Все худшее в нас

      Кто бы сомневался, но звонок в «Новую жизнь» не дал ничего, кроме уклончивых ответов, обусловленных инструкцией. Ответила Гэвину Лия, одна из близняшек на службе мисс Стерн, та самая, которая могла с уверенной улыбкой на лице вешать лапшу на уши так профессионально и правдоподобно, что очнулся детектив только через пару минут после окончания разговора. В самом деле Маркус Манфред был на благотворительном вечере «Новой жизни», где и решил «оставить на время поприще художника, чтобы попробовать приносить людям пользу иным способом, ведь искусство дело личное и бла-бла-бла». Отчаявшийся доктор Саймон Плис был рад поступить на любую должность, лишь бы поскорее сменить место работы. Что касается Норт Вирфур и Джоша Пейджа, то они были лаборантами специфических специальностей, о которых Гэвин в принципе не подозревал и вообще сомневался в их существовании: Норт якобы помогала специалистам с физической реабилитацией пациентов, а Джош присматривал за детьми, не давая тем падать духом. Все это звучало ужасно складно, но похожие выводы Гэвин мог сделать и сам просто исходя из того, чем в прошлом занималась сбежавшая четверка, то есть ничего нового и уж тем более полезного он не узнал. На более каверзные вопросы Рид получил закономерные ответы с пулеметной очередью из терминов, упоминаниями кодексов и прочей громоздкой информации, при прослушивании которой сразу начинало клонить в сон.       Детектив, впрочем, не особо рассчитывал, что истина выкатится ему на сияющем блюде, однако недоверие к «Новой жизни» и ее главе отчего-то росло с каждым днем. Что на удивление не мешало ему довольно сносно ладить с Ричардом, который, в отличие от своих собратьев по цеху, реально действовал и наводил на след. Вот только вел он всегда в тупик. Гэвин понимал, что это не котенка с дерева снять, и чтобы найти Элайджу Камски нужно было перевернуть весь Готэм с ног на голову, пошарить под каждым камнем, внимательно слушать в темных подворотнях и быстро бегать за каждым не вызывающим доверия индивидом. И все же в задумчивых кивках Фаулера на отчет по очередному пойманному отбросу общества, не относящегося к делу Камски (но фигурировавший в других, порой не менее важных делах) Рид видел еле сквозящее неудовлетворение – много сил и времени было положено, а результат как был нулевым, так им и оставался.       Тем временем у детектива появилась новая наводка, и он вместе с Ричардом сидел в машине и скучал, выжидая их «клиента». Гэвин искренне надеялся, что задержание и последующий допрос Шона Хупера окажутся стоящими – старина Шон властвовал под землей, и не было никого, кто лучше него знал лабиринты готэмской канализации. Хупер продавал свои услуги, и те, кто был ему заказан, больше никогда не видели белого света. Тот, кто проектировал этого подземного монстра, вероятно, был безумным гением, но и Хупер, его ярый поклонник, не отставал. Он был крупной рыбой и имел отряд из отчаянных ребят, готовых добровольно ошиваться по сырым, зловонным ходам, однако всю карту Шон не обрисовывал никому. Каждый хотел заполучить это знание, но Шон мог не волноваться о предательстве, потому что карта эта была спрятана в самом надежном месте – у него в голове. С такой феноменальной памятью и умением ориентироваться в пространстве ему только и оставалось смотреть на своих подчиненных и заказчиков с чувством собственного достоинства и неприкрытым превосходством.       Поначалу Ричард считал, что лишь тратит свое время, ведя бесполезное расследование вместе с детективом Ридом.       Теперь же он с ужасом понимал, как отдаляется от собственной цели, предпринимая разве что ленивые попытки по реальному поиску Камски в свободное время, которого у него стало не так уж и много. Виделось ему в этом что-то правильное и каждый раз, спрашивая у бездушной пластиковой безделушки совета, та в подтверждение словно нарочно толкала Ричарда прочь от «Новой жизни», идя на поводу у его истинных желаний.       – Чего ты таскаешься со мной все время? Я конечно предложил заниматься делом Камски вместе, но не думал, что ты воспримешь это так буквально, – вдруг спросил Рид. – Тебе заняться больше нечем?       Этот же вопрос и Ричард задавал сам себе неоднократно. Чем был так хорош Гэвин Рид, что заставил его выйти из тени, в которой он много лет хоронил себя в одиночестве. Был ли Гэвин Рид кем-то особенным, или попадись Ричарду другой человек и все сложилось для него ровно так же? Ответ крутился на языке верткой змеей, но ухватить ее даже за кончик хвоста было невозможно, поиск истины заставлял Ричарда снова и снова задумываться, собирая по крупицам каждое взаимодействие, каждое ощущение, чтобы составить монументальное мнение, которое не ускользнет сквозь пальцы.       Гэвин был гибок и, пожалуй, этого емкого описания хватало с лихвой. Однако подразумевало под собой оно гораздо больше – Ричарду нравилось рассматривать это качество детектива под разными углами, как под микроскопом. Неудачи не останавливали Рида и не выбивали почву из-под ног. Он, конечно же, щедро сыпал ругательствами, хмурился, закатывал глаза, стоило чему-то пойти наперекосяк, но все это было по большей степени для проформы, на деле же Гэвин легко отпускал ситуацию и, не оглядываясь, шёл дальше. Не получилось сейчас? Получится позже. Он не был легкомысленным, как это могло показаться с первого взгляда, нет. Но прощал самому себе ошибки, из которых в тот же миг выучивал урок. Он не стоял на месте, не давал себе заржаветь под капелью из упреков и вины.       Кроме того, Ричарду нравилось, как Гэвин свободно болтал обо всем, не стесняясь показаться предвзятым или грубым. Рид говорил как есть, и Ричард был благодарен ему за оказанное доверие и честность. Поначалу детектив силился изображать из себя неприступную крепость, резко замолкал, загадочно отводя взгляд, будто сболтнул лишнего, хотя это и было не так. Но вскоре обнаружил в напарнике благодарного слушателя и больше не чинил самому себе препятствий, думая: «Будь что будет».       Ричарду ничего не оставалось, кроме как поддерживать беседы, которые заводил детектив, тем самым обозначая своё мнение по тому или иному вопросу – так Гэвину было проще привыкнуть к нему, осознать, что перед ним такой же человек. Пусть очень скрытный, но человек из плоти и крови.       Иметь дела с детективом было непривычно, необычно, интересно, занятно и даже, в чем Ричард боялся себе признаться, весело.       – Как и тебе, мне нужно вести отчетность и докладываться вышестоящим, – не моргнув, соврал он.       – Тебя наверно по головке там не гладят за все это, – задумчиво произнес Гэвин. – Время идет, а…       Рид внезапно оборвал себя на полуслове, как делал часто, заставляя Ричарда морщиться. Но в этот раз он просто не рискнул высказывать предположения о том, что скоро, а может быть и уже, искать будет некого. Гэвина в принципе не особо заботил исход их операции. Подумаешь пару месяцев всеобщего порицания и причитаний о том, как страшно жить, когда полиция не выполняет своих прямых обязанностей. Работы, а уж тем более головы, он не лишится. А вот Ричард… он вел себя показательно беспечно, но от въедливого взгляда детектива не могла укрыться та нервозность и беспокойство, которые тот упрямо задвигал на задний план, надежно прикрывая напускным спокойствием. Отчего-то это волновало Гэвина.       Ричард же трактовал внезапно накатившее на Гэвина мрачное настроение иначе.       – Не волнуйся, даже если нас и в этот раз ждет неудача, твоему боссу уж точно придется по вкусу этот Король-под-землей.       – Я не… – Рид похлопал по карманам и чертыхнулся сквозь зубы. – Уже просрал где-то целую пачку. Рич, там в бардачке сигареты, подай, плиз.       Тихо вздыхая, Ричард потянулся к бардачку. Сигареты обнаружились не сразу – созвучное «бардак» просилось на ум, но он, не подавая вида, разгребая фантики и обрывки бумаг, все же нашел то, что искал. Однако среди этого хлама Ричард обнаружил нечто странное, поэтому, не глядя отдав в руки Риду злосчастную пачку сигарет, принялся за изучение странных обозначений и таблиц, которые он заметил сначала на одном листе в клеточку, а потом и на многих других.       – Это какой-то шифр? – спросил Ричард, подняв бумагу над собой и просвечивая ее на свету.       – Ты правда не в курсе, что это такое? – Гэвин даже забыл зажечь сигарету у себя во рту, прищурившись глядя на Ричарда, убеждаясь, что его не разыгрывают.       – Нет.       – Тебя в пробирке что ли вырастили сразу во взрослого мужика? В детстве не играл в такое? Да гонишь!       – Не гоню.       – Это морской бой, – Рид покачал головой, вскидывая брови, поражаясь невежеству напарника. – Мы с Крисом иногда играем от нечего делать, если попадаем на одно дело.       Ричард же продолжил рассматривать листы, вероятно, силясь понять, что в этом такого интересного, или разгадать правила игры.       Детство Ричарда в самом деле было в какой-то степени не похожим на среднестатистическое, но в свое время он неплохо развлекался и, разумеется, как и полагается ребенку, принимал участие во всевозможных играх. Просто они были другими.       Одна из любимых забав Ричарда – препарирование лягушек на скорость. Он понятия не имел, откуда Элайджа их доставал, но мисс Стерн никогда не была против такого увлечения у своих подопечных, и даже наоборот, только поощряла, выделяя детям нужное оборудование. Поэтому вооружившись скальпелями, еле дыша, они осторожно, но не без азарта, принимались за дело. Они даже составили свод правил. Повредил артерию и залил все кровью? Проигрыш засчитывается автоматически. Мелкая моторика и внимание к деталям развивались на ура.       Или же метание уже упомянутых скальпелей в глазницы пластмассового скелета. На удивление, но такие развлечения мисс Стерн тоже не пресекала, разве что давала наставления быть осторожными и оставляла Лию за главную, вручая ей аптечку, перед тем, как уйти к своим пациентам. Поначалу Ричард мазал и раздражался от того, как ловко обращается с лезвиями Коннор, который попадал в цель чаще всех. Впрочем, Хлоя ему почти не уступала, и вся игра в итоге сводилась к соревнованию этих двоих, что Ричарду также не всегда нравилось. Но он был терпеливым и никогда не сдавался с первой попытки. И с сороковой тоже. И так далее. После усердных тренировок, которым Ричард посвящал все свободное время, иногда даже жертвуя сном, метать скальпели по любым целям он стал так метко, что играть с ним больше никто не хотел.       – Хочешь сыграть? Все равно делать пока нечего, – небрежный, слегка насмешливый тон детектива вырвал Ричарда из воспоминаний и как раз вовремя – он не любил ворошить прошлое и старался всеми силами от него оградиться, оставляя место настоящему и будущему.       – Попробовать можно, – согласился Ричард, вызывая одобрительную ухмылку на лице Гэвина.       – Окей, тогда объясню, что к чему, – Рид выхватил лист их рук напарника и принялся за демонстрацию. – Всегда рисуем поле десять на десять клеток и отмечаем по горизонтали буквы, а по вертикали цифры, чтобы уже во время игры называть нужные координаты, но до этого мы еще дойдем. На этом участке располагаешь десять кораблей, они все разные. Одну клетку занимают подлодки, их нужно четыре штуки поставить. Далее идут эсминцы, три штуки по две клетки. Ну а дальше тяжелая артиллерия: два крейсера, каждый по три клетке, и один линкор, который сжирает аж четыре клетки. Все время забываю, какой он здоровый, и еле впихиваю его на поле.       – Эти корабли имеют определенную силу атаки или это не имеет значения?       – Не-а, пофиг вообще. Цель игры – уничтожить все корабли противника. Для этого и нужны координаты. Например, я говорю, что хочу проверить клетку на А1. И если там стоит твой корабль, то ты говоришь, что он убит или ранен. Но только чтобы честно все было, без выкрутасов. Я ведь пересчитаю потом, – Гэвин сурово прищурился, давая понять, что жульничества он не потерпит. – Если же эта клетка пустая, то говоришь, что я промазал и ходишь сам. Ну как, уловил?       – Довольно простая игра, все понятно, – заметил напарник.       – Ха, это мы еще посмотрим, – фыркнул Гэвин и, подстегнутый азартом, сам потянулся к бардачку в поисках чистых листов и ручек, заставляя Ричарда вжаться в спинку кресла.       Сунув один лист напарнику, детектив примостил другой на коленке и, неудобно согнувшись, надежно прикрывая руками, начал старательно чертить на клетчатом поле, почти не дыша. Ричард покосился на Гэвина с неестественной, немного глуповатой и от того нелепой полуулыбкой, которую Рид не заметил, тщательно вырисовывая расположение кораблей на клочке бумаги. Ричард последовал его примеру и спрятался за игрой.       – Уступаю первый ход тебе, – отозвался детектив из своего укрытия.       – Хм, хорошо. Тогда, E5?       – Убил, – после продолжительного молчания и тычка в бок, наконец-то выдавил Гэвин. – Ты подсматривал, да?!       – Ничего подобного, – Ричард поморщился, отчего-то это слово, хоть и использованное в контексте игры, резануло по ушам, заставляя внутри все сжаться.       – Ах вот как, ну-ну. Сейчас я тебе покажу! – но ворчание Гэвина быстро вернуло его на землю, где он мысленно укорил себя за эту глупую реакцию. – B9. Ну, что там у тебя?       – Ранил, – глухо ответил Ричард, сосредотачиваясь на игре.       – Так-то. Ну все, готовься к проигрышу, – Рид оскалился, размышляя о следующем ходе. – Сейчас уделаю тебя.       Но как назло, после каждого «ранения» кораблей Ричарда, ему приходилось крутиться вокруг них до последнего, нащупывая верный ход. Единственной радостью для детектива оказался вражеский линкор, который путем проб и ошибок потопил одним из первых, не забыв при этом гордо задрать нос. Ричард методично, словно читая ход мыслей Рида, выводил из строя мелкие корабли Гэвина, склоняя счет в свою сторону.       Вскоре обстановка разрядилась до предела, и шутливые остроты начал отпускать даже молчаливый Ричард, на что детектив смешно дулся и фыркал.       – Кажется, я превзошел своего учителя! – манерно, устремив взгляд вверх, констатировал Ричард, после унылого «у меня все» от Рида.       – Смотри не зарывайся! И вообще новичкам везет. Может я тебе поддался вообще, а? – не унимался Гэвин, бегая глазами по салону. Но тут же замолчал, наткнувшись на легкую, не приправленную привычной насмешкой, улыбку.       Был ли это настоящий Ричард, которого так хотел выцепить детектив из-за его беспристрастной фарфоровой маски из простого детского любопытства? Расслабленное лицо, изображающее простые человеческие эмоции, чуть ссутулившиеся плечи – Гэвин жадно ловил каждое изменение в поведении своего напарника, не стесняясь разглядывать его как придирчивый оценщик в ломбарде. От былого напряжения не осталось и следа, и теперь Ричард либо разобрался со всем, что заставляло вытягиваться по струнке и хищно высматривать кого-то в толпе, и больше не ждал угрозы извне, либо чувствовал себя в обществе Рида в безопасности, рассчитывая на него в трудную минуту. Отчего-то детектив тешил себя, склоняясь именно ко второму варианту.       – Так, ну все, поиграли и хватит, – кашлянул Гэвин, возвращая свое внимание на улицу за лобовым стеклом. – А то упустим нашу крысу. Все люки закрыты?       – Да, но это не гарантирует того, что он не сбежит в самый ответственный момент, – Ричард мгновенно переключился в рабочий режим.       – Ой, да расслабься ты, нагоним. На нашей стороне эффект неожиданности.       – Если ты думаешь, что Хупер знает эти трущобы хуже канализационных путей, то ты ошибаешься. Ему не составит труда сориентироваться на открытом пространстве.       – Хватит нудеть уже, – отмахнулся Рид. – Главное действовать тихо. Ты понял, никакой пальбы?       – Если это будет необходимо, то…       – Кому сказал! Нет, значит нет. Мы его даже не в качестве подозреваемого ловим. А просто, чтобы поговорить. Проблем не оберусь.       – Я метко стреляю, повреждения будут минимальными, – нахмурился Ричард.       – Ага-ага, поверю на слово. Но делаем по-моему, усек? – посчитав молчание за согласие, Гэвин посмотрел на часы – судя по сведениям, что смог добыть его неофициальный напарник, появиться Шон Хупер должен был здесь уже очень скоро. Детектив неторопливо вышел из машины, отошел на порядочное расстояние от нее и огляделся.       Ист Энд всегда славился дурным нравом его обитателей. Здесь как с конвейера сходили новые звезды преступного мира. Дома облезлыми гигантами теснили друг друга, оставляя между собой крохотные лазейки, представляя из себя ад для страдающих клаустрофобией и манну небесную для тех, кто умело пользовался этими крысиными ходами, обрывая свой след во мраке. Всевозможные навесы, вывески, даже свешенное с верхних этажей белье на сушку – все здесь отбрасывало тени, заботливо укрывающие страждущих.       Любому полицейскому здесь было не по себе – никогда не угадаешь, воткнут тебе сегодня нож в спину или нет. И Гэвин – не исключение. В его памяти были свежи воспоминания о коллеге, который выслеживал на улицах этого района одного отморозка, а напоролся на банду солидарных, стоящих за свои порядки горой, и после, чудом уцелевший, отлеживался в больнице с множеством колотых ран.       Детектив рассчитывал, что маскировка сыграет свою роль и не сразу выдаст в нем копа. Беспокоить местных в планах у Рида не было.       Объект слежки не заставил себя долго ждать, и уже через десять минут Гэвин неспешным шагом вразвалочку направился следом, не теряя из вида щуплую спину. Припереть к стене в безлюдном закоулке – так в идеале выглядело задержание Шона Хупера, по мнению детектива. Ричард же, передвигающийся по параллельной улице, должен был при случае подстраховать его. В редких просветах между домов периодических мелькали полы его пальто, и это придавало Гэвину уверенности в их предприятии.       Поток людей начал редеть с каждым поворотом, и детектив уже мысленно хищно потирал руки, но не тут-то было. То, чего так опасался Гэвин, случилось. Кем являлся этот человек – знакомый Хупера или просто добрейшей души прохожий – неважно, важно лишь то, что он сделал, то, как панибратски толкнул в плечо Шона, как кивнул в сторону детектива, который не успел придать своему лицу скучающий вид. Шон Хупер наткнулся на острый, пристальный взгляд, от которого по спине побежали мурашки, а в голове загорелась лампочка, подсвечивая простое закономерное решение: «бежать». И он побежал.       Забывая об осторожности, Гэвин рванул за ним. Как на зло все вдруг начали путаться под ногами, тормозя нетерпеливого детектива, от которого на всех порах, удостоверившись в реальной опасности, мчал Шон, сверкая пятками. Обогнув кучку прущих по прямой подростков подозрительного вида, перепрыгнув через шипящую кошку, проскользнув под внезапно вынесенным диваном, как заправский танцовщик ламбады, детектив наконец-то сократил расстояние между ним и Хупером.       Наблюдавший за срывом первоначального плана, Ричард без промедлений сменил траекторию движения и, срезая углы, рванул наперерез. Ветер задорно свистел в ушах и никакое препятствие не смогло бы помешать ему выполнить свою работу.       Гэвин на мгновение потерял из вида свою цель, но только на мгновение – Хупер как ошпаренный выскочил из спасительного переулка, где наткнулся на напарника детектива. Ричард, кровожадно ухмыльнувшись себе под нос, побежал дальше, как гончая, почуявшая кровавый след, намереваясь обрубить каждый путь к отступлению, загоняя добычу в руки Рида.       Отчаявшись, Шон бежал по прямой, захлебываясь воздухом. В глазах мутнело, легкие драло – мастер игры в прятки не был хорош в догонялках. Затравленно озираясь, он снова заметил леденящий душу взгляд пугающих серых глаз, подался в сторону, но тут же был резко одернут за ворот куртки. Ноги продолжили молотить пустоту, и через секунду он больно шлепнулся на асфальт. Преследователь грубо потянул Хупера за руку, ставя перед собой.       – Ну что, мышка, теперь-то никуда не денешься, а? – ехидно протянул Гэвин.       