Фаюмский оазис

      Небо Гермополя давно потеряло всякий интерес к людям и потому равнодушно накрывало город испепеляющей жарой. Они так разочаровывали его своей суетой. На измученных лицах торговцев читалось лишь желание побыстрее закрыть прилавки. Раздраженно махая руками, они сбрасывали цену на рыбу, что томилась с самого утра. Наглые чайки кружили над навесами стараясь выловить удобный момент, чтобы уволочь тушку пожирнее. Запахи впитывались в льняные платья хозяек, что не уступая птицам, громко спорили с торговцами, зная об их нестерпимом стремлении отправиться домой. В круговороте человеческих звуков, все превращалось в большой дышащий улей.       Реммао хотелось укрыться подальше от этого уличного шума и, желательно, запаха. Безуспешно. Оставалось лишь, словно та рыба с безразлично мутным взглядом, ждать под навесом отбрасывающим полупрозрачную тень. Сбившись со счета сколько раз в его голове всплывала идея уйти — дать денег какому-нибудь мальчишке, пусть бы встретил гостей. Но поручением от старшего нельзя пренебрегать, остаться без заказов в наказание не хотелось. Да и надеяться на кого-нибудь не привык.       Потому Реммао оставалось лишь подкидывать из одной руки в другую маленькую незамысловатую ракушку. Пару часов назад ее подарила маленькая девочка, что с таким же тоскливым видом как и у него, томилась в ожидании. Ее мать, повстречав давнюю подругу, была увлечена последними сплетнями. Выскользнув из потной руки родительницы, девочка подошла к мужчине в длинной накидке. Он сидел на деревянном высоком помосте и с удивлением смотрел на протянутую ладошку с ракушкой. — Зачем мне это? — бровь Реммао изогнулась.       Взглядом он поискал откуда пришел ребенок.       Он невольно вспомнил брата — тот в ее возрасте был таким же, вечно чумазым. Как бы часто Реммао не умывал его, низко склонив над широким тазом, хватало этого ненадолго. Смахнув со щеки шкурку от винограда, девочка закрылась от солнца рукой. Она широко улыбнулась начинающим терять молочные зубы ртом: — Тебе. Из нее можно сделать украшение. И удачу приносит.       Рем взглянул на витиеватую раковину с небольшим сколом, и, скептически вздохнув, вытянул ладонь навстречу принимая подарок. — Мать ищет тебя уже, иди, — ответил он вместо благодарности и добавил себе под нос, — не хватало, если подумают, что приманил.       Сейчас же он даже был рад этому подарку — он смог убить уйму времени подбрасывая ее из стороны в сторону. Один раз даже приложил к волосам с мыслью не вплести ли в косу. Но нет, она совершенно не годилась в украшения. За этим занятием его и застал знакомый голос: — Рем! Вот ты где!       Реммао лениво выглянул на голос брата. Тот опирался локтями на широкий каменный забор, что отделял торговые ряды от улицы. Старший черномаг перевел взгляд на женскую голову, которая вынырнула рядом. — Здравствуй, наставник, — как можно приветливее улыбнулась Эва.       Реммао застонал — ожидание гостей наедине со своими мыслями и в компании уродливой ракушки теперь нравилось ему больше.       Рэймсс, подобрав длинные края нарамника, шумно спрыгнул вниз, подняв облачко из красного песка. — Тебе помочь или будешь обходить? — спросил он у девушки, даже не сомневаясь, что она из принципа последует за ним.       Эва отдала ему сумку. Опасение в глазах спрятать не вышло, когда она посмотрела на расстояние до земли. Придерживая высокий разрез платья, она перекинула ноги и подняла глаза на Рэймсса, чья ухмылка не давала шанса передумать. — Точно словишь? — Проверим как раз.       