Поцелуй спасет голодающего

Яркие солнечные лучи неумолимо пробивались в помещение. Вики приоткрыла глаза и резко зажмурилась. Глазам понадобилось время, чтобы адаптироваться, в ушах стоял звук шагов за дверью и покачивание капельницы создавало неприятный скрип. Возле кровати стояла женщина и что-то записывала в блокнот. Заметив, что Вики очнулась, она подошла ближе. — Has vuelto en tus sentidos. Como te sientes? — Что? — Ах, вы не местная. Американка? — Где я? — В корпусе 34. Военное больничное крыло. — А город? Страна? Девушка удивилась. Посмотрела на Вики, а потом сосредоточенно принялась читать записи в своем блокноте. — Эмм… Испания, Каталония. Странно, у вас нет повреждений головы, но потеря памяти все же имеется. — она царапала ручкой бумагу и хмурила брови. — Я позову главного врача. Воспоминания яркими вспышками всплыли перед глазами. Сила. Крылья. Падение. Голод… — Где он? — Кто? — Со мной должен был быть высокий мужчина. Длинные темные волосы, светлая, почти белая кожа, светло-зеленые глаза. — Ааа… Да да… Он был, вас нашли вместе, на улице. Вы оба были без сознания. Мы не нашли при вас ни документов, ничего. Что с вами произошло? — Где он? — Его состояние хуже. Сотрясение, пара сломанных ребер и трещина в лучевой кости. Но в целом состояние стабильное. — Я должна его увидеть. — Вам нужен покой. Давайте завтра, угу? Вики встала с кровати. От резкого подъема у нее в глазах потемнело, она чуть пошатнулась, но медсестра придержала ее. — Ложитесь обратно, мне некогда с вами тут сюсюкаться. Пациентов хватает. Вики вспомнила, какой была Земля в последний раз, когда она спускалась. — Что происходит в мире? — Девушка… эээ… как вас зовут? — Вик…тория. Медсестра сделала пометку в блокноте села на соседнюю кровать. — И так, Виктория, что вы помните, ваши последние воспоминания. — Я, эм, нуууу… — Понятно. Вы были без сознания две недели и четыре дня с того момента, как мы нашли вас на улице. Положение в стране, да и во всем мире в целом, более чем хорошее. Пошел уже 8 месяц, как войны прекратились. Всех пострадавших лечат, города потихоньку отстраивают, но все до сих боятся. Сейчас многие живут в военных корпусах, но думаю до зимы уже построят временные дома для тех, кто потерял свой кров. Вики слушала женщину и хотела ей сказать, что кошмары закончились, что людям больше нечего бояться, но вовремя прикусила язык. — Пожалуйста, позвольте мне увидеть его. — Того мужчину? Ваш муж? — Ох, нет. Он… — Ваш молодой человек, поняла. Он в палате номер восемь. Если вам получше, идите к нему, только аккуратно. Я подойду минут через пятнадцать. Вики встала с кровати и вышла из палаты. Босыми ногами она шла по кафельному полу, опираясь рукой о стену. Дойдя до нужной двери, она трясущейся рукой открыла ее и увидела Голода. Он лежал на больничной койке с закрытыми глазами, его волосы создавали сильный контраст со светлой подушкой. Рядом стояла еще одна кровать и на ней лежал крупный мужчина с татуировками на обеих руках, возможно он спал или был без сознания. Вики аккуратно вошла внутрь и села на край кровати. На лице Голода были ссадины, рука перебинтована. Вики легонько коснулась царапины на его щеке, он тут же вздрогнул и открыл глаза. — Вики? — Да… Голод приподнялся чтобы обнять ее, но сразу отстранился из-за боли. Посмотрев на свою грудь, он заметил бинты и поднял одну бровь. — Острожно, у тебя ребра сломаны. — Черт, быть человеком больно. Ты в порядке? Я старался при падении брать удар на себя. — Со мной все хорошо, я легко отделалась. — Ты знаешь где мы? — Испания. — Ну, хорошо что не северный полюс. — Что нам теперь делать? Он посмотрел на нее и улыбка растянулась на его лице. Здоровой рукой он накрыл ее ладонь и стал медленно поглаживать большим пальцем. — Жить… Вики наклонилась к нему и поцеловала в щеку сухими губами. Осознание того, что они могут начать новую жизнь, окрыляло, а потом она вспоминала во что всадники превратили Землю и тяжесть опускалась ей на плечи. Она понимала, что им будет сложно, но все равно чувствовала себя счастливой. — Медсестра должна прийти. Тебе нужно имя, ты не можешь сказать ей, что тебя зовут Голод. — Ну да… — он взял блокнот с прикроватной тумбочки и перевернул страницу. — Хавьер Гарсия, сотрясение и перелом ключицы. — Ты знаешь Испанский? — Да я вроде как все языки знаю. Матерь решила, что мне это надо. С учетом того, что я не мог ни с кем общаться, я надеюсь, ты поняла, что мне это знание впервые пригодилось? — Имя. — А я могу взять это? — он помахал блокнотом и положил его обратно на тумбу. — Эээ… хочешь быть Хавьером? — Н-да, когда ты жила на Земле, как звали твоих знакомых? Друзей? — Виджей? — Можно я буду без имени? Вики нахмурилась и сложила руки на