Короли могут защитить всех, но делать этого не станут

— Ваше Величество! Ваше Величество! — звонкий женский голос будил дворец при первых лучах солнца, что освещали просторные покои молодого короля. Венти сладко потягивался в кровати, слыша, как табун служанок уже летел будить Его Величество по важным королевским делам. Однако сам король не горел желанием вставать и был благодарен, что служанка Вера забыла распахнуть утром шторы, когда несла ему сменную рубашку. В опочивальне царил мрак, который убаюкивал парнишку на еще один сладкий сон, подмяв под себя подушку. Он надеялся, что прислуга добежит позже, чем он досмотрит его. К его печали, королевским планам не суждено сбыться. Огромные массивные двери отворяются, а на пороге появляется три девушки, облачённые в наряды прислуги: серые, коричневые платья, фартуки и перевязанные косынки. Но даже их появление не заставило короля открыть хотя бы один глаз. — Ваше Величество, — залепетала Сара, начиная стаскивать белое одеяло с короля, который начал отчаянно за него бороться, вцепившись мертвой хваткой. — Ваше Величество, вы опоздаете к общему завтраку! — подхватила Вероника, отодвигая шторы и пуская в королевские покои летние лучи солнца. — Ваше Величество, — Агата хватает мальчишку за левую руку, начиная тянуть парня, дабы тот вылез из кровати, — вставайте! Вы проспали собрание утром! Вставайте! Венти не сдавался: потирая правой рукой свои слипшиеся глазки, он что-то бормотал под нос, и начал ворочать ногами, капризничая перед взрослыми женщинами: — Агата, еще пять минут. Благо служанки не первый день будили юного мальчишку, и все его капризы слушали далеко не в первый раз, поэтому к таким утренним сборам относились уже вполне равнодушно. Венти в какой-то степени должен быть им благодарен, ведь только этим троим не все равно на короля, который был готов проспать свой завтрак и пропустить деловую встречу с советниками. — Ваше Величество, вы опять перебрали вчера с вином, — Сара морщится от перегара изо рта короля, сажая его на пятую точку, дабы стянуть ночную рубашку, пока Вероника несла новую. На полу рядом с кроватью короля стояла полупустая бутылка вина, а если хорошенько осмотреться, то бутылок в королевских покоях было гораздо больше. Неизвестно только, когда он успевает столько выпивать. И когда успевает трезветь. Наконец, Венти решает открыть глаза, зевнуть, и по команде девушек поднять руки, чтобы стянуть рубашку, снова зевнуть, потянуться, пока Агата начинает расчесывать его запутавшиеся волосы, а Вероника и Сара помогают королю одеться. Венти блаженно улыбается. Женские пальцы скользят по его голому телу, а девушки судачат меж собой о том, что он все проспал и ему так нравилось слушать их нежные заливистые голоса. Облачившись в утреннюю рубашку, Венти огляделся по сторонам, сидя на кровати. Лишь посмотрев на прозрачный кувшин с водой, в следующую секунду Сара наливала ему стакан воды. Венти глянул на не завязанные рукава, как тут же Агата начала завязывать ниточки на его кистях. Вероника перед ним облачала его в чистые гольфы до колен. От нежных ласковых касаний то тут, то там король млел и был готов снова провалиться в сон. Но что может быть лучше той реальности в которой он находился? — Вероника, — тут же подзывает служанку король, на что та поднимает голову, — мне не нравятся эти гольфы. Сара и Агата переглядываются. — Какие предпочитаете сегодня, Ваше Величество? — служанка виновато склонила голову, начиная медленно снимать гольфы с юношеских ног. — Другие белые — отвечает Венти, а Вероника послушно идет к большому комоду с одеждой. Сара и Агата начинают завязывать косички с двух сторон от короля, пока он по-детски болтал ножками, дожидаясь Вероники с новыми гольфами. Пребывая в эйфории, король решает позволить себе большее. Он обвивает талии своих служанок по бокам и прижимает к себе. Те охают от неожиданности, а потом хихикают, пока Агата облачает короля в новые гольфы. — Какие вы сегодня красивые — говорит обоим своим служанкам Венти, проводя по их корсетам своими пальцами вверх-вниз, — провел бы с вами, мои девочки, еще больше времени, но Ваш король уже опоздал на завтрак. Спрыгивая с кровати, Венти выпрямляется, расправляет руки, пока девушки снова начинают суетиться и