Эвтида вернула ему ухмылку и, оттолкнувшись, прыгнула вниз. Она почувствовала как скользнула в крепкую, но нежную хватку рук. Ее сандалии уже касались земли, но теплые пальцы некроманта все еще лежали на коже девушки. Он бегло проверил взглядом все ли с ней в порядке. Лишь платье немного смялось от прыжка, собравшись складками на боку. Он спешно расправил ткань, сказав тихое: «словил».       Эва давно себе призналась, что ей очень нравились те ужасно редкие моменты, когда Рэймсс становился застенчивым. Даже, если это длилось всего секунду. Она не могла не заметить как торопливо он увел в сторону безгранично темные глаза. Она хотела подловить его. Хотела, но попала в эту ловушку сама — ладонь девушки была прижата к обнаженной части его груди и от глубокого вздоха под горячей кожей, она почувствовала как щеки обожгло предательской неловкостью. Она спешно убрала руку и стащила сумку с мужского плеча. Ответила таким же тихим: «словил». — И чего вы двое притащились сюда? — спросил Реммао у представших перед ним учениками. — Нам стало скучно, — сказал Рэймсс и, опережая его возмущение, добавил, — мы все переписали. — Хорошо, — ответил Реммао, не сдержав ухмылку от того как быстро они поверили в его одобрение. — Мы тебе еще поесть принесли, — ответила Эва, вытаскивая из сумки завернутые в чистую ткань лепешки.       Аромат свежей выпечки мгновенно напомнил о завтраке, что был действительно давно. Он махнул рукой возникшему желанию уточнить еще раз про задание, когда рядом опустился небольшой кувшин со свежим пивом. — Вы ведь что-то натворили, да? Не верю, что так хочется на прибытие гостей посмотреть, — спросил Реммао и впился зубами в хрустящий румяный край, закатывая глаза от удовольствия.       Не сговариваясь, ученики переглянулись. Признаваться в том, что в момент спора, на чьей стороне свиток лежит больше, ценный папирус разорвался посередине, никто не решился. Только изящные браслеты, что прокручивала Эва на тонком запястье, выдавали волнение. Девушка ответила то, что было наполовину правдой. Четвертью правды. — Гостей встретить…да и тебя долго не было.       Лепешка в руках Реммао опустилась: — Ой, милая моя, ты обо мне так переживала? Или думала, что меня прихлопнули и бежала первой посмотреть на мой труп?       Эва громко цыкнула. Повиснув на локте Рэймсса, она попыталась найти в нем поддержку, но наткнулась лишь на одобрительный смешок шутке. Когда в ее голове возник, как ей казалось, идеальный ответ, он успокаивающим жестом накрыл ее пальцы и ответил брату: — Вообще это Эва предложила купить еды. Я лишь пиво прихватил. — Вы точно что-то испортили, — глаза Реммао сузились в поиске причины, — ладно, потом разберусь. Но вы же увидите в храме не раз всех, кто прибудет. — Корабль посмотреть, он должен быть красивым, — по-детски взволнованно заговорила Эва, — Рэйм говорил, что вы таких много видели. — Скорее всего это будет обычный барис , наши визитеры не сильно, насколько мне известно, хотели выделяться. Но, похоже, передумали…— сказал Реммао, переводя взгляд за спины учеников.       Наскоро стряхнув крошки со схенти, он наткнулся пальцами на ракушку. Она ненадолго задержалась на ладони и упала в утоптанную землю. Реммао так и не смог объяснить для себя, зачем, быстро склонившись, поднял подарок обратно и спрятал в глубокий карман.       Рэймсс, не задавая лишних вопросов, забрал кувшин и нагнал Эву, что уже устремилась к все быстрее приближающемуся кораблю. Это был далеко не скромный барис, а торговое судно, украшенное ярким карминовым узким парусом, что разрезал горячий воздух своими цветными всполохами. В глади отражались ярко расписанные лотосами весла, что спускали распустившиеся головы перед кажущейся прохладой воды.       Обернувшись к ученикам, что почтительно отступили на пару шагов назад, предупредил: — Поклониться не забудьте. Пока к вам не обратятся, рты не открывать…услышала, Эва?       