Кровная месть

В доме явно долгое время не жили, что было совсем не удивительно. Питер и сам не стал бы жить там, где когда-то был счастлив со своей семьей, которую потерял. Это только такой мазохист, как его дорогой племянник, мог поселиться здесь. Хотя у Дерека со временем тоже мозги встали на место, и он для начала перебрался в лофт, а затем вообще свалил из этого проклятого города. Что было особенно досадно, так это то, что племянник оказался в этом умнее своего дядюшки. При том, что его-то как раз, в отличие от Питера, не удерживали незаконченные дела. Хейл на ходу бросил в корзину для покупок хлеб. Получалось, что Арджент вернулся в дом семьи лишь после того, как по милости самого Питера стал никому не нужным калекой. С одной стороны, это играло на руку, но с другой оставляло неприятный осадок. Он мог забрать Арджента прямо из больницы под предлогом того, что отвезет домой, а затем просто наведываться в гости. Как говориться — втереться в доверие, но увы, пришлось отлучиться на несколько дней, чтобы проследить за Дереком, и тем самым выпустить охотника из виду. Впрочем, никакого сожаления по этому поводу он не испытывал. Дерек все же был его племянником и всем, что осталось от их семьи, и поэтому был намного важнее. Даже незаконченная месть не могла оказаться важнее осознания того, что его племянник в безопасности. Увы, младший Хейл, как будто чувствуя, что за ним следят, настолько ловко запутывал следы, что Питеру через пару дней довелось повернуть назад и признать, что у Дерека есть полное право жить своей жизнью без присутствующего в ней сумасшедшего дядюшки. По возвращении в город Хейл уже не застал Арджента в больнице, что огорчало. Но все же, дело о покупке дома продвигалось, а так как он не мог прожить всю жизнь в гараже, то был согласен на любое место — главное, чтобы не в самом центре Бикон-Хиллз, а где-нибудь подальше от любопытных глаз, откуда можно было бы присматривать за щенками. И вот, судьба ему не только улыбнулась, но и преподнесла подарок. Ведь он действительно не знал о том, что весьма задешево выставленный на аукцион дом принадлежал семье охотников, и пусть первым злорадным желанием было выставить Арджента на улицу, но хватило одного лишь взгляда, чтобы понять: это было бы не только недостойным поведением одного из двух последних членов семьи Хейлов, но к тому же еще и подлостью. Питер Хейл всегда предпочитал если и не честный, то хотя бы равный бой, давая сопернику возможность угадать свои намерения, но нападать на того, кто вообще не способен защититься? Его предки не одобрили бы такого, а он все-таки не был уже таким психопатом как раньше, чтобы не понимать, что однажды за свои поступки придется держать ответ. И ему совершенно не улыбалось, глядя в глаза матери или сестре, объяснять, что он дал умереть человеку не способному не только защититься, но и позаботиться о себе, ради одной только мести. Нет… Месть должна быть правильной… Честной… И все же это был подарок судьбы, который, к сожалению, оказался несколько подпорченным, и теперь оставалось принять решение как с ним поступить в дальнейшем. — Пап, ты не понимаешь. — Питер по привычке навострил уши. Голос Стайлза Стилински нельзя было спутать ни с одним другим. — Он не мог просто так взять и уехать. Нельзя взять и бросить всех, даже не попрощавшись. — Сынок, — Иногда Питер просто поражался терпению шерифа. — Ты ведь уже взрослый и должен понимать, что не все в жизни бывает так, как тебе хочется. Я не психолог, но с полной уверенностью могу сказать, что есть вещи, которые необходимо пережить в одиночестве. Вдалеке от других… — Но он ведь даже не попрощался. — В голосе Стайлза слышалась настолько глубокая обида, что Питеру невольно стало его жаль. Мальчик и так перенес много потерь в жизни и видел