груди. — Понял. — Митчелл, Пит… Медсестра вошла в палату и Вики сразу замолчала. — Как себя чувствуете? — Лучше. — Это хорошо. — она вытащила блокнот и щелкнула ручкой. — Вы помните, как вас зовут? — Г.. эээ… — Гээ? — Кто? Нет, я… не помню. — Возможно временная потеря памяти, это не страшно. Вам нужен отдых. Когда вы окончательно поправитесь, память вернется, а может даже раньше. Женщина пошла к двери. Перед тем как выйти, она развернулась и хотела уже сказать девушке чтобы она шла к себе, но передумала. Вид двух влюбленных улыбающихся друг другу молодых людей заставил ее выйти и тихонько закрыть дверь. *** На следующий день сосед Голода по палате очнулся. — Hola soy Javier García. ¿cómo te llamas? Голод игнорировал его, делал вид, что ничего не понимает. — Эй, американец что ли? Меня Хавьер зовут, а тебя? Голод повернул к нему голову и стал прожигать взглядом. Он и не предполагал, что люди могут быть такими назойливыми. Или же ему просто нужно было привыкнуть к обществу спустя тысячи лет одиночества. — Ого, ты очень похож на этого…как там его? — мужчина опустил глаза и два раза щелкнул пальцами. — Святая дева Мария! Ты будто Джаред Лето в молодости! Голод поднял одну бровь и отвернулся. Мужчина смутился и перестал пытаться построить диалог. Через пару минут в палату вошла та самая женщина с блокнотом. — Entonces, Javier, ¿cómo te sientes?— она щелкнула ручкой и открыла свой блокнот. — Muy bien! — А вы как себя чувствуете? Можете сказать, как вас зовут? — женщина смотрела своими большими карими глазами на Голода и улыбалась. — Джаред. Мужчина на соседней кровати резко повернул голову и с удивлением посмотрел на него. Голод ухмыльнулся и легонько кивнул Хавьеру. *** Через пару дней Вики и Голода выписали из больничного крыла, отдали личные вещи, среди которых был прозрачный кристалл на цепочке и серебряный портсигар. Их отправили в отделение документации. Там они сообщили о потере документов во время апокалипсиса, естественно им поверили и попросили заполнить бланки для оформления новых документов. Их имена, даты рождения и гражданами какой страны они являлись. Они были в военном корпусе Каталонии еще пару дней, пока их не отправили в Америку. *** Вики быстро удалось доказать, что произошла какая-то ошибка и она не погибала ни в какой аварии, что все эти годы она жила в Испании. Ей восстановили гражданство и предоставили доступ к счетам в банке, ее счету и счету мистера Уокера. Так же ей и Голоду предоставили временное жилье недалеко от дома ее отца. Голод смотрел на то, как всадники разрушили мир и чувствовал вину. Он устроился в строительную компанию «Возрождение», работал там почти сутками, пока Вики решала проблемы с финансами и документами. Многие считали его странным, потому что он иногда не отзывался на свое имя и всегда держал дистанцию с людьми. За четыре года Голод поднялся по карьерной лестнице и стал возглавлять «Возрождение». Теперь компания занималась восстановлением не только городов Америки, а работала по всему миру. Знание языков в этой сфере ему как раз таки пригодилось. За четыре года мир начал дышать. Люди переставали бояться и учились заново жить с нуля. Спустя четыре года Вики и Голод решили купить дом в Лос-Анджелесе. Вики обожала этот город и живущие там люди казались ей интересными. Голода все еще раздражали люди, он общался с коллегами по работе и на этом все. Их новый дом был недалеко от пляжа и они часто сидели вечерами на песке и смотрели на море. Этот вечер не был исключением. Вокруг была тишина, ни единой живой души и только шелест волн создавал особую атмосферу. — Вики? — М? — Ты бы хотела провести всю жизнь со мной? — Конечно, я всегда этого хотела. — она повернулась к нему и улыбнулась. Его волосы развивал теплый ветерок и взгляд был устремлен куда-то за горизонт. — Станешь моей женой? — Ты шутишь? — она застыла, небольшая волна лизнула кончики ее пальцев и Вики согнула ноги в коленях. — Я же больше не бессмертный чтобы шутить так с женщиной. — он повернулся к ней с хитрой улыбкой и протянул кольцо. В лунном свете оно по-особенному красиво блестело. — Раз уж мы теперь люди, я хочу чтобы все было по правилам. Хочу каждый день своей жизни слушать твой звонкий смех, целовать тебя перед сном и просыпаясь утром смотреть в твои необыкновенные глаза. Согласна ли ты быть моей на протяжении всей жизни, что нам отведена? — он пристально смотрел на нее и ждал ответа. Вики молча смотрела на мужчину, затем она просто повалила его на песок, села сверху и поцеловала. Руки Голода гуляли по ее спине, талии, бедрам. Их дыхание участилось, лямки коротенькой майки сползли по ее плечам. Вики сняла с Голода темно синюю футболку-поло и бросила ее в сторону. Голод ласкал ее грудь губами, пока она расстегивала