Бессердечные

«Радуга» находилась в одном из бизнес-центров, появившихся как грибы после дождя за последние несколько лет. Уродливые высотки были то там, то тут и слабо вписывались в исторический облик города, разрушая прекрасную атмосферу. Центр получается найти довольно-таки быстро — он занимает целых три этажа в здании. При входе Антона встретила миловидная, улыбчивая девушка на ресепшн. — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — не переставая улыбаться, спросила она. — Добрый день, — Антон выкрутил свою обаятельность на максимум и тоже улыбнулся в ответ. — Подскажите, как я могу побеседовать с Галиной Сергеевной? — А вы по какому вопросу? — девушка растерянно захлопала ресничками. — Галина Сергеевна приём сейчас не ведёт. — А я по рабочим вопросам, — Антон достал удостоверение и представился. — Мы направляли запрос на получение информации о ваших клиентах, но ответа так и не получили. По телефону сказали, что можно обратиться к Галине Сергеевне, заместитель главного врача, как я запомнил. Антон врал, не переставая улыбаться. Перед тем, как сюда приехать, он только прочитал отчет, который подготовили Дима с Никитой. А сейчас буквально шёл напролом. — Галина Сергеевна на данный момент находится на конференции, — механически и заученно отвечала девушка. — И что же мне теперь делать? — Могу пригласить одного из наших менеджеров, — протараторила она, явно не имея инструкций для такого разговора. — Будьте любезны, пригласите. — Хорошо, ожидайте. К вам подойдут, — девушка указала на стоящие вдоль стены диванчики, где уже сидело несколько женщин. Антон кивнул и отошёл в сторону. Он предпочёл не садиться, а поизучать обстановку. Большой светлый холл был поделён на несколько зон: ресепшн, лифты, зона ожидания и переход в коридор, где тянулась череда кабинетов. Медицинский центр жил своей жизнью. Всё выглядело пристойно. Спокойная обстановка, ненавязчивая музыка на фоне. И не скажешь так просто, что, возможно, тут процветает бизнес по продаже органов. — Здравствуйте, — к Антону подошёл молодой человек в медицинской форме. — Меня зовут Роман, я менеджер по работе с пациентами. Чем я могу помочь? — Антон Шастун, майор полиции. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? — Да, конечно. Буду рад помочь всем, чем могу. Отойдем в сторону, не хотелось бы смущать наших очаровательных пациенток. Роман отвёл их в сторону, как можно дальше от ресепшена и зоны ожидания. — Роман, я по поводу ответа на наш официальный запрос, который мы так и не получили. — К сожалению, я не в курсе данной ситуации. Скажите, какой запрос и по какому поводу вы направляли, чтобы я понимал, как вам помочь. Антон был готов закатить глаза. Все эти шаблонные формулировки, заученные фразы зачастую сбивали его с толку куда больше, чем речь какого-нибудь алкаша. Клиентоориентированность и фальшивая любезность больше злили, чем располагали к себе. — Одна из ваших клиенток и ваша сотрудница фигурируют в качестве жертв в деле, расследованием которого мы сейчас занимаемся. — Аня? — а вот испуг на лице Романа был весьма натуральным, такой не подделаешь. — С чего вы взяли, что я говорю именно об этой девушке? Вам что-то известно? — Анна, наш старший администратор, в понедельник не вышла на работу. На звонки не отвечает, дома её тоже нет. Так с ней что-то случилось? — Анна была убита, — не стал юлить Антон. — Вы можете что-нибудь рассказать о ней? — Могу, — Роман наконец-то потерял эту маску вежливого манекена. — Пройдемте за мной, в переговорную. Они прошли по коридору, поднялись на второй этаж и вошли в первую дверь справа от лестницы. Это оказался небольшой кабинет, где был стол, со стоящими вокруг него стульями, и белая маркерная доска на стене. — Присаживайтесь, — Роман указал на один из стульев. — Так что вы можете рассказать про Анну? — спросил Антон, когда они оба устроились за столом. — Я знаю её только по работе, — начал Роман. — Я тут уже три года. Пришел, а она уже тогда работала. Клиентов на ресепшен встречала. Аня сейчас в должности старшего администратора работает, но по сути выполняет весь функционал управляющего, курирует