столько, сколько не вынесет каждый взрослый, даже будь он оборотнем. Его боль можно было понять. Никому не нравится, когда близкие казалось люди уходят по-английски, а Арджент, как не крути, стал для стаи своим. Хотя, если стая решила от кого-то отказаться, то голос одного, который к тому же является человеком, ничего не мог изменить. — Я уверен, что у Дерека были на то причины. Питер в последний момент успел подхватить падающую из рук корзину. Он почему-то подумал, что речь идет об охотнике, а в итоге… При этом… чему он удивлялся? Отношение Стайлза к Дереку было видно невооруженным взглядом, и, во всяком случае, для него явная симпатия Стайлза к его племяннику не являлась такой уж внезапной. Странным скорее было то, что Дерек мог просто так уехать и не попрощаться со своей — точнее, уже не совсем своей стаей. — Как же были у него причины… — В голосе парня прозвучала горечь, что Питер мысленно поклялся при первой возможности дать любимому племяннику пинка под его мохнатый зад и заставить поговорить со Стайлзом. Но это не должно было его касаться. У Питера и так на данный момент было предостаточно проблем, чтобы не забивать голову мелкими обидами Стилински, но все же, если он в ближайшее время повстречает Дерека, то непременно постарается сделать так, чтобы тот вернулся в родной город, чему привязанность Стайлза могла только сыграть на руку. — У всего есть причины… — раздался вздох шерифа, и Питер невольно снова прислушался. — Ты еще слишком молод, чтобы понимать — мысли людей не всегда совпадают с их чувствами. Взять хотя бы Арджента — думаешь, он хотел уезжать из города, в котором прожил не один десяток лет? — Думаю, да. Питер выглянул из-за стеллажа как раз, чтобы заметить, как Стайлз пожимает плечами. — Этот психованный волк его чуть не прикончил. К тому же, его здесь ничего не держит. — Так уж и ничего? — Шериф прищурился. — Тебе стоит вспомнить о том, что Крис прожил здесь всю свою жизнь. Это его дом, и он бы никогда не покинул это место по доброй воле. — И все же он уехал. Дерек уехал, и Скотт тоже... — Стайлз поджал губы. — Скоро уедет. — Вернутся. — Шериф усмехнулся и, потрепав сына по волосам, перевел взгляд через его голову на Питера. — Все возвращаются, потому что в итоге понимают — нет места лучше дома. — Мне бы твою уверенность... — Доживешь до моих лет и поймешь, что твой старик не так уж и глуп. — Стилински покачал головой, наблюдая за тем, как меняется выражение лица сына. — Со временем люди осознают свои ошибки. Думаешь, я в молодости не пробовал уехать? — И как? — В голосе Стайлза прозвучали сомнения. — Ну, как видишь, я тут, и Дерек твой вернется, и Скотт. — А мистер Арджент? — С Крисом все немного сложнее. Питеру показалось, или на последний вопрос сына шериф ответил с явной неохотой? Однако у оборотня не было времени разбираться с этим. У него еще были дела, не терпящие отлагательства. — И чем же мистер Арджент отличается от всех остальных? — Стайлз, явно раздраженный, кинул в тележку металлическую банку с чем-то, что скорее всего, по его мнению, являлось весьма полезным для здоровья отца. — Крис… — Шериф запнулся. Было похоже, что он размышляет над тем, стоит ли о чем-то умолчать, но затем, уже более уверенно, продолжил: — Сынок, в жизни людей иногда происходят вещи пострашнее встречи с оборотнями. Мы с Крисом знакомы уже много лет. Ты ведь в курсе того, что Дерек и Кейт учились вместе, но сомневаюсь, что тебе рассказывали о том, что когда-то — много лет назад мы с мистером Арджентом дружили. Примерно так же, как ты со Скоттом. — И при чем тут его отъезд? — Теперь в голосе Стайлза промелькнуло недоверие, и Питер понял, что это один из тех редких случаев, когда он благодарен мальчишке за его неумение держать язык за зубами. — А при том, что сложно понимать, что