Бессердечные

— Как же вы меня достали, — Станислав Владимирович устало смотрел на Антона. — Вот когда вы будете сидеть передо мной и докладывать о том, что задержали этого душегуба? — Мы делаем все возможное. — Вижу, что вы делаете, — Шеминов поморщился. — Но, наверное, недостаточно. — Есть вероятность, что наш маньяк допустит ошибку на эмоциях, — Антон с силой сжал ежедневник, чтобы самому не наделать сейчас ошибок от не до конца улёгшихся эмоций. — То, что он убил эту девушку, показатель того, что он им подвержен. — Сколько ещё должно умереть человек, чтобы это все завершилось? — Я не знаю, — Шастун был на грани. — Но приложу максимальные усилия, чтобы как можно меньше. — Антон Андреевич, — Шеминов очевидно почувствовал это и решил сменить тему. Но не представлял, что встал на более скользкую дорожку. — Почему наш эксперт Васильев Никита Игоревич сообщил о том, что вы неправомерно ему угрожаете? — Что? — Антон не поверил своим ушам. — Что я делаю? — Угрожаете увольнением, — ответил Станислав Владимирович. — Это не была угроза, — Антон тратил последние силы, чтобы не взорваться. — Это констатация факта. Если он не представит хоть какие-нибудь результаты своей работы сегодня, то я буду вынужден поднять вопрос о его профпригодности. По моему запросу коллега из Москвы предоставил больше информации, имея только ссылки на социальные сети Мариновской. Официальный отчёт я не приложил к делу, так как был на вызове. — Нет никакой возможности поднять вопрос о профпригодности Васильева, — Шеминов немного повысил голос. — А тем более о его увольнении. — Да с чего это? — Антон начал выходить из себя. — С фамилии! — начальник ударил ладонью о стол. — Она хорошо смотрится на отчётах? — съязвил Антон. — Она хорошо смотрится на документах о пожертвовании нашему отделению! — крика все же не удалось избежать. — С которых финансируется и ваша работа, товарищ майор! — Так вот оно что… — злость захватила Антона. — Делайте что хотите с этой бездарностью — папочкиным сынком, но со следующей недели с нашей группой по делам Потрошителя и подражателя будет работать другой человек! Не дожидаясь разрешения покинуть кабинет, он просто встал и ушёл. Этот день казался бесконечным. А Антон заебался. *** — Пал Алексеевич, — решение этого вопроса Антон не мог отложить. — Добрый день. — Ой, Шастун, — на том конце ему явно были рады. — Я думал, что сбагрил тебя в этот городишко и больше никогда не услышу. Чего это вспомнил старика? — Какой же вы старик? — Шаст улыбнулся. — Дадите фору любому из нас. — Антон Андреевич, — Добровольский как-то резко стал серьёзнее. — Не подлизывайся. Знаю же, что звонишь по делу. — Пал Алексеевич, — Антон даже немного потерялся. Набирая номер бывшего начальника, он точно знал, что хочет, только даже не подумал, что сказать. — У меня тут проблемы возникли. — Позова не отдам, — ответ был категоричен. — С чего вы взяли? — Антон никогда не сомневался в проницательности Павла Алексеевича, но в такие моменты она пугала. — Он сегодня работал над контактами некой Мариновской Лидии, и это, о чудо, не связано ни с одним из наших дел, — ну конечно, Антон подумал, что мог бы и догадаться, предположить это. — Предвосхищая вопрос, скажу, что Димка мне самому тут нужен. Он лучший специалист. — Пал Алексеевич, местный спец ещё совсем зелёный, так ещё и устроенный по блату, — Шаст решил быть максимально честным. — Я удивлен, что он вообще знает, с какой стороны к компьютеру подходить. Ни опыта, ни знаний, ни мозгов. А гонору… догадался послать одного из лучших оперов. Боюсь, что если догадается наехать на Попова, его даже фамилия и связи не спасут. А мне потом отправлять за решётку лучшего из знакомых мне экспертов? — Попов? — казалось, что Добровольский удивлен. — Арсений там? — Не поверю, что вы не знали, — Антон усмехнулся. — Вы знали, еще когда мне пришел перевод сюда. — Я удивлен, что вы так долго работаете вместе, а еще не сравняли городок с землёй, — этого человека невозможно смутить. — Все к тому и шло, но мы взяли себя в руки, — ответил Шаст. — Но не это главное. Мне нужен Димка. — Не отдам, — Добровольский оставался непреклонным. — Это не в моих силах. — Пал Алексеевич, — Антон устало