слаженную работу всех отделов. Ох, наверное, курировала. Не могу поверить в то, что вы сказали. — Понимаю, Роман, — проявил Антон немного чуткость. — А в каких отношениях она была с коллегами? Может быть, были какие-то конфликты? — После повышения, пару месяцев назад, конфликты прекратились. А так были. Аня курировала работу девочек с ресепшен какое-то время, и не всех это устраивало. Девочки у нас, конечно, хорошие, но амбиции у каждой огромные, ведь здесь легко получить карьерный рост, и на должность Ани претендовало ещё две, поэтому конфликтов было не избежать. — А как зовут этих девушек? — Люда Вишневская, но она уволилась, когда не получила должность, — Антону показалось, что Роман получает какое-то удовольствие, рассказывая всё это. — И Алина Черкасова. Они с Аней дружили, когда ещё обе на ресепшен работали. — А как я могу с девушками связаться? — Знаете, это не в моей компетенции, — Роман пожал плечами. — Лучше уточнить на первом этаже. — Хорошо, спасибо за информацию, — Антон кивнул. — Может быть, вы ещё подскажете, как мне получить ответ на официальный запрос, который мы вам направили по поводу пациентов вашего центра. — Этого я тоже не знаю. Такими вещами как раз и занимается Аня или кто-то из руководства. Но сейчас в Калининграде проходит крупная конференция, и главврач вместе с заместителем представляют наш центр. Уникальная возможность получить хорошее финансирование на модернизацию и развитие. — Спасибо, Роман, вы мне очень помогли, — Антон встал из-за стола. — А как скоро ваше руководство вернётся? — Основная часть конференции длится неделю и закончится в четверг, — Роман задумался. — Надеюсь, что мы пройдём во второй этап, а это еще пять дней. Поэтому проще будет позвонить и узнать. Вас проводить? — Нет, спасибо, вы и так мне сильно помогли, можете вернуться к своей работе. — Хорошо, я позвоню вниз, предупрежу, чтобы вам дали нужную информацию. На ресепшн Антону какой-то новой информации не дали, адрес, по которому прописана Черкасова, у них и так был, а выведать что-нибудь новое не получилось, девушка хоть и была максимально вежливой, но строго придерживалась разрешённых вопросов. От посещения «Радуги» Антон ждал чего-то большего. Как бы ему не хотелось сейчас задать ряд вопросов, но приходится быть максимально аккуратным — одно неверное слово, и может получиться скандал. И даже если кто-то в центре причастен к трансплантации органов, можно легко спугнуть и дать время уйти в тень.

***

— Ну и что мы имеем? — спросил Антон, обводя тяжёлым взглядом всех присутствующих в кабинете. — Фролов продолжает упираться и покрывать Черкасову. На этой небольшой летучке были Дима и Сергей. Арсений, который успел решить свои личные проблемы и уже вернулся к работе, был занят на другом деле — к сожалению, с появлением маньяка и подражателя другие люди преступления совершать не перестали. Максим же с Никитой были заняты, отрабатывая все связи Фролова. Атмосфера в кабинете откровенно гнетущая. Казалось бы, они максимально приблизились к задержанию всех причастных к деятельности подражателя, и часть проблем решится в ближайшие дни, но только вот общее состояние было отвратительным. Все вымотались и физически, и эмоционально. — Не верю я, блять, в его слова про целую сеть по продаже органов, — бурчит Сергей, смотря в пол. — Нужно начинать расследование деятельности этого центра, — покачал головой Дима. — У них действительно смертность во время родов выше, чем в государственных роддомах. — Это неофициальные данные, — Антон передернул плечами. Всё, что происходило вокруг этой истории, ему не нравилось. — Пост в социальной сети, написанный мужем умершей пациентки. Причем через четыре года после её смерти. Этого мужа сначала ещё на психическое здоровье проверить нужно. — Этого идиота малолетнего надо дожать, — в кабинет буквально влетел Арсений. — Заебало! — Воу, что случилось? — спросил Серёга. Антон посмотрел на эксперта настороженно. — Я, блять, сейчас был на выезде с Игнатюком, — зло выплюнул тот. — И он, блять, решил подколоть меня, мол, уверен ли я, что мужчина умер от удара ножом, который торчит у него