Жертвенность

      Чтоб ещё хотя бы раз Шэнь Цинцю поверил этому Шану! Винодел из мужчины получился столь же превосходным, как и писатель. Так, что бедного лорда пика Цинцзин как главного подопытного опять мутило с самого утра. Даже высокий уровень контроля над духовными силами слабо помогал заклинателю в борьбе с недугом.       Шэнь Цинцю сидел за столом в главном зале учебного корпуса. Здесь же собрались адепты, что по очереди пересказывали наставнику тексты священных писаний. Учитель прикрыл глаза и сосредоточенно обмахивал себя веером, внимательно слушая высказывания учеников. Он представлял собой образ почтительности и собранности. И мало кто понимал, что на самом деле в голове заклинателя бушевали лишь мысли о том, как бы поскорее закончить традиционный ежемесячный опрос и скрыться в своей тихой мирной хижине.              — Учитель, с вами точно все хорошо?              Однако, были и те, кто все же мог с чуткостью проследить малейшие изменения на лице горного лорда. Такими людьми были его самые старшие и преданные подопечные. И оттого ожидаемо, обернувшись к подошедшему, когда собрание уже было окончено, Шэнь Цинцю наткнулся взглядом на миловидное личико Нин Инъин. Девушка переминалась с ноги на ногу и с беспокойством нерешительно заглядывала учителю в глаза.              — Да, не волнуйся, — Шэнь Цинцю был искренне тронут, отчего прикрыл веером проступившую на лице легкую улыбку и через мгновение колебаний все же позволил себе коснуться макушки давно повзрослевшей ученицы. Все же время пролетело слишком быстро, и та уже была самостоятельной заклинательницей и первой красавицей пика.              — Позвольте этой Нин все же приготовить для вас немного жидкой каши.              — Не откажусь.              О его плохом самочувствии знали немногие: Нин Инъин, Мин Фань и, собственно, виновник — Шан Цинхуа. Первым двум пришлось застать учителя не в лучшем виде еще ранним утром, когда тот попросил их забрать Ло Цюаня к себе хотя бы на пару часиков, а второго лишь ожидал гневный выговор с настоятельной рекомендацией прекратить свои попытки разработать самый изощренный яд для заклинателей.       Однако, каково было удивление Шэнь Цинцю, когда этим же днем, буквально через час после разговора с Нин Инъин, он лицезрел очередного гостя на пороге своей хижины.       Лю Цингэ не спрашивал разрешения войти. Грубо выбив дверь, Бог Войны буквально влетел внутрь, застав хозяина пика за поеданием той самой каши.              — Шиди Лю, хватит врываться сюда, как к себе домой! — Шэнь Цинцю был в крайней степени возмущен. Встав из-за стола и направившись прямиком к вошедшему, чтобы также грубо выпроводить его наружу, уже в следующее мгновение заклинатель удивленно отпрянул. — Да что с тобой?!              Лорд пика Байчжань ничего не объяснял. Лишь стоило Шэнь Цинцю ступить в его сторону, как мужчина схватил шисюна сначала за запястье, а потом и вовсе притянул ближе, хватаясь за плечи. В глазах заклинателя читалась смесь из злости, возмущения и чего-то, что в иной ситуации Шэнь Цинцю интерпретировал бы как страх.              — Ты пойдешь со мной.              — Никуда я с тобой не пойду, — Лорд пика Цинцзин попытался отстраниться. Такое обращение ему было не по душе. Мужчина противился и хмурился, всеми силами изворачиваясь из крепкой хватки, пока его шиди не ослаблял ее ни на мгновение. — Лю Цингэ. Отпусти меня.              — Шэнь Цинцю.              Двое просто смотрели друг другу в глаза. Молча, не разрывая зрительный контакт. Один настойчивее другого, другой упрямее первого. И никто не собирался уступать.              — Я считаю до трех, и тебе будет воспрещен вход сюда до конца моих дней. Раз… — На удивление сработало, и не понадобилось продолжения счета, прежде чем хватка на плечах лорда пика Цинцзин все же ослабла. Однако, Лю Цингэ так и не отстранился полностью. На этот раз во взгляде его блеснула досада. — Теперь объясняй все по порядку.              — Я встретил твою ученицу.              — Так. Дальше?              — Она сказала, что тебе уже несколько дней не здоровится.              — Хорошо. Что с того? — Шэнь Цинцю устало закатил глаза. — Мне из тебя каждое слово клешнями вытаскивать? Шиди Лю, объяснись нормально.              Как лорд Шэнь повторял уже множество раз, Лю Цингэ не был плохим человеком. Преданный товарищ, сильный воин и завидный жених. Но вот была у него просто отвратительная черта характера: быть особо немногословным именно в те моменты, когда разговор через рот был бы лучшим оружием.       