Я стал куклой одержимого героя!

Микаэль резко схватил того парня за шкирку и рывком притянул Юля к себе. Благодаря этому Юль вырвался из рук мужчины и оказался прямо в объятиях Микаэля. Мужик на секунду застыл, растерянный. Он был, конечно, не мелким, но Микаэль был куда внушительнее. Он неловко сглотнул, пробежав глазами по фигуре Микаэля сверху вниз, будто почувствовал, что влип. Потом метнулся взглядом к своим циркачам и, видимо, набравшись храбрости, повысил голос: — Ну что, давай, разберёмся? Он даже похлопал Микаэля по плечу. Не сильно, не больно, но Юль в ужасе прикрыл рот обеими руками. Ты чё, жить не хочешь, что ли?! — М-Микаэль… Пойдём уже, а? Просто уйдём… Конечно, этот клоун сам первый влез, да ещё и с дружками деньги стащили, но Юль не хотел, чтобы кто-то умер прям на его глазах. Он схватил Микаэля за рукав, пытаясь утащить подальше от этого конфликта. — А ну стой, куда собрался?! А?! Разнёс чужой бизнес и думаешь просто свалить? — Эй, я тебе, между прочим, жизнь спасаю. Так что давай закончим на этом красиво… — Чё? Жизнь мне спасаешь? Ты, значит, убить меня собрался? Эй, братан, ты ж сам тут про закон толкал. А теперь кто его нарушает? Клевета, саботаж, угрозы… Давай по закону? Посмотрим, кто проиграет. Вот же наглая морда. Почему все эти ублюдки вообще не ценят свою жизнь? Юль реально не понимал. Ему ведь по-хорошему предложили — живи, мол. А он, вместо благодарности, лезет на рожон. Юль нервно глянул на Микаэля. Воздух вокруг уже стал каким-то ледяным. — Давай, скажи что-нибудь еще! Мужчина громко крикнул и толкнул Микаэля. Конечно, Микаэль был не из тех, кого можно столкнуть. Он даже не пошатнулся. Но вот с плащом вышло по-другому — от толчка ткань соскользнула, и капюшон сполз. Всё вокруг резко стихло. Циркачи, что секунду назад с пеной у рта накидывались на Микаэля, зрители, которые только что орали из-за своих пропавших денег — все разом замолкли, будто разучились говорить. Ни один не открыл рот. Юль сначала вообще не понял, что происходит. Почему вдруг в зале повисла такая гнетущая тишина? Но долго гадать не пришлось. Он быстро понял, почему все замолчали. — Э-тот человек… Э-это ж... герцог Орлов…? Кто-то пробормотал дрожащим голосом. Это был вопрос, но на самом деле не совсем. Скорее, утверждение, замаскированное под вопрос. Он уже знал ответ. Именно поэтому голос у него так и трясся. Эти слова разлетелись по залу, будто камень в тихое озеро. По крайней мерк для того, кто только что орал и толкал Микаэля – это стало вопром жизни и смерти. — Э-Эрцгерцог! Мужик рухнул на пол, впечатавшись лицом в грязь. Всё произошло за долю секунды. Его дружки затупили на пару секунд, а потом рухнули следом. — П-прошу прощения за дерзость… Я не знал, что вы — Эрцгерцог… простите, пощадите… Микаэль даже не посмотрел на него. Молчал. Даже бровью не повёл. От этой тишины становилось только страшнее. Мужик дрожал, как осиновый лист, не решаясь поднять голову. — Ты ведь сам только что предлагал всё по закону решить. — Э-это… — А ты знаешь, как по Имперскому Закону наказывают тех, кто оскорбляет знать? — П-пощадите! Прошу, пощадите! — За брань в сторону барона или виконта — пятьдесят ударов плетью. За графа или маркиза — семьдесят. За герцога — сто. — Я… я виноват… простите… — Любой, кто оскорбит эрцгерцога, — будет повешен. Или… — Х-хрюк… — Будет пощажён… на усмотрение эрцгерцога. Да уж, смертная казнь за оскорбление — это чересчур даже для местного культа статуса. Юль снова мысленно поблагодарил демократию. Но всё равно инстинктивно схватил Микаэля за руку — а вдруг он правда сейчас его убьёт? — Микаэль, ну это ж уже перебор — убивать его, а? — Если отрезать ему язык, нос, выколоть глаза, а потом отрубить кисть — он не умрёт. — Думаю, он умрёт. Нет, я даже уверен. Ты вообще в курсе, насколько люди хрупкие, а? Да. Микаэль. Этот безумец. Он маньяк. Вечная и непреложная