Реконструкция и две переменные

Порядок и беспорядок – это число. Храбрость и трусость – это мощь. Сила и слабость – это форма. Если нет выгоды, не двигайся. Если не можешь приобрести, не пускай в ход войска. Если нет опасности, не воюй. Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева. Полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Война велась полным ходом. Бесконечный поток больных и немымлыный объем работы. Мори знала как с этим справляться, ибо опыт выживания в условиях апокалипсиса и ведение боевых действий против чудовищ не проходит даром, но порой хотелось просто стукнуться об танк. Тут война велась против людей, да и к тому же на особом ландшафте, где способности отказывают нормально служить и приходится действовать старым добрым методом автомата и пуль. Дети находились в плачевном состоянии, если это можно было это так назвать. Хотя, точным описанием было бы "сломленные", или какое-нибудь близкое к этому слову прилагательное. — Ты порядке? — задал вопрос один солдат, чем заставил Мори оторваться от дел и взглянуть в его сторону. Кажется, это был один из друзей нашей "исцеляющей бабочки", как уже успели прозвать Йосано. Зовём так Йосано только наша компания из Дазай-куна, Элизы-чан и Чуи-куна, так как остальным больше пришлось по вкусу "Ангел смерти", о чём девочка пока что не подозревает. Стеклянные глаза девочки уставились на солдата заставив его крупно вздрогнуть и отвести взгляд. Уж настолько он был пронизывающим, что многие не могли просто так смотреть на неё не испытывая при этом леденящий дискомфорт. — Это я должна спрашивать. — замогильным голосом спросила Йосано, чем сильнее заставляла его ужасаться. Знать бы от чего конкретно... — Три приходишь ко мне второй раз за этот день. Ты не устал умирать? — Я ... Я жив благодаря тебе. — поблагодарил он, чем заставил стеклянные глаза чуть расшириться от шока. — Спасибо тебе. — .... — воскрешающий эспер немигающим взглядом уставилась на него так, будто он только что вторую голову отрастил. — Ты не устала? В смысле, не переусердствуешь? Ты ведь стольких лечишь! — вместо того чтоб потратить эти жалкие крохи свободного времени на себя, этот солдат стал беспокоиться об Ангеле смерти. — Устала. — призналась девочка, чуть отпустив голову, чем закрыла лицо длинной челкой. — Я за раз вылечила восемьдесят человек. У одного из них оторвало половину тела, а у остальных отсутствовали некоторые конечности. Переломы в нескольких местах и пулевые ранения. После всего этого, некоторые даже имени своего не помнят. Ко мне обычно приносят тех, кого по идее нужно было отправить в морг, а не в операционную. Настала гробовая тишина. Такая же, прям как в морге. Хотя нет, дверь там частенько открывается, постоянно занеся туда новое тело раз за разом, или вынося некоторые из них для переработки. Переработкой кстати занималась Элизы-чан, воссоздавая из них живые марионетки, которых ночью мы направляли в стан врага, чтобы хоть как-то отбить себе время. То есть, домой на родину не возвращался никто. Ни прежний человек, ни живой, ни мёртвый. Всё оказались заперты на этом проклятом острове, не имея возможности уйти. А тех, кто дезертировал, соответственно ждал трибунал, в котором их вознаграждали свинцом в лоб и на переработку в франкенштейна. Раз солдат не принес пользы живым, значит пригодится мёртвым. Суровые реалии войны... Слов Йосано слушали все кто присутвовал на этой палате и никто не мог вымолвить и слова. Монолог маленькой девочки с ангельским даром внезапно изменился до противоположного значения. Но, дар оставался даром, таким же прекрасным, хоть и пугающим со временем. А произвище "Ангел", данное ранее, стал превращаться в "Ангела Смерти". — Хоть я и лечу все физические повреждения, но "душа" для меня неизлечима.— девочка резко посмотрела на меня, нависающую сверху и смотрящую на них алыми глазами, а после горько улыбнулась.