За "Мерси"

~Rises the moon - Liana Flores ~Lana Del Rey - Diet Mountain Dev ~ I Dream About You - Hariseno ~ I can't do this - K3NT4! Это и впрямь было ужасно. Ужасно. Тошнотворно. Больно. Пьяно, нелепо и так отвратительно. Это было эгоистично, это было неправильно, это было.. Прекрасно. Прекрасное облегчение, когда чужие руки так уверенно держали Кавеха, не давая стечь по этой чертовой стене как масло на сковородке. Его пальцы скользили по самым воспаленным и напряженным местам, вырывая хриплые выдохи и вздрагивания, резкие, трепетные, боль так резко обжигала, а потом стекала, распространяясь по всей коже, она возвращалась колючими иголками, пока Хайтам не принимался вновь и вновь растирать больные лопатки, скользя вверх по шее, сжав в одной руке чужие волосы, приподнимая их, чтобы не мешались и заново выливая на горячую кожу прохладную и вязкую мазь, которая слишком едко пахла пчелиным воском или прополесом, Хайтам не шарил в старческих штучках его архитектора. Кстати о Кавехе, который сейчас так рьяно вцепился в дверной проём собственной спальни, он отвратительно пах дешевым алкоголем. И если б только его пьяная мордашка была причиной скрытого бешенства Хайтама, но нет, этого Кавеху было мало. Ему было мало просто исчезнуть среди вечера вникуда, а потом еле приторабаниться к порогу дома, сидя у подъездных дверей и пытаясь открыть их открывашкой от пива. Гений, ничего не скажешь, но кто только посмел поставить этому гению столько отпечатков алой помады, которая расцветала все ярче и ярче, пробираясь от подбородка вниз, до белоснежных, выступающих ключиц, Аль-Хайтам не знал и догадаться не мог. Он прошелся по лопаткам вниз, вдавливая фаланги пальц прямо в кожу. Под его пальцами вырвался болезненный вскрик. - Ты что..больно! - Да неужели. Прошу прощения. В ответ он услышал лишь бухтение о чем-то вроде - как можно быть таким жестоким, черствым и грубым. Ничего нового, но от этого не становилось легче. Ногти впились в его позвонок с новой силой, растирая и игнорируя покрасневшую кожу. Хотелось сейчас же перевернуть Кавеха лицом к себе и растереть все эти чертовы отпечатки, всю эту помаду стереть к чертям, чтобы не видеть ее больше, не чувствовать ее отвратительного косметического запаха и забыть на веки вечные. Ему пришлось прикусить губу, стиснуть зубы, чтобы самому не выдать трепетный выдох от того, какая буря сейчас играет в нем. Что-то жгучее и одновременно теплое проливалось по всему телу, когда Кавех уже не стеснялся, вцеплялся в деревянный проём так, что тот скрипел и, не сдерживая себя, выдыхал болезненные стоны во все его лёгкие, склоняясь и сгибаясь в две погибели. В очередной раз Хайтаму требовалось наклоняться и держать правой рукой архитектора под пояс. Вроде не много тот ел, но был тяжеловат. - Кавех, мне проще тебя на диван кинуть и там разобраться с тобой. Что он имел ввиду под "разобраться" Хайтам и сам не до конца себя понимал. Но Кавех уже кивнул раза два, еле держась на ногах, значит, пора доделывать дела до конца. Взяв архитектора буквально под шкирку, тот был тут же брошен на сбитые покрывала. - Слушай, а ты мыться после пьянки совершенно не собираешься? - Ученый уже держал в руках чужую ногу, снимая с него уже далеко не белый, кроссовок. - Хаааайти, я.. Не...я не хочу я хочу спааать. - Даже чая не выпьешь? Ты хоть закусывал там? - Хайтам отложил левый кроссовок, принимаясь расшнуровывать правый. - Да..я..закончи уже с массажем и я спать..лягу..