из груди, а не от падения с двенадцатого этажа. — Пизда, — выругался Дима. — Вы как хотите, а я пойду ещё покопаюсь в делах этой «Радуги». Он знал, что в таком состоянии Арсению лучше не попадаться на глаза. Пожалуй, только Антон был каким-то неприкосновенным и всегда выживал. — А я пойду узнаю, не появилось ли у нас новых вакансий на должность следователя, — Сергей поспешил за ним, понимая, что не хочет быть свидетелем сцены, которая может сейчас развернуться в кабинете. Антон тяжёлым взглядом проводил коллег и, только когда дверь за ними закрылась, посмотрел на Арсения. Тот, на первый взгляд, совершенно спокойно смотрел в окно, но было понятно, что ещё немного и он взорвётся. — Арс, тебя действительно так задели слова этого идиота? — осторожно спросил Антон. — А что, не должны были? — Арсений резко развернулся и пристально посмотрел на Антона. — Я же, наверное, не человек, мне чувствовать нельзя. — Не передёргивай. Все знают, что ты лучший в своём деле, — язык фактов — лучший выбор для успокоения Арсения, им Антон и воспользовался. — И это не просто слова. Есть множество документальных подтверждений твоей гениальности. — Да яйца выеденного эти подтверждения не стоят, — распсиховался Арсений. — Мы каждый день по очереди будем впадать в истерику? — только задав вопрос, Антон понял, какую ошибку совершил. — А что? Тебе можно, а мне нельзя? — Арсений навис над Антоном, перегнувшись через стол. — У тебя могут быть сомнения и страхи, а я один такой железный тут, чтобы успокаивать и поддерживать всех? Какой молодец, Шастун, а теперь поймай маньяка и возьми себе конфетку с полочки. — Ты можешь расстраиваться и психовать, ты тоже человек, — Антон старался говорить как можно спокойнее. — Мы все на грани, нам всем тяжело. Но в своем профессионализме ты сомневаться не можешь. Не из-за слов одного идиота. Ты слишком много всего делаешь и изо дня в день доказываешь, что лучший, чтобы обращать внимание на того, кого вот-вот выгонят с работы за профнепригодность. И ты сам об этом знаешь. Арсений как-то сдулся, отошел от стола и сел на диван. Выглядел он потерянно. — Да ничего моя квалификация не стоит, — это прозвучало настолько грустно, что Антону стало больно. — Я много раз могу на отлично выполнить свою работу, а какой-нибудь урод будет сидеть перед следователем и строить из себя самого умного. Потому что он этого хочет, потому что ему весело. И все доказательства ему до пизды. Весело же. Арсений закрыл глаза и подтянул ноги к себе, уткнулся лбом в колени. Антон хотел было возмутиться, что в обуви на диван некультурно, но не стал. Он прекрасно понимал состояние эксперта. Сам последнее время находится в таком чуть ли не постоянно. Антон встал и подошёл к нему, сел рядом и нерешительно обнял за плечи. Говорить что-либо не имело смысла. Сколько они так просидели, Антон не знал, но в какой-то момент почувствовал, что Арсений дрожит. — Эй, ты чего? — тихо спросил он. Арсений помотал головой, но сжался ещё сильнее. — Мы обязательно поймаем и маньяка, и подражателя, — начал Антон тихо. — Один уже у нас, дело за малым. — Поймаем, — голос у Арсения дрожал. — Только нужно отдохнуть. Поезжай сейчас домой, а Шеминову я что-нибудь скажу. Арсений опять помотал головой. — Что, мы сейчас реально поменяемся местами, и теперь я буду уговаривать тебя отдохнуть? — Нет. Не хочу. — Домой не хочешь? — Антон понял, что сейчас стоит взять всё в свои руки. Арсений до такого состояния доходил крайне редко, но если это случалось, то было сложно всем вокруг. Благо, длилось такое недолго. — Не хочу. — Значит, давай ключи, мы едем ко мне, — решительности Антону было не занимать. — Тебе нельзя, — прозвучало жалобно, почти отчаянно. — Да в рот я ебал. Тебе плохо, значит всё остальное идет нахуй. Арсений наконец-то поднял голову и посмотрел на Антона. Глаза его были влажными и немного припухшими, но во взгляде промелькнула такая надежда, что сердце сжалось. Он достал из кармана джинсов ключи от машины и протянул их Антону. — Поехали, — кивнул тот, поднимаясь и протягивая руку Арсению. Сейчас вместе с ключами он получил максимальный уровень доверия.