потёр виски. — Я же знаю, что вы можете потянуть за нужные ниточки и организовать его перевод сюда. — Но я не хочу терять одного из лучших сотрудников. — Он вернётся, — решил Антон дожимать. — Просто нужно прыгнуть выше головы и прекратить убийства девушек. Сейчас только был на выезде, еще одна мертва. Наш Маньяк вступил в диалог с подражателем. Нужны все ресурсы. Лучшие ресурсы. — Уговорил, Шастун, я посмотрю, что можно сделать, — Добровольский смягчился. — Людские жизни — превыше всего. — Спасибо, — выдохнул Антон. — Не за что еще. Я позвоню. И Антон услышал короткие гудки. С одним неприятным делом было покончено. *** Антон в очередной раз перечитывал официальный отчет, присланный Позовым, и офигевал. Картина потихоньку начала складываться, сейчас у них были большие шансы в короткие сроки выйти на подражателя. — Макс, — набрал он опера. — Есть какая-нибудь информация по Черкасовой? — Проводим опрос тех, с кем она училась, но она ни с кем не была близка. — Продолжай заниматься её поисками, обрати пристальное внимание на Носова Аркадия Семёновича, — Шаст кивнул своим мыслям. — Я получил подтверждение, пока косвенное, что она и, возможно, он, причастны к делу подражателя. Будет новая информация — звони, дам дальнейшие указания. — Будет исполнено, товарищ майор, — ответил ему Максим и завершил разговор. Здраво рассудив, что Серега сам позвонит с отчётом, Антон набрал Попова. — Слушаю, — услышал он после второго гудка. — Если звоните без дела — прокляну. — Я надеюсь, что ты скажешь мне что-нибудь приятное, — Антон сам не понял, откуда у него появились мурчащие нотки в голосе. — Массаж, — Арсений как всегда был самим собой. — А по делу? — Антон не позволил разговору уйти в неизвестное русло. — А по делу я тебе через двадцать минут принесу, — ответил Попов совершенно спокойно. — Услада для моих ушей, — все же промурчал Антон, позволив себе немного подурачиться. — Не прекратишь отвлекать — будешь ждать до завтрашнего вечера, — прозвучало строго, а Антон в очередной раз подумал, что все становится на свои места. — И закажи доставку, поешь. — Да, папочка, — пропищал Антон. — Фу, — он буквально увидел, как Арс скривился. — Отвратительно. Все, я работать. Антон отключился и улыбнулся. Он все же скучал по этому. По продуктивной работе, по разговорам, по Арсению. *** С отчётом Арсений явился даже раньше указанного времени. — Магилёва Варвара Сергеевна, двадцать три года, проходила свидетельницей по делу о краже четыре года назад, — с порога сообщил он. — Со стопроцентной вероятностью она жертва Потрошителя. Наркоз, удаление сердца и вот она на троне из грязи и мусора на старой заброшке. Антон взял протянутые листы с подробным отчётом и даже не стал вчитываться, зная, что самое важное будет сказано. — Никаких следов ни на теле, ни на гипсе, ни на месте преступления, — тем временем продолжал Арсений, садясь на диван. — Ни отпечатков пальцев, ни ботинок. Никаких биологических следов. Но половой акт был. Защищённый. — Возможно, у меня уже извращённое восприятие мира, — Антон почесал затылок. — Но новости почти хорошие. — Я не понимаю, как… — Арсений замялся. — Как он постоянно трахает девушек и не оставляет следов. — Может быть он потом уже удаляет всё? — Шаст пожимает плечами. — К тому же, сам постоянно говоришь, что нет насильственных действий, что спят они с ним добровольно. — Или под транквилизаторами, — соглашается Арс. — Может быть он сомнофил? — Звучит отвратительно, — Антона всегда воротит, когда он пытается понять Потрошителя. — Но у меня самого были похожие мысли. — Какова вероятность того, что он воспринимает свои действия как… благо? — совершенно логический вопрос, который Антон сам себе задавал неоднократно. — Я не отметаю такой вариант, — кивнул он. — Вообще, нам надо как можно быстрее разобраться с подражателем, чтобы не спровоцировать еще больше убийств. — А есть что-то по делу? — Арсений оживился. Глаза загорелись неудобным огнём. Его определённо задевало появление подражателя. Антон не осуждал. Отчасти он сам винил себя. Возможно, будь они умнее и сдержаннее, такого бы не случилось. — Мариновская во ВКонтакте последние несколько месяцев общалась с некой Гораевой Мариной, — выдал