Васильки

Николай помнит свое детство. Бескрайнее поле которое уходит далеко за горизонт, высокая трава по колено, босые ноги приятно щекочет сухая трава, а в след крик матушки-старушки: «Коля, а ну вернись негодник!», и прекрасный, звонкий смех старшей сестры. Он помнит, как старшая сестрёнка вплетала в его длинные, светлые волосы разные, полевые цветные и алые ленты, её мягкие, плавные касания пальцев, её нежный красивый голос певший разные песни на их родном языке. В его памяти о сестре остались лишь тёплые воспоминания, она была лёгкой, скромной девушкой, с такими же как и у Коли пепельными волосами. 23 ноября, день когда его жизнь изменилась навсегда, сестра умерла, не сумев справиться с раком груди. Когда я увидел её прекрасное, восковое лицо в её любимых васильках, впервые в жизни заплакал и отец тогда отвесил мне нехилый подзатыльник, ведь мальчики не плачут. Последний раз я видел маму на вокзале, она сильно постарела после смерти сестрёнки, у неё на лице никаких эмоций не смотря на то, что она провожает единственного сына и мужа. Посмотрев на неё в последний раз, я хотел было выйти в ещё открытые двери поезда, но крепкая рука отца меня остановила. Он был мужчиной крупным, сильным. Через два месяца после переезда пришло письмо с трагичной новостью, матушка покинула наш мир добровольно, не смогла перенести семейного горя. Совсем не помню, как в нашей, небольшой, питерской квартирке появилась первая бутылка, а потом ещё одна. Потом это стало привычным. Пережить смерть любимой дочери, моему отцу помогал алкоголь, а последствия отражались на мне. Когда я вырос был похож точь в точь на покойную сестрёнку, в память о ней я не стал обстригать волосы, так и росли себе дальше. Как в пятнадцать лет я сообщил о своём желании поступать в театральный, мой дорогой папенька избил меня так сильно, что прогуливать школу пришлось целую неделю, дабы никто не увидел следы от побоев. Ах, он был убил меня, узнав о мом влечении к парням. Конечно такое свинство по отношению к себя терпел лишь до восемнадцати лет. А вот на следующий день после дня рождения, оставив записку с признанием, взяв деньги и вещи, свалил в закат. И вот первый курс пролетел незаметно. Подработка и бесконечная учёба. С виду кажется, что учёба даётся мне легко, а вот часы тренировок молча вздыхают в сторонке. Благо артистичность у меня от природы. Я даже смог найти себе парня и через три месяца его бросить. Найти себе лучшего кореша, смог быстро, его зовут Сигма. В университете с нами учится ещё факультет журналистики, ох уж эти писатели. Большая часть из них какие то странные, загадочные, бесполезно пытаться заводить с ними дружбу. А вот Сигма так не думал, подружился с каким то парнем со второго курса факультета журналистики, обещал познакомить скоро. Начинается второй курс, осенью так холодно, придётся одеть свой побитый жизнью шарф. Вот чёрт, телефон звонит, а он как обычно в рюкзаке. Доставая телефон из портфеля озябшими пальцами, я прочитал надпись на экране: «Сиги». — Алё, привет Сигма. — Привет. Сегодня вечером встретимся у тебя, познакомлю тебя со своим другом. — Хорошо, только прихвати что ни будь к чаю. — Я не забуду, пока. Убрав телефон обратно в сумку, я продолжил свой путь на учёбу. Пары тянулись невероятно медленно, разделив отрывок с Сигмой и забрав текст, мы пошли домой уже вместе. — Ну что когда твой таинственный друг придёт? — Скоро, потерпи немного. Примерно через час пришёл друг Сигмы. Его звали Фёдор, он был такой симпатичный высокий, брюнет с фиолетовыми глазами. Главное не влюбиться. Он был неразговорчив и холоден, сидел с каменным выражением лица и неохотно отвечал на вопросы, но Сигма уверял, что на самом деле он очень добрый и милый, если лучше его узнать. Со временем мы с Федей стали больше общаться, он оказался очень интересным человеком. У нас были схожие вкусы в литературе, музыке и в принципе много тем для разговоров. Мы часто переписывались и встречались пару раз в неделю. У Феди была девушка Ангелина, и самое ужасное что я ревновал, конечно внешне ничего не показывал, не даром я на театральном. Ещё и лучшим другом Феди был мой бывший, но ради общения с ним я готов терпеть всё. Но как то раз… Идя по бесконечным коридорам университета я никак не ожидал стать участником любовной драмы. Проходя мимо