Игорь против

       — Давай, до завтра, — улыбнулся Валера и положил трубку. Стоило ему это сделать, как позади него буквально из ниоткуда вырос Игорь, положив руку на плечо подростка, и тот, вздрогнув, обернулся.        — С кем говорил?        — С другом…        — С каким другом? — Игорь смотрел выжидающе, взглядом пробираясь в самую душу, отчего становилось не по себе. — В жизни не поверю, что такие влюблённые улыбочки появляются от обычных разговоров с друзьями.        Валера замялся и наконец обречённо вздохнул, но руки из замка не расцепил. Врать бесполезно, однако слова будто застряли в горле.        — Ладно, ты как всегда прав…        — И кто он? — Корзухин сложил руки на груди.        — Лёва Хлопов… он к нам в этом году перевёлся.        — Ага, и уже положил на тебя глаз.        — Игорь, — Валера со вздохом закатил глаза, — уже год прошёл. И вспомни свои семнадцать лет. Мне Вероника лично рассказывала, как вы на смене вожатыми бегали на Рейку целоваться после отбоя.        — Когда она успела тебе об этом рассказать? — Игорь недовольно нахмурился, уже представляя их разговор с Никой и надеясь, что она рассказала не всё о том, чем они там занимались.        — Не переводи тему! Ты же понимал, что рано или поздно я тоже захочу так. Момент настал, смирись с этим.        — Как я могу смириться с тем, что моего драгоценного мальчика будет опошлять какой-то альфа?        — Ну, не начинай. Мы ещё даже не встречаемся. И вообще, мы просто друзья!        — Не имеет смысла! — Возразил Корзухин. — Знаю я таких «друзей». Чуть что и… — он тяжело вздохнул, помассировав переносицу. — Я, между прочим, твоим родителям, царство им небесное, слово давал, что с тобой ничего плохого не случится. И обещание это сдержать намерен. Я тебя десять лет растил не для того, чтобы ты однажды ребёнка нагулял, не поступив даже в институт, и остался потом один, пока твой так называемый «парень» гуляет с другими, — в глазах его пылал огонь такого негодования и злобы, будто Лёва уже успел что-то натворить. — Давай, рассказывай. Кто он, откуда, кем родители работают, как вы подружились. Вот всё-всё. Мне нужно знать, кому в случае чего бить морду.        — Да почему у тебя сразу в голове мысли про то, что мы будем делать что-то непристойное?        — Да потому что. Обязательно будете. Будто я вас, подростков, не знаю. Давай, я жду.        — Лёва не такой, — не без доли обиды в голосе возразил Валера, однако делать нечего. Он снова вздохнул, смотря куда-то себе под ноги. — Он мой одноклассник, учится у нас уже почти год. Футболом увлекается. Живёт с дедом…        — Прелестно, — хмыкнул Игорь. — Чем занимается его дед, если уже не на пенсии? Чем планирует заниматься твой Лёва после школы? Вот скажи мне, он сможет обеспечить тебе стабильность и здоровые отношения? — Игорь продолжал засыпать вопросами, не давая Валерке и слово вставить. — Всегда нужно думать наперед, мой дорогой. Познакомишь меня с этим альфой и с его дедом тоже, — прозвучало не как просьба, а констатация факта. Вот познакомишь и всё, другого выбора нет.        — Ты невыносим, — нахмурился Валера и ушёл в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.        — Ну что за манеры! Я же лучшего для тебя желаю, неблагодарный мальчишка, — сокрушался Игорь. Но в итоге сменил гнев на милость, тяжело вздохнул, запустив пальцы в светлые волосы.        — Какой ты приставучий, — из кухни в коридор вышла Вероника, потирая руки о фартук. Очевидно, она всё прекрасно слышала, потому и смотрела на него сейчас с неким укором. Однако помимо этого в её глазах крылась печаль вместе с сочувствием. — Игорь, ну не стоит так пыхтеть, — её рука осторожно скользнула по его спине, обняла шею. Вероника прижалась к нему, ласково поцеловав в щёку, и всё негодование Игоря вмиг куда-то испарилось.        — Но я переживаю за него. Ты же знаешь, нелегко воспитывать омегу, на которого пускают слюни все альфы в радиусе десяти километров.        — Ну-ну, никто слюни на него не пускает, не преувеличивай.        — Я просто хочу для него блага, чтобы он не терял голову от первого встречного и умел расставлять приоритеты. Я же обещал Серёже…        Сергей Лагунов, друг детства Игоря, прекрасный и верный товарищ ровно десять лет назад вместе с женой погиб в автокатастрофе. Страшная и такая ужасная кончина — Корзухин до сих пор не мог понять, за что судьба так жестоко распорядилась с Серёжей. Он же был образцовым гражданином, состоял в партии, являлся примером для всех, был отличным отцом и семьянином. Его жена, Вера Васильевна, просто прекрасная женщина. Добрая, заботливая, чувственная. Всегда помогала соседям, друзьям и просто знакомым. А какие пироги пекла… Несправедливо.        Оба не вернулись из долгожданной поездки за город, чтобы присмотреть там дом, где можно было бы отдыхать летом, и их маленький сын Валерка, что остался в тот день в квартире, осиротел. Игорь был его обожаемым крестным и просто души не чаял в мальчишке, а потому решил забрать его к себе — всё равно других близких родственников, что хотели бы его приютить, не нашлось. На поминках Корзухин пообещал умершему товарищу дать крестнику всё самое лучшее, стать для него вместе с Вероникой настоящей семьёй, в которой тот всегда будет видеть опору и поддержку, и беречь, как зеницу ока.        — Я лично пообещал позаботиться о нём в случае чего, — Игорь положил голову на плечо Ники, подставляясь под нежные поглаживания в качестве поддержки. — Он — самое дорогое, что у нас есть, мы должны его оберегать.        — Я понимаю твои переживания, ведь тоже волнуюсь за него, но ты должен понять, что он уже взрослый, умный парень, и мы с тобой приложили немало усилий, чтобы он не натворил глупостей, — Вероника положила тёплые нежные ладони на лицо мужа и заглянула ему в глаза. — К тому же, альфы слюни пусть и пускают, но пока ничего не делают. У Валерки друзей до этого особо не было. И сейчас практически нет. Только Лёва.        — Но всё же. Почему я узнаю про этого Лёву только сейчас?        — Он говорил. Ещё в начале сентября. Ты этому значения не придал. Более того, ты бы сам сразу рассказал своему отцу о возлюбленном, зная, как он будет реагировать? У подростков всегда достаточно секретов. Мы должны доверять ему, и тогда он будет доверять нам. Дай ему время и не дави лишний раз. И лично я не вижу ничего плохого в том, что с Валеркой будет рядом кто-то, кто сможет его защитить, — Ника потрепала Игоря по голове и поджала губы, смотря на его мешки под глазами. — Пойдем, я тебе чай травяной заварю — нервы успокоит.