он недавно полученную информацию от Димы. — Не знаю, насколько это совпадение, но Гораева Марина Алексеевна — умершая бабушка Черкасовой. — Если отмести мистику и Мариновская не общалась с покойницей, то возможно тёзка? — предположил Арсений. — Я не верю в такие совпадения, — Шаст был уверен в своей правоте. — И что будем делать дальше? — Работать, — вопрос показался Антону странным. — Я пойду опять к Шеминову с отчётами. К тому же, у меня есть пара козырей, которые должны облегчить нам работу. И нужно будет сообщить родным Магилёвой. — Тогда удачи, — усмехнулся Арсений. — А я вернусь к телам и химикатам. *** Солнце клонилось к горизонту, и Антон впервые за два года был рад тому, что окна его кабинета выходят на запад. Ведь именно сегодня закат означал не то, что он в очередной раз работал до позднего часа и пропустил половину жизни, а то, что очень долгий и трудный день подошёл к концу. А завтра будет лучше. Или не будет. Скорее будет день, когда ещё кого-нибудь убьют. Или не убьют. Да все это и не важно. Главное, что сегодняшний день подходит к концу. И часть пережитого сегодня кошмара можно оставить в этом уходящем дне. Антон сидел и наблюдал за тем, как лучи заката заполняют кабинет красно-золотистым светом, и ощущал, как на смену накопившемуся напряжению постепенно приходит спокойствие и умиротворение. Сидящая внутри злость не отпускает, но уходит на второй план. И остается пустота, с которой за несколько последних лет он сумел свыкнуться. Поддавшись своему внутреннему порыву, Шастун открыл тумбу и достал оттуда графин, наполовину наполненный янтарной жидкостью, и граненый стакан, который, скорее всего, дожил до сегодняшнего дня еще со времён СССР. Вспомнив стоимость коньяка, который он самолично покупал и переливал в графин, Антон усмехнулся. Совершенно иронично было пить элитарный напиток из практически музейного экспоната. «Постмодернизм в чистом его виде» — сказал бы Арсений. Собственно, это была буквально дословная цитата из далёкого прошлого. Когда трава была зеленее, а они с Арсом пили утащенный из кабинета Добровольского дорогущий вискарь, разливая его по колбам, за неимением другой посуды. Окунувшись в воспоминания, Антон сидел и любовался тем, как красиво переливается алкоголь в лучах заката. Было в этом какое-то особое очарование. Шастун даже улыбнулся, наливая напиток в стакан. Но выпить он не успел. Дверь тихо скрипнула, и в кабинет вошёл Арсений. — Вы ещё тут, Антон Андреевич, — задал он один из тупейших вопросов. — Тут, Арсений Сергеевич, — ответил Антон, оставляя стакан. Поговорим об очевидном, ведь больше заняться нечем. — Пьёте? — очередной дурацкий вопрос. — Любуюсь, — не менее дурацкий ответ. — В одиночестве? — Антону стало интересно, а этот поток глупых, неуместных, бесполезных вопросов когда-нибудь закончится? — Со своими внутренними демонами, — а что еще тут отвечать? — Пожалуй, присоединюсь к этой достойнейшей компании, — Арсений закрыл за собой дверь, прошёл и сел за стол напротив Антона. — По какому поводу пьём? — Провожаем этот день, — честно ответил Шастун. — У меня только один стакан, — посчитал нужным предупредить он. — Внутренним демонам посуда не нужна. — И они, видимо, не закусывают, — кивнул Попов. — А стаканы — не беда. Первый раз что ли? — А ты сам чего не идёшь домой? — спросил Антон, чтобы не сидеть в тишине. — Вообще-то собирался, но увидел на парковке твою машину и решил зайти, спросить, — Попов пожал плечами и посмотрел на Антона очень пристально. — Ну так что? Пьем? Антон подтолкнул стакан к нему, не решаясь сделать первый глоток, помня, насколько Арс может быть брезглив. — Чтобы меньше было таких пиздецовых дней, — Арсений поднял стакан и сделал первый глоток. Антон в который раз отметил, что тот матерится крайне редко, но это всегда так в тему. — Поддерживаю, — он забрал стакан и выпил сам. В первую секунду напиток обжёг горло, но после развился приятным теплом всему телу. Осталось приятно-горьковатое послевкусие. — Кстати, — Арсений усмехнулся, смотря, как Антон наливает ещё. — Не знаешь, почему Васильев сегодня выбежал из отделения злой, как черт? — Я представил Шеминову отчёт по соцсетям Мариновской, который написал