Второй шанс начинается

Боль в груди становилась невыносимой, а правая сторона тела полностью онемела. Он лишился правой руки год назад, во время первого приступа. Тогда его смогли спасти, но сегодня он знал, что умрет. Сначала он потерял Ядро, оно развеялось без причины, потом множество болезней смертных начали одолевать его. Сначала лихорадки, когда он вылечился от одной, снова заболевал. В это же время он резко потерял вес и сколько бы не ел, не мог набрать. Конец приближался, и он был готов к нему. Воздух Пристани Лотоса действовал на него исцеляюще, хоть и задеревеневшая рука с крученными пальцами лежала на повязке, он чувствовал, что может снова прыгнуть в пруд и наловить рыбы или собрать лотосы. А-Юань с трудом отговорил его. Его сын постоянно плакал, хотя тщательно скрывал слезы. А Цзинь Лин, который прибыл на Пристань, отменив важные дела, без стыда разрыдался, как только увидел Вэй Усяня. Вэй Ин мог только обнять племянника. Цзян Чэн… Вэй Ин попросил Лань Чжаня не ходить за ним, когда Вэй Ин с помощью Вэнь Нина спустился в лодку, чтобы попасть в Храм Предков. Муж согласился. Цзинь Лина и А-Юаня они оставили в Резиденции. — Молодой господин, — тихо позвал Вэнь Нин. — Прошу, развейте меня. Моя жизнь не имеет смысла без вас. Губы Вэй Ина растянулись в улыбке. Он протянул руку, чтобы коснуться холодной щеки мертвеца и притянул его к себе. Лодка качнулась. Вэнь Нин крепко сжал его в объятиях. Вэй Усянь начал говорить, он извинился за то, что лишил друга будущего и оживил его, имея эгоистичное желание. Он говорил, чувствуя, как мертвое тело постепенно обращается пеплом в его руках. Последние слова Вэнь Нина… Вэй Усянь прикрыл глаза, чтобы не видеть, как двигаются чужие безмолвные губы. Справившись с лодкой, он ступил на остров и вошел в Храм. Сегодня он решил исповедоваться перед предками и умереть с чистой душей. Он знал, что его душа не попадёт ни одно пристанище и просто развеется после его смерти. На коленях он провел оставшийся день. Там же случился второй приступ, и он закрыл глаза. Когда он открыл глаза, была безлунная ночь. Он был в лесу, рядом лежало тело монстра. Его родители бежали к нему с криками, но свист в ушах не давал их услышать. Его маленькая рука сжимала детский свисток, из которого струилась темная ци. В этот момент он подумал, что будь он тем, кем сейчас, он бы смог защитить родителей. Но он просто умирающий человек, которому снятся заветные мечты.

***

Эта ночь обещала быть безлунной, как та. Почему-то он вспомнил сейчас о своем перерождении. Возможно, его жизнь сошла с прежнего курса. Вновь разветвление, после которого он не знал, что произойдет. Теперь он не мог полагаться на воспоминания, ведь ему отказали в обучении в Облачных Глубинах. Именно в Гусу случились важные знакомства, ссоры и события, которые создали нынешнего Вэй Усяня. С завтрашнего дня он должен плыть по течению и по возможности вернуть связи с людьми, бывшими друзьями в прошлой жизни. Вэй Усянь вздрогнул, когда Цзян Чэн положил руки на его плечи. Запах альфы заполнил пространство вокруг, оттесняя сладкий лотосовый аромат. — Цзян Чэн? — он повернул голову. Цзян Чэн выражал поддержку. Его лицо было полным раскаяния. Вэй Ин знал почему. Гусу Лань брали на обучение только альф и бет. Вэй Ин расцвел омегой после перерождения, потому он не мог поехать. — Ты не виноват в том, что омегам запрещено учиться в Облачных Глубинах. Я не расстроен, — заверил его Вэй Ин. После получения приглашения из Ордена Лань прошло несколько часов, за это время Вэй Ин успел остыть и найти множество плюсов в том, что не едет в Гусу. — Поезжай, дядя и тетя будут рады твоим успехам. Цзян Чэн обнял его со спины. — Вэй Ин, дождись меня, хорошо? — попросил Цзян Чэн. Вэй Ин кивнул, ведь у него не было выбора. Он мог упросить дядю поехать, пить сильные подавляющие отвары и притворяться бетой, но он подорвет репутацию Ордена