одной из аудиторий, я краем ухом услышал знакомые голоса. Из-за одолевшего меня любопытства, подошёл ближе к двери, так что меня не было видно. -Ты уверен? — Ну малыш, мы встречаемся уже три месяца, а ты всё боишься? — Нет, нет, всё нормально. — А давай прям здесь?! — Д-давай. Капец! Мой бывший и девушка моего друга. Уже три месяца! Нужно вообще говорить об этом Фёдору? Быстро развернувшись я побежал в гардероб. Кажется меня всё-таки заметили, ведь вслед я услышал возмущённый крик. А сегодня мы вместе с ними собирались на ужин. Вот чёрт! Одной проблемой на жопу больше! Быстро взяв куртку и толком её не надев вышел из университета. Так не хотелось идти домой сейчас, там же Федя ждёт, а я ему ещё в глаза смотреть надо. Но отказываться уже поздно. Быстро свернув за угол дома я чуть не упал в огромную лужу, зашёл в подъезд. А в нём, как обычно холод и грязь, исписанные стены, сломанные ящики и чей-то пакет с мусором. Не обращая на весь этот беспорядок внимание прошёл и к лифту и нажал кнопку вызова. И так медленно этаж за этажом, я не выходил из своих размышлений. Раскрывшись с диким лязгом лифт выпустил меня из своего плена. Дверной звонок неприятно зажужжал на весь коридор, и дверь мне открыл Фёдор. — О! Коля, проходи быстрее, хватит мёрзнуть.- последовав совету хозяина дома зашёл в помещение, закрыв за собой дверь. — Я уже накрыл на стол, осталось только чайник поставить, Ангелина и Андрей скоро придут. — …. — Эй! Коля, всё нормально? — он мягко коснулся моего плеча и это вывело меня из бесконечного потока мыслей. — Да, да всё нормально, просто задумался- сняв уличную одежду, я прошёл на залитую тёплым светом кухню. — Федь, слушай…., а хотя нет, не важно. — Ну говори уже. — Да нет. Говорю же, неважно. Наш небольшой спор прервал дверной звонок. Видимо пришли наши любовники. Аж противно стало. Я хотел было встать, но Фёдор меня опередил: — Я открою. Радушно встретив гостей Федя провёл их на кухню. Увидев меня они на секунду замерли в дверном проёме, а после, замолчав присели на места. Наше чаепитие прошло в неловком молчании, и как писатель не старался разрядить атмосферу ничего не получалось. Ангелина Андрей бросали на меня обеспокоенные взгляды. И как только Андрей предложил поговорить вдвоём, я сразу же согласился. Как только дверь комнаты закрылся, Андрей сразу изменился в лице. Но первым заговорил я: — О чём ты хотел поговорить? — Не корчи из себя идиота! — Уж прости, такая профессия. — Ненавижу клоунов! — Раньше тебя всё устраивало.- так ничего не ответив на мой выпад, он перешёл от пустой болтовни к делу. — Я знаю, что ты всё слышал! — Если ты так боишься, что я раскрою твою грязную интрижку, можешь больше не переживать. И знай, что я скрываю правду не ради тебя и уж тем более не ради Ангелины, а ради Феди, у него и так скоро экзамены и огромный стресс. Но как только он получит зачёт, я всё ему расскажу! — Это в принципе всё, что я хотел услышать. Но ещё я хотел спросить: ты скучаешь по мне, сахарок.? — Ч-что? — он не дал осмыслить сказанной им фразы. Большим шагом он преодолел расстояние между нами. Теперь я был зажат между тумбочкой и Андреем. А его руки стояли по обе стороны моих бёдер, отрезая все пути к отступлению. Горячие дыхание парня опаляло мою открытую шею, так хотелось забыться и поцеловать столь манящие губы. Но остатки сознания не дают мимолётным желаниям брать верх, и со всей силы оттолкнув бывшего возлюбленного я поспешил вернутся на кухню. Где тем временем позабывшие обо всём сущем целовались Ангелина и Достоевский. Оторвавшись от изучения ртов друг друга, они наконец обратили внимание на меня и только что вернувшегося Андрея. -Ой! Простите! — Ничего страшного, для возлюбленных это нормально- проговорил своим противным, елейным голоском Андрей. А вот у меня сердце кровью обливается, как смотрю на счастливого, незнающего всей правды Достоевского. После этой фразы парня, мне стало так противно находится с ними в одном помещении, что я решил побыстрее свалить. -Слушай, Фёдор. Я наверное уже пойду, завтра вставать рано, да ещё и пару дел осталось. -Ну ладно. Я тот час схватил шмотки и пулей выбежал из квартиры, так хотелось быстрее оказаться дома и выпить чая. Пока бежал до своей квартирки, на глазах начали появляться прозрачные хрусталики слёз, и вовсе не из-за ветра