без боли. - Нечего было ночи напролет сидеть на полу в три погибели, я, если честно, вообще удивлён что ты в таком состоянии еще где-то гулять успеваешь. - на последней фразе взгляд пустых океанов вцепился в его шею. На лице заиграли жевалки, зубы скрипели. Кроссовок с грохотом отлетел на пол. Кавех лишь прикрыл глаза рукой, что-то шепча совершенно безсвязное и непонятное. Чужие пальцы легли на пряжку коричневого ремня, расстегивая пуговицы и ширинку. - Э, куда ты - Да что я там не видел - с укором упомянул ученый, приказывая приподнять Кавеху бедра и спустить штаны. - Будто впервый раз. - Что? - Что? А ты думал тебя мать Тереза каждую пьянку твою раздевает и оставляет укрытым в постели, а не раздетым на улице под коробкой из-под холодильника? Тот умолк, видимо, составляя в своем мозгу последними нейронами логичную цепочку. Бежевые брюки полетели на пол к кроссовкам, отчего-то Хайтаму и не хотелось аккуратно складывать его вещи, как это было раньше, пусть Кавех проснется завтра в этом хламе, может обдумает чего. - Тебе хоть не жалко свою белую рубашку пачкать этим. Теперь он развязывал свисающий галстук, аккуратно стягивая его с той самой шеи, на которую смотреть сейчас не хотелось вовсе. - Потом..застираю.. - Ммм..как у тебя все просто. Пуговица на рубашке просто отлетела от слишком резкого движения пальцев Хайтама. Видимо, услышав чужое "Ой", Кавех приподнял голову, осматривая себя и также обреченно опускаясь обратно на подушки. - Зашьеш мне все потом.. - Зашью. И, не щадя остальные пуговицы, Хайтам просто дернул на себя ворот его рубашки, заставляя их также отскочить и заскакать по дивану, рассыпаясь по полу. - Хайтам, ты что с ума сошел? - архитектор от такого, кажется даже протрезвел. Взгляд стал более ровным, а дыхание более четким и не таким расслабленным. Хайтама это смутило. Очень. - Я тебе новую куплю. Все как-то было чересчур странно, обычно подвыпивший Кавех идет первым делом обниматься с белым троном, а потом еще дня два молиться и клянется никогда не пить. А тут смотрите как, сразу спать захотел, да вот все ныл, что мышцы болят и спать не может. И язык у него больно развязный. Мужчина медленно стал рассматривать своего несчастного. Полураздетый, недовольный, явно очень злой и раздраженный после их последней встречи. Но он не румяный, глаза не блестят, разве что сверкают гневом, от этого огня в чужих глазах у Хайтама вспыхивает необузданная страсть вывести его на чистую воду, но зачем ему делать это так просто, если можно поиздеваться? Отомстить за его неблагодарность и явное неуважение к чужому труду. Он просто встал, забрав у Кавеха его рубаху и галстук, оставив лежать на диване и приказав перевернуться на живот. А сам ушел за упавшей ранее на пол мазью. Вещи он его отбросил на стул, а когда вернулся, тот уже смирно лежал и ждал пока его снова разомнут. - Тебе потом еще сказку на ночь почитать случаем не нужно, м? - Он сел на бедра архитектора, открывая новую баночку лечебной мази, с этим едким, вонючим пчелиным прополесом! Хайтам медленно окунул свои пальцы в холодную мазь и принялся втирать ее в воспаленные места на лопатках, теперь его действия не ограничивались одним лишь вырезом на рубашке, целая спина с множеством родинок была в его, и только его, распоряжении. - Обязательно послушаю твою ду...АЙ! - М? Че так скрючился? Больно? - указательным пальцем он водил вокруг самых выпирающих ребер и нещадно растирал его кожу, сжимая, впиваясь ногтями и буквально жамкая тело Кавеха как антистресс. Но разве это именно то, чего он хочет? Он навис над ним сильнее, прижимаясь своей щекой к самому уху, обжигая его своим дыханием, заставляя чужие пряди колыхаться. - Хочешь чтобы я был нежнее? - он ослабил хватку, оставил его ребра в покое, мягко двинулся к выпирающему позвонку, разминая его ключицы мягкими поглаживаниями. Кавех заметно затих и сжал подушки, пряча лицо. - А так сойдет? - вопреки всему отвращению к запаху выпивки и косметической помады, которая иногда могла отдавать запахом детской присыпки, Хайтам завалился на архитектора, зарываясь носом в его шею, начав просто царапать его спину, аккуратно, не задевая больные точки, но достаточно сильно, чтобы Кавех вздрогнул, а его кожа под пальцами Хайтама стала покрываться мурашками. - Где ты