***

       На следующий день Валера пришёл в школу мрачный и заспанный. Дойдя до нужного кабинета, он проследовал к самой последней парте около окна. Никто из присутствующих внимания на него не обратил. Впрочем, как всегда. Наверно, это к лучшему. Так даже спокойнее. Только это спокойствие в любой момент могло нарушиться благодаря одной энергичной личности. Однако в отличие от остальных ей подобных, именно её Валерка готов был «терпеть» вечность.        Как и ожидалось, Лёва, ввалившийся в класс буквально за пару минут до звонка, быстро поздоровался с друзьями и сразу же направился к Лагунову. В душу прокралось лёгкое беспокойство, стоило Хлопову не увидеть на лице одноклассника привычную нежную улыбку, с которой тот обычно с ним здоровался. Что уж греха таить, Валерка даже не посмотрел на него, продолжив задумчиво глядеть в окно.        — Всё в порядке? — Осторожно поинтересовался Лёва, присаживаясь рядом. Валера будто отмер, повернувшись к нему.        — Привет… — уголки его губ по-прежнему смотрели вниз, однако голубые глаза радостно засияли. — Да так… С Игорем был не самый приятный разговор. Он что-то в последнее время чересчур… — он пощёлкал пальцами, призывая нужные мысли.        — Дай угадаю: докапывается до всего, что кажется ему «неправильным»? «Подростки-пошляки, у-у-у!», — сымитировал он хриплый голос своего деда и засмеялся.        — Да, — сдержанно кивнул Валерка и улыбнулся, подперев голову рукой.        — Не переживай, это у всех так. Мой тоже вчера пилил меня, с кем я там разговариваю, почему веду себя так «безрассудно». Говорил, что совсем башкой не думаю, что… не помню уже. Я его в пол-уха тогда слушал. Сам понимаешь: мне не в первой с ним о подобных вещах говорить. Так что не переживай, правда. У родителей свои причуды.        — Зная Игоря, можно ждать чего угодно, на самом деле, — призадумался Валера. — Он вчера про тебя выяснить буквально всё пытался.        — Так ты и рассказал бы ему всё.        — Думаешь, он вот так просто поверит, что альфа с омегой могут быть друзьями? — Грустно усмехнулся Валера.        — А. Ну… — Лёва почесал затылок. Теперь и ему было совсем не весело.        В класс вместе со звонком зашла учительница биологии Тамара Александровна. Она проследовала к своему месту и оглядела детей, что дружно встали в знак приветствия.        — Всем доброе утро, — улыбнулась женщина. Взгляд её устремился на дальнюю парту первого ряда, и она слегка нахмурилась. — Хлопов, будь добр, отсядь от Лагунова.        Лёва кинул печальный взгляд на друга и, закинув вещи в портфель, молча направился к единственному свободному месту около Беклемишева. Тот, в отличие от Хлопова, чуть целый скандал не учинил, а потом, получив замечание от учительницы касательно поведения и отсутствия галстука, вдруг зыркнул на него с такой наглой и вызывающей ухмылкой, что Лёвке невольно захотелось врезать по его хулиганской роже. Беклемишев — первый по силе альфа в школе, но это не страшно. Страшно то, что это был альфа, который положил глаз на Валерку и уж точно не собирался быть таким же сдержанным, как Лёва.        — Что так смотришь, Хлопов? Грустишь, что от "подружки" любимой отсадили? — Издевательски протянул Бекля жуя жвачку, которую обменял на спички у третьеклассников.        — Претендуешь на моё место? — Лёва смерил его презирающим взглядом. — Мечтай, дебил.        — Че ляпнул? — Тут же взвился сосед по парте.        — Хлопов, Беклемишев! Что за люди! — Повысила голос Тамар Санна. — Ещё раз услышу — оба к директору отправитесь! Сидите молча, у нас важная тема!        Урок тянулся медленно, а напряжение между соседями росло. Ни о каких пестиках и тычинках в цветах и речи быть не могло. Но Лёву больше волновало состояние вновь поникшего Валеры, что молча записывал конспект, вникая в каждое слово, нежели стычки с довольно давним недругом.        