Aşkın cazibesini ortadan kaldırın/Вычти из любви влечение

Несколько секунд думала о лошади, грива которой по необъяснимой причине сильно привлекала. После же резко впилась зубами в его ухо, мочка которого всё ещё была влажной от недавних игр, в которые он впутался, поддавшись искушению. Самому большому искушению этой жизни. Пальцы теребят самую мягкую часть тела, что лишь одним названием в любую другую секунду заставляет смутиться и забыть все тайные мечты не одного позднего вечера. Теперь же Валиде Султан сама их превозносит и исполняет, пока мужчина пытается осознать насколько счастлив. Но и это не получается, так как вдруг нападает тоска, когда рука касается органа будто бы вскользь, а намеренно. - Она ничего не сделает нам? - Сделает. Самое хорошее, что лишь может сделать прекрасная лошадь. - широко улыбнулась и освободилась от платьев, которые и так уже спадали с одной стороны больше чем с другой. Начала кормить его и извиваться от всего лишь настырного касания, что будто бы впивалось иногда в берега реки вожделения. Его оружие, единственное, которым не стояло учиться владеть, всегда имело дерзость напомнить о своём ответе на состояние тела богини. - Ещё раз меня опустишь, то будешь лежать в сене и останешься тут вместо моей красавицы. - Хм, сможешь? - насмешка и не скрывалась. - Смогу. - в один голос проговорила с тем, от которого не могла дышать ещё утром, не поверила своим ушам, резко повернулась и увидела лишь тень. Вправду ожидала увидеть сына? От накалившихся страстей запустила небольшие коготки в плечи и шею Кеманкеша. Тёмные глаза паши немного сузились, благо, она не смотрела на него от шока. Потому спокойно поднял все платья на плечи женщины и указал ей на проход, в котором и виднелась та самая тень. Настолько обычно, что и она сама на минуту поверила, они лишь говорили и даже вовсе не о чувствах. Несколько шажочков сделав, остановился и бессмысленным взором смотрел на обоих. От падишаха сразу же повеяло запахом винограда не в самом хорошем его виде. Словно уже полностью весь пропитался личным ядом, который сводил с ума так же как и валиде. - Думаете, Бэлина пойдёт куда-то в такую ветрянную погоду? - Мурад, ты себя губишь куда лучше, чем это делает то одно чувство тоски по принцессе. - не хотела о себе, не считала никогда это истинным чувством, которое стояло выделения. Немного закусила губу, пряча руки в складках платья, так как боялась его приступов ярости, которые порой переходили всякие черты. О приличии же они никогда и не говорили, за всю его жизнь, таким достойным был сыном до одного вдоха. Тогда всё решил дождь, вот почему снег, причиняющий боль, вызывал лёгкую недолгую улыбку. Пальцы движутся по дну той самой реки, что далеко неровное, словно бы тонущие моряки, что ещё надеются на спасение. Вот лишь от этих пальцев что-то горячее до ужаса исходит, они клеймят, кажется, её реку. - Пойдёшь куда-нибудь, оставив меня в полнейшем одиночестве? - Отпусти, пожалуйста. Мне несносно горячо. - еле сдержала тихий тон, так как хотелось вскрыкнуть, дабы показать ему всю серьёзность момента и действий. Последствия как-то хоть и никогда не учили. Сколько бы не проходил всего, а снова возвращался к тем же ошибкам при разных обстоятельствах. Дышит в шею так, чтобы не могла улизнуть и при сильном желании. Никому не познать наслаждения сейчас, зато все могут утопить остатки прежнего желания в запахе винограда. Лучше бы так его не чувствовать. - Ай... - срывается с её губ, вместо того слова, которое он ожидал услышать только в подобном положении. - Любовь. - настаивает уже сам на слове, которого никогда не услышит в свою сторону, сколько бы минут таких не подарил ей. Нежности не сможет, краткие ослепления не восполнят того недостатка, что в душе Валиде Султан. Но у неё же есть Кеманкеш для нежности, наглый и дерзкий Мустафа, с которым полагается теперь серьёзно поговорить. Лишь как-то позже.