только пропадал всю ночь? - он не унимался, Хайтам совсем распустил свои руки, они то путались в чужих локонах, поглаживая затылок, слегка сжимая и разжимая их, то снова обхватывали чужую шею, мягко поглаживая большим пальцем его выступающие вены. - Я, может быть, скучал.. Он сжал его волосы сильнее, тот громко вдохнул, сжал края наволочки так сильно, что чуть не стянул ее с подушки. Это заставило Хайтама улыбнуться. Это умиляло и вызывало еще больше интереса. Архитектор всегда для него был словно восковая свеча. Горит ярко, пламенно, порой потухает, возгараясь вновь, тает от собственных слабостей, пахнет также ароматно и приятно, с ним чувствуешь уют...и он также поддатливо плавиться под руками, принимает любую форму, только лепи и делов то. Но Аль-Хайтам не хотел просто лепить что-то из своего соседа, он хотел увидеть, на что способен Кавех сам. Что он способен из себя вылепить? - Ни за что...не поверю.. - Что ты там бормочешь? Кавех грубо оттолкнул от себя чужое лицо, переворачиваясь на спину, сам он был весь красным, волосы липли ко всему, чему только можно, к губам, путаясь в ресницах, к шее, на которой уже стирались отпечатки губ, оставляя свои следы на постельном белье. - Я не поверю в то, что ТЫ можешь скучать по мне! - Кавех укоризненно выделил обращение к Хайтаму, тыкая пальцем ему в грудь. В рубиновых глазах творилась буря, зрачки то сужались, то расширялись, слезы подступали, скапливаясь на белесых ресницах, еле-еле спадая и растекаясь по щекам. А вот этого он и не ожидал. Хайтама будто парализовало вмиг. Он не шевелился, впервые он был готов застыть на вечность и слушать все, что готов сейчас вывалить его Кавех. Его Кавех раньше мог разругаться всеми матами мира, кричать, бить посуду, уходить, хлопая дверью, но он не позволял себе видеть его слез, никогда. В последний раз в таком подавленном состоянии он его видел лишь однажды. И он ни за что на свете не готов был быть причиной такого. А впервый ли раз он сейчас стал причиной его слез? В голове сгустился туман, глаза вцепились в образ Кавеха, в каждый его изгиб, в каждую черту лица, в каждую его мелочь, в его разноцветную татуировку на правом запястье. "Верь в себя!" - разукрашенную голубыми, желтыми, красными и зелеными цветами. Сейчас эти руки стыдливо вытирали щеки до большего покраснения, словно тот хотел содрать эти слезы с кожи, а не просто стереть их. - Скучаешь ты только по своим книгам! Они верные твои спутники везде! Все время, как не захочу поговорить с тобой - ты в книге! Натянешь свои наушники и все! Что ты есть Кавех, что тебя нет - тебе все одно! - голос его сорвался на выкрик и тут же замолк, медленно перекатившись в отчаянный шепот, будто то, что он сейчас говорит, не должны слышать ни он, ни Хайтам.. -Я вот думал, что если ты даже согласился с тобой одну квартиру поделить, помог мне... я, придурок, думал, что хоть что-то для тебя значу, хоть что-то чуточку большее, чем эти учебники! А что в итоге?.. А в итоге вечные упреки, едкие подколы, несостыковки мнений, бытовые проблемы, вечно разбросанные Кавехом чертежи, его бубнеж и бессонные ночи, а потом еще и гулянки. И во что все вылилось.. - Кавех.. - Кавех, прости меня. Он аккуратно взял его лицо в свои руки, проводя большими пальцами по его мягким щекам, изредко обсыпанными мелкими больками и веснушками. Тот резко зажмурился и скривился. - Ой.. Он тут же убрал руки, которые все еще оставались в пахучей мази. - Прости..