Легким касанием спины девушки Рэймсс остановил возмущение. Но ее внимание уже было приковано к высокой фигуре, что первой показалась на трапе.       Не просто высокий, а немыслимо высокий темнокожий мужчина, в таком же темном как и его кожа, облачении, быстрым взглядом из-под широких бровей окинул набережную. Никто даже не сомневался — это не просто торговец или мореплаватель. Больно въедливым и внимательным был этот взгляд. Он пропустил несколько измотанных дорогой женщин перед собой и, обернувшись, подал руку другой, что очень отличалась от них.       Подошел в сторону поднятой в приветствии руки Реммао. — Мир вашей земле, — уверенным, но мягким голосом, произнесла незнакомка, — Вы должно быть Реммао, наставник. Меня зовут… — Сирин, вы старшая группы. Мир и вам, добро пожаловать на земли Гермополя.       Женщина была невысокого роста, в темных азиатских глазах не было никакого интереса к встречающим. Лишь едва заметная вежливая улыбка коснулась губ — хотя бы похвально, что потрудился запомнить ее имя. Сцепив руки на груди, она перекрыла затейливые и незнакомые Реммао символы, что были вышиты на ее платье. — Мир вам. Мое имя Волот, ученик. — Мы все тут ученики, — скоро поправила его Сирин, — включая меня. — Мир вам, — ответил Реммао мужчине, коротко кивнув еще раз головой, — если я правильно помню, то вас должно быть больше. Хотя…могу предположить, что это они.       Гости обернулись. Эмоции на лице старшей были практически нечитаемые, но по побелевшим костяшкам на пальцах, которыми она крепко сжимала тонкие плечи, Реммао понимал — отношения в группе не самые слаженные, раз они не вышли все вместе, как положено в таких церемониях. Это могло стать проблемой для него.       Высокий молодой мужчина, чьи корни очевидно тянулись с востока, был одет в необычного вида струящуюся накидку с широкими рукавами, она полностью покрывала его тело, огибая изящными складками. Яркий пояс с незнакомым орнаментом был затянут на талии, подчеркивая его стройное тело. Со спокойной приветливой улыбкой, представился, склонив голову: — Мир вам, мое имя Озар. Прошу прощения за, то что вам пришлось ждать, — мужчина, чуть касаясь, приобнял за плечи стоявшую рядом женщину, четвертую гостью, и продолжил, — наша прекрасная Нейт долго не могла меня разбудить. Дорога очень утомила.       Женщина была старше. Но это читалось лишь в мелких морщинках возле серо-зеленых глаз, что появлялись от безмятежной улыбки в сторону Озара, и от почти материнской заботы в жесте, которым она накрыла его руку. Следующая, более сдержанная улыбка, предназначалась незнакомцам. Спешный поклон, в котором волнистые длинные волосы рассыпались по плечам. — Мир землям Гермополя. — Если я правильно помню, то учеников было записано трое, — ответил на приветствие Реммао. — Я ткачиха, господин.       Реммао не смог сдержать ухмылки, переводя взгляд на Сирин в поиске ответа: — Ткачиха? Неужели без новых нарядов учеба невозможна? Может стоит подождать пока спуститься кухарка?       В глазах Сирин проскочило ничем не прикрытое раздражение: — Мы понадеялись на вашу кухню, господин. А вот значение нашей ткачихи не стоит недооценивать, раз мы взяли ее с собой. Вы скоро сами к ней на примерку проситься будете.       Реммао широко улыбнулся, обратившись к Нейт: — Не хотел вас обидеть, достопочтенная мастерица, просто не вижу смысла… — А я вижу, — донесся тихий голос сзади.       Голос был тихий, но он прозвучал в момент, когда Реммао сделал паузу. И потому сейчас все взгляды были обращены на Эвтиду. Рэймсс мысленно засмеялся от шага сделанного в его сторону в поиске прикрытия. — Это…ваши? — уточнила Сирин, разглядывая тут же склонившихся учеников.       