***

Доехали они быстро. Всю дорогу Арсений был тихим, просто смотрел в окно. Антон не лез к нему, просто вёл машину. Он знал, что лишний раз лучше не трогать, а просто позаботиться и уложить спать. Горячий ужин, душ и теплый плед обычно помогали исправить ситуацию. — Пошли, — позвал Антон, заглушив мотор. — Сейчас сходишь в душ, а я посмотрю, что есть на ужин. Арсений только кивнул. В квартире он замялся на пороге. Было видно, что чувствует Арсений себя не очень уютно. — Проходи и сразу в ванную, — кивнул Антон на нужную дверь. — Полотенце и одежду я тебе принесу сейчас. — Спасибо, — Арсений уже подуспокоился, но всё равно был немного заторможен. Антон быстро переоделся и выполнил обещание, оставив запасной комплект одежды на машинке. Он постарался не всматриваться, но заметил, что Арс просто стоит под струями воды и не шевелится. На кухне он нашёл пару яиц и молоко, решил, что на ужин этого хватит. Шум воды за стенкой успокаивал и давал надежду на то, что всё ещё будет хорошо. Пока Антон готовил омлет, максимально странный выбор для ужина, но сытнее ничего не было, Арсений вышел из душа. — Я бы поспал, — раздалось от двери. Антон вздрогнул и обернулся. Арсений стоял весь мокрый, кутаясь в огромное полотенце. — Пошли в комнату, я тебе постелю. Убрав омлет с плиты, Антон прошёл в комнату. Он решил положить Арсения в спальне, чтобы тот хорошо отдохнул и нормально себя чувствовал. Пока Антон готовил постель, Арсений сидел в кресле, всё так же игнорируя одежду. — Готово, — позвал его Антон. Арсений кивнул и быстро прошмыгнул под одеяло, закутавшись в него как в кокон. — Тебе принести покушать или чай? — спросил Антон тихо. — Спасибо, не надо. — Тогда я пойду, если что, можешь позвать меня, я дверь не буду закрывать. — Останься, — просит Арсений, когда Антон уже собрался уходить. Он замирает и присаживается рядом на кровати. Чувство неловкости в этот момент наваливается с невероятной силой: хочется обнять и гладить по спине, пока Арсений не уснет, но это всё как-то… слишком. Антон просто сидит и вслушивается в шумное дыхание. — Обними, пожалуйста, — звучит хрипло, а Арсений отодвигается, уступая место рядом. — Неуютно. Без лишних слов Антон ложится осторожно рядом и рукой прижимает Арсения к себе, крепко обнимая. Поза такая привычная, но чувство неловкости не проходит. Арсений немного повозился, устраиваясь поудобнее, и затих. Постепенно его дыхание становилось спокойнее и размереннее. Антон же продолжал лежать, боясь пошевелиться. Через время, когда Арсений окончательно затих и, судя по всему, провалился в сон, Антон уже хотел встать и уйти на диван, но не нашёл в себе силы. Хотелось уткнуться в изгиб шеи и без конца вдыхать аромат такого родного человека. Собственно, не долго думая, он так и поступил. Впервые за несколько лет Антон почувствовал себя дома. Вот так, лёжа на кровати в съёмной квартире, где оказался по воле случая не в самое радужное для себя время, но с таким близким человеком. Иронично, что ощущение дома пропало у Антона ещё тогда, вместе с отъездом Арсения. Он зарывается носом в волосы — всё такие же жёсткие, как много лет назад, но такие приятные. Обнять ещё крепче, чем уже есть, наверное, невозможно, но Антон сильнее прижимает Арсения к себе. Хочется раствориться в этих ощущениях, впитать их в себя, чтобы, даже если это никогда не повторится, можно было закрыть глаза и вспомнить. Так он и замирает, пока не чувствует, как Арсений начинает возиться в объятиях. — Давай уже потрахаемся… — раздаётся тихий шёпот в темноте комнаты, от чего Антон вздрагивает. — Ты не спишь? — зачем-то спрашивает шёпотом. — Поспишь тут, когда так крепко прижимаешь к стояку, — Арсений отвечает тоже шёпотом. — Да какой… — пытается оправдаться Антон, но понимает, что да, стоит, очень так удобно вжимаясь в ягодицы через тонкое одеяло. Он