По следу волка

Царившая в деревне тишина встретила двух мужчин. Яков ждал их у самых ворот на двор и, завидев их в начинающихся рассветных сумерках, так же, как и накануне, кинулся с криками навстречу. — Милсдари! Милсдари! Спасибо вам! Не знаю, что вы сделали, но Милка пришла в себя. Подбежав ближе, Яков чуть ли не с ходу хотел кинуться их обнимать, но Лютик вовремя успел выставить раненую руку в защитном жесте, болезненно зашипев при этом. Боль в полной мере дала о себе знать. Яков остановился и наконец-то оглядел мужчин. Те были, мягко говоря, не в лучшем виде. — Святые боги! — воскликнул он, заметив, что оба мужчины были в пятнах крови, а когда его взгляд упал на отрубленную голову чудовища, Яков воскликнул ещё сильнее. — Да хранит нас Мелитэле! — Это брукса. Вампир, — пояснил Геральт. — Это она убила ваших мужиков, а на остальных навела морок. Больше она вас не потревожит. — Страсть какая… — изумлённо проговорил Яков. — Лютик ранен, нам нужна тёплая вода и чистые тряпки, — перешёл к более волнующей его теме Геральт. — Конечно, конечно, — Яков всë понял без лишних объяснений и побежал обратно к дому. У самого порога он принялся звать жену, чтобы та поставила греться воду. Когда Лютик с Геральтом вошли в избу, предусмотрительно оставив трофей снаружи, по дому суетилась хозяйка. Увидев вошедших, она встревоженно заохала и засуетилась ещё больше. — Милсдари, идите, в нашей комнате переночуете. Мы с мужем рядом с дочкой всë равно будем. Вода сейчас сготовится. Тряпки вот. Что-то ещё надо? — женщина тревожно мяла край фартука. — Да, я сейчас дам травы, их нужно будет запарить. И ещё поставить воды уже для меня. — Хорошо, милсдарь ведьмак, всё будет. Спасибо вам, что спасли нас. И вам, маэстро Лютик, спасибо. Лихо вас, — Злата с волнением оглядела пропитавшиеся кровью тряпки, которыми было наскоро перемотано плечо барда. Геральт завёл Лютика в комнату и усадил на кровать. Следом за ними зашла Злата с небольшой плошкой воды. Геральт отдал ей травы и принялся осматривать Лютика. Тот сидел и задумчиво смотрел на свои руки. Геральт подошёл к нему и слегка коснулся здорового плеча. — Эй, ты как? — Лучше, чем моя рубашка. Хорошо, что решил идти без дублета, его было бы жалко, — попытался пошутить бард. Геральт принялся разматывать тряпки под болезненное шипение Лютика. Затем тот сам снял рубашку и скинул её на пол, предоставляя ведьмаку хороший обзор. Рана была, конечно, не смертельная, но когти бруксы вошли глубоко и оставили за собой рваные следы. — Скорее всего, останутся шрамы, — констатировал после осмотра Геральт. — Нужно будет наложить несколько швов. Лютик как-то странно усмехнулся. — Буду рассказывать девушкам, что спас целую деревню. Геральт только недовольно цокнул и принялся смывать кровь и промывать порезы. В комнату вошёл Яков. — Милсдари, вот, Злата передала, — он протянул Геральту миску с запаренными травами. — Спасибо. Как твоя дочь? — не отвлекаясь от своего занятия, спросил Геральт. — Уснула. Она пришла в себя, позвала нас, сказала, что очень голодная. Съела краюшку хлеба, выпила крынку молока и уснула. Но сон хороший, не тревожный, крепкий. Я, пока ждал вас, добежал до соседа, у которого сын хворал. Рассказал то же самое. Ох, милсдари, я совсем запамятовал. Злата отложила вам еды с ужина. Там немного, но что есть. Яков вышел из комнаты и вскоре вернулся с двумя мисками. — Тут немного каши. И половина хлеба. Вода уже согрелась, сейчас тоже принесу. Мужчина снова вышел и вернулся уже с ведром воды. — Вы отдыхайте, милсдари, коли понадобится что, мы с дочкой будем. Сегодня уже поздно, уж извините, но завтра с утра я истоплю для вас баню, — Яков поклонился и покинул ведьмака и барда. Геральт уже закончил промывать рану и теперь стал промакивать её