В голове же Реммао проскочило удивление, что эти двое так долго продержались, не обозначив никак свое присутствие. Отступив в сторону, представил: — Мои ученики, Рэймсс и Эвтида. Еще одна временно отбыла для изучения…лекарского дела. На этом предлагаю закончить со знакомством, вы должно быть устали с дороги, вам необходимо отдохнуть. — Это будет лучшее решение за сегодняшний день, — не без облегчения в голосе ответил Волот. — Тогда отдам распоряжение рабочим куда доставить вещи и можем отправляться, — заверил Реммао оставляя гостей.       Потеряв из виду связующее звено для разговора, повисла самая неловкая тишина, что слышал этот город. Бродячая кошка, деловито протащившая украденную с прилавка рыбу, лишь ненадолго скрасила томительное ожидание, все остальное время они пытались найти взглядом зацепки в песке, торговцах и даже друг друге. — А что вы шьете? — не выдержала Эва обернувшись к ткачихе.       К облегчению для девушки, Нейт ответила приветливо: — Все практически. Как для женщин так и для мужчин. У меня большой опыт.       Эва скользнула по иноземной одежде взглядом и наткнулась на изогнутые в улыбке губы Озара. В его раскосых темных глазах плясали игривые блики — он точно получал удовольствие, что подловил девушку за неприкрытым любопытством. — Наши одежды весьма отличаются от ваших традиционных, не так ли? — спросил он, глядя ей прямо в глаза. — Да, ваши фасоны немного непривычны для этого города, — вежливо ответила Эва и мягко улыбнулась, переводя взгляд на Нейт.       Та, подперев рукой бок, с опаской покосилась на молодого жреца, что перетянул на себя разговор. — Можете подойти ближе, Эвтида, — нарочито растягивая ее имя, Озар вновь вернул внимание к себе, — сможете рассмотреть прекрасную вышивку на поясе и накидке.       Он провел пальцами по краю одеяния в подтверждение своих слов об изящности узора.       Эва была поклясться — совсем невинное предложение вызвало румянец на ее щеках. Он точно стал виден всем, потому что следом послышался глубокий голос второго мужчины, чье имя она так и не расслышала из-за ветра. — Озар, перестань, — Волот смерил взглядом жреца и поспешил свернуть разговор, — наши одежды отличаются, потому что это то малое, что мы смогли оставить из нашей прошлой жизни. — А Нейт стала одной из немногих, кто смогла вынести наши замечания в их шитье. И смогла работать с Озаром, — дополнила откровенно скучающая Сирин.       Озар лишь тихо фыркнул ей в ответ и посмотрел на Нейт, что быстро покачав головой беззвучно его заверила — «не слушай их, не так уж ты был невыносим».       А он был. Она долго привыкала к работе со своенравным жрецом, что правил каждый ее стежок, уверяя, что так она нарушает целостность ритуального узора. После долгих споров во время первого заказа она была близка к тому, чтобы выдворить заносчивого мальчишку в руки другой ткачихи и больше не видеть этой насмешливой ухмылки. Но как только на мужские плечи легла готовая накидка, его высокомерие сменилось, удивительной для Нейт, влюбленностью во взгляде к вещи. Он с неприкрытым восторгом поворачивался перед зеркалом, вытягивал длинные красивые запястья из-под рукавов, что на черном глянце были изящнее, чем у наскальных богинь. Утянув стройную талию красным поясом, он стал и вовсе похож на заморскую величавую птицу. Распахнув широкие рукава, он обернул их вокруг ткачихи и по-кошачьи проговорил: «ты достойна своего имени», чем растопил ее сложившееся мнение о противном мальчишке.       По возвращению Реммао сообщил приятную новость, что вещи будут доставлены следом и возничие уже найдены. Говорить во время дороги никому не хотелось.