— В отличии от "мамы" которой вы готовы продать души. Не совсем так, как она говорит, но Йосано права в некотором смысле. Способность "Реконструкция" позволяет перестроить и улучшить что угодно, только в том случае, если оно разрушено. Под эту категорию могут попадать целые здания, уникальные объекты и даже человеческие души. Просто, перед этим нужно морально уничтожить человека и разгромить прежние устрои, чтобы самой построить то что необходимо. Тоесть, я просто перестраиваю всё что угодно под себя. В условиях войны и апокалипсиса ломать смысла нет. Тут итак всё сломлено, а мне остаётся лишь воссоздавать всё обратно, внеся за собой некоторые улучшения и нюансы. И чем чаще объект попадает под способность Реконструкции, тем меньше начинает напоминать свою изначальную версию, словно та стирается как рисунок на песке. Сломленным солдатам плевать на всё. Они готовы продать всё что угодно, лишь бы это облегчало их страдания. Первые добровольцы сами "продали" мне и душу, и тело. За язык их никто не тянул... — Ну что ты, Акико-кун! — притворно нежно сказала я, ласково погладил девочку по голове, при этом совершенно не порча идеальную причёску. При этом смотря на всех холодным расчётливым взглядом алых глаз. — Мой дар не настолько сильный как у тебя. Физические повреждения лёгкой степени это мой максимум, ведь более сложные раны пришлось оперировать. Ты наша главная гордость, в то время как я и весь остальной персонал можем лишь помогать тебе в этом. Элиза-тян и я можем лишь иногда продлевать их срок служения, регулярно проводя особые операции. Заодно и очистив место в лазарете от бесполезных объектов. Именно этого, люди и боялись. Всех кто находился психически неуравновешенном состоянии доставляют в мою "операционную", и выходят оттуда уже нелюди. От них не остаётся ничего прежнего от понятия "человек". Идеальное тело, "странное" поведение и резко подскочившиеся способности делали из них первоклассных бойцов готовых ринуться в бой без какого-либо страха и сомнения. Не чувствующие боли и испуга, жары и холода. Не испытывающие дискомфорт от лежания на голом земле, и свободно обходившиеся без еды и сна на протяжении нескольких дней. Таких в этом фронте называли монстрами "Френкиштейнами", у которых вообще нет имени, так как те сами уже помнили этого. Даже когда их удавалось взять живыми, враги не смогли выпытать из них никакой информации , как бы те не старались. Как бы сильно не калечили, не били и не мучили, нелюди оставались ни к чему невосприимчивыми. Весь фронт уже знает об этом и страшатся оказаться на этом проклятом острове. Перевод сюда означает неминуемую смерть и ссылку, откуда нет пути назад. И это только на нашей стороне. А что по этому поводу чувствуют враги... Моих бездушных марионеток считали собранными из частей трупов живых мертвецов, которые по ошибке природы остаются функционировать , и оживившего их (Доктора Мори) чудовищем, дьяволом, демоном и адской тварью. Или же ещё одним именем "пленитель Ангела". Все "живые" солдаты боялись того момента, когда ситуация обострится настолько, что из-за частых боевых действий обезумевших будет настолько много, что в итоге состоится целый полк. "Бессмертный полк" По настоящему Бессмертный, потому что из-за Йосано они никогда не падут, и изо дня в день из численность будет только возрастать. Этих Дьявола и пленного Ангела Смерти боялись все. Мори и Йосано представляли из себя такой тандем, что внушали первобытный ужас от одной только мысли о их совместной работы. Даже враги старались сразу же добивать и уничтожать все тела, чтобы этим адским медикам не осталось ничего. Это можно было представлять актом милосердия, как бы не страшились этого остальные дивизии и солдаты. Всё лучше, чем попасть в руки эсперов. От силы младшей, люди испытывали физическое удовольствие и радость от лечения, будто после трудного дня они приняли горячий душ и выспались. Не оставались даже шрамы от ранений, какой бы степени они не были, и всё что чувствовал пациент — это фантомная боль э. От "лечения" старшей, люди испытывали душевное удовлетворения и спокойствие. Оставались огромные швы от хирургического вмешательства на тех местах, где проводилась операции, оставляя память об этом. Но боль и дискомфорт никогда не чувствовались, отходя скорее на второй план, ибо чувство умиротворение и эйфории бал настолько велик . — Так. — подала голос Мори, заставив всех отшатнуться на несколько шагов. — Не пора ли вам идти по своим делам? Освободите пожалуйста это помещение, вдруг придут ещё пострадавшие. Она обращалась к присутствующим, которые мигом рассосались