Все хотят Поттера

      В пылу своего внутреннего монолога я сам не заметил, как добрался до кабинета преподавателя Зоти, мальчика-которого-непонятно-почему-все-неистово-хотели. Кроме меня, разумеется.       Я поднял руку, чтобы постучать.       Отчего-то вдруг меня охватила странная нерешительность.       Глупость какая. Отчего мне его бояться? Это, между прочим, он жизнь мне портит.       И вдруг я отчётливо понял, что я боялся остаться с ним наедине. Боялся, что и на меня эти его чары обольщения накинутся, как чума, будь они неладны. Этого ещё не хватало, чтобы и я начал ему любовные записки строчить и вилять настойчиво бёдрами в попытке обратить на себя внимание. Вот уж дудки! Не бывать этому. Ни-ког-да!       Но все же рука дрогнула, и я несмело стукнул несколько раз кулаком в дверь.       Тишина. Я постучал чуть смелее и громче.       За дверью послышалось шуршание, ключ в замке хрустнул несколько раз и дверь открылась. Глаза мои изучающе метнулись по Поттеру. Он был в белой майке без рукавов, широких синих джинсах и, мать честная, босой. Это на каменном-то полу.       — Профессор? — то ли обрадовался, то ли смутился Поттер. — Что-то случилось?       — Случилось, — недобро сверкнув глазами, отчеканил я. — Позволите войти? Или так и будем беседовать на пороге?       — Конечно, проходите.       Поттер посторонился, позволяя мне войти.       Вот уж никогда бы не подумал, что по доброй воле заявлюсь в Поттеровские хоромы. А хоромы, надо было признать, были ничего. Уютные. Дорогой кожаный диван аккурат напротив горящего камина, два таких же кресла. Несколько стройных торшеров по бокам. Низкий стеклянный столик посередине. А под ним восточный ковёр глубокого винного цвета. На немногочисленных полках красовалась роскошная коллекция старинных книг в витиеватых кожаных переплётах. Не иначе Блэковское наследие. В воздухе стоял пряный аромат крепкого кофе.       М-да, даже у меня интерьер был скромнее, несмотря на все возможности. Дамблдор никогда на скупился на своих преподавателях. Интересно, это он сам, или чьи-то вложения? Неужели Минерва молодого любовника охаживает? Швабра старая.       При этой мысли к горлу подкатил злой ком.       — Присаживайтесь.       Поттер жестом указал на одно из кресел.       — Благодарю, — сухо отозвался я и сел на диван. — Кофе? — Помнится, в прошлый раз угощал я, так что… — я ухмыльнулся, наконец посмотрев буравившему меня взглядом Поттеру в глаза.       Сколько же там было радости с примесью интереса и чего-то ещё, что, несомненно, ускользало от моего чуткого внимания. Это должно было меня насторожить, но аромат кофе дурманил голову пуще огневиски.       Поттер взмахнул палочкой, и позолоченный арабский кофейник, чуть поднявшись над столиком, сделал небольшой пируэт над чашками и, разлив по ним горячий кофе, вернулся на место.       — Благодарю. — Я пригубил кофе и поставил чашку обратно. — Хороший кофе.       Последняя фраза вырвалась из моего рта прежде, чем я успел сообразить, что этого делать не стоит. Треклятое Поттеровское обаяние…       Я втянул носом побольше воздуха, пытаясь успокоить неожиданно участившееся сердцебиение.       — Спасибо, — просиял Поттер и присел на другой край дивана.       Мы помолчали, наслаждаясь горячим напитком.       — Мистер Снейп, сэр, — вдруг неуверенно начал Поттер и взъерошил свои и без того буйные волосы. — Вы ведь пришли поговорить о сегодняшнем утре? Я ведь совершенно не…       — Погодите-ка, Поттер, — перебил я его попытки объясниться. — Давайте-ка начну я, так сказать по старшинству.       Поттер хмыкнул и кивнул в ответ.       — Чудно, — коварно ухмыльнулся я, готовый вывалить на него все «хорошие новости» разом.       — Итак, для начала хочу вам сообщить, что ваша мисс Лэйн, — эту фразу я особенно выделил интонацией, — вместе со всем курсом в данный момент драит котлы в кабинете зельеварения, так что она не сможет присутствовать сегодня у вас на отработке.       Я пытался отыскать в глазах Поттера досаду, но он лишь улыбался мне в ответ какой-то коварной улыбкой, которая мне очень не понравилась.       — И второе: за их безалаберность и невнимательность я снял с Гриффиндора…       — Простите меня, профессор, у вас ресничка на щеке… Позволите?       Не дожидаясь моего ответа, Поттер, легко скользнув по гладкой коже дивана, придвинулся ко мне совсем близко и, легко пересекая все дозволенные границы, тихонько снял пальцами что-то с моей безволосой щеки. Внутри всё оборвалось, и я на секунду забыл, как дышать.       — Говорят, если загадать желание и сдуть ресничку, оно непременно исполнится. — Поттер выставил передо мной палец с чёрным волоском.       — Что? — не понял я.       Мозги мои вдруг превратить в вязкую жижу, и я стал туго соображать.       — Загадайте желание, Северус, — тихо сказал Поттер и испытующе посмотрел мне в глаза.       Эти зеленющие омуты его были совсем близко: так и манили, завораживали, очаровывали…       — Я же просил не называть меня… — сбивчиво произнёс я, ровным счётом не понимая, чего от меня хочет Поттер.       — Загадайте желание, — настаивал он.       Взгляд мой скользнул по его мускулистой руке, которая вдруг привиделась мне невозможно привлекательной, и я более не хотел, чтобы эти несколько сантиметров дистанции разделяли нас. Живот переполнился шальными бабочками, и мне невыносимо захотелось придвинуться к нему ближе. Мордред его знает, что такое…       — Я хочу… хочу… — вдруг, без моего на то согласия, зашептали мои губы, и я, отведя его руку в сторону, приблизился к нему и легко коснулся его губ своими.       Поттер замер, но не отстранился, будто ожидая от меня решительных действий. И я не заставил его больше ждать: жёстко повалив на диван, я с жадностью впился в его губы поцелуем.       Целовался Поттер по-мальчишечьи, но с душой: стремительно, жёстко, рвано. Кусал губы, засовывал язык невпопад, так что приходилось его присмирять и направлять. Но мне это даже нравилось. Я видел в этом много молодости и энергии. Даже магические токи покалывали губы. Приятное, давно забытое чувство.       На мгновение мне даже показалось, что Поттер был готов к такому развитию событий. Уж слишком воодушевлённо он отвечал на мои ласки, и руки его самоуверенные настойчиво гладили меня по спине. Будто задолго спланированная акция. Мордред! Да он всё это подстроил!       Я резко отстранился от Поттера и, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму, спросил:       — Что вы подлили в кофе, Поттер?       — Догадались, — раздосадованно ответил парень и отвёл взгляд.       — Мантикора вас дери! Несносный мальчишка! Да как вы посмели?       Я слез с декана Гриффиндора и отодвинулся на другой край дивана.       — А вы действительно сильный маг. Думал, у вас разум помутится, и вы наконец-то перестанете всё анализировать.       — Анализировать? Поттер, вы посмели влить мне Амортенцию в кофе? Да как вы?.. Ну, знаете… — Сильная злоба задушила меня, так что я позабыл все внятные слова.       Мысль о Круциатусе или, по крайней мере, о Летучемышином сглазе была слишком сладка.       — У вас нет сердца, профессор! Неужели вы не видите, что я…       — Что? Да вы… да вы…       Слова окончательно испарились из головы, оставив звонкую пустоту. Обезоруженный и обескураженный этим, я вскочил на ноги и, схватив палочку, ловко направил её на Поттера.       — Ещё одно слово — и я вас прокляну, Поттер. Будьте уверены, что после этого ни одна ваша фанатка не приблизится к вам и на ярд.       — Мне не интересны фанатки. — Поттер тоже вскочил на ноги и медленно направился ко мне. — Меня интересуете вы.       Я замер в замешательстве. Что такое он говорит, этот глупый мальчишка. При чём тут я?       Зелёные глаза гипнотизировали. Я остолбенел, не в силах сопротивляться. И что, чёрт возьми, он такое влил в этот проклятый кофе.       — Чушь!       Поттер приблизился ко мне вплотную, аккуратно опустил мою руку с волшебной палочкой и коснулся моего носа своим.       Я замер в ожидании худшего.       — Вы всё равно будете моим, Северус, — выдохнул он, глядя мне прямо в глаза.       Я стоял без какого либо желания двигаться. Хотел утонуть в этих чёртовых глазах его, зелёных, как болотные топи. Хотел, чтобы нос его горячий был всегда рядом с моим ледяным. Хотел, чтобы этот дурманящий запах его кофе всегда витал в воздухе.       Я знал наверняка, что это всё его проделки и он, ловко усыпив мою бдительность, наложил на меня какое-нибудь невербальное проклятье. Одурманил. Усыпил бдительность…       — Поттер… — еле слышно выдохнул я.       — Северус… — прошептал несносный мальчишка и стремительно прильнул губами к моему рту.       Голова вмиг закружилась, ноги подкосились, и я обмяк в его объятиях, позволяя ему жадно меня целовать. И пусть, что это все не взаправду. Пусть он наложил на меня проклятье или опоил снадобьем, опьянив разум. Пусть это минутное помешательство. Пусть. Но никто сейчас не помешает насладиться мне моментом.