наряжать короля в колет и штаны. Краем глаза, он наблюдает, как напрягается Агата, зашнуровывая его корсет, и в моменте, пока та отвернулась, Венти успевает шлепнуть ее по попе, вызвав у той смех, а у других служанок ухмылку. — А ты сегодня хороша, Агата, — на губах Венти появляется хитрый оскал, — подойти к королю. Сара справится с корсетом сама. Служанка послушно подходит, пока Вероника обувает короля в черные туфли. Венти показывает ей жестом, что Агата должна поднять юбку. Та, смерив девушек по бокам короля виноватым взглядом, по приказу поднимает полы своей серой юбки. Король довольно присвистывает, оценивая, что сегодня его прислуга без белья. Мальчишка показывает развернуться. Агата послушно встает к нему попой, подбирая юбку. Венти ощущает, как резко у него встал член в этих зеленых широких штанах. Он, не стесняясь прислуги, хватается за выступающий бугорок, начиная его наглаживать через твердую ткань. — Агата, подойди ближе, — просит парень, и Агата слушается. Венти снова ударяет по ягодицам ладонью. Та снова заливисто смеётся, а девушки смущено отворачиваются. Тут взгляд короля падает на окно, за которым во всю светило солнце. — Который час? — Половина одиннадцатого, Ваше Величество, — отвечает Сара, закончив с корсетом. — Эх, — обиженно говорит Венти, продолжая наглаживать свой стояк, — девочки, трахнул бы вас всех троих по очереди, но опаздываю на чай. Агата, опускай. Служанка опускает юбку, поворачивается, делает реверанс и отходит в сторону. Сара и Вероника делают то же самое. Однако, Венти не может удержаться и проходя мимо Сары, шлепает той по огромной груди. Ух, как же она хороша. Однако, дела не ждут, но Венти понимал, что после завтрака следовало бы спланировать его дальнейшее времяпровождение. Может, заняться финансовыми отчётами, посетить солдат кавалерии, наведаться в церковь? Венти так сильно не хотел сегодня покидать дворец, что решил заняться документацией. На пол пути к выходу, он повернулся к своим служанкам, что все еще не подняли головы к королю и окликнул Веронику. Девушка поднял голову: — Да, Ваше Величество. В покоях повисает неловкая пауза. Сара и Агата смотрят друг на друга, так и не встретившись взглядом с королем. Они не были напуганы, они привыкли к этому. Каждый день снова и снова, пока он не насытится. Но обе улыбнулись друг другу, потому что сегодня была не их очередь. — После завтрака зайди в мой рабочий кабинет, — говорит Венти, — надо будет что-то сделать с моим стояком в штанах. Вероника кивнула. *** Дилюк Рагнвиндр абсолютный не любитель утренних посиделок в большом зале. Атмосфера болтовни придворных, запаха вина и стражи, которая за всем этим наблюдала, его только тревожила. Однако, он сидел здесь за огромным длинным столом, занимая свое почетное место среди этих же самых придворных, которые раздражали его, голося во весь рот. «Эта куропатка скоро протухнет», «Новые наряды из Ли Юэ должны привезти в четверг», «Надо передать кухне, чтобы завтра подали малиновый соус». Как же всё это бесит! Он даже не знал этих людей и уж тем более не мог представить какую цену они заплатили за то, чтобы сидеть за этим столом. К еде никто не притрагивался. Без Его Величества трапеза не начиналась. Это, кстати, тоже прихоть нового короля. Раньше за этим столом заслуженная знать пила чай и делилась мнениями насчёт своей страны. Сегодня Дилюк сидит среди каких-то новых, совсем неизвестных ему лиц и молча смотрит в свою пустую тарелку. Так много всего изменилось. Большие двери отворяются при помощи солдат, что тянули за золотые ручки, а по красной ковровой дорожке идет король в окружении своей личной стражи. Фрейлины, по бокам от королевского стула начали ворковать, свита восхищаться королём, что занял своё место, а рыцари становятся по бокам от Венти, что буквально запрыгнул на стул, чтобы сесть. Короля обделили ростом. Венти даже не смотрит на восторженных придворных, до момента, пока удобнее не устраивается на стуле. И лишь тогда поднимает свою голову и улыбается: — Доброе утро! — Доброе утро, Ваше Величество! — в один голос говорят гости за столом. Дилюк молчит. В отличие от большинства не повторяет это, как мантру, и на самом деле не видит в этом смысла. Его, признаться, тошнило от этой показухи перед мальчишкой, что