What Sundays Are Made For (Для Чего Созданы Воскресенья)

      Сону убеждён, что воскресенье было создано для того, чтобы бездельничать весь день.       Забудь о грязной квартире, которую у него не было возможности убрать. И то, что белье скопилось в его ванной, может оставаться грязным ещё один день или неделю, ему всё равно. Забудь также о том, чтобы выйти из дома и встретиться с друзьями, потому что есть лишь небольшой шанс, что он вообще поднимет свою задницу с кровати. Не то чтобы он мог это сделать после вчерашней ночи. Спасибо Ким Ёнхуну и его невероятной выносливости во всём, что связано с сексом.       Ему следовало бы лучше знать, что всякий раз, когда его горячий парень (модель/актёр) возвращался с заграничной фотосессии, Ёнхун никак не мог набраться терпения, чтобы просидеть весь романтический ужин при свечах. Но тогда, конечно, Труляля и Траляля — также известные как Чанмин и Чанхи — просто должны были заставить Сону чувствовать себя неуверенно на их еженедельной встрече за завтраком, высмеивая его за то, что у него нет никакого плана, чтобы приветствовать Ёнхуна. Такие вопросы, как «Не боишься ли ты потерять искру, которая была у тебя на первом свидании?» и «А что, если ты ему наскучишь?», встали комом у него в горле.       Итак, он устроил крошечный романтический ужин с бифштексом и вином, которые Чанмин заставил его взять из милого французского заведения, в комплекте с ароматическими свечами и вазой свежих красных роз, которые Чанхи заставил его купить, только чтобы узнать, что Ёнхуну гораздо больше нравилось есть его на кухне, чем замечать, что на столе была совершенно съедобная еда. Что ж, вот и всё, чтобы сохранить искру живой.       Сону не был уверен, как долго он спал — больше похоже на то, что он отключился после своего последнего оргазма. Однако холод и пустота со стороны кровати Ёнхуна в сочетании с солнечным светом, заглядывающим сквозь щели занавески, говорили ему, что утро давно наступило. И, возможно, именно поэтому его телефон последние десять минут издавал раздражающие звуки на прикроватной тумбочке. Судя по невозмутимому сигналу, это, должно быть, были Труляля и Траляля, которые любопытствовали о реакции Ёнхуна на маленький сюрприз прошлой ночью.       С тех пор как карьера Ёнхуна взлетела вверх, увлечение его друзей его парнем всё больше росло. Чтобы быть справедливым к Чанмину и Чанхи, они не были единственные. Потому что после успешной драмы, которая закрепила его статус Любимца Нации, половина Южной Кореи и их бабушки внезапно стали одержимы Ёнхуном. Таким образом, из-за очевидных проблем безопасности им пришлось держать свои 3 года отношений в секрете от общественности. Оу, если бы только люди знали, что милый и нежный Ким Ёнхун с самыми невинными щенячьими глазами – самый грязный извращенный парень в постели.       Звук его ригтона начинал вызывать головную боль в области затылка, но телефон находился на расстоянии больше, чем в вытянутой руке. В конце концов, Сону решил закрыть глаза и нырнуть глубже под одеяла. Когда он не был в настроении, Сону любил прикидываться мёртвым, зарываясь в груды одеял и подушек, и сегодня был один из таких дней. Было так много вещей, которые он изначально планировал сделать до понедельника, например, постирать, убрать в квартире, вывести Бори на прогулку и купить кое-какие продукты. Единственная просьба Сону состояла в том, чтобы Ёнхун сделал для него хотя бы половину из них.       – Детка, уже почти одиннадцать. Как долго ты собираешься оставаться в постели?       Кстати, о дьяволе. Ёнхун ворвался в комнату в сопровождении Бори, которая скулила вокруг своего хозяина. Его парень заметил печальный комок на кровати и снял все слои, распаковывая Сону во всей его обнаженной красе.       – Эй, вставай. Твой телефон продолжает звонить.       Ёнхун маячил на краю кровати, не так нежно тряся Сону за плечо. Влажные чернильно-чёрные волосы внизу толстовки и слабый запах солнечного света, смешивающийся с запахом свежескошенной травы, говорили Сону о том, что Ёнхун только что вернулся с прогулки с собакой из парка. Слава богу, по крайней мере, одна работа была выполнена.       – Просто выключи его и оставь меня в покое. Мне нужно отдохнуть.       – От чего?       – ОТ ЧЕГО, ТЫ СПРАШИВАЕШЬ?! ОТ ТЕБЯ, ГРЕБАНОГО КОБЕЛЯ!       Агрессивный лай и рычание возразили Сону из угла комнаты, где Бори напряжённо стояла на своей дорогой собачьей лежанке. Она бросила на Сону угрожающий взгляд, такой же, какой она бросала на каждого почтальона, который приходил, чтобы оставить посылку. После всего того времени, которое он потратил, ухаживая за ней в те дни, когда Ёнхун не мог быть дома из-за расписания, чёртова собака всё ещё на стороне своего хозяина. Что за сука!       – Оу, Бори не впечатлён тем, что ты повысил на меня голос. Хорошая девочка!       Ёнхун выглядел таким польщённым своей собакой, что готов был заплакать.       – Невероятно, – усмехнулся Сону. – Моё тело болит, моя задница болит. Я не в настроении. Просто уйди и возьми собаку с собой.       Прежде чем продолжить, есть несколько вещей об их деятельности в спальне, которые Сону хотел бы прояснить.       Во-первых, это не было похоже на то, что у Ёнхуна чудовищный член или что-то в этом роде. По мнению Сону, это как раз подходящий размер обхвата, чтобы отсасывать часами и не повредить челюсть, но длина всё равно могла бы восхитительно его задушить. Во-вторых, помимо анатомии его члена, Ёнхун обладал таким большим — слишком большим энтузиазмом в сексе и тревожным количеством выносливости, что это почти вызывало беспокойство. В-третьих, после многих экспериментов с пробами и ошибками Сону решил, что он всё равно предпочитал получать по заднице, что являлось хорошей новостью для Ёнхуна, который более чем был счастлив взять на себя более активную роль. В-четвёртых, не поймите его неправильно, Сону любит секс! Однако иногда с Ёнхуном просто слишком трудно справляться, и Сону просто хотел бы смотреть Netflix без члена в заднице.       TLDR (сокращение от too long; didn’t read (слишком длинно; не читал)); Сону нравилось быть снизу, а Ёнхун трахался как кролик.       Сону натягивал слои одеял, обмотанных вокруг его талии, готовый снова заснуть теперь, когда его телефон, наконец, перестал звонить, а Бори спокойно ела свои угощения в углу комнаты. Но вместо того, чтобы уйти, Ёнхун последовал за ним, скользнув под простыни. Он приподнял одно из своих бёдер и обхватил младшего сзади. На этот раз Сону почувствовал себя... умиротворённым. Тишина казалось приятной. Знакомый вес Ёнхуна был приятен на ощупь. Пальцы, которые рисовали круги на его плече, тоже чувствовали себя хорошо. Всё это было слишком хорошо, что Сону начинал засыпать. Вот оно. Для этого и были созданы воскресенья. Но увы…       – Эй...       Всегда рассчитывайте на то, что его парень первым нарушит мирный момент.       – Ты действительно злишься из-за прошлой ночи? Я думал, ты тоже скучал по мне.       Хотя он не мог видеть лицо Ёнхуна, Сону на сто процентов уверен, что он дулся, как щенок, которого пнули. Дрожащие пальцы, которые играли с колье Сону от Диор (дорогая привычка Ёнхуна дарить ему украшения каждый раз, когда он уезжал на несколько дней из-за расписания), являлись красноречивым признаком того, что он, должно быть, очень нервничал, что Сону действительно злился на него.       – Ты же знаешь, что можешь скучать по мне, не перестраивая моё нутро, верно?       – Ты, кажется, не жаловался... – Ёнхун скулил, зарываясь лицом в рыжие волосы Сону.       – Что? Я просил тебя не торопиться после третьего раунда на кухне, но потом ты засунул мои трусики мне в рот и привязал моё запястье к столбику кровати!       – Ах, да… Это... – Ёнхун простонал. – Это было горячо. Мы должны сделать это снова.       – Что?       – Да… Мне становится трудно думать об этом.       – Ты, блять, издеваешься надо мной?!       А он – нет.       Сону почувствовал, как стояк уже упирался ему в спину. Мужчина ростом 6 футов навалился на него всем своим весом, не так искусно вдавливая его в кровать. Именно так Ёнхун отвечал на вопрос Сону. Не словами, а своим телом. Такие дни, как этот, заставляли Сону думать, что Бог действительно справедлив. Эфирный визуальный образ Ёнхуна был для того, чтобы компенсировать тот факт, что у него был член вместо мозга.       – Ёнхун… ты действительно тяжелый. Пожалуйста, отойди... – Сону с трудом произносил эти слова, учитывая, как Ёнхун давил на него. – Перестань тереться об меня своим членом, у меня от него покраснения на коже. Просто... посмотри порно или что-нибудь в этом роде!       – Но, детка, ты намного лучше, чем порно, – бормотал Ёнхун, покрывая горячими, влажными поцелуями шею Сону. Он чувствовал, что его парень сосал и кусал засосы от вчерашних любовных укусов. Нет никаких сомнений в том, что завтра ему придётся надеть водолазку, хотя сейчас была середина лета.       Сону проклинал себя за то, что он был раздет, потому что Ёнхуну стало намного легче прикасаться к нему повсюду, более того, после того, как он бесцеремонно сбросил одеяло, прикрывавшее их тела, с кровати. Невинные пальцы, которые ничего не рисовали на его плечах, украдкой нашли свой путь на его груди, игриво хватая и вращая его затвердевшие соски. Крепкая контрольная хватка легла на его тонкую талию, подстраиваясь под ритм сухих трений Ёнхуна.       Когда одетое колено Ёнхуна задралось выше, чтобы беззастенчиво потереться о его член, Сону дал ему желанную реакцию.       – О, черт возьми!       Он тупой или что, потому что так он всегда заканчивал; разум пытался отрицать его истинное желание, в то время как его тело медленно смягчалось, ища большего трения. Прошло совсем немного времени, пока предэякулят не начал вытекать из щели набухшего члена Сону, и теперь он стал мягким и податливым под изящными пальцами старшего. Ёнхун видел в этом зеленый свет для них обоих, чтобы перейти к более подходящему развлечению.       – Я хочу кое-что попробовать. Я думаю, нам обоим это понравится.       Сначала Сону не совсем понял, что имел в виду Ёнхун. Тот поменял свое положение, сел, прислонившись спиной к изголовью кровати, а Сону наполовину лежал на его груди. Затем Ёнхун подёргал его за внутреннюю сторону коленей, заставляя его широко раздвинуть обе ноги. Только когда он был открыт и выставлен на всеобщее обозрение, он, наконец, понял, что пытался сделать Ёнхун.       – П-подожди… Бори. Бори смотрит.       Прикосновение Ёнхуна легко, как перышко, коснулось члена Сону. Один из его больших пальцев дразнил промокшую щель, размазывая пятно по всему кончику.       – Да? Пусть она посмотрит, – Ёнхун пробормотал у него за спиной.       – Нет, н-нет, это странно. Ты до-должен запереть её в её комнате, как обычно, – дыхание Сону прервалось, как будто он лишился кислорода. Похоть затуманил его разум тем, как непристойно Ёнхун играл со слизью, сочащейся из его собственного члена. И всё же он хотел бы, чтобы они оставили собаку в покое.       Ёнхун подносит свои влажные пальцы и прижимается к толстым губам Сону.       – Пусть она смотрит, – он вставляет два из них в ожидающий рот Сону.       Честно говоря, Сону больше не удивлялся странному поведению Ёнхуна в спальне. Только Ёнхун когда-либо касался рукой каждого дюйма его тела, где даже солнечный свет не касался. У старшего парня всегда есть что-то новое и захватывающее, что он хотел бы, чтобы они попробовали. Большую часть времени это то, что поддерживало их отношения интересными и зажигало искру. Тем не менее, это первый раз, когда они включили в свою рутину ещё кого-то другого, тем не менее, свою собственную собаку! Сону чувствовал себя так неловко, что ему хотелось плакать, но он также знал, что лучше не злить Ёнхуна. Сильная хватка, всё ещё удерживающая его дрожащие бёдра, и так являлась достаточным предупреждением.       И поэтому Сону начал работать над представленными ему пальцами. Скуля от собственного вкуса, он сосал их начисто, до самых костяшек, как хороший мальчик, каким он и являлся. Он продолжал свою работу, не говоря ни слова остальным промокшим пальцам Ёнхуна. Была причина, по которой Ёнхун дарил ему все эти колье и ожерелья.       – Ты знаешь… Для того, кто продолжает жаловаться, ты всегда в конечном итоге подчиняешься.       Его парень миловался над послушным младшим с блестящими от слюны губами и слюной, стекающей по его подбородку.       – Видишь ли, я знаю, что в глубине души тебе это тоже нравится.       Ёнхун вынул пальцы изо рта Сону, чтобы обхватить подергивающийся ствол. Наконец-то, дав Сону его долгожданную награду. Хватка, охватывающая его член, казалось, была божественной, голова Сону со вздохом облегчения откинулась на плечо другого. Правая рука Сону зацепилась вокруг шеи Ёнхуна, в то время как он использовал левую руку, чтобы помочь держать своё дрожащее бедро открытым.       