***

      Развернувшись возле храмовых галерей, Реммао проверил все ли на месте: — Озар, Волот. Вас проведет к дому Рэймсс, по пути сможете задавать ему все интересующие вопросы, он с удовольствием ответит и подскажет.       Смешок Эвтиды коснулся ушей наставника. Он медленно повернул к ней голову и добавил: — А Эва пойдет со мной, тоже найдется дело.       Рэймсс даже не старался скрыть злорадство, он приобнял ее за плечо и, склонившись, тихо сказал: — Так тебе и надо.       С громким фырканьем, Эва сбросила его руку и поплелась следом за наставником.       Не обращая внимания на недовольный вид ученицы, сто раз пожалевшей о решении пойти на причал, Реммао вел за собой. Не без труда скрывая усталость от затянувшегося дня. Храмовая территория была практически пустой, лишь изредка безмолвные силуэты служителей пересекали пространство и ныряли между величавых колонн белыми пятнами одеяний. Они спешили смыть будничную пыль перед вечерней просьбой перед богами. Просьбой о снисхождении в ночи. О спасительном омовении думал сейчас каждый, кто шел в женскую сторону поселения вслед за Реммао.       И без того небольшие дома делились на две части каждый. Они ютились в аллее густо засаженной цветочными кустарниками. Вход в каждую половину находился с противоположных сторон, что прятались в падающей тени. Сквозь неприкрытое облегчение, Реммао остановился возле одного из них, и пояснил: — Этот дом лучший из свободных. Вы можете жить в одной части вместе, либо… — Мы будем жить вдвоем, нам не надо особое отношение, — опередила его Сирин, осматривая узор из зелени, что вился по ветхой стене. — Как будет угодно. Тогда остается выбрать какая часть дома вам больше нравится. Эвтида, — Реммао обратил внимание девушки на себя, — покажи нашей очень важной госпоже ткачихе вторую половину.       Обрадовавшись, что задание несложное, Эва успела сделать шаг, когда ее руки коснулась Сирин. Не обращая внимания на сказанное Реммао, попросила: — Эва, покажете мне дом? У меня еще масса вопросов про город.       Бровь девушки изогнулась. Да и не было брови, что не изогнулась от столь странного поведения. Ткачиха и вовсе не смогла скрыть на лице неудовольствия. Мгновенно разрушилась сдержанная маска благовоспитанности — компания смешливой и очаровательной Эвы ей нравилась больше, определенно. И, пусть она давно научилась отвечать на снисходительные замечания и сомнения в ее способностях, внутри все равно что-то неприятно сжало внутренности. Женщина посмотрела на подругу взглядом, в котором отчетливо читалось обещание разговора после. Но глаза Сирин ответили лишь хитрым блеском и принятием любого разговора.       Реммао отдал Эвтиде один из ключей, взглядом указав приступать.       Осталось двое возле вход в дом.       Нейт поправила шлейку небольшой, но тяжелой сумки на плече, и спросила выделяя каждое слово: — Позволите, господин? Вы стоите у меня на пути.       Реммао качнулся в сторону, пропуская женщину вперед. Расстояние между ним и кустарником все равно оставалось недостаточным, чтобы пройти не зацепив тонкое платье. Одного короткого закатывания глаз хватило, чтобы он сдвинулся еще. «Благородный» молчаливый кивок головы показал — теперь места достаточно. Длинный прохладный ключ опустился на ее ладонь.       Хижина была совсем небольшой, но обставлена всем необходимым. Две узкие кровати, небольшой стеллаж и пару низких столиков. От прошлых хозяек остались высохшие в глиняной вазе цветы — с их влагой исчезли последние капли уюта в комнате. Она заметила из окна неплохой вид на тенистый внутренний двор. В нем были хоть какие-то краски среди невыносимо одинаковых стен. Нейт провела пальцами по пыльной шторе, что отделяла от другой комнаты и поспешила вытереть руку о ткань сумки. Тихо чихнув в сгиб локтя, она зашла в некое подобие столовой, где намеком на нее были лишь небольшой стол заваленный простенькой посудой, да две табуретки. — Посуду можно…       Голос, который она не ожидала услышать так близко, вырвал из груди Нейт короткий, но громкий визг. Дернувшись от испуга, сумку съехала с плеча. Нейт даже не попыталась ее удержать, лишь зажмурилась от грохота, с которым та упала на пол. — Богиня-мать, — прошептала ткачиха, закрыв лицо ладонями.       