болтал ножками, сидя на королевском стуле. — Ого! — нарочито восторгается Венти, осматривая свою тарелку, — снова яйца! — Ваше Величество, — хочет перебить его слуга по правую сторону, однако один взмахнул руки короля вверх заставляет замолкнуть прислугу и шепчущуюся свиту. — Вино уже подавали? — интересуется мальчик. — Подадим сию минуту, Ваше Величество, — слуга кланяется своему королю, за спиной давая знак, что пора нести выпивку на стол. В отличии от главы стола остальные гости от алкоголя отказывались. Дилюк в том числе. Страсть короля к алкоголю никто не разделял из придворных, как бы не льстили ему. Местные герцоги и герцогини смущенно переглядывались, отдав предпочтение чаю. И пока слуги смиренно подливали придворным чай, а те лакомились завтраком, Венти уже пригубил пару бокалов. Он, не скрывая эмоций, облегченно выдохнул, когда терпкая жидкость обожгла горло. Кажется, он все еще не отошел от вчерашнего вина. Его это мало волновало. Трапеза только начала набирать обороты. Местные начали перешептываться: одних беспокоило пристрастие их короля к алкоголю, других состояние из государства. Дилюк сделал глоток зеленого чая с мелиссой и поставил блюдце обратно на тарелку. Он предпочитал с утра чай и пару кусков хлеба. Он не был бедным и не был придирчив к еде, однако у герцога была сбалансированная диета, которой он придерживался, дабы держать себя в форме. Дилюк не пил алкоголь, полностью исключив его из своего питания, но не исключил из жизни. Взгляд герцога устремлен на короля, что выпил целый бокал красной пьянящей жидкости. Венти очень любил вино его производства. Возможно, благодаря семейному бизнесу и расширению его винокурни по другим государствам, Дилюк всё еще занимал почетное место по правую руку Венти. Но не стоило думать о том, что юному герцогу нравилось спаивать молодого мальчишку. Сам Дилюк был бы не прочь откреститься от этих грязных слухов по дворцу, однако их король был по натуре пьяницей и придворным шутом. И слухи о том, что Дилюк намеренно спаивает их короля, дабы занять его место стали беспочвенны. Герцог снова смотрит на королевское место во главе стола. Возможно, если бы жизнь повернулась по-другому, на его месте мог быть сидеть он. Напротив герцога сидела белокурая блондинка, облаченная в светло-голубое платье. Он любуется как сатин переливается на солнце, сменяя цвета от голубого до белого. Это были те самые минуты утром, которые Дилюк ждал каждый день. Женская рука берет тарталетку. На нежной коже, которую пытались скрывать рукава платья были видны шрамы и синяки. В ушах у гостьи сережки с маленьким синим камнем, что очень гармонировал с её кулоном на шее такого же цвета. Светлые волосы завязаны в хвостик, из которого свисали передние пряди. Чёлка была взъерошена. Видимо, она с утра тоже опаздывала на завтрак, раз её служанка Мэдэлин не успела поправить ей прическу. Дилюк знал, что сейчас она сделает пару глотков чая, откланяется и пойдет снимает с себя это «дурацкое платье». С её слов. И потом эта с виду хрупкая нежная принцесса превратится в настоящего воина, одев железные доспехи. В них он видел её бесчисленное количество раз. А вот так в платье нежно-голубого цвета лишь утром. Она редко посещала завтраки. В силу своей должности. Однако, иногда любила проводить время с придворными. Не потому, что ей нравилось слушать их сплетни, а потому, что любила менять общество хамских солдат кавалерии на королевскую знать. Она любила говорить не только о мечах. Её увлекали книги, цветы, ей нравилось обсуждать моду с местной фрейлиной Лизой. И каждый раз он внимательно её слушал, ловил легкую улыбку на лице или же наблюдал как она пьет чай. Девушка посмотрела на мужчину напротив. Она ему кивнула в знак приветствия. До этого было запрещено поднимать голову, пока король не сядет на свое место. Дилюк поклонился ей в ответ. По его телу прошёл табун мурашек. Именно из-за этого он каждое утро входит в этот противный ему зал, но как же он благодарит вселенную, когда она ему снисходительно улыбается и кивает головой. Да, многое изменилось. Тут же Рагнвиндр чувствует толчок в бок. Он недовольно повернулся к своему брату, что ухмыльнулся ему, увидев, как тот любезничает с их подругой детства. — Только попробуй! — шепотом