тряпицами, смоченными в отваре трав. Лютик немного оживился. — Ромашка, шалфей и? Что-то ещё ведь. Ты уже делал такой отвар себе. — Календула. Они помогут успокоить рану и не дадут развиться инфекции. — Хорошо. Мужчины вновь погрузились в молчание. — Сейчас я буду сшивать края, будет больно, — каким-то извиняющимся тоном произнёс Геральт. — Придётся потерпеть. — У меня особо нет выбора, — тяжело вздохнул бард. Геральт попытался сделать всё максимально осторожно и быстро, но всё равно Лютик периодически болезненно морщился, прикрывал глаза и шипел. — Всё, — сказал ведьмак, когда со швами было закончено. — Осталось только забинтовать. Когда Геральт осторожно стал накладывать на порезы пахучую мазь, которая вначале немного пощипывала, а потом охлаждала кожу, Лютик наконец-то спросил: — Кто это был в лесу? Ты назвал её бруксой? О чём вы с ней говорили? — Да, это низший вампир. Она… — Геральт немного запнулся. — Она хотела убить тебя, прежде несколько дней питаясь твоей кровью, а мне пообещала окончание дней, как у этих несчастных в деревне. — Мне она сказала то же самое. Только немного по-другому. Она сказала, что я ей понравился и со мной поступит по-старому, а на тебя напустит морок. — Хм, — Геральту было неприятно вспоминать о том, что кто-то грозил Лютику смертью, но слова бруксы заставляли задуматься. — Прежде чем сделать нормальную перевязку, с тебя надо стереть кровь. — У меня абсолютно схожее с твоим мнение. Лютик встал и смочил чистую тряпку в принесенной Яковом воде. Он обтер руки, грудь и живот. Когда дело дошло до спины, у него возникли небольшие трудности: повреждённая рука плохо двигалась, а одной рукой всю спину он себе не вытрет. — Давай я, — Геральт забрал у барда тряпку и промыл её. Встав за спиной Лютика, он начал медленно и осторожно стирать кровь и налипшую на неё пыль и грязь. — Ты молодец, — прервал тишину Геральт. — Без тебя бы я вряд ли справился. Но я больше никогда не подвергну тебя опасности. Я обещаю. Теперь настала очередь Лютика быть немногословным и отвечать неопределёнными хмыканьями. Геральт молча наложил повязку на плечо, пока Лютик уминал ломоть хлеба. — Ложись спать, ты многое пережил сегодня. Я сам закончу тут, — ведьмак окинул взглядом устроенный им самим небольшой беспорядок. — Спасибо, Геральт. За то, что спас. И за заботу, — устало улыбнулся Лютик, ложась на кровать и тут же проваливаясь в сон. Геральт оглядел его и внутри кольнуло странное непривычное чувство. Ведьмак постарался побыстрее привести себя в порядок и тоже отойти ко сну. *** Геральт не торопился вставать с первыми лучами солнца. Он решил, что пока Лютик не отдохнёт и не наберётся сил, они никуда не поедут, а в таком случае он может и самому себе позволить немного отдохнуть. Но проснулся ведьмак всё равно раньше барда. Тот размеренно дышал и крепко спал. Геральт осторожно и тихо, чтобы не разбудить Лютика, оделся и вышел, сначала из комнаты, а затем и во двор. Как и обещал Яков, он поутру истопил баню. А вокруг его дома потихоньку собирались люди, которые то и дело косились на так и лежавшую у порога голову бруксы и перешептывались между собой. Заметив ведьмака, Яков первый поприветствовал его и завëл речь: — Милсдарь ведьмак. Мы тут со старостой подумали и собрали плату для вас, — на этих словах он передал увесистый кошелёк ведьмаку. — Вы уж не обессудьте, но мы не знаем, сколько платят ведьмакам за такие дела. Постарались не обидеть, хоть и времена, сами понимаете, трудные. Но коль не хватает, вы только скажите. Геральт, ощутив вес монет в руке, не стал пересчитывать, кивнул людям, что плата принята. Жители деревни, толпившиеся вокруг, тут же принялись наперебой благодарить ведьмака: — Спасибо вам, мастер! — Спасибо за то, что детей наших спасли! — Что бы мы делали