тот, кого ты всю жизнь любил, ненавидит тебя настолько, что желает тебе смерти. — Пап? — Голос Стайлза дрогнул. — О чем ты сейчас говоришь? — Это длинная история. — Было слышно, как взволнованно бьется сердце шерифа, и Хейл на мгновение задумался о том, что с удовольствием познакомил бы того, кто посмел разбить Ардженту сердце, со своими клыками. Охотник был его личным врагом, и никто не смел посягать на право Хейла мстить. — Думаешь, вы первые кто узнал о том, что Хейли — оборотни? — Шериф как-то грустно усмехнулся и снова перевел взгляд на Питера, который особо и не скрывался, поняв, что все внимание парня приковано сейчас к отцу, а шериф и так уже в курсе его присутствия. — Ты знал? — Стилински недоверчиво помотал головой. — Это невозможно. Как? — И не только я. — Шериф приобнял сына за плечи. — Я, твоя мама, отец и мать Скотта, и для тебя, наверное, это прозвучит странно, но и Финсток… Мы все учились вместе, и все дружили с Талией и ее братом. — Шериф осторожно подтолкнул Стайлза в проход между полок, заставляя идти впереди, как будто не сомневался в том, что Питер последует за ними, заинтригованный разговором и по-прежнему оставаясь в тени. — Звучит как начало интересной истории. — Стайлз нервно хмыкнул, стараясь переварить слова отца. — И почему же в таком случае никто из вас не попытался остановить Кейт и помочь Хейлам? Я бы никогда не позволил навредить своим друзьям, — на мгновение в голосе парня слышалась настолько неприкрытая злость, что даже многое успевший повидать Питер невольно отшатнулся, задев ненароком какую-то стеклянную банку и лишь чудом успел ее перехватить прежде, чем та разлетелась вдребезги у его ног. — Все не так просто, сын. — Шериф небрежно кинул в корзину несколько замороженных гамбургеров, которые Стайлз тут же проворно вернул назад в морозильную камеру. — Тебе это нельзя… — он заявил настолько серьезно, что Хейл невольно улыбнулся. Повезло же шерифу с сыном. Мало того что умный, так еще и заботливый. — Я твой отец. — Стилински старший с укором взглянул на Стайлза, но все же, качнув головой, повел того дальше, к овощам. — Раз уж ты считаешь, что я такой больной и немощный, то вперед. Овощи ведь полезны для больных. «Больных на всю голову». Питер мысленно хмыкнул, тут же уловив то, как настроение Стайлза сменилось с мрачного на более приемлемое. — Так если вы все знали, то почему не помогли, и что в этом было сложного? Мы остановили намного более опасных врагов, чем Кейт Арджент. — В то время, когда Кейт училась с Дереком, почти никто из нас уже не помнил о нашей дружбе. — Шериф с задумчивым видом взял упаковку с брокколи. — В тот год в город пришла стая альф, и мы не знали как их одолеть. Семья Хейлов хотела лишь одного — жить в мире, как и мы все, но с приходом Альф Джерард — отец Кристофера объявил охоту. Не знаю, уж знал ли он о том, что Хейлы — один из древнейших родов оборотней или не знал, но это и не столь важно. Он решил истребить всех, так как один из чужаков убил его брата, и в тот же год он рассказал Крису о том, чем занимается их семья, и решил привлечь к семейному делу. Когда он нам об этом поведал, то мы решили во что бы то ни стало остановить Джерарда, охваченного жаждой мести, но убийц среди нас не оказалось. Поэтому пришлось с помощью друида обратиться к другим силам, чтобы заставить семью Арджентов забыть о том факте, что Хейлы — оборотни. Как тебе известно, это нам не особо-то и удалось. Но дало хотя бы короткое время спокойствия. — Насколько я знаю, то древних сил здесь — к которым обратиться можно — не так уж и много. — Было заметно, что Стайлз нахмурился. — И они требуют жертв… — Жертв… — Ноа… У Питера неожиданно разболелась голова, когда в памяти всплыло имя отца Стайлза. Точно, его звали Ноа Стилински… — Да, сын, Неметон