- нелепо было столько раз просить прощения, но Хайтаму казалось, что это единственное что он может и должен сейчас сказать. Он убрал свои руки Кавеху на плечи, немного поглаживая их, стараясь хоть немного успокоить истерику, которая вот вот накатит архитектора с головой. Слишком глупым выдался их вечер, слишком глупой была ссора, слишком глупой стала ночь. - Тебе.. принести футболку? - не останавливая свои аккуратные поглаживания, Аль-Хайтам сейчас хотел показать свое дружелюбие, показать не свое мнение или, не дай боже, поставить себя конкурентом, человеком, которому совсем безразлично на Кавеха. А ему совсем не безразлично. Тем более ему не все равно, замерзнет этой ночью Кавех или нет. Поэтому он ушел и вернулся не только с футболкой, а по пути прихватил теплый, вязаный кусок ткани - его нелепая практика в вязании, ну и чай ромашковый, с лимоном и корицей. Оставив все это, хотелось многое выпытать у Кавеха, но трогать сейчас его или беспокоить явно было не нужно. Но стоит ли Хайтаму сейчас уходить? Он не знал, а потому просто сел рядом, укрывая его ноги недовязанным пледом и подсовывая под нос кружку чая. Тот сначала даже в сторону его не смотрел, прикрывая глаза руками, а потом, почувствовав явный контраст температур у его ног и продрогших плеч, тот взглянул на Хайтама, приподнялся, сел и надел принесенную футболку, чистую и выглаженную, которую Кавех сам сегодня утром сложил в их шкаф. Она была цвета темной зелени, успокаивающий цвет, такое обычно носит Аль-Хайтам, значит ли это, что единственное что он хочет - это спокойствие, а Кавех ему самая противоположность? Чай он тоже взял, долго вглядываясь в кружку, грея холодные руки и смотря на кусочек лимона, похожий на округлую луну. Красиво. Он начал сухо и быстро шептать, себе под нос, но поднимая взгляд точно на Хайтама: - Я особо не напивался. Так, попался под ситуацию - он тяжело вздохнул, вспоминая как на него тогда опрокинули целую кипу дешевого шампанского. - Можешь не верить мне - он прикрыл глаза, окуная правую руку в свои волосы, стараясь их поправить и "расчесать", но пальцы тут же врезались в заколки, которые он тут же снял не без большого труда. Хайтам ничего не отвечал. Лишь сидел и внимательно слушал, хмурился, оглядывал архитектора с ног до головы. И как оказалось, не зря. Он аккуратно поправил край вязаного пледа и прикрыл чужую щиколотку с еще одной надписью "Опора". Хайтаму эта татуировка всегда смешила. Она была голубого цвета, написана будто капсом, да и место удачное - нога. Вот почему тогда на правой ноге ничего не было? Странно Кавех решил распределять свои подбадривающие цитаты. - Поверю, только давай ты сначала хоть немного выпьешь чая. - он поддался вперед, рукой хватаясь за дно его кружки и направляя к губам. Они просто молчали. Кавех мирно лежал, потягивая чай. Лишь его сербанье иногда разряжало тишину в комнате. Ночь все сгущалась, одинокая луна смущалась, а теплый свет от лампы придавал уютную атмосферу полутьмы. В голове у Хайтама крутилась куча вопросов и мыслей, в голове же Кавеха было пусто. Ему сейчас хотелось не говорить, не благодарить Хайтама, а просто так оставаться во всем этом. И именно сейчас, с горячей кружкой чая, на старом, потертом диване, с ним..было намного лучше, лучше, чем там. Почему так не может быть всегда? Или может? Он внимательно осмотрел его голубые глаза. Не совсем голубые, с карим центром. Интересно, с чем можно их сравнить? Неподдельный интерес к чужим глазам, заставил архитектора отложить полупустую чашку на пол, а самому приблизиться к нему. Без всяких стеснений, он сел тому прямо на колени. В этом не должно быть ничего неловкого, убеждал себя Кавех, он ведь когда-то рисовал его обнаженный торс для рисунка. И ничего. Хайтам не сразу понял в чем дело, а тем более ему не было понятно зачем Кавех взял его лицо в свои руки, свешивая свои блондинистые локоны ему на плечи, щекоча нос своим дыханием и пристально смотря в глаза. - Кавех, все хорошо? - он похлопал его по спине. - Не дергайся, я смотрю.. И он не дернулся больше. Застыл, который раз за этот вечер. Голубые бездны, пустошь, хвойный ветер, мятная нота, оливковый вкус. Первое, что приходило в голову при виде Аль-Хайтама. Статность, упертость, единоличие, шкаф - это то, что придет всем в голову. Забота. - То, что