… — за каждым «да» шел поцелуй: в уголок губ, щёку, шею. — Знаешь, какой ты соблазнительный? Даже тогда, кричал на тебя за разбитые пробирки, а сам залипал на твою очаровательную родинку. Арсений тут же целует в самый кончик носа.  — Ах… — сбивчиво выдохнул Антон и подался всем телом вперёд, чтобы быть как можно ближе, чувствовать, раствориться… И Арсений не разочаровал. Снова поцелуй, требовательный и заставляющий приоткрыть губы. Антон с удовольствием сдался этому напору. Арсений застонал, упиваясь ощущениями, как путешественник, страдающий от жажды в пустыне и неожиданно нашедший оазис, его руки сами потянулись к пуговицам. Нетерпеливо, практически вырывая их, Арсений быстро распахнул рубашку. Антон почувствовал лёгкий толчок в грудь и с удовольствием лёг на спину, утягивая Арсения за собой, не прерывая поцелуй. Тот удобно устроился сверху, проводя ладонью по груди. Пальцами нашёл сосок и стал его то поглаживать, то пощипывать. Зелёные глаза распахнулись от острого удовольствия, наполнившего всё тело. Арсений оторвался от губ Антона, и тот разочарованно застонал. Ему было мало поцелуев, мало прикосновений, мало мужчины. Он почувствовал, как Арсений чуть сильнее ущипнул правый сосок, тут же склонился и захватил губами левый. От ярких ощущений Антон дёрнулся и чуть выгнулся. Рукой Арсений скользнул ниже по рёбрами к животу и ещё ниже, накрыв ладонью крупный, возбуждённый член и резко сжав.  — Боже… — выдохнул Антон. От полноты ощущений его немного трясло. Арсений же пытался справиться с застёжкой брюк. Он оторвался от губ Антона, отстранился и стащил с него штаны вместе с бельём. Залюбовавшись лежащим перед ним обнажёнными телом, Арсений ухмыльнулся. Антон физически чувствовал на себе изучающий взгляд. Он расслабленно чуть поджал ноги, сгибая их в коленях. Намеренно дразнил и приглашал. Арсений провел руками от шеи до щиколоток, намеренно проигнорировав его член. Антон простонал, плавясь от взгляда и прикосновений. Он так скучал и вот… лежит практически обнажённый, в одной распахнутой рубашке перед человеком, чьих прикосновений, поцелуев и взглядов всегда хотел. Хотел получать и отдавать взамен. И Арсений идеально его понимал. — Ммм, какое зрелище, — он облизнулся и резко наклонился, прикусывая уже покрасневший сосок.  — Ох… — Антон выгнулся со стоном. Как же ему не хватало партнёра, который бы знал, как сделать приятно, помнил каждый участок тела и играл, словно на любимом инструменте, доводя и вызывая стон за стоном.  — Какая у тебя кожа, нежная, бархатная, — прошептал Арсений между ласками. Антона вело. Он уже не понимал, где реальность, а где нирвана, в которую они упали. Прикосновения рук — то мягкие, то жёсткие, поцелуи везде и в то же время нигде. Антон застонал ещё громче, когда почувствовал прохладное от смазки, дразнящее прикосновение к анусу. Ничего незнакомого, но так давно всё это было, что он ощущал себя девственником. Арсений припал к шее Антона, оставляя там метки. Рукой же он не прекращал ласки, осторожно разминая и проникая внутрь. — Бля… — Антон чуть напрягся от забытых ощущений. — Тише, расслабься, — прошептал Арсений, нежно целуя. — Мой хороший. Сделав глубокий вдох, Антон постепенно расслабился и отдался умелым ласкам. Он всегда любил эту уверенность Арсения во всём: в каждом движении, в каждой ласке, в каждом вдохе, в каждом стоне. Арсений поцелуями и ласками отвлекал от своих действий, стараясь максимально расслабить партнёра и доставить сильнейшее удовольствие. Антон же уже практически превратился в лужу, растекаясь и получая нереальный кайф. Он уже даже не стонал, а скулил — настолько был переполнен ощущениями. В какой-то момент Антон стал вскидывать бедра, стараясь насадиться сильнее и глубже на пальцы, которых давно уже было больше одного. Арсений понял, что тот готов во всех смыслах. Пальцы исчезли, вызвав разочарованный стон. — Сейчас… сейчас все будет, — шептал Арсений, торопливо расстёгивая брюки. Он помог устроить ноги Антона на своих плечах и подался вперёд, пока только дразня и потираясь