истина, о которой Юль не мог забыть. И не имел права забыть. Потому что этот парень — гванггонг. Если б тот говорил про повешение — Юль бы, конечно, подумал «Ого, ну типичный гванггон… безумный, как и положено». Но вот когда речь пошла про отрезание языка, носа, выкалывание глаз, а потом ещё и кисть отрубить — в такие моменты даже повешение начинало казаться милосердием. Конечно, этот мир, «Красная Тюрьма», был хардкорной BL-новеллой, Но Юль не хотел, чтобы он стал ещё и трэш-ужастиком. Он и так был слабаком. А его желудок — и того слабее. — Эй, давай без этого… Микаэль, пошли, а? А? Ну пожаалуйста… Юль сжал его руку крепче и умоляюще посмотрел на него. Вряд ли это сработает, но другого выхода у него сейчас не было. — Вы, твари! Вам сегодня повезло! А ну вернули деньги и катитесь отсюда! Юль, краем глаза поглядывая на Микаэля, со злобным выражением глянул на циркачей. Тут же кукловод, весь в поту, вытащил ворованные деньги и протянул их. Похоже, всё действительно украли через куклу. Такой изощрённый способ воровства, что даже подумать можно было — искусство, а не кража. — А ну, свалили отсюда! Как только деньги вернулись в руки, Юль моментально повысил голос, подражая тому пафосному тону из исторических дорам, которые он иногда видел. Циркачи вмиг поняли, что к чему, и начали лихорадочно собираться. Видимо, инстинкт самосохранения у них работал на отлично. — Я вроде как не разрешал уходить. Но Микаэль оказался куда более упёртым, чем можно было ожидать. Те, кто уже было рванули с места, замерли, как по команде. Юль, видя это, тоже поёжился и нервно сглотнул. — Ну смысл их держать? Всё ж уже… Юль посмотрел ему в глаза и аккуратно выдал всё, что думал. Нет, он, конечно, не был мастером выживания, но аспирантура в Корее научила его, как бы это сказать… быть тем самым "нежелательным, но настырным абангсу". Он, правда, до сих пор не знал точного значения этого слова, но Чанхён ему как-то сказал: — Эй, да ты вообще крепкий орешек, как настоящий абангсу. — Чего? — Ну… есть такая тема. Прям как ты. — Ты о чём вообще? Ну да ладно. Сейчас как раз был тот момент, когда надо показать своего внутреннего абангсу. — Отпусти уже. А то неловко будет, после того как я так пафосно их прогнал. Пытаясь его утихомирить, он подошёл ближе. И чем ближе он оказывался, тем… почему-то холодная мина Микаэля понемногу начинала оттаивать. Или ему это просто казалось. Юль сам не понял почему, но инстинкт подсказал — вот как можно решить эту ситуацию. Поэтому он повис на Микаэле, обнимая его и не собираясь отпускать. — Микаэль, ну пожалуйста. А? Я есть хочу, устал и вообще… Хочу пойти отдохнуть. Юль опустил брови, сделав голос как можно жалобнее. Ему самому это всё казалось дико кринжовым… Нет, на самом деле, ему было адски стыдно, но сейчас было совсем не время об этом думать. — …Ладно. — Слышали все, да?! Вам повезло, что вас пожалел сам Эрцгерцог Орлов! Так что живите теперь правильно! Юль быстро предупредил их громким голосом. Просто чтобы Микаэль не передумал. У циркачей, которые ещё секунду назад выглядели так, будто их сейчас запекут в аду, на лицах пробежала искорка надежды. — Подождите. Да блин, ну что ещё?! Почему снова?! Юль уже почти выдохнул, думая, что вот сейчас точно всё закончилось, но нет — Микаэль снова заговорил холодным тоном, и воздух вокруг снова замёрз. Юль нервно прикусил губу, глядя на него и гадая, что он ещё выкинет. — Извинитесь как следует. — Э-Эрцгерцог, я правда сожалею... — Не передо мной. — А… Циркачи замерли, тупо уставились, пока наконец не сообразили, что тот имеет в виду. А потом резко развернулись к Юлю и синхронно поклонились, сгибаясь чуть ли не пополам. — Простите! Простите! Мы правда виноваты! — Да всё, всё! Больше так не делайте! — Да! Поняли! С последним холодным предупреждением Юль схватил Микаэля под руку и развернулся. Микаэль послушно последовал за ним.