потребовал от нас жертв и, если честно, то я не знаю точно полностью каких, хотя и подозреваю, что одной из них стала жизнь твоей матери, память Мелиссы и ее мужа, моя память. Скорее всего, Талия тоже лишилась жизни именно из-за того, что пообещала ее в жертву. Чем пожертвовал Финсток я не в курсе, но судя по тому, что он всю жизнь так и остался одинок, то это было что-то важное. — Шериф скривился. — Каждый из нас что-то отдал, но в итоге мы все тоже потеряли самое важное: свою дружбу и память о ней. — Стоп… — Стайлз схватил отца за плечо, и Питер был готов его за это обнять. — Ты сказал — память, но ты ведь об этом мне сейчас рассказываешь… «Правильно мыслишь, парень. Жаль все же, что ты не стал моей бетой». — Поэтому и рассказываю. — Казалось, что шериф поджал губы. — Что-то происходит, Стайлз. Я вспомнил все, что с нами тогда происходило. Не знаю насчет остальных, но у меня такое ощущение, что что-то происходит с Неметоном, и он возвращает то, что забрал, и то, что может вернуть, и это очень, очень плохо. Я не стал бы об этом всем рассказывать, но не мне тебе указывать кого стоит любить, а кого нет. К тому же, жизнь — странная штука. Тогда нас было больше, чем оборотней. Талия, Питер и мы — люди, а теперь ты и все остальные, и охотница… Эллисон. Бедный Крис… А ведь тогда среди нас тоже был лишь один охотник. — Он грустно усмехнулся. — Я знаю, что не смогу тебя удержать в стороне если что-то произойдет, но я хочу, чтобы ты был готов и знал не только о рисках, но и том, что у тебя есть поддержка. — То есть, ты не станешь противиться, если я решу пожертвовать своей памятью ради Дерека? — В голосе Стайлза звучало лукавство, но Питер ощущал лишь неясный страх и не мог понять, исходит ли он от людей или же от него самого. — Стану, — шериф вздохнул. — Но пойму… — Арджент и наш умалишенный дядюшка… Они-то чем пожертвовали? — Стайлз, ловко выхватив из рук отца упаковку брокколи, кинул ее в корзину. — Питер, точно не знаю, хотя подозреваю, что тоже памятью, пусть его жизнь после пожара, утопающую в ненависти, и можно считать жертвой. — Шериф добавил к забранной сыном упаковке еще и несколько упаковок салата. — Что же касается Арджента, то, наверное, любовью. — Он был влюблен в Талию или маму Скотта? — Стайлз с интересом уставился на отца, не ощущая, как в то же самое время Питер Хейл прожигает их таким же заинтересованным взглядом. — Нет… — Стилински-старший улыбнулся. — И предугадывая твой вопрос… Он не был влюблен в твою маму. — Тот, кто любит… хочет смерти? — Стайлз недоверчиво взглянул на отца. — Он что? Совсем выжил из ума тогда? Влюбиться в Питера Хейла? — Питер не всегда был таким… — Ноа ухватил сына за плечо, заставляя смотреть того на себя как раз в тот момент, когда Хейл в очередной раз задел стеллаж и на сей раз даже не попытался поймать падающие банки. — Пойдем. Поговорим дома. Не думаю, что это самое лучшее место для таких бесед, но я должен взять кукурузу. Это ведь мне можно? — Он усмехнулся, глядя на сына, и забрал у него корзину. — Пойди, возьми себе стаканчик кофе и мне что-то, что по твоему мнению разрешено. — Чай! Без сахара! — Стайлз безапелляционно посмотрел в глаза отца. — И не смей спорить и класть в корзину бургеры. Я все равно об этом узнаю на кассе. Было заметно, что парень даже рад некоторой возможности отлучиться: его мозг, скорее всего, сейчас старался разложить полученную от отца информацию по полочкам, и поэтому не стоило удивляться тому, что уже несколько секунд спустя его и след простыл. И Питер был полностью с ним согласен. Ему тоже стоило кое-что обдумать хотя бы потому, что в последнее время он все чаще ловил себя на том, что становится слишком мягким и сентиментальным. Взять, к примеру, того же Арджента… Что мешало закончить дело на больничной койке? Но