без вас! — Вы теперь у нас желанный гость, — снова взял слово Яков и все остальные согласно закивали. — Оставайтесь сколько нужно, едой накормим, крышу над головой дадим. — Спасибо, — кивнул Геральт. — Долго стеснять вас мы не будем. Как только Лютик наберётся сил, тут же уедем. — Как скажете, милсдарь, но мы вас не гоним. Когда народ немного разошëлся, а Геральт сжёг голову бруксы, он обратился к Якову: — Как твоя дочь и остальные? — Ничего, идут на поправку. Милка уже на кровати садится и встаёт без помощи. Слаба, конечно. Но откормим сейчас, да отварами из трав отпоим. Геральт удовлетворенно кивнул. В этот момент на порог дома вышел Лютик и потянулся здоровой рукой. — Доброе утро, что я пропустил? — сразу начал он, завидев в конце улицы редеющую толпу. — Ничего. Мне заплатили и поблагодарили, — Геральт полез в кошелек и отмерил примерно половину. — Твоя доля, — протянул ведьмак монеты Лютику. — Какая ещё доля? Всю работу выполнил ты, — бард замахал здоровой рукой, отнекиваясь. — А пострадал ты, — твёрдо сказал Геральт, продолжая настойчиво протягивать деньги Лютику. — Но… — бард не успел ничего возразить, как его перебили: — Это справедливо. Лютику ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Он взял протянутые монеты и рассеяно стал осматривать себя на предмет того, куда бы их положить. Но так как он был одет в дорожную рубашку и простые штаны, пришлось вернуться обратно. Вновь выйдя во двор, бард увидел Злату, которая протягивала ведьмаку чистые простыни. — Доброе утро, маэстро Лютик. Как ваша рука? — тут же спросила женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Идите в баньку, попарьтесь. Я можжевеловые веники запарила. Лютик поблагодарил женщину и они вдвоём с ведьмаком отправились в баню. *** Геральт осторожно снял повязки, те почти не пропитались кровью. Это было хорошо. Лютик, к сожалению, не обладал ведьмачьей регенерацией и рана все ещё выглядела свежей и отëчной. Но, главное, не было признаков инфекции. — Как самочувствие? — поинтересовался ведьмак, вновь промывая рану оставшимся с вечера отваром, который принёс в баню. — Лучше, чем вчера, — на самом деле, Лютик действительно выглядел лучше. Здоровый цвет лица, бодрое настроение. Только немного задумчивый, что не укрылось от Геральта. — Ты сегодня не очень многословный. Нет, ты говоришь столько же, сколько и другие люди. Но для тебя это мало, — попытался объяснить свою мысль Геральт. Лютик улыбнулся одним краешком губ. — Просто переосмысливаю жизнь. Знаешь, когда оказываешься на волоске от смерти, начинаешь немного по-другому смотреть на вещи. Я и раньше любил наслаждаться жизнью и не отказывать себе в удовольствии, но сейчас, пожалуй, буду ценить это ещё больше. Геральт пожал плечами. Он, в отличие от Лютика, оказывался на грани жизни и смерти слишком часто и уже перестал воспринимать это как что-то необычное. Но то, что для барда это было потрясением, он понимал. Хотя бы потому, что для самого Геральта то, что Лютик оказался на волосок от гибели, стало потрясением. Такого раньше не случалось, а он многое пережил. В его деле нужно уметь быть хладнокровным, иначе долго не проживёшь. Необъяснимо откуда взявшееся волнение за чужую жизнь немного пугало ведьмака. Чтобы как-то отвлечь себя от этих непрошеных мыслей, он решил занять себя делом. — Ложись, давай я тебя пропарю. Лютик послушно лёг на живот, представляя обзору Геральта свою обнажённую спину. Геральт пару минут просто смотрел на него, отмечая, что его кожа была почти без изъяна, в отличие от самого ведьмака, вдоль и поперек исполосованного шрамами. Тряхнув головой, будто прогоняя наваждение, Геральт подлил на горячие камни воды. В маленьком помещение парилки сразу же стало жарко и пар заволок всё пространство. Ведьмак взял