Цзян, если обман скроется. Он не хотел снова с позором вернуться на Пристань. Вэй Усянь вздрогнул, когда Цзян Чэн коснулся губами его шеи. Кожа рядом с пахучей железой горела после прикосновения губ. Цзян Чэн бережно убрал распущенные волосы через плечо, на грудь, и продолжил целовать шею. Затем лизнул от основания шеи до роста волос по всей железе. — Ох, А-Чэн, — должно быть, он слишком громкий. Цзян Чэн закрыл его рот, чтобы заглушить звуки. Кожа вокруг железы и основание шеи стали щедро смазанным слюной, будто Цзян Чэн готовился пометить его. — Я люблю тебя, — прошептал Цзян Чэн. Цзян Чэн любит его. Весь его мир перевернулся с ног на голову. В прошлой жизни ему признавались в любви? Он помнил, как Лань Сичэнь рассказал ему об чувствах Лань Чжаня, но он хотел услышать об этом лично от человека. Конечно, Лань Чжань признался в чувствах позже, но это не возымело нужного эффекта. Вэй Ин повернулся к нему всем телом. — Цзян Чэн, я… — начал он и ошеломлённо застыл. Цзян Чэн смотрел на него с нежностью и любовью. Вэй Ин положил ладони на щеки Цзян Чэна и с трепетом посмотрел, как альфа прижался к ним. — Ты тоже мне нравишься, — это удалось сказать очень тихо, но достаточно, чтобы Цзян Чэн услышал. Объятия стали крепче, Цзян Чэн издал вздох облегчения. — Ты вкусно пахнешь. Я очень хочу тебя, — прошептал он. Вэй Ин вышел подышать воздухом в последний день течки, поэтому его запах привлекал альф. Привлекал Цзян Чэна. — А-Чэн, — прошептал он. — Поцелуй меня. Он провел по лацканам ханьфу, не зная, что сделает Цзян Чэн. Набросится на него? Лань Чжань после таких слов становился неистовым и тщательно заполнял его спермой, чтобы Вэй Ин точно забеременел. Цзян Чэн мягко коснулся губ. — Я сделаю это, — Цзян Чэн положил руки на его бедра и приподнял. Вэй Усянь обхватил руками шею. Дыхание перехватило. Вэй Ин заставил себя не сжаться, ожидая проникновения без подготовки, как это мог сделать Лань Чжань, но его понесли вглубь беседки, где Вэй Усянь соорудил диван с подушками, чтобы в удобстве пить вино и рисовать талисманы. Он думал, что его трахнут на тонких перилах, без опоры, глубоко и грубо, но вместо этого его положили на диван. Против воли губы растянулись в улыбке. Его уложили в гнездо, самое комфортное место для омеги, Вэй Ин потратил несколько часов, чтобы натаскать подушек и одеял из спальни. Цзян Чэн устроился между ног и оторвался от губ. Его взгляд скользнул по его телу. Вэй Ин имел уединенный домик и беседку на озере. Посторонние не могли попасть сюда и увидеть его. Поэтому он надел легкий полупрозрачный халат, который не прилипал к телу, и в нем было удобно спать. Штаны тоже были простыми и легкими, Вэй Ин обожал их. Сейчас халат съехал с его плеча и держался на слабо повязанном поясе. Цзян Чэн в свою очередь был в дневном ханьфу, будто не собирался отходить ко сну. Весь вечер спорил с дядей Цзян? Не дядя ведь решает, кто едет в Гусу, а кто — нет. Вэй Усянь приподнял бедра, но не достал до Цзян Чэна, и издал разочарованный звук. Цзян Чэн, очнувшись от созерцания, нетерпеливо начал раздевать его. Пояс отлетел в сторону с протяжным звуком, кажется, порвался. Его штаны отправились туда же, с ними тоже не обошлись бережливо, сначала сильно потянули, затем разорвали. Вэй Ин искренне наслаждался нетерпеливостью партнера. Цзян Чэн приподнял его ноги и придержал одной рукой, так ему открывался вид на ягодицы омеги. Вэй Ин подавил желание прикрыться, было очень смущающее раскрываться перед другим альфой, помимо мужа. У него возникла мысль, что сейчас без стеснения он раздвинул бы ноги для Лань Чжаня. А Цзян Чэн всегда был тем, к кому он не испытывал сексуального влечения. Они с самого детства видели друг друга голышом. — Так много, — прошептал Цзян Чэн и коснулся сжатой влажной дырочки. Вэй Усянь почувствовал горячие пальцы, которые начали растягивать его. Растяжка была похожа на пытку, он ёрзал и изнывал, длинные