ведь нет. Он почему-то вспомнил о какой-то там семейной чести, которая и сейчас не позволила просто вышвырнуть охотника на улицу и даже потребовала позаботиться о нем. До того времени, пока он, наконец, не решит каким образом лучше всего прикончить Арджента. — А вот ты, пожалуй, останься. — Оборотень замер на месте, услышав властный голос Стилински. Он нацепил на лицо доброжелательную ухмылку и лишь после этого обернулся. — Шериф? Чем обязан? Надеюсь, вы не думаете, что я тут… — Питер оглянулся и схватил с полки банку консервированного горошка, — консервы ворую… — Прекрати паясничать. — Стилински закатил глаза и, подойдя к Хейлу, нагло заглянул в корзину, после чего качнул головой. — Ты серьезно? — Упаковка брокколи и весь набранный салат тут же перекочевали к Хейлу, после чего шериф довольно кивнул. — Так-то лучше. — Раз уж вы так хорошо осведомлены о моей семье, — оборотень прищурился, — то должны знать, что мы предпочитаем мясо. Свежее… в полнолуние. — Стейк ты полусырой предпочитаешь, Хейл. — Шериф снова закатил глаза, но уже через мгновение посерьезнел. — Если ты его хоть пальцем тронешь, то я вспомню куда закопал серебряные пули и пристрелю тебя как бешеную собаку. Питер на мгновение потерял дар речи, не понимая, серьезно говорит отец Стайлза или нет. — Вы мне угрожаете, шериф? У меня и в мыслях не было трогать вашего сына. Хотя должен признать, что из него бы вышла очень хорошая бета, но мне это уже не к чему. — И слава богу, — хмыкнул шериф. — Ты бы пожалел о своем выборе уже как минимум через пару дней. Я не беспокоюсь о Стайлзе. Он способен постоять за себя, как и любой из нас, но Арджент… — Уехал из города, насколько мне известно, и это меня вполне радует. — Питер тоже хмыкнул, стараясь не показывать своего беспокойства по поводу слов шерифа. Как-никак тот мог только догадываться о том, что охотник сейчас попал в частичную, если не полную, зависимость от оборотня. — Ты меня за идиота принимаешь, Хейл? — Взгляд Стилински не сулил ничего хорошего для Питера. — Я шериф этого города, и я знаю все, как и то, что ты прикупил дом Криса. А еще знаю, что ему некуда идти при том, что он считает: любой из нас приютил бы его без малейших раздумий. — Тогда почему вы, так называемые «друзья», этого не сделали? — Питер неожиданно для себя ощутил сильное раздражение. — Почему никто из вас не забрал его из чертового дома, в котором кроме пыли, пустого холодильника и виски ничего нет? Неужели это и есть та прославленная дружба, к которой вы толкаете своего сына? Раз так, то мне искренне жаль Стайлза. Ему было бы лучше забыть о дружбе с Скоттом Макколом как можно быстрее. — И с твоим племянником? — Шериф остался на удивление спокойным, глядя в загоревшиеся от злости глаза Питера. — Спрячь клыки. Мы в магазине. Не стоит пугать народ. — Не указывайте мне что делать, шериф, и я не скажу вам куда идти… — тихо зарычал Хейл, но при этом последовал совету Стилински, так как и сам осознавал, насколько опасно проявлять подобную несдержанность днем прилюдно, и снова из-за кого? Из-за чертового Арджента, на судьбу которого ему вообще должно было наплевать. — Кристофер всегда был слишком гордым, чтобы опуститься до просьбы о помощи. Он сделал это лишь однажды, чтобы защитить тех, кто ему были дороги, и прекрасно знает какую цену приходится платить за помощь. Он не станет просить, а любое предложение помочь воспримет как намек на его слабость. — Стилински качнул головой. — Ты-то это должен знать. Хотя… откуда? Скорее надо сказать, что со временем сам поймешь, но я тебя предупредил… попробуешь ему навредить и… — Пап, я достал красный чай! — со стороны кассы раздался звонкий голос Стайлза, и шериф обреченно вздохнул. — Ненавижу красный чай. Черный. Только черный, а лучше черный кофе… — С тремя ложками