настолько потерялся в своих ощущениях и эмоциях, что возбуждение даже не заметил. — Прости… Антон пытается отодвинуться, но Арс цепко хватает его за руку. — И куда собрался? — он явно недоволен. — Возбудим, разбудим и не дадим? — Арс, давай я пойду в другую комнату, и мы просто отдохнём, — начал Антон. — Мы оба пиздец заёбаные, и секс — это не то, что нам сейчас нужно. — А я предлагаю более эффективный способ. Ты — хочешь, я — хочу, в чём проблема? — В том, что ни ты, ни я сейчас не являемся эмоционально стабильными. — Мы, блять, два взрослых мужика с весьма крепкими стояками находимся в одной кровати, а ты про эмоциональную стабильность? Черт, да просто поцелуй меня, — не дожидаясь ответа, Арсений притягивает Антона ближе и сам целует. Какое же это невероятное ощущение. В первое мгновение Антон замирает, но тут же посылает все сомнения к черту. Сейчас он готов променять любую стабильность на прикосновение этих губ. Как же сильно он любит это. Любит целоваться с Арсением. Вот так, как хочется — не думая ни о чем. Антон наваливается сверху и перехватывает инициативу. Невероятный тактильный голод, который он удерживал долгое время, сейчас захватывает его полностью. Хочется целовать, гладить, сжимать, облизывать… раствориться друг в друге. Они трутся друг о друга, и контраст между одетым Антоном и полностью обнажённым Арсением сводит с ума. Арс хаотично водит руками по телу Антона и цепляется за футболку, тянет вверх. Хочется больше, ближе, сильнее. Антон немного отстраняется, только чтобы помочь избавиться от ненужной сейчас тряпки, а после снова льнёт и прижимается сильнее, прикусывает губу и рычит, наслаждаясь стонами Арсения. Они скучали. Им обоим не хватало этой близости. И сейчас они набросились друг на друга с такой жаждой, готовые съесть друг друга. — Пожалуйста… — выдыхает Арсений, вскидывая бедра. Антон покрывает поцелуями шею и слегка прикусывает острую ключицу. Весь мир исчезает, когда слух ласкают такие желанные стоны. Вот есть только они вдвоем, и всё. Хотелось всего и сразу, но главное слушать и слышать эти стоны, которые сейчас Антон был готов причислить к чему-то невероятному и божественному. — Перевернись, — почему-то шёпотом просит он, нехотя отстраняясь. Арсений не сразу понимает, что от него хотят. Сначала моргает и фокусирует взгляд, а только после нехотя, лениво переворачивается на живот. Антон тут же накрывает его собой, прижимается как можно сильнее. Арсений сминает простыню и подаётся назад, приподнимая бедра, и снова стонет. Антон с невероятной нежностью прикусывает загривок и спускается чуть ниже, покрывая поцелуями плечи. Он следует губами за россыпью родинок. Как оказалось, спустя много лет он помнит каждую. Щемящая нежность заполняет сердце, и хочется просто прижаться к спине и остаться так, срастись с Арсением. Но не сейчас, и Антон спускается все ниже и ниже. Выцеловывает позвонки и слегка в хаотичном порядке прикусывает кожу. Арсений под ним, кажется, плавится и может растечься по простыням. Он абсолютно расслаблен и податлив — бери и делай, что хочешь. Антон и делает. — Приподнимись, — просит он, сжав ягодицы до белых следов. Арсений капризно застонал, но подчинился, принял одну из самых открытых поз. Он прогнулся в спине, расставляя ноги шире. От такого зрелища у Антона закружилась голова: настолько Арсений сейчас выглядел открыто и возбуждающе, хотя куда ещё больше. — Какой же ты… — голос звучит хрипло. Антон наклоняется и прижимается губами сначала к одной ягодице, а потом ко второй. На светлой коже тут же расцветают следы, а Арсений стонет: громко, протяжно и так приятно. Кое-как собрав последнее самообладание, Антон устроился перед Арсением и положил ладони на ягодицы, сжимая и разводя их в стороны. Сердце стало колотиться сильнее, а слюна разве что не побежала по подбородку — настолько возбуждающая