он не замечал за ним всю их жизнь. Губы Кавеха сжались в одну линию, большими пальцами он огладил его холодные щеки, отчего-то его холодная кожа наэлектрозавалась и по пальцам прошлись мурашки, Хайтам глухо сглотнул, непонимая, что он делает, ему было очень сложно сидеть так спокойно. Во-первых это было неожиданно, во-вторых Кавех очень нагло и очень удобно устроился на его бедрах, а в-третьих от него до сих пор разило этим советским шампанским и едкой мазью. Ладно, мазью все-таки пахло от них обоих. Это даже показалось Хайтаму смешным. Он нервно прикусил губу и еле сдерживал порывы смеха. Заметив явные изменения в лице, Кавех вскинул брови. - Ты чего? - Удобно тебе? - ученый невольно усмехнулся, перемещая свои руки прямо на задницу архитектора. - Слазить не собираешься? Что ты высмотреть то пытаешься? - Я вообще-то извиниться перед тобой хотел! Убери руки с моей задницы! - Извиниться? Таким способом? - Каким таким..- архитектор попытался убрать чужие руки с его законной пятой точки, но остановился, обдумывая его слова, брови его еще больше улетели в потолок, прожглись в стратосфере, а прах их теперь стал темной тучкой на орбите планеты Земля. - Ты заигрываешь со мной?! - Ничего подобного..- Хайтам все же соизволил убрать свои руки, опрокинув назад, опираясь на них, заставляя Кавеха съехать по его бедрам и чуть не завалиться на него. Кавех ойкнул, удерживая равновесие. - Видишь? Мои руки при мне. Рубиновый взгляд цепко вцепился в очертание вен на его руках. Накаченных, теплых, которые совсем недавно были на его лопатках, мяли его кожу, впивались в его волосы. Он прикусил губу, вспоминания обожгли своими страстными картинками, Кавех тогда думал, что ему легче было задохнуться в той подушке, чем выдержать все это напряжение. - Сексуальная ты мразь. - Что? - Говорю, заботливый ты, спасибо за массаж, мазь, чай, футболку, плед и в общем...спасибо тебе и прости..за все это. Хайтам внимательно слушал архитектора, но вот просто слушать было невозможно, его глаза то и дело, что бегали по его чертам, всматриваясь в белые ресницы, покусанные губы, на руки, покрытые мурашками, на выпирающие ключицы, на мягкие волосы, которые при приглушенным свете сейчас отливали персиковым цветом, на его темные кончики волос и испачканную шею. Испачканную в чужих засосах... Чужих. Чужих губах. Его шея была вся в губной помаде. Его будто током прошибло. Он прикрыл глаза, аккуратно отодвинул от себя Кавеха и просто сел рядом. Он упёр руки себе в подбородок крепко задумываясь. - Кавех, ты говорил о моих книгах. Архитектор немного поменялся в лице, заерзал на месте, укрылся одеялом поверх пледа. - Если тебе это не нравиться и как-то задевает твои чувства... Ха! Как-то! Он тут перед тобой чуть слезами не захлебнулся.. Кавех в это же время просто смялся. Он подпер голову рукой, блондинистая челка совсем растрепалась и лезла в глаза. Смешанные чувства одолевали его, а особенно сильно хотелось просто сдасться сейчас, одна его половина тянулась к Хайтаму, другая же бунтовала и не терпела желания раскрываться кому-то такому, как он. - Я не хочу об этом говорить сейчас. - Кавех - Хайти, я устал! - он прикрыл глаза руками, растер лицо и просто желал свалиться на подушки. Этот массаж, едкий запах мази, теплый чай, его сильные руки на его волосах, его шепот на ухо, что за издевательство?! Все события крутились в голове, которые расплести за ниточку было очень трудно. Он не понимал поведение Хайтама, не понимал и свое поведение.. Кажется, сам того не заметив, он стал засыпать. Приглушенный свет выделял силуэт ученого, его белесые пряди, нос еще улавливал аромат мяты и старых книг.. - Я тебя понял...- он встал, зашторил его окна и собираясь уходить, кинул в темноту последнюю фразу: - Ты хотя бы отпишись ей, может она волнуется за тебя. Щелчок. Свет полностью погас и дверь закрылась. "Что?"