сахара и жирными сливками. — машинально добавил Хейл и, нахмурившись, взглянул на Стилински: тот слегка удивленно уставился на него. — Скажите, шериф, если та сказочка, которую вы рассказали сыну, содержит в себе хоть малейшую часть правды, то какую цену заплатил я? — Не знаю. — Стилински, как показалось виновато, развел руками. — Возможно знает Крис, но я без понятия. — Тогда Арджент? Какова была его цена? — Питер решил все же попробовать узнать хотя бы это, ощущая, что по поводу того, что ему известно, этот человек совершенно не лукавил. Он действительно не знал. Так же, как во всей истории, рассказанной им сыну, не было ни капли лжи. Во всяком случае Питер не чувствовал, что она присутствует. — Если о тебе я могу хотя бы догадываться или предполагать, то в случае с Арджентом не могу даже этого сделать. — Шериф поморщился. — Дело в том, Питер, что Неметон не стал заставлять никого мучиться, живя с тем, что натворил. Он забирал свою плату на протяжении многих лет, но заставил нас забыть о том, что мы эту плату предложили добровольно и что все происходящее вообще таковым является. Никто и никогда не должен был об этом вспомнить, и при этом воспоминания стали возвращаться несколько месяцев назад. Я пока что говорил только с Мелиссой. Думаю, она отделалась легче всех. Отдала свою любовь. Развелась с мужем. Моя жена умерла. Скорее всего, это была наша общая плата. Что до отца Скотта, то он после развода с Мелиссой так и не вернул доверие сына. Все это для нас было самым дорогим, и мы все это потеряли. — Финсток? — В голосе Хейла впервые за все время прозвучали заинтересованные нотки. — Кто знает…? — Стилински хмыкнул. — Возможно, место в сборной страны по лакроссу? Спросишь у него сам при случае, если он, конечно, захочет с тобой говорить… с кем-то из нас… — Ты так и не ответил насчет Арджента… — Питер нахмурился. Что-то ему подсказывало, что ответ ему не понравится, особенно теперь, когда он и сам стал догадываться о том, какую цену мог заплатить. — Я без понятия. — Стилински снова развел руками. — Мне бы хотелось сказать, что он уже расплатился после всего, что произошло. Но мы закрутили заклятие именно на его семье, лишив Арджентов знания, что Хейлы — оборотни, и мне кажется, что он все еще не до конца расплатился. Так что будь добр, присмотри за ним. Хотя бы до того, пока он не найдет в себе силы попросить помощи и его память полностью не восстановится. Возможно, тогда мы сумеем что-то сделать. — Снова заплатить цену? — оборотень неприятно ухмыльнулся. — Простите, шериф, но мне это не интересно. Мой разум снова со мной, и я не собираюсь его лишаться в очередной раз из-за Арджентов. — Пап, ну ты идешь? — Стайлз выбежал из-за угла настолько неожиданно, что налетел на Хейла, расплескав чай на его белую рубашку и, несмотря на то, что напиток был обжигающе горячим, оборотень лишь скривился, подумав: «Имеется ли в доме Арджента стиральный порошок?» — Какого черта ты здесь делаешь? — И тебе приятного дня, Стайлз, — Питер улыбнулся, пряча свое раздражение. — Как видишь, закупаюсь. Даже сумасшедшим дядюшкам нужно хорошо кушать. Приятного дня, шериф. Было приятно с вами повидаться, и я могу заверить, что приму к сведению ваши предупреждения. — Он рассмеялся, повернувшись, чтобы уйти, но тут из-за спины послышался недовольный и достаточно громкий шепот Стайлза: — У него в корзине брокколи и салат, а у тебя? Ты все уже успел убрать на полки! Я же сказал — только здоровое питание! — Мой тебе совет, Стайлз… — Питер на мгновение обернулся. — Купи отцу нормальный кофе с сахаром и сливками, это в разумных дозах способствует здоровью. — Да что ты знаешь о здоровом образе жизни, зомби недоделанный! — Питера от необходимости отбиваться от разъяренного парня спасло только то, что шериф ухватил сына за плечо, не позволяя двинуться до тех пор, пока ухмыляющийся Хейл не скроется за полками. — Нет, ну ты это видел? — До Питера долетел обрывок негодования Стайлза, за которым последовал довольно уверенный голос шерифа: — Он не так плох, каким мог бы быть. Я уверен, что не стоит о нем беспокоиться…