пальцы двигались внутри с громкими хлюпами, сгибаясь и разгибаясь внутри. Он вертелся на скамье, скидывая подушки на пол, не зная, как перестать остро реагировать. Это тело впервые было в руках альфы, поэтому Вэй Ин не мог сдерживаться. — Цзян Чэн! — вскрикнул он, когда палец задел чувствительное место. Ещё он точно кончит, а он хотел получить толстый узел. Его должны наполнить, в него должны вбиваться. Наконец Цзян Чэн вошел. Вэй Усянь хватал ртом воздух, стараясь расслабиться, когда большой член растягивал его. Он не думал о различиях в размерах мужа и Цзян Чэна. Он не думал о разных подходах к сексу. Альфы даже пахли различно. Феромоны Цзян Чэна Вэй Ин честно даже не помнил. В Ордене Цзян практиковалось сдерживание феромонов, чему способствовал колокольчик души. Все мысли улетели из его головы. Жар поднялся по телу, течка. Цзян Чэн обхватил его ноги рукой и начал вбиваться резко, каждый раз попадая по чувствительному месту. Его распавшийся пучок болтался с боку, челка пропиталась потом. Вэй Ин завороженно потянулся к его лицу. Они поцеловались. Цзян Чэн резко протолкнул узел. Вэй Ин редко думал и осознавал что-либо в течку, полностью отдаваясь туману инстинктов и феромонов. Отчего-то в эту секунду его разум был полон мыслей. Альфа, который был с ним, не был его мужем, альфа, который протолкнул в него узел, не был его мужем. — Нет, нет, — Вэй Усянь попытался оттолкнуть его, но он бессилен против напора альфы. Цзян Чэн использовал свободную руку, чтобы придавить его к подушке за шею. Вэй Ин раскрывал и закрывал рот, без возможности вздохнуть или закричать. Он не хотел сцепки сейчас, когда он еще был готов для оплодотворения. Горячая жидкость заполнила его внутренности, узел становился больше с каждой секундой. Его тело, отдельно от паникующего разума, ответило на сцепку сильным оргазмом. Судороги пронзили тело, боль и удовольствие смешались в одно, Вэй Ин сцепился с чужую руку, которая перекрывала его дыхание, и боролся с оргазмом, но ничего не мог поделать. Ему нравилось. Он был полным и удовлетворенным. Вэй Усянь остановил руку Цзян Чэна, нежно гладящую его лицо и волосы. Спазмы внутри живота стали настолько сильные, что он завалился на бок, пытаясь уменьшить боль. Цзян Чэн расценил его позу как призыв, клыки прокусили железу, оставляя метку. Когда Вэй Ин привык к узлу и повернул голову к альфе, то увидел нежный взгляд Цзян Чэна, внимательно следящий за его состоянием. Вэй Усянь отвернулся. Альфа с рычанием сомкнул зубы на метке ещё раз. Вэй Усянь задрожал снова, раздутый узел в этот момент доставлял ему удовольствие. — Ты мой, — прошептал он. Вэй Усянь ответил ему довольным стоном. Его тело было воздушным и невесомым. Он послушно приоткрыл рот, чтобы Цзян Чэн поцеловал его.

Утром его тело приятно ныло, ему было легко, будто он сбросил груз с плеч. Цзян Чэн спал рядом. Спокойное спящее лицо было еще молодое с мягкими щеками. Никаких морщин от вечной хмурой мины на лице. Грудь Цзян Чэна чистая, без огрубевших следов от дисциплинарного кнута. Вэй Усянь заворожено провел по ней кончиком пальца. Он не знал, насколько шрамы стали не заметны спустя годы. Они с Цзян Чэном встречались очень редко, так как Вэй Ин, подобно любой омеге ордена Лань, не смел покидать цзинши и принимать гостей альф без мужа. А Лань Чжань не переносил Цзян Чэна, поэтому всегда под предлогом плохого самочувствия Вэй Ина, отказывал во встречах. Губы Вэй Усяня растянулись в улыбке от воспоминаний, как Цзинь Лин, которого Лань Чжань не считал соперником-альфой, с важным видом заставлял Вэй Ина рассказать, как он поживает, «не по просьбе дяди». От воспоминаний о племяннике и мелких Ланях стало тепло. Как бы не повернулась его жизнь сейчас. Он сделает всё, чтобы шицзе была счастлива, Вэнь Нин и Вэнь Цин выжили. У него получится предотвратить падение Пристани Лотоса, смерть дяди и тети и трагедию Мэн Яо и Сяо Синчэня.