Стоявший в узкой арке Реммао озадаченно смотрел на нее, понятия не имея, как она могла не услышать его шагов. Он поднял сумку. Удивительно тяжелая. — Я не собирался вас пугать. — Но у вас получилось, — зашипела Нейт, потянувшись к шлейке.       Но Реммао отвел руку, взвешивая искусно вышитую вещь: — Что вы тут носите? Камни, которые планировали разбрасывать, чтобы найти обратную дорогу из Гермополя и сбежать?       Нейт ухватилась за шлейку, криво ухмыляясь в ответ: — Канопу с печенью того, кто любил подкрадываться.       Реммао вернул ей кривую ухмылку и разжал руку. Он коснулся взглядом ее плеча, на котором осталась красная полоса, но предлагать подержать сумку не стал. Был готов поклясться, что откажется. Вместо этого оперся рукой в арку, отрезая Нейт от выхода. Женщина поднимала миски, одну за одной, осматривая, что из этого пригодно к жизни. Чувствовала затылком его взгляд. Она с юности нервничала и жутко не любила, когда не имела путей отступления. И потому ее руки, изображая деловитую занятость, нервно искали сколы на посуде, а мозг нашептывал: «Иди на улицу, выйди из дома, брось миской… Выйти будет достаточно». — И? — вопрос мужчины заставил развернуться ее вполоборота.       Нейт провела пальцами по ободку миски и уточнила: — И? — И для чего же вы приехали сюда на самом деле, достопочтенная госпожа, ткачиха?       Миска шумно опустилась в другую, наверняка добавив новый скол. Нейт развернулась полностью, борясь с желанием, как девчонка, просочиться под его рукой и сбежать. В комнате было лишь небольшое окно, через которое она могла бы вылезти, в детстве бы точно попыталась, сейчас даже боялась подумать — до чего же нелепо. — Вам известно для чего.       Реммао убрал руку, давая ей ложную надежду, что вопрос закрыт. Воспользовавшись моментом, женщина качнулась к выходу, но практически уткнулась в его грудь. Он уловил аромат ее масла — цитрусы согретые солнцем на сандаловой коре сделали этот холодный разговор еще более нелепым. — Вы приехали…шить?       Последнее слово издевкой повисло в пыльном пространстве комнаты.       Нейт подняла голову, выгнав из головы ужасно возмутительную мысль, что у этого нахала, стоящего напротив, гипнотически красивые глаза. Они напоминали янтарные камни, которые она видела однажды на кольцах одной высокопочтенной вдовы. Они были выточены в виде священных скарабеев и поражали своей глубиной. — Шить. Как для своей группы, так и брать сторонние заказы. Вы же знаете, что такое заказы?       Реммао в ответ лишь склонил голову, пытаясь уловить для чего она выделила это слово и насколько она хорошо знает о целях поездки. — Вы какое-то время будете в моей ответственности, я бы хотел знать истинные мотивы. — Мои мотивы очень просты. Или не доверяете старшей и решили, что она взяла с собой ненадежного человека? Но я все же отвечу вам. Я хочу заработать и обучиться новому, посмотреть на то, что носят здесь, — продолжила Нейт и обвела взглядом накидку черномага, — правда, вижу, что с одеждой здесь совсем все плохо. Может и нечему обучаться.       Реммао сдался и мысленно засчитал ей маленькую словесную победу, сделал пару шагов назад.       Молча покинув дом, он устроился на невысоком ограждении. По-мальчишечьи забравшись на него с ногами, он задался еще одним волнующим вопросом — что же так долго, Сет ее раздери, показывает Эва второй гостье. Но задал вслух другой: — И как же вы оказались при фаюмских мастерских? Неужели к вам немилостива богиня? — С чего господин взял, что я буду ему рассказывать о своей личной жизни и что меня привело в Фаюм?       Реммао бросил ленивый взгляд искоса и усмехнулся: — Не знал, что при вдовьих домах учат дерзости, помимо шитья.       Нейт цыкнула и выглянула за угол, в надежде, что Сирин закончила осмотр.       