***

«Не стоит беспокоиться…» Питер перевел задумчивый взгляд с окна на уснувшего Арджента, стараясь понять, что же ему делать с этим человеком. На улице уже давно была ночь, и хотя за тучами ничего не было видно, оборотень знал, что до полнолуния еще далеко, а это значило, что у него есть время на то, чтобы попробовать решить подкинутую так не вовремя загадку со стороны шерифа. Загадки, несмотря ни на что, он любил еще с детства и чем сложнее была задача, тем удовлетвореннее ощущал себя, находя ответ. Нет… Питер Хейл не сомневался, что каждое слово, сказанное отцом Стайлза, является чистой правдой, но это не должно было ничего поменять. Ардженты уничтожили его семью, и он имел полное право мстить, платя той же монетой, и все же почему-то ощущал смутное беспокойство. Как будто вся его сущность противилась тому, чтобы прикончить Арджента и забыть о его существовании. Но если посмотреть с другой стороны, то некоторые слова, как например, влюбленность охотника, можно было смело проигнорировать. Даже если это являлось правдой, Питер не сомневался, что сам он по определению не мог испытывать к Ардженту ничего, кроме неприязни. — Значит, все же не кошмар…. — Голос Арджента в котором была исключительно усталость, выдернул Питера из размышлений и, к его огромному недовольству даже заставил слегка вздрогнуть от понимания того, что охотник никак не мог видеть оборотня. — Приятно осознавать, что я снюсь тебе в кошмарах. — Питер усмехнулся, нацепив на лицо свою фирменную ухмылку. — Выспался? — Твоими молитвами. — Теперь в голосе Арджента проскочила едва заметная нотка язвительности. — Что тебе нужно, Хейл? Зачем тебе все это? — О чем ты? — оборотень деланно удивился и, подойдя еще ближе, навис над постелью Арджента. — Разве я не могу просто позаботиться о своем раненом друге? — Он скривился, сообразив, что сказал. Стоило поменьше вспоминать слова шерифа, но, собственно, почему бы и нет? Если охотнику что-либо и было известно, то предположительно после такого обращения он станет более сговорчивым. — О друге? — Крис рассмеялся, но тут же, ощутив, как сдавило грудную клетку, закашлялся, чувствуя, как начинает не хватать кислорода. — Арджент! — Питер резко вскинулся и, в два шага преодолев расстояние разделяющее их, ухватив охотника за плечи, потянул на себя. — Я, конечно, хотел бы увидеть твой труп, но не так же. — Его вены вздулись, приобретая черный оттенок. — Дыши. — Ты противоречишь сам себе, — хрипло пробормотал Крис, ощущая, как давящее чувство в груди медленно покидает его. — Хочешь видеть мой труп, но сам же лечишь. В пору спросить: все ли с тобой в порядке, Хейл? — Все… — Питер убрал руки и отошел, с усмешкой глядя на человека. — Всего лишь не хочу, чтобы ты сдох не от моей руки. Такой ответ тебя устроит? — Он внимательно посмотрел в глаза охотника, стараясь найти в них хотя бы намек на усмешку, но, казалось, Арджент даже не думал шутить, и от этого становилось не по себе. — Какая разница, если итог все равно будет один? — Охотник поморщился с заметным для Хейла недовольством. — Меньше хлопот. — Сдался? — вкрадчиво поинтересовался Питер, позволив проскользнуть небрежности. — Ты ведь понимаешь, что не отделаешься так просто? — Что тебе нужно, Хейл? — Арджент устало вздохнул. Он хоть и проспал весь день, но все равно выглядел измученным. — Зачем тебе все это? Слишком изощренно для мести. Тебе так не кажется? — Ты меня раскусил. — Питер натянуто улыбнулся. — Хочу вылечить твою задницу, и когда ты