Александр Беклемишев, или же просто Бекля, был самым обыкновенным раздолбаем, живущим по законам улиц. Мозг вроде и присутствовал, но пользоваться он им не умел, поэтому и оставался на второй год уже не в первый раз. Но самый неприятный факт, который раздражал Хлопова больше всего — Бекля был альфой. Лёва чуял, как тот смотрит на его друга, и злился. Нет, он не просто злился, он готов был глотку ему перегрызть за Лагунова. Стычки с ним были такой же обыденностью, как Лёвины игры в футбол после школы — регулярно и даже, в какой-то степени, красиво.        Вообще, Бекля с самого первого дня знакомства невзлюбил Хлопова. То ли за то, что тот тоже был альфой (хотя всё окружение Беклемишева состояло из них), то ли просто два типа людей, у которых априори не могло быть ничего общего — непонятно. Однако с первого взгляда между этими двумя явно произошло что-то, что позже превратилось в настоящую войну. В свои практически восемнадцать Сашка поимел в постели полшколы, а то и больше. А потом, в один прекрасный (ужасный) день, где-то в середине учебного года, положил глаз на Лагунова. Не то чтобы ему нравились очкарики-заучки, однако выбор был небогат. К тому же, Валерка дружил с Хлоповым, а, как известно, любое помещение будет мало даже для двоих альф. Довольно жёсткая конкуренция. Только для Сашки главным было не уступить Лёве, чтобы доказать, что он лучше, раз Валера избрал именно его. К тому же, «поломается и даст» уже стало девизом всех его отношений с пассиями — как-то же он уговаривал их. По этой логике, Валерка в скором времени тоже должен был растаять. Хлопов же делал всё возможное, чтобы этого не произошло.        К счастью, сам Лагунов не замечал или делал вид, что не замечает Беклю. Во всяком случае, правильно делал, ибо хамство и чувство вседозволенности у того выходило за все рамки приличия. Стоило один раз сказать ему «да», и потом вовек от него не отвертеться, пока не сделаешь то, чего он хочет. Саше подобное игнорирование разумеется не льстило. Он продолжал лезть к Валере, но тот по-прежнему не обращал ни на ухаживания, ни на подкаты, ни на самого него никакого внимания.        А вот Лёва обращал. И бесился, ведь Валерку он любил. Безумно любил. А потому не мог допустить, чтобы к нему кто-либо приставал — непростительно это.        После биологии, выйдя в коридор Лёва наконец-то смог подойти к Лагунову. Тот стоял у стены и не спешил никуда уходить. Значит, ждал, и это не могло не радовать.        — Мы сможем прогуляться после школы? Совсем немного, — Лёва сжал ручку ранца, чувствуя, как краснеют его щёки. — Нужно поговорить, — добавил он.        — А что, здесь нельзя?        — Нет, — Хлопов потупил взгляд. Поставив портфель на пол, он засунул немного подрагивающие руки в карманы брюк и огляделся. — Тут не место для разговоров. К тому же, апрель на дворе, а у меня сегодня тренировки нет. Грех не прогуляться. Согласен?        Валера кивнул. Лёва довольно заулыбался, засиял, словно ему подарили мешок конфет. Парни ударили по рукам. Потом Хлопов поднял с пола ранец и расстегнул его, вытащив оттуда мятую тетрадь по русскому. Валерка слегка недовольно нахмурился, уже заранее предугадав просьбу товарища.        — Дай домашку по-быстрому списать. Ну в последний раз, Валер, пожалуйста, — Лёва сцепил руки в замок, с мольбой глядя на Лагунова. — Честное пионерское.        — Ладно, — вздохнул тот.        Когда уроки закончились, Валера и Лёва вышли из класса одни из самых первых и тут же направилась в раздевалку. Там они накинули на себя куртки и, не удосужившись застегнуть пуговицы, вышли на улицу, что встретила их довольно тёплой солнечной погодой. Недолго думая, парни направились в парк, находившийся буквально через дорогу от школы.        