Через несколько минут Ёнхун набрал темп. Сону слишком был растерян, чтобы заметить, что сладкие слезливые всхлипы, смешивающиеся с влажным хлюпаньем возбуждения Ёнхуна, принадлежали только ему. Отдаваясь плотским потребностям, его тело извивалось вслед за движениями и толчками умелых рук старшего.       – Ой, ты только посмотри на это? Она наблюдает за тобой, – Ёнхун другой рукой сжимает челюсть Сону, чтобы парень мог посмотреть сам. Внезапное движение тянет Сону обратно на землю.       Из-под полузакрытых век Сону видел, что Бори с любопытством разглядывала их. Возможно, это из-за бессмысленных звуков, которые он издавал. Бедная собака, вероятно, думала, что его хозяин причиняет ему боль или наоборот. Боже, Ёнхун, больной. Это похоже на секс на глазах у ваших детей.       – Как ты думаешь, о чём она думает? Может, мне позвать её к себе? Дать ей лучший обзор с кровати?       Какой больной отвратительный извращенец. В этот момент, Сону мог подтвердить, что другой получал удовольствие от того, что дразнил его в одиночку.       – Б-блять! Заткнись на хрен! Полный облом!       Сону закрыл глаза и сосредоточился на ощущении напряжения в животе, которое приятно мучило его.       – Тебе это не нравится? Разве ты не хочешь знать, что она сделает, если мы позволим ей присоединиться?       – КЛЯНУСЬ БОГОМ, КИМ ЁНХУН, ЕСЛИ ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ, ТО НАМ КОНЕЦ!       Сону похлопал рукой по бедру Ёнхуна, предупреждая, что он абсолютно серьезно относился к тому, что сказал. Поэтому Ёнхун ускорил темп до тех пор, пока это не стало почти физически болезненным, что заставило Сону открыто кричать.       Это произошло очень скоро, Сону мог сказать это по знакомому ощущению его напряженных мышц. Он яростно извивался в руке Ёнхуна, спина изогнулась, как лук, когда он был на грани оргазма. И когда наступила ярко-белая кульминация, Сону крикнул в открытый рот Ёнхуна. Поцелуй был грязный, полный зубов, слюны и немного крови, когда Ёнхун случайно укусил его за губы.       – Блять, ты кончил очень быстро, щеночек.       Сперма выходила из члена Сону толстыми струями, но Ёнхун ни на йоту не замедлился. Нет, пока он не выжмет всё из Сону что можно. Тело младшего содрогалось и дрожало от перевозбуждения. Он всхлипывал и прятал лицо в изгибе шеи Ёнхуна под действием оргазма.       Несколько минут спустя, когда он снова мог чувствовать пальцы ног, и в его дыхании больше не было икоты, Сону открыл глаза, чтобы увидеть беспорядок, который он устроил. Подушки упали на пол, простыня сползла, часть его спермы испачкала толстовку старшего, но большая часть попала в ладонь Ёнхуна, который играл с ним — Сону даже не хотел спрашивать, почему. Не говоря уже о Бори, которая суетилась на ногах, шмыгала носом и хныкала по комнате.       Правильно… Бори.       – Фу, это так неловко, когда Бори наблюдала за нами, – жалобно всхлипнул Сону в грудь Ёнхуна. Он всё ещё не мог поверить в то, что они только что сделали.       Ёнхун слегка усмехнулся. Он толкнул Сону локтем, чтобы тот поднял глаза и встретил его улыбку.       – О чём ты говоришь? Это было сексуально.       Старший целовал его лицо и закончил это сладким невинным поцелуем в губы. «Хороший мальчик».       Сону не мог не улыбнуться в ответ на их поцелуй. С опущенными веками он более чем готов был спокойно уснуть, потому что таковы воскресенья.       – Ой! Что делают твои пальцы?       – Ласкают* тебя, да? (*фингеринг)       Этот Ким Ёнхун, да? Блядский Любимец Нации.       – Какая часть фразы «моя задница всё ещё болит со вчерашнего вечера» тебе непонятна?! Боже, Ёнхун, перестань хоть раз думать своим членом.       Сону оттолкнул Ёнхуна и встал с кровати. Абсолютно насытившись сегодня своим парнем, он забрал с собой все одеяла, которые ранее были брошены на пол, и покинул комнату раз и навсегда.       – Эй, куда ты собрался? Вернись, я всё ещё твёрд!       – Мне, блять, все равно!       – Сону, Бори ещё не видел всего этого!       – Ради бога, Ёнхун. Мне действительно, блять, всё равно!       И для этого созданы воскресенья.