головкой о раскрытое отверстие. Сам Арсений был полностью одет, и от осознания этого у Антона ещё сильнее сорвало крышу: вот он практически обнажённый, открытый, доступный для одного человека. — Мой хороший, — шептал Арсений, толкаясь только головкой. — Только расслабься, не зажимайся. — Ммм… — только и мог стонать Антон, желая почувствовать уже хоть что-то большее. Арсений толкнулся вперёд, и он задрожал с протяжным стоном. Весь мир в этот момент сузился до них двоих. Все ощущения словно кто-то выкрутил на полную. Арсений вошёл полностью и замер, также медленно подался назад, оставляя только головку внутри, и снова двинулся вперед. Постепенно он наращивал темп, вызывая всё новые и новые стоны. Антон чувствовал подкатывающий финал и обхватил шею Арсения, притягивая его для поцелуя. От следующего движения внутри тело пронзило острое наслаждение. — Е…щё… — выстанывает Антон.  — Чего ты хочешь? — дыхание Арсения сбилось, и он весь взмок, находясь на острие удовольствия и кое-как сдерживаясь.  — Ещё, — выдохнул в ответ Антон. — Сильнее…  — Да, мой хороший, — темп только нарастал. Антон встречал каждый толчок громким стоном. В какой-то момент мир перед глазами взорвался, но он чувствовал, как Арсений продолжает двигаться, тихо рыча. — Ан… тон… — с этим стоном тот разрядился глубоко внутри и рухнул на него сверху. Они медленно приходили в себя в объятиях друг друга. Антон после эмоциональной и сексуальной разрядки отключился на мгновение. И его тело, и сознание, и разум были полностью опустошены. Спустя какое-то время Арсений осторожно встал, устраиваясь рядом, просто обнимая.  — Как же ты мне нужен, — хрипло, на самое ухо прошептал он. Антон расслабленно улыбнулся, не в состоянии даже ответить. Позже их ждали душ и доедание остывшей пиццы, ленивые поцелуи и разговоры не о чём. Но это потом, а сейчас только пустота и щемящая нежность.

***

 — О, ты пришёл. Антон испуганно смотрел по сторонам, пытаясь понять, кто говорит и где он вообще находится.  — Я знал, что ты придёшь. Голос казался до боли знакомым. Он звучал словно ниоткуда и отовсюду одновременно. Антон хотел что-то ответить, но горло перехватило и слова застряли.  — Такой забавный. Такой красивый. И сам ко мне пришёл. Антон осматривается, но не понимает, где он. Пытается сделать шаг, но и ноги словно проросли к… полу. Помещение начало приобретать очертания. Тот самый дом. Вот и стол, и девушка на нём. Ровно такая, какой её запомнил Антон: молодая, обнажённая и изуродованная.  — Надо же, заметил. Хоть что-то заметил, — голос гудком разносится по комнате, словно она совсем пустая.  — Кто ты? — кое-как выдавил из себя Антон. Ему было страшно, и это ощущение не нравилось.  — Глупый мальчик.  — Кто ты? — повторил он ещё раз, в этот раз ещё увереннее.  — Разве это имеет значение? — была отчётливо слышна усмешка. В комнате было холодно, и Антон поёжился. Появилось ощущение, что если он сейчас узнает, с кем говорит, то и на другие вопросы найдутся ответы.  — Кто ты? — повторил он снова.  — Ты знаешь, кто я. Показалось, что говоривший вот он, рядом, только протяни руку. Антон резко заозирался по сторонам. Но ничего. И никого. По комнате разнёсся мягкий смех.  — Ты боишься. А нужно всего лишь сделать шаг. Ну же, подойди. Антон пытается сделать шаг, но ноги словно чугунные — совершенно не слушаются его. — Только один шаг, — голос продолжает издеваться. — Давай. Кое-как Антон делает шаг, затем ещё один. Он медленно подходит к девушке и смотрит в её мёртвое лицо.  — Что я должен увидеть? — спрашивает он, вскрикнув.  — А ты смотри. Антон опять опускает взгляд. Но девушки больше нет. На столе лежит парень. Такой же мёртвый и изуродованный. Антон вглядывается в лицо, пытаясь понять, кто перед ним. В глазах всё расплывается. Он несколько раз моргает. Смотрит снова и встречается с пустым взглядом своих собственных глаз.  — Нет! — закричал он и резко дёрнулся. Комната помутнела и исчезла. Вот он снова на диване, и рядом крепко спит Арсений. А Антона трясёт крупной дрожью. Сон. Это был просто сон.