Димка, —совершенно спокойно ответил Антон. — И для сравнения отчёт Васильева. Уволить его, к сожалению, не могут, но в понедельник или вторник, когда успеет, приедет Позов. Официально — передавать опыт и готовить новые кадры, а неофициально… — А неофициально, — перебил Арс. — Посадим Никиту Васильева под замок в кладовую, а сами будем работать. — Как-то так, — кивнул Антон и улыбнулся. Ему определённо больше нравилось общаться с Поповым в таком тоне, чем постоянно ругаться. — Выпьем же за результат, который обязательно скоро появится. Они опять пьют по очереди, а атмосфера становится все приятнее. Солнце слишком быстро скрывается за горизонтом, и мужчины остаются в полумраке с единственным источником света — компьютерным монитором. Кажется, их это совершенно не смущает. Антон не понимает, что это — алкоголь, Арсений или же всё вместе, но он чувствует себя совершенно свободным. Оказалось, что им даже говорить не надо — способность понимать друг друга с полужеста никуда не делась и отлично работала спустя много лет и тонны взаимной неприязни. Антон только хотел потянуться к графину, чтобы налить остатки коньяка, как Арсений уже это сделал. После молча отсалютовал стаканом и выпил больше половины от содержимого. — На удачу, — ответил он на молчаливый вопрос в глазах Антона. — И зачем она тебе понадобится? — спросил тот, попивая то, что осталось. — Чтобы не ошибиться, — Арсений встал, обошёл стол и плавно, грациозно опустился на пол. Заглянул в глаза снизу вверх. — Что… — Шаст задохнулся от такого зрелища. — Днем я оставил тебя не в очень хорошем состоянии, самое время исправить, — с этими словами Попов развел его ноги и, устроившись удобнее, потянулся к ширинке. — Нет, — попытался пискнуть Антон, но получился непонятный задушенный стон. Он с ума сходит от открывшегося перед ним действия. А когда чувствует горячий рот на своем паху, то готов простить все. Антон отключается и отдаёт все на откуп умелому рту. Знает, что все пройдет хорошо. И не ошибается. Арсений справляется на отлично. Не используя рук, он расстёгивает ремень, справляется с застёжкой и молнией. И все это время Антон ощущает горячее дыхание этого волшебного рта. Возбуждается. Тихо охает, когда Арс зубами подхватывает боксеры и тянет вниз. — Приподнимись, — хрипит Попов, и Антон делает. Штаны и трусы отправляются вниз, к самым щиколоткам, а он как загипнотизированный смотрит, как Арс ведет языком от яиц к головке по всей длине, дразнит. А потом без какой-либо прелюдии берет глубоко в рот. Антон теряется в ощущениях. Давно никто не баловал его горловым. Он сглатывает, невнятно хрипит и вскидывает бедра. Все это происходит в одно мгновение. А дальше темнота — вид красивого мужчины с членом во рту добивает, и Антон закрывает глаза. Запускает руку в мягкие тёмные волосы и сжимает, слышит глухой стон. Время останавливается. Только горячий рот и узкая глотка. Появляется ощущение власти над мужчиной, стоящим на коленях и явно с удовольствием сосущим ему, Антону Шастуну. Низкий стон тому подтверждение. Долго продержаться с таким раскладом практически невозможно. Антон крепко сжимает волосы, толкается глубже и кончает, крепко удерживая голову Арсения. Тот в первое мгновение дергается, а потом успокаивается и расслабляется. Несколько долгих секунд спустя Антон ослабляет хватку и позволяет отстраниться. Арс жадно хватает воздух ртом, стараясь отдышаться. По его подбородку тонкой струйкой тянется слюна и сперма. Антон считает это одной из самых горячих картин в жизни. Когда удаётся восстановить дыхание, Арсений облизывается и сглатывает. На его губах шальная улыбка, а глаза блестят. — Вкусно? — спрашивает Антон. — Этого ты хотел? — он отчётливо понимает, что появляется желание повторить или попробовать что-то другое. — Очень. Хочу еще, — голос хриплый. Антон понимает, что скучал. Он одним движением поднимает Арсения с пола и усаживает к себе на колени, даже не удосужились натянуть штаны. Жадно проводит руками по спине, запускает их под рубашку и вздрагивает от ощущения горячей кожи. — Ты с ума меня сводишь, — прошептал он, притягивая Арсения для поцелуя. Уже завтра они попробуют списать все на алкоголь, но сейчас можно ни о чем не думать.