Лёва весь их недолгий путь не закрывал рта, всё жалуясь на Беклю. Мало того, что он одним своим видом выводил его из себя, так теперь ему ещё приходилось делить с ним одну парту. Валера, конечно, возразил, что это всего лишь на один урок и то потому, что биологичка — дама волнующаяся, примерно такая же переживающая, как Игорь, однако не мог не согласиться с тем, что это её решение было довольно опрометчивым. Будто она не знает, что Саша и Лёва априори даже находиться рядом друг с другом не могут, в самом деле. Могла бы отсадить в другое место ну или попросить с кем-нибудь поменяться.        — Бекля правда идиот, но ты-то будь умнее. Постарайся не обращать на него внимание. Я вот за столько лет уже даже привык к его издёвкам. Хотя, у вас эта вражда, наверное, ощущается гораздо острее.        — Да, здесь больше на инстинктивном уровне. Я просто не могу его не замечать. Кстати, Игорь знает про него?        — Что? Нет, — замотал головой Лагунов. — Я бы уже тогда давно перешёл в другую школу, а я этого не хочу, мне и тут хорошо.        — Да уж… — протянул Хлопов. — Видимо, с Игорем шутки действительно плохи. Он за тебя горой.        — Да, есть такое, — Валера вздохнул, поправив очки. Идущий рядом Лев заметно притих, ссутулился, будто отвечал у доски невыученную тему. Наверняка хотел что-то сказать, но не мог. — Лёва, ты ведь не о Бекле поговорить хотел? Я же знаю, что на него ты мог ворчать ещё в перерывах между уроками. Так что давай, выкладывай, что случилось, — Валера бросил на него очень серьезный, но от этого не менее взволнованный взгляд. Не просто так ведь он потащил его к парку после школы подальше от любопытных глаз.        — Умный ты парень, Валерка… — Хлопов набрал в лёгкие побольше воздуха, постарался собраться с мыслями, но те как на зло рассыпались и улетали прочь. Его шаг заметно замедлился, в горле будто образовался ком. — В общем, Игорь не просто так за тебя переживает. Как бы мне не хотелось это признавать, но все наши предки правы насчёт дружбы между альфой и омегой. По крайней мере, в моём случае. Ты интересный, умный, смешной и красивый, — он поднял зелёные глаза на Валерку, и тот почувствовал, как вспыхнули его щёки под их печально-внимательным взглядом. — Я влюблён в тебя. Ещё зимой влюбился и долго пытался это игнорировать, чтобы сохранить нашу дружбу, которой я очень дорожу. Понимаю, что сейчас, возможно, сам же её и разрушаю, но держать это в тайне больше не могу. Тем более, когда Бекля кидает на тебя такие многозначительные взгляды и постоянно принюхивается, — Лёва сглотнул и нахмурился. — Это выводит меня из себя…        Они не заметили, как остановились. Это позволило Хлопову, возможно, в последний раз посмотреть на Валеру с такого близкого расстояния. Взгляд его запоминал всё, каждую мелочь, пока сам Лёва терпеливо ждал ответа. Но Лагунов молчал, глядя куда-то себе под ноги. Сказать по правде, не так он представлял этот разговор.        — Как ты смотришь на идею знакомства с моей приемной семьей? — Вдруг спросил он, и Лёва вздрогнул. Подпрыгнул на месте, если быть точнее.        — Это…        — Я сейчас серьёзно. Я тоже не хочу скрывать: ты мне тоже очень-очень нравишься, но так или иначе нужно обо всём рассказать Игорю… Тебе многое предстоит пережить. Думаю, это будет нелегким испытанием для нас обоих.        — И мы с ним справимся! — Вдохновлено воскликнул Лёва, взяв Валеру за руки. — Как там говорится? Настоящая любовь преодолеет все испытания, так?        — Так, — кивнул Валерка, улыбнувшись.        — Значит, мы справимся! Можешь не сомневаться!        — Я и не думал сомневаться, — возразил Валера.        В глазах Лёвы плясали огни, сердце билось в груди. Казалось, он был готов танцевать от счастья, хотел кричать на всю улицу слова песен, быть может, даже стихи сочинять. Хлопов крепко обнял Лагунова, тычась носом в его шею с нежным дурманящим запахом, но вдруг отстранился.        — Прости.        — Тут не за что извиняться, — улыбнулся Лагунов, однако всё равно смутился. — Может, поцелуемся?        Лёва задорно рассмеялся и, положив руки на плечи Валерки, притянул его к себе, скрепляя их связь долгожданным и нежным поцелуем.