За "Мерси"

~ I wanna be yours — Arctic Monkeys ~ 505 — Arctic Monkeys И ничто не могло помешать уборке. Влажная тряпка скользила по пыльным поверхностям комода, полок, старинных перил, иногда промывая дверные ручки и козырьки. Альбедо вытряхивал весь мусор из шуфлядок, шкафов, мыл пол и менял постельное белье. Пока его бабушка под сильным впечатлением от внезапного приезда в родной дом, вся на радостях копошилась с приготовлением пирожков и супа, парень приводил в порядок помещение для гостей. Сейчас он во всю проветривал свою спальню на втором этаже. Вдоль окна он поправил отлипавшуюся светодиодную ленту, и выглянул в окно. Сгущался туман, вечерело. Солнце давно зашло за горизонт, наступала пара сумерек. Когда лиловая полоса была словно море, как берег окутывала все пространство, а небо было темно-синим. Маленький кусочек луны теперь даровал свой свет. И так было от чего-то радостно и тоскливо. Оглядывая те самые очертания тёплой луны, Альбедо призадумался над тем, чтобы придумать эскиз татуировки и взять ее в главную роль. Он предложит это Кэйе, а если тот не согласиться, что ж, он и сам не против набить себе что-то такое. Внизу послышался грохот посуды и приятный аромат томатов и тушеной капусты заполнил дом. Не медля ни секунды, парень рванулся на первый этаж, думая о том, каким вкусным будет домашний борщ. И вот он ступал по длинной лестнице вниз, как краем глаза увидел, что его бабушка стоит у прохода с разбитой посудой, разлитым супом, но убирать все это никак не собиралась. — Ба? Все хорошо, я сейчас убе. Кровь застыла в жилах, рука крепко сжала деревянные перила, ноги чуть не подкосились на последней ступеньке. Держа открытой входную дверь, высокая женщина в алом плаще неловко улыбалась, переступая с ноги на ногу в изящных лаковых сапожках. Всего секунду длилась звенящая тишина, пока ее не нарушила маленькая Кли, с криками радости подбегая и обнимая бабулю. — Бабуля, привееееет! — малышка обхватила своими маленькими ручками ноги бабушке, та застыла сначала в недоумении, перевела взгляд с мамы Рэй на Кли и ласково улыбнулась. — Моя хорошая, давай переодевайся, мой ручки и я кушать пойду наложу, ой, сейчас только уберу этот беспорядок. Заперев дверь и лязгнув ключами об столешницу, Рэй принялась снимать с искорки ее длинный белоснежный шарфик, та противилась и во всю убеждала маму, что она и сама справиться. Сняв свои сапожки самостоятельно, боевая девочка схватила свой рюкзачок, обвешенный пушистыми брелочками. — Да, давай Кли беги умываться. Только аккуратно! — разбитые тарелки еще оставались на полу и Кли умело их перешагивала, но вот только в последний момент маленькие ножки поскользнулись на разлитом супе. Застывший до этого Альбедо умело ухватился за лямку рюкзака, потянув девочку на себя, хватая её на руки. — Ух, тяжелая стала! — он шутливо покружил девочку, пока та радостно смеялась — Бедо! А ты стал старым! — ее ручки во всю тянулись к его ушам, хватаясь за них и потянув, как делают именинникам на праздник. — Старый Бедооо-Альбедоо — Я понял тебя, прекращай, ауч.- он спустил ее на пол, а та мигом ускакала и захлопнула дверь в ванну. Оттуда послышался шум воды. Изящный стук каблуков отвлек парня, он повернулся и встретился с взглядом мамы Рэй. С таким жгучим и холодным одновременно. Золото — а не глаза. Сейчас они казались ему бархатными, темными и очень ласковыми. Она улыбалась, не подходя слишком близко, она не обнимала его, но выглядела так, будто готова была сделать это в любую секунду. Он выдохнул. — Привет. И она подошла ближе, запустив свою холодную руку в его волосы, поглаживая щеку. — Здравствуй, мой мальчик. И глаза ее стали мерцать как тысячи звезд на небе. — Я тобой горжусь. — она тихо прошептала это, перед тем как сделать последний шаг и опустить свои руки ему на плечи, прижимая к себе. От нее пахло сладким медом, сыростью и попкорном, словно она только что с Кли вернулась из долгой прогулки, а по пути они заскочили в кино. Было ли это так на самом деле? Он уткнулся носом в красный воротник, поглаживая ее по спине и чувствуя свой ритм сердца, что, казалось, будто оттаяло от одних объятий и билось более свободно и легче.