Черномаг вытащил из кармана ракушку и покрутил ее в пальцах. Пусть хранит богиня ту девочку, что дала ему возможность скрывать неловкое молчание за рассматриванием изгибов скелета погибшего моллюска.       Звонкий голос Эвтиды стал спасением, для всех. Ее яркая одежда и широкая улыбка на фоне собранной и сдержанной Сирин, контрастными всполохами делала их пару инородной. Старшая ведьма кивала головой, внимательно слушая, то ли из благодарности, делая вид. Напоровшись на строгое выражение лица Реммао, Эвтида спешно завершила рассказ о лучших термах в городе. — Долго же вы осматривали две кровати и стол. — Извините, господин, — спокойно ответила Сирин, поправляя упавшие на лицо волосы, — я попросила вашу ученицу помочь. Она любезно рассказала, все что я хотела.       Сирин умолчала, что большую часть времени Эва задавала ей вопросы, старательно балансируя между любопытством и вежливостью. И Сирин отвечала, не смотря на то, что ей очень хотелось насладиться тишиной. Она потому и могла долго находиться рядом с Нейт, зная, как та тонко чувствует ее настроение и может вовремя погрузиться в тишину. Не обижаясь, не требуя ответов. Но Сирин отвечала Эве, потому что хотела хотя бы где-то попытаться быть принятой. Не как дикарка, которую привезли много лет назад после войны в чужие земли. Хотя бы ненадолго. Хотя бы попытаться.       Она нашла взгляд Нейт и та поняла, чего она ждет: — С этой стороны дом простой, все есть, хоть и кровати узкие совсем. Зато большое окно во двор.       Сирин закивала своим выводам в голове: — Давай ее и выберем, с моей стороны окно на дорогу. — Замечательно! После того как прибудут вещи, я отправлю еду, воду и постельное белье. Если что-то еще понадобится, то в храме найдите смотрителя поселения, он обычно возле трапезной отирается. Все вопросы обсудим завтра, я с утра буду целый день в библиотеке. Любого внутри спросите куда идти.       Реммао поднялся, представляя как он скоро сможет погрузиться с головой в теплую воду терм, чтобы смыть этот день. Он даже на мгновение мечтательно прикрыл глаза, но голос Сирин вернул его обратно: — Ключ, господин.       Ухватив ключ лежащий на вытянутой ладони, он пожелал хорошего отдыха гостьям, неожиданно поблагодарил Эву за помощь. Теперь он мог с чистой совестью скрыться в заметно сгустившейся тени колонн храма.

***

— Прости, Нейт, — с непривычным озорством в голосе сказала Сирин.       Ткачиха отбросила волосы с плеча и притворно гневливо ответила: — Какая же ты змея, не ожидала такой подлости! Он невыносим! У него гонору столько, словно этот храм в его честь возвели.       Сирин невольно проверила на месте ли священный ибис, что внимательно наблюдал как медленно погружалась улица в желто-розовую сумеречную дымку. — Ну, прости. Я вижу какой он, мне нельзя было дерзить в первый же день. — А во второй день уже будет можно? — засмеялась ткачиха подхватывая Сирин под локоть.       Сирин редко позволяла касаться себя и обычно отмахивалась от объятий, но Нейт она не гнала. Ее пальцы прохладным касанием создавали некое хрупкое доверие, которое ей не хотелось разрушать. Они неспеша добрались до второй части дома, но вместо того, чтобы зайти внутрь, сели у входа. — Ты заметила, что он вполне красив? — сказала Сирин. — Кто? — Наставник. — Не разглядывала. — Эвтида мне уже проговорилась, что он одинок. Мне кажется она всеми силами пыталась оправдать его нрав.       Словно затерявшийся среди улиц, легкий ветер смахнул волосы Сирин на лицо, отгораживая от реакции Нейт. Но она успела заметить какую-то невесомую перемену во взгляде, прежде, чем ткачиха ответила: — Зачем ты мне про него рассказываешь?       Сирин вновь задержала упрямый взгляд на Нейт: — Вдруг он тебе понравится, чтобы знала. Тебе же нравится решать головоломки.       Нейт звонко рассмеялась, спугнув приближающуюся сонливость: — Тебе голову нагрело?! Он просто хам, а не головоломка… К тому же я заметно старше. — Какая же ты дуреха. Возраст твой заметен только тебе, ну, и когда хмуришься. Как сейчас.