Вот и сейчас, вместо того, чтобы объяснять свои действия и не принимать решения в одиночку, Лю Цингэ по-прежнему не отступал от того, чтобы потащить шисюна в неизвестном направлении.       Но Шэнь Цинцю упрямился. Может, он и доверял своему шиди и мог бы пойти на уступки и последовать за ним, но не когда тот вёл себя столь неуважительно.       Лю Цингэ же тем временем хмуро потупил взгляд и помолчал некоторое время, прежде чем вновь взглянуть в омут зелёных глаз. На этот раз Шэнь Цинцю безошибочно прочел во взгляде товарища искреннее беспокойство и, неожиданно, выражение вины на лице.              — Прошло уже два месяца, — Наконец, начал Лю Цингэ, — Почему твой цикл до сих пор не обновился?              Слова, будто гром среди ясного неба, поразили лорда пика Цинцзин до глубины души. Он застыл.              — А теперь тебя тошнит.              Черт…       Проклятье!       Шэнь Цинцю просто не мог поверить. Все так ужасно складывалось, что, как бы он не хотел, не мог отрицать страшные догадки своего шиди. Однако, сам мужчина, окунувшись в повседневные дела своего пика и попытавшись забыться за работой и воспитанием Ло Цюаня, не сопоставлял отдельные факты. Он был так глуп и беспечен!              — Ты должен пойти со мной на пик Цяньцао.              Тем временем Лю Цингэ, заметив, как в мгновение побледнел его шисюн, скользнул по шелковистым тканям ханьфу с плеч обратно на запястья и мягко сжал чужие ладони в своих. Он ощутил лёгкое подрагивание.              — Шэнь Цинцю?              — Нет, — Внезапный отказ, и вот мужчина резко успешно вырывается и отходит от собрата сразу на несколько метров. Лорд пика Цинцзин начинает беспокойно нарезать круги по комнате. — Нет, — Повторяет он, а сам так крепко прижимает сложенный веер к губам, что те белеют от давления, — Я бы заметил ещё раньше. А сейчас просто так совпало.              — Шэнь Цинцю.              — Му Цинфана беспокоить не стоит. А цикл не обновился, потому что ещё рано. Вот подождём ещё недельку-две, и там посмотрим.              — Шэнь Цинцю!              Мужчину вновь схватили за плечи и неслабо тряхнули за них. Так, что тот испуганно икнул, но вернул свое внимание собеседнику. Глаза были круглыми от страха, но вовсе не перед человеком, пытающимся привести его в чувство.       Лю Цингэ тяжело вздохнул. Не зная, что делать и что говорить, он ещё некоторое время просто вглядывался в изумрудного цвета глаза, пока непонятный его сердцу порыв не заставил мужчину мягко притянуть к себе шисюна за затылок. Подбородок лёг на чужую макушку.              — Успокойся, — Единственное слово, сорвавшееся с его губ. Всё. Больше ничего Шэнь Цинцю так и не услышал, но отчего-то послушно притих и позволил удерживать себя. Чуть учащенный стук сердца шиди теперь размеренно касался его слуха.              Прошло два месяца. Вернее, немного больше.       С момента, как Хребет Цанцюн смог добиться заключения старого главы дворца Хуаньхуа под стражу, Шэнь Цинцю был возвращён домой и больше не подвергался никаким опасностям. И, если честно, смирившись с новым положением примерно через месяц, он стал пытаться забыть.       Забыть тот ужас от воспоминаний оригинального Шэнь Цинцю перед тем, что Ло Бинхэ мог сделать в порыве гнева. Забыть потерю контроля, что ученик испытал на горе Байлу. Забыть и то, что произошло позже. А дальше… Такую двоякую, странную, одновременно пугающую и греющую сердце совместную жизнь, рождение Ло Цюаня и то, во что медленно превращалась любовь полудемона к своему законному мужу.       А ещё последний день… Возвращение во дворец, встречу с Ло Бинхэ, его озверевший взгляд и взгляд шиди, стоявшего в тот момент в дверях.       Горный лорд невольно мотнул головой. Всё то, что старательно удерживалось в закромах памяти, тщетно всплыло наружу. Да и кого Шэнь Цинцю обманывал? Он никогда и не забывал. Это было невозможно сделать.       Мужчина окончательно сник и уткнулся носом в ключицу Лю Цингэ.       Так они и простояли ещё несколько минут, прежде чем шиди легонько прочистил горло. Он напрягся, что Шэнь Цинцю мог отчётливо почувствовать, находясь так близко, и ещё через некоторое время тихо произнес:              — Если бы я тогда не сдержался, ты бы… Кхм, — Шэнь Цинцю в недоумении вскинул голову, но не смог встретиться взглядом с Лю Цингэ. Тот отвернулся и так сильно нахмурился и сжал зубы, что вены на его шее ощутимо напряглись. Кажется, альфа корил себя за сорвавшиеся с губ слова, — Забудь. Надеюсь, всё обошлось.       