ремень на его брюках. Вскоре вся оставшаяся одежда лежала на песке. Голод уложил свою девушку на спину и стал целовать ей шею, живот. Одна его рука уже работала у нее между ног и Вики извивалась от приятных ощущений. Он впился в ее губы и резко вошел в нее. Вики простонала ему в губы и провела языком по небу. Они медленно двигались, стараясь дать друг другу почувствовать волшебство этого момента. Когда их тела не могли больше вмещать в себя столько удовольствия они просто взорвались, словно фейерверк. Голод лег рядом на спину и отметил для себя, что ненавидит ощущение песка на голом теле. — Это значит «да»? — Да. *** Через два месяца после свадьбы Вики и Голод праздновали успешный старт благотворительного фонда, который открыл Голод для тех, кто до сих пор голодает и нуждается в жилье. В последние дни Вики плохо себя чувствовала, Голод сильно переживал за нее и не понимал, что с ней происходит. Вики списывала все на резкую смену погоды, скрывая свои подозрения. Этим вечером она сделала для достоверности три теста на беременность и все оказались положительными. Вики встала перед зеркалом и думала, как сказать об этом Голоду. Она переживала, боялась, что он этого не захочет. Спустя десять минут она вышла из ванной комнаты, Голод в это время откупоривал бутылку вина. — Я уже думал, ты там утонула и надо идти тебя спасать. — он увидел выражения ее лица и нахмурился. — Что случилось? — Я хочу поговорить. — Я поняла, что это была ошибка, давай разведемся? Вики молча села на край дивана, Голод сел рядом и взял ее за руку. — Так, если ты не отреагировала на мой сарказм, то это что-то серьезное. — Я даже не знаю, как сказать… — Как есть, так и скажи. Желательно побыстрее пока у меня не случился сердечный приступ от волнения. — Я беременна и скажу сразу, я не буду избавляться от ребенка, даже если ты бросишь меня, даже если…. — Стоп, стоп, Вики. Куда тебя понесло? — Я боюсь. — Эй, не нужно бояться, все будет хорошо. Мы пережили апокалипсис, неужели с ребенком не справимся? Да, я на это не рассчитывал пока, но я думал, что рано или поздно мы заведем детей. — Значит, ты рад? — Конечно. — он поцеловал ее лоб и обнял одной рукой за плечо. — Теперь столько нужно сделать. Нужен большой дом с ужасно зеленым газоном, как в фильмах, а еще тебе нужно к врачу, да? — Теперь ты переживаешь больше меня. *** Беременность проходила тяжело, однако Голод страдал сильнее. Он терпел резкие перепады настроения, слезы и истерики Вики. Терпел, когда она обвиняла его во всех бедах человеческих, он с невозмутимым лицом просто выслушивал все, пока она не успокоится и сама не подойдет к нему мириться. Они решили не узнавать пол ребенка, чтобы это было для них сюрпризом, но Голод подозревал, что там такая же вредная девочка, как и его жена. Роды прошли без осложнений. Когда Вики перевели в палату, Голода наконец-то впустили. Он застыл в дверях, когда увидел Вики с ребенком на руках. — Чего ты застыл, папа, посмотри на свою дочку. — медсестра широко улыбнулась и вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Голод осторожно подошел и Вики протянула ему их дочь. Он неуверенно взял ее. — Такая маленькая. Я ей ничего не сломаю? — Не сломаешь. Голод присмотрелся к ее лицу и завис так на десять минут. — Она такая красивая. — он смотрел на нее, как завороженный. — У тебя будет все, что ты захочешь. Я подарю тебе весь этот мир, потому что ты моя девочка. — Вообще-то, она и моя дочь. Не говори, что твоя собственническая натура будет распространяться и на нее. — Конечно будет. Вы обе принадлежите только мне. *** Они назвали дочь Мими. К такому решению они пришли быстро. С годами становилось все понятнее, что ей достался характер Голода. Она была очень капризна, постоянно что-то вытворяла и смотрела на других детей с высока. Ее мимика, манеры все это было полной копией Голода. Он ей все прощал, баловал ее. Стоило ей что-то только захотеть, это уже у нее было. В свою очередь она просто боготворила Голода. Когда кто-то спрашивал, кого она больше любит, маму или папу, она без сомнений говорила, что папу. Иногда Вики чувствовала себя третьей лишней в этой идиллии. С появлением Мими в их жизни все изменилось, поменялись и они сами. Неизменным всегда оставалось только одно-их любовь. Она стала еще ярче, страстнее, сильнее. Они были счастливы, но было что-то, что не давало им покоя. Они думали, что с ними кто-то свяжется, расскажет, что произошло на небесах после их падения. Может небеса готовят что-то, что уничтожит их за дерзость уже тринадцать лет назад в долине драконов. Однако, шли годы, но никто так и не появился. Эта неизвестность всегда была с ними, не давая насладиться покоем. Так продолжалось до одного дня, до одного очень важного дня