предстала перед глазами картина. Не смея больше ждать, Антон уверенно скользнул вниз и коснулся языком сжатых мышц. Самым кончиком, желая только намекнуть на ласку, подразнить. Он не усердствовал, касался легко и быстро, долго вылизывал только вокруг — и не прекращал слушать, как стоны Арсения становятся всё сильнее и громче. Он то замирал, часто дыша, то вскидывался ещё выше, пока Антон лишь намёками толкался языком внутрь, как поддевал кончиком уже ставшие чуть мягче мышцы. В какой-то момент Арсений уже не стонет, а скулит. И именно тогда Антон решает развести ягодицы шире и толкнуться языком глубже, продолжая ласку изнутри. Арсения буквально подбросило над кроватью. — Пожа… луй… ста… — сбивчиво выстанывает он. — Хо… чу… — Что ты хочешь, — спрашивает Антон, оторвавшись от своего занятия. — Антон… — прозвучало отчаянно, но в то же время грозно. Особенного очарования этому придавал вид того, как Арсений сжимает простынь под собой. — Тебя хочу… Антону же в этот момент хочется победно зарычать. Но осознание накрывает его огромной волной. — Так не получится, — извиняющимся тоном говорит он, продолжая выцеловывать какие-то узоры на ягодицах. — У меня смазки нет. Арсений чуть ли не рычит: отчаянно и зло. Кажется, что настрой уже сбит и ничего не получится. Только Антон не планирует останавливаться. Он спускается поцелуями по бедру и укладывается снизу. Член, блестящий и влажный от выступившей смазки, покачивался перед лицом Антона. Он, поддразнивая, сначала еле ощутимо прошелся пальцами по всей длине ствола, затем провел языком от головки к основанию и обратно. Делая всё нарочито медленно, посасывал головку, неторопливо насаживался ртом на ствол, не спеша отсасывал, Антон провоцировал Арсения, вынуждая того трахать его в рот, задавая свой собственный темп. Арсений же решил все сделать по-своему: он отстранился и подтянул Антона выше. — Снимай свои нахуй ненужные тряпки, — от такого властного Арсения, который только пару минут назад был мягким и податливым, рвало крышу. Антон быстро стянул штаны вместе с бельём, только сейчас понимая, насколько он возбужден. За собственными эмоциями он упустил это и сейчас уже сам протяжно застонал. — Вот теперь отлично, — Арсений же шлепнул Антона по бедру, вынуждая того лечь на бок, и сам, устроившись поудобнее, широко лизнул член по всей длине. Антона прошибает дрожь. Как же он любит этот рот, то, как он дарит ласки. На автомате притягивает бедра Арсения к себе и возвращается к прерванному занятию. Какой же кайф чувствовать, как твой член берут глубоко, до самого горла, и зеркалить эти движения. Стонать, посылая вибрации горлом, и получать ответную ласку. Снова захватывают эмоции, и Антон теряется в ощущениях. Он уже не понимает, где стонет он сам, а где Арсений. Кажется, они все же слились в одно целое. Первым кончает Антон с громким протяжным стоном, выпустив член изо рта. Всё тело прошибает судорога, и он откидывается на подушки. Арсений даёт ему отдышаться, разворачивается и, перекинув ноги по обе стороны от плеч, снова толкается в губы. Антон просто открывает рот и расслабляется, позволяя делать с собой всё, что захочется. Он послушно расслабляет горло, пропуская член глубже, вспоминая эти давно забытые ощущения. Дышать не получается, и Арсений отстраняется. Антон делает глубокий вдох, и снова всё повторяется. Когда-то он это любил: позволить трахнуть себя в рот так, как хочется Арсению. Всегда ловил кайф и сейчас радовался, слыша, как тот шепчет что-то сбивчиво, толкаясь в горло. Даже если поза не очень удобная — Антону хорошо, если хорошо партнёру. Через несколько движений Арсений отстранился и стал додрачивать на лицо. Антон жадно глотал воздух и облизывался. Нега разливается по телу, а в голове блаженная тишина. Кажется, сейчас зарождается надежда на то, что всё ещё может быть хорошо.