меньше всего будешь этого ожидать, то лишу любых иллюзий насчет моего благородства. — Тогда просто сделай это. — Охотник пожал плечами. — Ты ведь можешь излечить меня за несколько минут. Или боишься подхватить какую-то заразу? Насколько мне известно, паралич не заразен как для окружающих, так и для оборотней в частности. — Ты идиот, Арджент! — Хейл в очередной раз проклял свою любознательность, которая сейчас уже накрепко засела на краю сознания и не давала просто взять и задушить наглеющего на глазах охотника. — Я не могу вылечить волшебным прикосновением, если ты имеешь в виду это. Я уже не альфа, и даже если мне по силам тебе помочь, то это займет некоторое время. Так что если ты намерен сдохнуть от моей руки, а другим способом я тебе этого сделать не дам, — то тебе придется потерпеть мое присутствие. Хотя у тебя нет другого выбора, так что... Питер выжидающе уставился на Арджента, который во время его тирады не произнес ни слова и, так и не дождавшись ответа, глубоко вздохнул: — Я приготовил ужин. Никаких изысков. Я все же не Гордон Рамзи и даже не обычный повар, но о том, что я могу тебя отравить, можешь не беспокоиться. Я не настолько плох в этих делах. — Позволь уточнить. — Крис на мгновение отвел взгляд до того, как снова взглянул на Хейла. — Ты предлагаешь мне ужин и обещаешь убить после того, как я встану на ноги, если это вообще возможно. В чем твоя выгода? Ты ведь никогда ничего не делаешь, если тебе от этого не будет никакой пользы. — Во-первых, пользой станет твоя смерть. Очищу мир от еще одного охотника на моих собратьев, — ответил оборотень. — Во-вторых, ты и так хочешь умереть. Только не говори, что мой приход тебя не обрадовал... — Не буду… — неожиданно охотно согласился Арджент. — Я вообще выжил чудом, но… что еще? — А еще в городе творится очередная мистическая хрень, без которой здесь не обходится ни дня. И она, если верить словам шерифа, напрямую связана с нами и не только. И, как ни странно, не имеет никакого отношения к подрастающему поколению, которое так удачно решило свалить из города, — на одном дыхании выдал Питер и, наконец, шагнув к постели охотника, навис над ним, скрестив руки на груди. — Увы. Как бы мне ни было противно это признавать, но ты мне нужен хотя бы для того, чтобы моему племяннику — когда он соизволит вернуться — было бы вообще куда возвращаться. — И в чем же она заключается, моя помощь? — охотник усмехнулся. — Только не говори, что в городе объявился еще один бешеный оборотень... — Тебе, может, и смешно, а мне вот совершенно не до смеха. — Питер поджал губы, смерив мужчину испепеляющим взглядом. — К некоторым личностям начинает возвращаться память о том, что, как они утверждают, в силу некоторых обстоятельств не должны помнить. И если часть из них меня не беспокоит, то настораживают возможные причины происходящего и их последствия. Потому что я представляю масштаб разрушений, которые могут последовать, если воспоминания вернутся не только к ним, но и к тем, к кому не надо. — Ты говоришь так, как будто тебя это действительно беспокоит, — посерьезнев и немного нахмурившись, задумчиво протянул охотник. — Раз утверждаешь, что тебе с этим нужна моя помощь, то смею предположить: это каким-то образом связано с моей семьей. — Интересно, можно ли быть одновременно догадливым и идиотом? — Питер хмыкнул в ответ и, не дожидаясь реакции охотника, направился к выходу. — Я принесу ужин, а затем расскажу, что именно мне удалось узнать. — Можно быть не только идиотом, но и полным кретином, — про себя пробормотал Арджент, дождавшись, пока за Хейлом не захлопнется дверь. Он не питал особых иллюзий на счет того, что Питер не услышит его слов, но почему-то был полностью уверен: оборотень не станет возвращаться для уточнения, что именно охотник имел в виду.