по делам. Связываться с этим монстром никто не желал, а впадать в немилость, тем более. — Акико-кун, — девочка подняла свои грустные влажные глаза. — Не пора ли тебе отдохнуть ? Сейчас ночь, Дазай и Чуя должны прийти с минуту на минуту. Давайте попьём чай в нормальной обстановке. — А-ага... Крепко сжимая края одежды Мори, Йосано послушно шла следом за куратором. Нет. Скорее даже Мамой. Так гораздо легче. Мори не бросит. Она вообще не бросает детей, в какой бы ситуации не находилась. Мори поможет, насколько сильно не была бы сама занята. Мама защитит её и не даст другим в обиду, как это сделали другие. Всегда прикроет, если Йосано не хочет лечить. Мама обнимет её и не станет заставлять. Восстановит, даже если она сломается. Как уже делала не раз. — Мама... — Да? — Ты не слишком сильно устала? Операций сегодня было больше... — Нет, ни капельки. Это моя работа всё таки. — В следующий раз я вылечу больше чем сегодня. — Надеюсь... Мори всегда улыбалась краешками губ, когда кто-то из детей называл её матерью и жался к её ногам. Это означало, что те отчаянно в ней нуждаются и зависимы от этого, что даже обращаются подобным образом к самому дьяволу. Указывает, что те оказались отвергнуты всем миром, что пришлось искать любви и помощи от демона, которую не смог бы дать никто. Огаю было их жаль. Она всегда была особо жалостлива к детям. Наверное, именно по этой причине она не смогла бросить Дазай в те времена, когда у самой в тот момент не было в руках ничего. Осаму вообще была первой, кто оказался под опекой Мори, на что женщина хотела дать соответствующую любовь и поддержку, чтобы ты выросла полноценным взрослым, которому женщина могла доверять. Сложно не доверять человеку, которого ты вырастил собственными руками и искренними пожеланиями. Детей Мори считала инвестицией в будущее, как людей, которых ты хочешь себе в распоряжение. Эти детки были либо пустыми листами бумаги, или не полностью сформированными личностями, из которых можно было слепить всё что угодно. Именно этими качествами и своей наивностью они и нравились Реконструктору. Но вот беда, её способность действовала только тогда, когда тело и/или сознания людей были сломаны. И чем сильнее те были разбиты в своём состоянии, тем лучше Мори могла их контролировать и перестраивать под себя. Дети в этой ситуации опять же отличились от взрослых, так как лучше поддавались влиянию её способности. Их вообще было легко ломать, и сломать те могли от чего угодно. Но не каждый после такого обращался к ней с помощью, обнимая за талию и обращаясь на "мама", будто кроме неё не было ни одного взрослого, кто спрятал бы их и решил все проблемы. Всего-то нужно немного постараться и поработать чуть больше прежнего, чтобы заполучить их доверие, и тогда можно сколько душе угодно перестраивать их под себя, пользуясь из святой наивностью. — Мама, как думаешь, сегодня Чуя-кун опять ранен? А Осаму? Опять будут спать как мёртвые несколько дней? — тихо подала голос Йосано, сжимаясь ко мне сильнее. Как она умудряется оставаться в такой позе, пока мы передвигаемся по всему полевому госпиталю та ещё загадка. Но заставить отлипнуть её от себя невозможно, хотя не то чтобы я старалась. Если таким образом девочка чувствует себя защищённой, то можно и потерпеть неудобство, даже если мне придётся тащить её вес целый день. — Хм, не совсем уверена, но кажется сегодня эти соулмейты пытались выучить какой-то трюк, так что в большей вероятностью, они прибудут покалеченные и усталые. — ... — согласовав с главной медсестрой свой график, я с Акико отправилась в свою каюту отдыха. Всё время за это, девочка подозрительно долго молчала, хотя раньше что-то да говорила. Она ненавидела тишину. — Ты что-то хотела спросить, Акико-кун? — Да...