предостерегает Дилюк, но его брата уже невозможно было остановить. — Доброе утро, Джинн, — он машет ей рукой, а та кивает головой, тут же хихикая. Эти двое братьев выросли, но до сих пор оставались самыми настоящими детьми. — Ваше Высочество, — Дилюк решает вмешаться, — я прошу прощение за непристойное поведение своего брата. Впредь постараюсь следить за тем, что вылетает из его рта каждый раз, когда он видит Вас. Кэйа продолжает махать Джинн, совсем не обращая внимание на брата, что вздумал толкать правильные речи. Девушка снова улыбнулась им обоим. Тут в зал вбегает Эмбер, девочка на побегушках, исполняющая указания Джинн и отдающая ей свиток. Гуннхильдр, изучив написанное, встала, извинилась перед королем за то, что она покидает трапезу и ушла, оставив после себя пустое место. И так практически каждое утро. Дела настигают Джинн быстрее, чем король спустится к завтраку. Признаться, он и сам не сильно тосковал по её присутствию. Возможно, он даже не обратил внимание на то, как она уходила. — Он может хоть ненадолго оторвать свой рот от бутылки вина? — Дилюк начинал злиться. — Ты это про меня? — спрашивает Кэйа. — Король — выдыхает Дилюк — снова пьет с самого утра. — Лучше вспомни утро, когда он не начинал с бутылки вина — усмехается Кэйа. А вспомнить было тяжело. С приходом на престол, все жители дворца узнали, что их новый правитель любитель выпивать, напиваться, нажираться в стельку. Венти никогда не упускал возможности пропустить бокальчик сладкого напитка, будь то деловой прием, завтрак или рыцарские бои. С любовью к алкоголю, королем начали забываться его прямые обязанности: встречи с иностранными послами, собрания королевского совета, даже просто иногда он начинал заикаться и хихикать. И если поначалу вся свита относилась к этом с пониманием, то потом, когда королевская работа встала из-за халантного отношения Венти, местные начали беспокоиться. Казна не пополнялась, все дружественные связи с соседними государствами были поставлены на ‘стоп’, по дворцу поползли нехорошие слухи о том, что нынешнему королю плевать на корону и ответственность. Балы, вино и секс интересовали его намного больше. Чиновники пытались делать ему замечания. Он отшучивался. А когда жалоб стал немеренный поток не только от совета, но и от каждого жителя дворца, Венти громко хлопнул по столу и сказал: «Я — король, и только я могу раздавать приказы!». За следующим замечанием от кого-то, будь то придворный герцог или обычная служанка, грозила смертная казнь. А поэтому все помалкивали и лишь шептались в гостиных, на кухне, и то лишь шепотом. У короля везде были свои уши. Дилюк никогда не превозносил короля, уж тем более никогда не перемывал ему косточки о том, кого Ваше Величество затащило к себе в постель. Дилюку был интересен трон. Его волновало будущее его страны. И так вышло, что Венти со временем вверил ему свои прямые обязанности. Мальчишка хоть и был слаб к алкоголю, но был силен в том, чтобы в службу брать к себе верных людей. Дабы их страна не погрязла в хаосе, Дилюк начал выполнять поручения короля. Как бы не был силен и могуществен Дилюк, он был слаб перед словом короля так же, как и все остальные. — Эх, она снова ушла — Кэйа грустно посмотрел на место Джинн. Она даже не успела притронуться к приборам. Дилюк промолчал. Сегодня он хотя бы успел с ней поздороваться. Кэйа замечает грустный взгляд брата и толкает в бок: — Хотя бы сказал ей ‘Доброе утро, Ваше Высочество’? Брат лишь смерил его презрительным взглядом. — Посол из Ли Юэ прибывает сегодня? — поинтересовался Дилюк. — Да — Кэйа делает глоток чая. — Наш король ведь в курсе? — В курсе, вот только он с утра заявил, что весь день пробудет в своем кабинете. — Он не собирается с ним встречаться? — удивился Рагнвиндр. — Он собирается допить то, что не допьет на завтрак — усмехнулся герцог — и заодно перетрахать всех служанок по новой. Дилюк фыркнул: — Омерзительно. — Слышал, Ваша Светлость собирается сегодня на охоту — говорит Кэйа, искоса поглядывая на брата — принцесса тоже на днях изъявила желание. — Во дворце полно работы для Её Высочества — увиливает от предложения Дилюк. — Ты как ребенок — усмехается Кэйа, оставляя чашку с чаем, вставая и отвешивает поклон королю. — Куда собрался? — Опаздываю на