можжевеловый веник, оставленный хозяйкой, и пару раз хлестнул по спине барда. — Нормально? — поинтересовался Геральт. — Да, хорошо. Можно сильнее. Геральт хлестнул пару раз сильнее и остановился, ожидая реакции. — Так отлично, — протянул Лютик. Ведьмак прохлестал все тело барда, избегая только раны. Затем отложил веники в сторону и сел напротив. — Ммм, замечательно, — Лютик приподнялся на локтях. — Тебя пропарить? Геральт всë ещë выглядел задумчивым и покачал головой. — Как знаешь, — Лютик вновь растянулся, положив голову на руки, и отвернулся к стенке. Геральт ещё раз подлил воды на камни и парилку заполнил густой пар, оседающий каплями на коже. — Лютик. — М-мм? — тот лениво повернул голову к Геральту и смотрел на него из-под полуприкрытых век. — Почему ты тогда остался? — Ну-у, — протянул бард, как будто ища, что ответить на и так очевидный вопрос, — ты был ранен, тебе нужна была помощь. — Лютик попытался пожать плечами, но лёжа это было не очень удобно. — Но ты меня совсем не знал. Вдруг бы я оказался плохим человеком и со мной было бы опасно, — не унимался Геральт. — В тот момент ты не выглядел плохим и опасным. А когда ты пришёл в себя, я в этом убедился. Да, ты хмурый, нелюдимый, возможно, грубый и немногословный. Но ты не плохой. Ты справедливый, добрый, хотя стараешься это скрыть, но ты приходишь на помощь всем, кто в этом нуждается. — Люди обычно так не считают, — угрюмо ответил Геральт. — Люди обычно смотрят поверхностно, не заглядывая в суть вещей. — Хм, — только и смог сказать ведьмак, погружаясь всё больше в раздумья. *** Собрав немногочисленные вещи после сытного завтрака (многие из селян решили угостить своих спасителей кто чем был богат), Геральт и Лютик решили продолжить путь. — Я будто заново родился, — поделился Лютик, снова стоя на крыльце дома. Он потянулся, совсем забыв про больную руку, на которую ведьмак наложил чистую повязку с мазью сразу после бани, и тут же болезненно зашипел. — Тебе придётся отложить игру на лютне на несколько дней, — констатировал Геральт, глядя на это. — Это меня печалит больше всего, — со вселенской тоской в голосе ответил бард. На пороге появилась Милка вместе со своей матерью. Девушка выглядела намного лучше. — Вот, держите. Спасибо, что помогли, — она скромно улыбнулась и протянула Геральту свёрток. — Мама испекла свежий хлеб вам в дорогу. — Спасибо, — кивнул Геральт. Геральт передал сверток Лютику и пошёл за Плотвой с Пегасом. Бард за это время тут же заговорил мать и дочь, весело шутя с ними. Когда путники уже собирались уходить, на порог вышел Яков. Вся семья ещё раз сердечно поблагодарила ведьмака и барда от лица всех жителей деревни, пожелали счастливого пути и напомнили, что они всегда будут желанными гостями. *** Геральт с Лютиком вернулись на большую дорогу, с которой свернули, и продолжили путь. Ведьмак старался не гнать лошадей, чтобы лишний раз в скачке не растревожить рану Лютика. Они могли бы остаться в деревне ещё на пару дней, пока порезы бы не подзажили, но Лютик настоял на том, что Геральт, вообще-то, не просто так путешествует и им не стоит задерживаться. Всё шло так, будто бы ничего не произошло. Лютик так же напевал себе что-то под нос, но без звуков лютни это казалось каким-то неполным. Никогда бы ведьмак не подумал, что ему будет скучно без музыки. Сам же Геральт по обыкновению молчал, но от нечего делать стал прислушиваться к тому, что там бормочет бард. Обычно он просто слушал переливы струн, заполняя ими тишину. Лютик напевал что-то красивое. Геральт никогда раньше не слышал этой песни. Похоже, что-то новенькое. Что-то про тёмный лес, опасность и смелого ведьмака. Приятно. Про него раньше никто не писал песен. Геральт невольно улыбнулся. Так размеренно и спокойно они пробыли в пути весь день.