— кое-как промямлила девочка, теперь сжимая свои колени. — Как думаешь, какие у нас будут соулмейты? Встретим ли мы их вообще? О? Раньше я не замечала, чтобы девочка так сильно интересовалась этой темой. Этот мир оказался удивительным и разнообразным чем мой предыдущий, и с приходом сюда, мы с Дазаем обнаружили в руках какие-то непонятные инициалы, что были окрашены в красный цвет. Только чуть позже нам довелось узнать, что это оказывается связь с соулмейтом, предназначенным судьбой человеком. Дазай приняла эту новость с радость и любопытством, и сравнила это с романами, которые она читала. Я же в свою очередь, была не так уж и радужно приняла эту новость. Мне не хотелось второй половины, которую мне навязывают. Я сама прекрасно справлялась со своими проблемами, чтобы не пускать туда какого-то незнакомца. Будь это мой старый знакомый или подчинённый, с которым бы я провела длительное время и была бы уверена в его преданности, я бы возможно даже подумала бы об этом, но никак не на отношения с незнакомцем. Хотя, судьба покажет, куда всё это приведёт. Главное, чтобы обстановка нашего знакомства была подходящей и партнёр адекватным, и я может обращу внимание на эту родственную связь, а пока мне некогда об этом беспокоиться. — Раньше я не замечала, чтобы тебя интересовала эта тема, что-то случилось? — Я видела, как некоторые солдаты забирали форму и долго смотрели на знак соулмейта. Немигающим взглядом смотрели на инициалы и отрывисто плакали. Я видела одного бойца, который дезертировал из-за того, что хотел вновь увидеться со своей половинкой. Я смотрю на собственный, и уже не уверена, что хочу встретиться с этим человеком. Он не заслуживает этого. Я уже не та, что прежде. ... Молчание между нами было долгим и задумчивым, с некоторой долей печали и горя. — Я могу сказать, что судьба — это непредсказуемая вещь. Ты не знаешь, что может произойти завтра или кем окажется твой суженный. — осторожно произнесла я, аккуратно поправляя заколку, с которой уже слетела бабочка и обеспокоенно порхала над хозяйкой. Тело девочки содрагалось, а из глаз шли слёзы. — Если честно, то мне действительно жаль всех тех девушек и семей наших бойцов, которые никогда не увидят их больше. Одни либо не вернутся, другие просто окажутся не теми, кого они ждали. Но это не означает, что я прекращу выполнять свой долг в этой войне. Как и солдаты, я тоже хочу мирной и спокойной жизни. Не только для себя, но и для страны в целом. И если мы отступим, или сдадимся, этого никогда не произойдёт. Если Япония окажется в стороне проигравших, то экономика и мирная жизнь рухнет, погрузив всех в кризис и безработицу. Я этого не хочу. Я этого не могу допустить. Это война, здесь нет законов и чести, но именно от её исхода зависит наше положение. — ... Мама... — я позволила девочке поплакать ещё немного, обнимая её и глажа по спине. Кажется, она уже начала успокаиваться. — Я так... Я так завидую Дазаю и Чуе. Они такие ... идеальные. Как только Дазай попадает в беду, Чуя бежит за ней не оглядываясь. Как только Чуя неудобно себя чувствует, Дазай сразу успокаивает его. Они так ... Сильно поодиночке, но вместе... Я не знаю как описать, но я тоже этого хочу! Я тоже хочу такого же человека, который успокоит меня и спасёт в любой передряге! Мда, видимо общество родственных душ оказала на Йосано не то влияние, на ко тирое я рассчитывала. — Ты тоже любишь и заботишься обо мне, но ... Разве ты не хочешь собственного человека, такого как Чуя? — Нет. — мой ответ заставил Йосано в шоке поднять свою голову. Видимо, она не встречала людей, которые не делают родственную душу. — Моя метка появилась несколько лет назад. Примерно 3-4 года, не больше. Я никогда не знала, что у меня может быть судьбой предназначеный человек. Я не рассчитывала на ничью помощь. Я всегда была сама по себе. Привыкла рассчитывать на себя и разгребать свои проблемы. Мне такой человек не нужен. Мне и самой неплохо живётся. Вот такой я человек. — А я? Как думаешь, у меня он будет хороший? — с какой-то отчаянной надеждой произнесла Йосано, сжимая уже мою форму. Ненавижу скомканную одежду, но этот разговор действительно важен для Йосано. Так что, потерпеть нужно и правильно ответить. Это же девочка, а они по идее всегда требуют внимания и нежности больше чем мальчики. — Он будет таким. Не таким как Чуя, но похожим на него. Если надо будет, самым надёжным партнёром из всех возможных. И самым любящим. Не волнуйся. Даже если нет, мама позаботиться обо всём. Ну ещё бы, только попробуй разочаровать мою дочь, ты некий "O.S." на запястье моей Йосано... К тебе тоже есть вопросы, мой "F.Y." Не разочай меня, ибо после войны и апокалипсиса, у меня очень шаткие нервы и острое недоверие ко всему миру, за исключением детей.