Тот, второй, словно сквозь землю провалился, и отчего-то Шон Хупер вздохнул с облечением, не обращая внимания на скалящего зубы, как оказалось, детектива полиции.       Миллер, подоспевший с машиной для доставки Хупера в департамент, мельтешил взад-вперед перед Ридом и периодически поглядывал на него, открывая рот, но так и на решался задать хотя бы один из множества терзавших его вопросов, предпочитая напоминать надутую рыбу, и продолжал поднимать пыль вокруг себя. Кто-то окликнул его, но он отмахнулся, не оборачиваясь.       – Я бы на твоем месте поспешил за ними, я с вами не поеду, – резонно заметил детектив. – У меня еще есть пара дел.       Только этого Крису и надо было. Он, словно шарик, напоровшийся на колючку, издал странный звук и, сверкнув глазами, резко приблизился к горе-напарнику, пристально глядя в его безмятежное лицо.       – Ты чего добиваешь вообще? Гэвин, что с тобой происходит? – набросился Миллер. – Ты хотя бы помнишь, чего обещал мне?       – Да не ссы ты…       – О, я уже смирился с твоими выходками, а вот парням ты это как объяснишь? – Крис запнулся о свою мысль. – Погоди-ка! Уж не на повышение ли ты метишь? Решил прикрыть свой зад заранее? Одно дело может и заговнил, но в остальном-то все в шоколаде!       – Ты чего мелешь вообще? Остынь, ничего из твоего бреда не понимаю, – Гэвин нахмурился, еще никогда он не попадал под горячую руку Миллера и даже не знал, что тот способен на такое.       – Знаешь, я устал отбиваться от всех, и кредит моего доверия к тебе стремится к нулю, – Крис резко понизил голос и заговорил почти шепотом. – Что с тобой случилось? Ты вдруг записался в рыцари Готэма? За неделю ты наловил столько этих ублюдков, что не всех успели еще толком оформить и допросить. Хрен с ними. Но Хупер? Он ведь и слова не скажет без своего адвоката. Это уже рыба покрупнее, и наши недовольны, что ты прешь сломя голову на чужую территорию. Не мни себя героем. Тебя история с Тоддом ничему не научила что ли?       – Я не хочу засаживать Хупера за решетку… пока, – неуверенно пробормотал Гэвин. – Он должен знать что-то по делу Камски. Это верняк, Крис!       – Говняк это, Рид, – его наконец-то отпустило, и он устало вздохнул. – Не знаю, кто тебе на ухо шепчет, но будь осторожен – верят тобой как хотят. Да еще и в департаменте на тебя из-за всего этого скалятся. Ты почаще к нам заходи, зацени обстановку.       – Я тебя услышал, – глухо отозвался детектив. – Заеду через пару-тройку часов, посмотрим на твои каракули.       – Еще одно слово! – Крис погрозил ему пальцем. – Буду ждать. И только попробуй не явиться.       Гэвин задумчиво проводил взглядом стремительно удаляющегося Миллера. В чем-то он был прав. И это Риду не понравилось. Детективу было плевать, как именно ему перемывают кости, какие козни строят, что, конечно было не особо на руку, но и не критично. Заботило его другое, а именно чем же он в самом деле занимается. Нырнув с головой в круговерть бесконечных погонь, слежек, уличных дознаний, ему совсем некогда было анализировать и сопоставлять факты, которые и теперь, остановившись и взяв паузу, Гэвин не хотел принимать на веру. Он в самом деле порядочно набил себе очков хорошего копа, но все это затевалось лишь ради прощупывания почвы, ведь чтобы найти в груде серого камня алмаз, нужно приложить немалые усилия, наваливаясь на бур. В конце концов могли бы и спасибо сказать!       Он медленно брел к оставленной машине, прокручивая события минувшей недели. Неужели Ричард сам считает поиски Камски бесплодными и пытается навязать Гэвину посторонние дела, обеляя детектива? Это просто смешно и глупо.       В машине его конечно же ждал Ричард, который выглядел так, будто сидел и скучал здесь с момента ухода Гэвина и совсем не принимал участия в погоне.       – Все в порядке? – спросил он, не спеша обманываться нарочито веселым настроем детектива.       – А то! Теперь-то уж чего-нибудь да выпытаем из этой мокрицы подвальной, – но исходящее от Гэвина напряжение, то, как он прерывисто дышал, сжимая руль, говорили об обратном, и Ричарду это не понравилось. Кто знает, что успели наплести детективу его коллеги, пока он отсутствовал. – Мне сегодня еще в участок надо будет смотаться, так что… Тебя подвести?       – Да, было бы неплохо.       – Как обычно, к библиотеке?       – Нет, езжай в Готэм Вилидж, – Ричард непринужденно откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, украдкой скользя взглядом по детективу.       – Чего это ты вдруг? Поигрался со своим волшебным шариком, пока меня не было? – съехидничал Гэвин, но уши навострил.       – Да, – просто ответил он, довольный реакцией Рида.       – Ладно, показывай дорогу.       Проезжая мимо популярных ресторанов, выставочных залов и прочих модных местечек, Гэвин старался не крутить головой слишком явно. Впрочем, этот район, так резко контрастирующий с Ист Эндом, подходил Ричарду как никакой другой и удивляться тут было нечему. Здесь он мог спокойно прохаживаться по улицам, сливаясь с местной высокомерной богемой, не выдавая в себе убийцу. И даже ляпни он что-то не то, его слова восприняли бы за хитрую шутку, на которую необходимо ответить наигранным смехом.        – Неплохо устроился, – присвистнул Гэвин, глядя на аккуратно сложенный из темных гранитных кирпичей пятиэтажный дом.       – Не жалуюсь, – Ричард было хотел дежурно поблагодарить и исчезнуть, но вдруг сказал. – Если будет настроение, можешь как-нибудь заскочить на чашку кофе. Я может и не знаю, сколько трусов у тебя в комоде, но видел, что за помои ты пьешь. Так что, если захочешь ощутить вкус и аромат настоящего кофе, то буду рад принять у себя.       Рид глупо поморгал с минуту, а после прыснул в кулак, припоминая собственную тираду в баре «Белый медведь».       – Знаешь, я не из тех, кто считает подобные предложения простой вежливостью, лишь бы отъебались. Я ведь реально приду, – почти угрожая предупредил Гэвин, что только позабавило Ричарда. – Так что подумай сто раз, прежде чем швыряться такими приглашениями.       – Второй этаж, самая дальняя квартира, – подмигнул он. – Спасибо что подвез. И до встречи.       В ушах зашумело, и Рид смог только утвердительно кивнуть уходящему Ричарду. Дурацкая улыбка поползла по его лицу, как довольный кот он нежился в лучах оказанного доверия, все это ему невероятно льстило.       Забавно, но Гэвин перестал даже в ум брать, что на очередную встречу с этой темной личностью требуется брать пистолет, чтобы чувствовать себя увереннее рядом с ним. Воображаемые картины расправы Ричарда над своими жертвами сменились реальными воспоминаниями о прожитых вместе моментах, где он выступал в роли надежного соратника. Гэвин не спешил обманываться и по прежнему видел в Ричарде холоднокровного убийцу. Но пока детектива лично не касались «рабочие» моменты карманного киллера, Риду было в общем-то плевать на то, чем он промышлял. Ему нравилось проводить время с Ричардом, он был тем напарником, которого у детектива никогда не было – исполнительный, в меру тихий, умеющий принимать сложные решения в короткий срок, не особо навязчивый, он не лез в душу. Хотя теперь на счет последнего пункта Рид уже сомневался, но против, на удивление, не был.       Атмосфера департамента, гудящего как осиный рой, сбила с детектива его приподнятое настроение, оказывая отрезвляющее действие. Каждый считал своим долгом обернуться и задержать на его фигуре недобрый взгляд. Даже старина Бен разочаровано покачал головой, проходя мимо.       – Ну ты-то меня не разочаруешь, а, Миллер? – поднимая руки, демонстрируя все свое обаяние, начал Гэвин.       – Все зависит от тебя, – в тон ему ответил Крис, отчего детективу стало проще игнорировать скалящихся за спиной гиен. А когда было по-другому?       И все же Крис навалил достаточно дегтя в бочку меда, поведав о том, что Хупер понятия не имел, где находится Элайджа Камски. Он также сообщил, что никто не заказывал экскурсию по канализации на его имя, после чего Шон Хупер вместе со своим адвокатом вышел из стен участка, шепча проклятья и обещания скорейшей расправы.       – Мне кажется, это знак, – мрачно заключил Миллер. – Знак, что нужно закругляться с этим делом и заняться чем-то полезным. С чем ты, конечно, и сам справляешься, но я больше в этой ситуации переживаю за себя. Мистер Камски не жилец.       – Завязывай с этим, – Гэвин нахохлился, ему совсем не нравились такие упаднические мысли.       – Всенепременно, – процедил Крис. – Ты пока поработай, а я сбегаю тут в булочную. По твоей милости я сегодня просрал обед.       – Иди уже, проветришься заодно, а то воняешь тут направо и налево. И мне захвати чего!       Барахтаться в своем бардаке Гэвину не хотелось, поэтому в отсутствие хозяина, он занял место Криса, где тот поддерживал порядок, служащий немым укором его напарнику, поэтому найти нужные документы не составило труда. За сопоставлением дат, мест и лиц, которые потенциально могли быть причастны к похищению или видеться со сбежавшей тройкой, детектив заметил нависшую над ним старушку только когда та громко прокашлялась.       – А можно офицера Миллера? – женщина еще раз придирчиво взглянула на плашку на столе, а затем и на Гэвина.       – Я за него. Чем могу помочь?       – Меня зовут Грейс Корпеско и мы уже общались с офицером Миллером по делу о неплательщике, который… – на этих словах Гэвин подобрался, а домовладелица, почувствовав на себе полное внимание, театрально вздохнула и продолжила. – Которого постигла такая печальная участь.       – Миссис… – женщина кивнула, – Миссис Корпеско, вы не о Джоше Пейдже случайно? Я детектив Рид, мы с офицером вместе расследуем это дело.       – Это очень хорошо. О нем самом и говорю. Я готовила квартиру для новых жильцов, как заметила, что линолеум в коридоре под батареей вздулся. Что взять с людей, чужое-то им не жалко. Но, не будем об этом. О покойниках либо хорошо, либо никак, так? – нервно оборвала себя Грейс. – Я хотела прижать чем-то этот пузырь и разгладить, а это и не пузырь вовсе оказался.       Миссис Корпеско вытащила из видавшей виды сумочки сверток и, как только детектив принял его, отпрянула от стола, сглатывая подступивший ком.       – Вы знаете, что там внутри? – спросил Гэвин, пристально глядя в бледное лицо, тихо, но с напором.       – Нет, детектив, – ее голос звенел эхом оборванной струны, говоря об обратном.       – Спасибо за сотрудничество, миссис Корпеско. Мы разберемся с этим, – и старушка, откланявшись, вылетела из департамента быстрее пули.       Недолго думая, Гэвин, интуитивно повернувшись к камере наблюдения спиной, принялся осторожно разворачивать один за другим тетрадные листы. Только после того, как в груде макулатуры обнаружился злосчастный конверт с адресом «Новой жизни», детектив понял, почему Грейс Корпеско так тщательно, будто хрустальную посуду, обмотала, вероятно, всей имеющейся в доме бумагой. Из конверта торчал обрывок, на котором было нацарапано то, от чего у Гэвина волосы на затылке зашевелились, а в глазах потемнело. «Виноваты они и только они. Не верьте «Новой жизни»! Мы не просили ничего из того, что нам дали! Эксперименты над-»       Затравленно озираясь, Рид спрятал находку во внутренний карман куртки. Что-то ему подсказывало, что лучше пока это никому не показывать, во избежание лишнего шума. «Новой жизни» только этого и надо, чтобы в суматохе перетасовать карты и выйти из сложившейся ситуации сухими. А ведь ему сразу не понравилась эта мисс Стерн! Очень умно с ее стороны манипулировать вниманием, распределяя его точечно именно туда, где ей было выгодно.       Детективу стало не по себе. Внутренний голос, подражая Крису, твердил ему бросить всю эту затею, сжечь злосчастную записку, смириться с тем, что Элайджа Камски так и останется пропавшим без вести. Но слепое упрямство, которое крошило любые доводы, презирая логику, велело ему копнуть глубже.       «Твое приглашение очень кстати, Ричард», – мрачно подумал Гэвин, сжимая кулаки.