***

      Рэймссу было некомфортно. И под некомфортностью он скрывал неумение и нежелание заводить новые знакомства. Ему и так хватило долгого привыкания к Эвтиде, что порой была невыносима, и ее подружке Дии — та не уступала в уровне доставучести. Они всякий раз пытались вытащить из него те эмоции, что были ему несвойственны. Радовало, что хоть вторая все чаще уезжала практиковаться. Хотя все знали — основной причиной был возлюбленный, за которым она следовала по пятам, пытаясь вернуться к изучению лекарского дела.       Добравшись до дома, он протянул ключ, не обращаясь ни к кому конкретному: — Пришли. Все необходимое доставят с вещами.       Гости переглянулись, словно ища какой-то подвох. — Прямо все необходимое? — с полуулыбкой спросил Озар.       Потянувшись к ключу, он зацепил пальцами колечко и задержал взгляд на черных глазах черномага.       Рука Рэймсса опустилась. Улыбнуться доброжелательно почти получилось: — Все необходимое для первой ночи, остальные запросы сможете озвучить наставнику или смотрителю. Чем-то могу еще помочь? — Возможно, — Озар перекинул ключ между пальцев и спросил, — та девушка, что была с тобой… Эвтида. Я ведь верно запомнил, что она тоже ученица? Было бы приятно обучаться вместе. — Верно, господин, она ученица — как можно более нейтрально ответил Рэймсс, заметив довольную улыбку собеседника.       Ему все сложнее удавалось скрывать свою симпатию к девушке, но и что делать с этой симпатией он пока не понимал, и потому ревность, что неприятно кольнула от простого вопроса, показалась до безумия глупой и неуместной. Даже несправедливой. Но его мысленный спор прервал голос Волота. — Ты можешь обращаться к нам по именам, он не господин. Как и я. Думаю, что тебе известно наше происхождение. — Известно, гос…известно. — Я пожалуй оставлю вас, — донесся голос Озара в момент, когда он уже открыл дверь, — спасибо за сопровождение и приятных сновидений…напомни… — Рэймсс, — подсказал черномаг, ни секунды не сомневаясь, что его собеседнику глубоко плевать на его имя.       Поблагодарив за подсказку, Озар откинул широкий рукав, за которым спрятал ключ и исчез в темном проеме дома.       Переплетенные руки Волота покоились на широкой груди. Он внимательно и терпеливо слушал короткий рассказ о лучших местах в городе, стараясь не показаться замкнутым истуканом. Выходило не совсем хорошо. Он наблюдал за лицом Рэймсса, что еле сдерживался, чтобы не закатить глаза от усталости и от такой же очевидной провальной попытки быть приветливым. Это забавляло — встретились два истукана. Темнокожий мужчина не сдержал легкой улыбки, что, он готов был поклясться, вышла снисходительной. — Зря распинаюсь? — спросил некромант. — Прости. Это все полезно знать, просто не могу не думать о том как сейчас нам двоим хочется просто выдохнуть и помолчать.       Рэймсс одобрительно хмыкнул и показал в сторону дома, безмолвно спрашивая позволения уйти. Не встретив и доли возражения в глазах экзотического вида мужчины, он развернулся в сторону дома, когда его окликнули:       Волот внимательно осмотрелся по сторонам и задал вопрос, что заставил позвоночник Рэймсса вытянуться словно струна: — Ты ведь некромант, верно?       Прежде чем ответить, Рэйм судорожно пытался вспомнить, где мог оговориться, но не найдя в воспоминаниях и близких намеков, сказал: — С чего ты это взял?       Еле заметная улыбка тронула губы темнокожего жреца: — Я чувствую этот холод, что окутывает тебя. Каждый, кто хоть однажды говорил со смертью, почувствует.       Рэймсс напряженно всматривался в лицо жреца в поисках опасности, но что-то его удерживало от того, чтобы рвануть с места. Любопытство? Одиночество среди холода? — Мне стоит опасаться? — Нет, конечно нет, — однозначно ответил Волот.       Почему-то поверил. — Нас обучали…всякому, но со смертью я мало работал. Я бы не против был понаблюдать за твоей работой, если позволишь.       В тени своего брата Рэймсс не привык, что кому-то будут интересны его умения, тем более незнакомцу, что так легко раскрыл его направление. Хотя, быть может соврал и знал заранее о некромантии, и лишь изучает его реакцию. Неприятное ощущение тревоги невольно прокрадывалось глубже. Со стойким убеждением, что Реммао рассеет его переживания, ответил: — Это не зависит от меня.       Волот принял его ответ легким кивком головы. — И еще. Это не мое дело, но если эта девчонка тебе близка, будь внимательнее, ему нравятся такие как она. — Это и правда не твое дело. Приятных снов на новом месте.