***

      Шиди так и не смог уговорить Шэнь Цинцю посетить пик Цаньцао — горному лорду было откровенно страшно узнать о чем-то прямо сейчас. Да и новая порция мыслей, связанная с неполным высказыванием Лю Цингэ, захлестнула шисюна с головой. Оттого через некоторое время Бог Войны был вынужден уйти ни с чем.       Вскоре с игр на пике вернулся Ло Цюань. Мальчик делился новыми впечатлениями, рассказывал о друзьях и изученных навыках, за обе щеки уплетал принесенный Мин Фанем обед. Но вот Шэнь Цинцю слушал его лишь вполуха.       Лю Цингэ беспокоился. Тоже боялся, что в тот злополучный день его шисюн мог повторно забеременеть. Но точно ли мужчина волновался о жизни и здоровье старшего брата? Или, может, беспокоился о том, что отцом ребёнка вновь окажется Ло Бинхэ?       Шэнь Цинцю отгонял эти мысли прочь. Нет. Он ведь не был истеричной девицей, переворачивающей все сказанное с ног на голову. К тому же, его шиди не был глуп. Порой неопытен, непорочен, но явно не глуп. Да и по выражению досады на его лице можно было понять, что Лю Цингэ уже успел построить мыслительную цепочку, да и сам в дальнейшем понял, какую двусмысленность чуть не сморозил.       Однако…       И правда, изменилось ли хоть что-то, переспи они с Лю Цингэ прежде, чем Ло Бинхэ узнал о течке своей омеги? Мог ли Шэнь Цинцю понести не от Главного героя? Наверняка, случись это, шиди Лю бы не оказался в Водной Тюрьме, а лишился бы жизни на месте.       Все абсолютно точно сложилось бы в разы хуже.              — Папа?              Шэнь Цинцю не уследил за собой и пропустил одинокий печальный вздох. Этого хватило, чтобы Ло Цюань, уже успевший насмотреться на отца, пребывающего в тяжёлых думах, вмиг напрягся. Мальчик слез со своей циновки и поспешно подбежал к родителю, чтобы упасть тому головой на колени. Большие круглые глаза обеспокоенно прожигали Шэнь Цинцю взглядом.              — Мы опять уйдём отсюда и вернёмся к папе?..              — Что? — В сердце болезненно кольнуло. От наивных, столь жалобных слов ребёнка, Шэнь Цинцю будто отрезвел. Единственного взгляда в эти уже влажные глаза хватило, и мужчина не смог позволить себе не подхватить сына на руки. Посадив его себе на колени, лорд пика Цинцзин начал нежно, но интенсивно поглаживать кучерявые волосы. — Нет, малыш, все не так. Нам больше не нужно туда возвращаться.              — Цюаню здесь нравится…              — Папе тоже.              Шэнь Цинцю не прекращал ласкать ребёнка ни на секунду. Прижимая к себе, целуя в щеки, лоб, мужчина пытался сдержаться от того, чтобы окончательно раскиснуть прямо при сыне. Горный лорд был разбит и искренне не понимал, что ему делать.       Прошло ещё несколько минут. Родитель все же застыл в одном положении, прижав сына со спины к себе и положив голову тому на макушку. Мужчина легонько покачивался из стороны в сторону.              — А-Цюань, — Тихо позвал он. — Если папе нужно будет… Совсем ненадолго, — Голос его против воли задрожал, но Шэнь Цинцю по-прежнему держался. — Если папе нужно будет ненадолго оставить Цюаня здесь вместе со старшими братишками и сестричками, вместе с шишу… Можно было бы папе уйти?              К горлу подступил ком. Слова давались с трудом, и Шэнь Цинцю то и дело сглатывал. Он не хотел пугать сына… Не хотел показывать ему слабость, дать понять, что что-то не так. Ло Цюань не должен был бояться.              — Ненадолго?              — Да. Совсем немного.              — Сейчас?              — Нет, что ты! — Шэнь Цинцю вновь перевалился через плечо и поцеловал сына в щеку. Мужчина прикрыл глаза, — Не сейчас. И, может, даже не скоро… Наверное, в дни, когда похолодает, и на землю начнут сыпаться снежинки.              Если в дни течки Ло Бинхэ действительно… Если он действительно вновь обрек Шэнь Цинцю носить под сердцем чадо… Да. Зимой Шэнь Цинцю вновь должен был столкнуться со смертельным испытанием. Зимой Ло Цюань мог остаться совсем один.