Место, из которого не захочется убегать.

Рано утром Гарри выходит из ванной в одних штанах, на ходу вытирая полотенцем волосы. Поток чужой прохладной магии обдает его, заставляя покрыться мурашками, и в следующую секунду и Гарри, и полотенце оказываются полностью сухими. Гарри недовольно косится на Волдеморта, который сидит в кресле и читает с такой безмятежностью, будто это не он только что мелочно вмешался даже в сушку головы! … ладно, на самом деле это мило. Гарри тут же передумывает сердиться и подходит, заглядывая Тому через плечо: — Что читаешь? Сам он опознать книгу не может. Волдеморт читает на хинди в оригинале, а Гарри все еще требуются артефакты-переводчики. Последние несколько лет они живут в Индии, изучая местную магию. Изначально Гарри думал, что поездка займет максимум пару недель, но вечно находится еще одна книга, еще один храм, еще одно знакомство… Впрочем, торопиться им некуда. До этого они путешествовали по восточной Европе и ближней Азии. Чем дальше они удаляются от Британии, тем сильнее отличаются магические традиции, и тем сложнее становится их постигать. Вместо ответа, Волдеморт переворачивает страницу и, продолжая читать, сообщает: — Пришло письмо из Гринготса. Дамблдор оставил тебе наследство. Гарри мученически морщится. Он не хочет отсюда никуда уезжать, по крайней мере, сейчас. Пару недель назад он уже успешно уклонился от посещения похорон старика, и думал, что на этом все, наконец-то, закончится. Но вот, тот умудряется напоминать о себе даже из могилы. — Может, как-нибудь потом? — Кроме того, вынужден напомнить, что у Лолы сегодня День Рождения. — Не может быть! — протестует Гарри. Лола — Галатея Блэк, старшая дочь Сириуса и Медеи и, по совместительству, его драгоценная крестница. Он бы никогда в жизни не забыл о её дне рождения! … с другой стороны, он склонен забывать дату сегодняшнего дня…. — Скажи, что сегодня не тридцатое. — Сегодня тридцатое, — припечатывает Том с легкой улыбкой. Он явно развлекается. — О нет, нет-нет-нет, — Гарри хватается за голову, и сразу же кидается потрошить их шкафы, — Что ей подарить, что ей подарить. Это? Или это? Древний амулет бога Сурьи, конечно, бесценный артефакт, но… — Не думаю, что юную леди это заинтересует. — Точно! — вскидывается Гарри, — Ингредиенты! Он сбегает по лестнице вниз в подвал, и, проведя недолгое, но шумное расследование, возвращается с подозрительно знакомой шкатулкой. Том отрывается от книги и некоторое время заинтересованно наблюдает, подперев рукой щеку, как Гарри нарезает круги по комнате, скидывая в маленький чемодан то, что, по его мнению, может пригодится им в Британии. Потом Том решает предупредить: — Рекомендую тебе немедленно одеться, иначе наш отъезд задержится. Несколько секунд Гарри продолжает копаться, а затем до него доходит, и мужчина застывает. Потом медленно поднимает взгляд. У Волдеморта дергаются уголки губ от того, насколько глупое и смущенное у Гарри выражение лица. Что-то никогда не меняется. Гарри быстро берет себя в руки: — Нет! Неа, нет, — категорично заявляет он, призывая к себе майку и судорожно напяливая её (задом наперед, но Волдеморт решает не говорить об этом), — Мы успеем к Лоле. Точка! Гарри заканчивает собираться в рекордные полчаса. Волдеморту же нужно только закрыть книгу и подняться с кресла. Он уже давно собран. Им предстоит преодолеть огромное расстояние. Самолет летел бы половину суток. Том и Гарри добираются примерно за столько же, но с длинными остановками. В Иране они останавливаются, потому что Гарри вспоминает, что Джинни Уизли как раз где-то неподалеку участвует в товарищеском матче по квиддичу женской лиги, а в Италии — потому что у Рона и Гермионы как раз там отпуск, и они приглашают вместе пообедать. Том Реддл переносит это стоически, в основном, потому что он знает Гарри, и он знал, что так будет. Он даже специально захватил с собой некоторые бумаги, чтобы обменяться ими с миссис Грейнджер-Уизли. Для большинства других магов это было бы непосильным путешествием, но их двое, и они оба выдающиеся колдуны. Разница в часовых поясах между Индией и Великобританией играет им на руку. Они оказываются около дома на площади Гриммо ранним вечером. Гарри зевает: в Гвалияр в это время он бы уже ложился спать. Но он стряхивает с себя сонливость, решительно стучит в дверь из вежливости и, не дожидаясь ответа, давит на дверную ручку и заходит в дом. Дом Блэков, конечно, впускает его. Пятнадцатилетняя Лола Блэк, заслышав шум, сбегает вниз по лестнице: — Дядя Гарри! Гарри ловит её в объятьях. Она действительно выросла! — Привет, Лола, — здоровается он, и добавляет, — Привет, Джеймс. Иди сюда тоже. Джеймс Блэк – младший сын Сириуса, робкий и тихий мальчик десяти лет. Он мнется в дверях, не решаясь быть слишком навязчивым, пока Гарри не подзывает его. Только тогда он тоже неловко обнимается, дождавшись своей очереди. Том кивает детям, и дети вежливо приветствуют его в ответ. Тому сложно поддерживать теплые отношения с кем-то, кроме Гарри, но, к счастью, от него этого и не ждут. В гостиной Блэк-хауса оживленно и весело. Медее и Сириусу скоро пятьдесят. Они маги, а Сириус — неплохой зельевар, поэтому, конечно, они совсем не выглядят на свой возраст, зрелость только начинает проступать на их лицах. У Медеи немного углубляются морщины вокруг глаз, как у человека, который за жизнь много улыбался, а у Сириуса несколько седых волос в бороде. Регулус с женой, имя которой Гарри помнит лишь смутно: кажется, Дафна? Многочисленные подростки — друзья Лолы — из которых Гарри опознает лишь Скорпиуса Малфоя, и то только потому, что ребенок чрезвычайно похож на своего отца. С каждым годом появляется все больше лиц, которых он не узнает. Протягивая подарок, Гарри отрешенно размышляет о скорости течении жизни. — Императорские крапчатые луноцветы! — восклицает Лола восхищенно, — Это же такая редкость! Потрясающе! Спасибо! Она лезет поцеловать его в щеку, а Гарри находит секунду, чтобы кинуть в Тома извиняющийся взгляд. Ну да, пришлось расхитить их запасы. Волдеморт возвращает ему снисходительную улыбку. … верно. Наверняка, он знал. В любом случае, он мог бы напомнить о празднике пораньше, если бы хотел другого результата. Гарри сложно замечать течение времени, и течение времени не замечает его в ответ. Он единственный, кто не постарел ни на день. Со временем это всё заметнее. Пройдет всего несколько лет, и даже Лола будет выглядеть старше него. Гарри не сильно задумывается по этому поводу. В конце концов, он не один, и никогда не будет один. Гарри разрывает объятья, возвращается к Тому, намеренно касается своим мизинцем его мизинца и улыбается. Том коротко сжимает его руку, призывая не баловаться, и Гарри, метнув косой взгляд, замечает слабую, но вполне искреннюю ответную улыбку.