***

Тихая и нежная музыка лилась сладким потоком, кружила душу и сердце, пока Кэйя старательно раскладывал все свои книги по полкам. Теперь уже в другом порядке, освобождая пару местечек на стеллаже от вещей, которые он вполне сумел переместить в стол. Приглушенный свет его ночника на письменном столе подчеркивал тишину и уединенность субботнего вечера. Оторвав взгляд от окна, за которым во всю сгущались сумерки, переходя в томную и свежую ночь, он переставлял свою давнюю коллекцию японской манги. Пальцы прошлись по ярким корешкам, помятых с самых кончиков. Он тяжело вздохнул, вспоминая как долго копил себе деньги хотя бы на один томик такого наслаждения. Он взял один из них, небрежно перелестав страницы, на пол что-то полетело. Что-то очень легкое и яркое. Безумно яркое для его квартиры. Красно-грязная фенечка, сплетенная тонкими нитями валялась на сером и пушистом ковре. Долго же она тут была. Подняв ее, он разглядел ближе всю ту пыль, мелкую грязь, которые застряли среди нитей. Померев фенечку себе на запястье, Кэйя понял только одно — она ему уже не налазит. Ведь он сплел ее в совсем юном возрасте, когда руки его были значительно меньше и тоньше. Но вот только Альберих понять сейчас не мог, почему он сплел именно красную фенечку? Если ему память не изменяла, красный цвет он тогда особо не любил, отдавал предпочтения синим и зеленым оттенкам. Подтвердит это Кэйя мог своими давними накидками темно-зеленого цвета, расшитыми золотыми нитями. Иногда в его арсенале тогда появлялся и серебряный, когда он подрос и мог зарабатывать свои какие-никакие деньги, брал ткань дороже, всякую яркую и интересную, с принтами и необычной фактурой. — Странно. Он отложил несчастную поделку на стол, а сам продолжил. В ход пошла половая тряпка и ведро мыльного раствора. Вынося ковер из спальни и возвращаясь с шваброй в руках, Альберих успел накрутить тряпку на ее конец, макнул от души в воду, та расплескалась из ведра и началась гинеральная уборка… Которая должна помочь перестать думать о чем либо… Перестать думать об их танце… Перестать думать и вспоминать о… — Подкол засчитан, Альберих Дилюк учтиво улыбнулся — А вдруг это был не подкол и я вправду хочу узнать, что ты там себе думаешь? — Думаю о чем? — Обо мне. Ты думаешь обо мне? С уст Рагнвиндера улыбка медленно исчезала, пока его взгляд серьезно блуждал в заженной синиве глаз Кэйи. Ледовитые, бущующие волны. Которые поднимали Дилюка высоко — высоко. А потом бросали на земь. С большой, удушающей высоты… — Чаще, чем ты думаешь. И это звучало как признание. Щеки его раскраснелись, но Кэйя точно знал — не от холода. И на душе было светло, но бывшие страхи тянулись за светом незаметно, заставляя усомниться в подлинности своих чувств. И это было так интимно, то, что будет и останется только между ними. Дилюк все еще смотрел на него и будто пытаясь что-то сказать, раскрывал губы, сжимал его талию, но в итоге, просто выдохнул облако пара ему в лицо. — Вот это ты выразился…- и Альберих залился хохотом. Вспоминая эти обрывки, лучезарная улыбка не сходила с его губ пока он мыл пол. Швабра неприятно билась об ножки стола, стульев, об стеллаж, но он продолжал трудиться. Продолжал, пока внезапная мысль «А может, все получиться?» не заставила его замереть. Взвешивая все за и против он давно пришел к выводу о том, что просто не может не думать о Дилюке, пока тот в его поле зрения. Та история закончилась, неужели он хочет начать все заново? Хотя, чего там начинать? Такие ли же Дилюк испытывает чувства, как Кэйя к нему? Не выглядит ли это так, будто только Кэйе хочется его внимания? И еще одна и тысяча вопросов… Хрустальный бокал переливал всю красу терпкого вина, пока Альберих, довольный своей работой, теперь лежал на диване и читал новое сообщение от Хайтама. Масик Кавеха: «Доброго вечера, ты можешь заехать к нам? Тут Кавех не знает, что ему завтра надеть, всю душу мою выест, он и за мой гардероб взялся, требует твоего профессионально-экспертное мнения.» Прочитано… Кэйя печатает. Кэйя: «И вам не хворать, спроси своего блондина, что мне за это будет?)» Прочитано… Масик Кавеха: «Я заплачу за бензин, он готов тебе отдать какие то серьги с жемчугом» Кэйя: «Неужели те самые?!» Масик Кавеха: «Понятия не имею о чем ты, но видимо да, приезжай скорее, я один это не вывезу.» Кжйя: «Крепись, скоро буду» Однако, накидывая на себя черную кожанку, Альберих пятым чувством чуял, что здесь что-то не ладно.