службу в церкви — Кэйа отчалил, оставляя Дилюка одного за столом в раздумьях. — Куда? — повторил Рагнвиндр, но след его брата давно уже простыл. И вот мужчина остался один за столом среди свиты, которую он не мог терпеть: принцесса Фишль, неизвестно при каких обстоятельствах попавшая во дворец, астролог Мона Мегистус, живущая в королевских покоях за счет того, что развлекала короля своими сказками о звездах, герцогиня Эола, из великого рода герцогов, фрейлина Лиза, она любимица короля, поэтому всегда сидит справа от него, и был еще один почетный слуга. Дилюк останавливает на нем свой взгляд. Этот мальчуган, появившийся ниоткуда, никогда ему не нравился. Светловолосый парень очень быстро встал на сторону короля, повинуясь каждому его приказу, следуя за всеми его идеалами. Дилюк тоже служил королю, но не испытывал такого энтузиазма, как этот юноша. Слишком показушная любовь к Его Величеству иногда выводила Рагнвиндра из себя. Он не любил подлизов и подхалимов, и, как правило, старался придерживаться трезвых взглядов. Однако король всегда слушал этого выскочку. Он доверял ему больше, чем кому-либо во дворце. — Альбедо, — обращается Венти к юноше слева от него — подай абрикосовое варенье. Ладонь сира нежно накрывает руку юноши, что делает легкий поклон головой и исполняет поручение короля. Дилюк цокнул. Как все это омерзительно. Он снова оглядывает стол. Всех остальных придворных он знал лишь по именам, не имея никакого желания с ними сближаться. Все они ели, пили и смеялись. Король вместе с ними. Царила легкая непринужденная атмосфера, от которой его тошнило. Как можно было сидеть и есть пирожные, когда неизвестно что происходит с твоей страной? Взгляд герцога падает на стул короля. Еще несколько лет назад на месте этого ветреного мальчишки сидел взрослый мужчина и тогда переговоры за столом велись о получении новых территорий под чашку чая, а не о очередном бале во дворце. Тогда за то, что Кэйа кинул в Джинн, сидящую рядом с отцом, кусок торта, он получил наказание, где стоял четырнадцать часов в углу. Дисциплина была строже, придворная свита кланялась королю, когда он еще даже не ступил на порог. Тогда у их страны было великое светлое будущее, которое мог построить король. «Которое мог построить мой отец». Дилюк, допивает чай и встает со своего места, чем привлек внимание всей свиты. — Мой Король, — Рагнвиндр делает легкий поклон — прошу меня извинить. Меня ждут тренировки со Второй Армией. Венти, до этого не обращавший внимание на Джинн и Кэйю, покинувших свои места, на удивление обратил внимание на герцога. Дилюк надеялся, что этого не произойдет. — Сэр Рагнвиндр! — бодро восклицает мальчик — снова так рано нас покидаете? Вам не налили вина? — Я не пью — отвечает Дилюк. — Как жаль — в голосе короля не было грусти, лишь легкая насмешка — надеюсь, во время обеда сможете чуть больше насладиться нашей компанией. — Непременно, Мой Король. Венти кивнул головой, а Дилюк схватив свою черную шляпу с красными и белыми перьями, решил удалиться. Как только слуги закрывают дверь за ним в обеденный зал, Рагнвиндр бодро шагает по длинному коридору, меж королевских спален. — Как же он меня раздражает — шепчет Дилюк под нос, надевая шляпу. *** Венти любил свой дворец. Он мог неделями не выходить из него, потому что в таком огромно здании действительно было чем заняться. Было еще одно место, расположенное прямо за королевским дворцом, которое король любил так же, как и свой дворец. Святая всех святых! Величественный собор в готическом стиле, острые пики которого устремлялись в небо. В солнечные дни величественное здание сильно выделялось в зеленой долине, в пасмурные принимало почти черный цвет, контрастируя со светлым выбеленным дворцом. Этот колорит забавлял местных. Собор как будто и не принадлежал владениям дворца, однако флаги Мондштадта на острие пик давали знать, что и это темное здание было во владениях короля. Король не очень любил туда захаживать. Собор достался ему «по наследству» с дворцом. Венти верил в Богов, а потому активно посещал церковь и выделял средства на его содержание, а служащие жили во дворце, также пользуясь всеми его удобствами. Условия правда похуже, чем у знати. И вот финальный поклон, и еще один, и еще один, и еще два, теперь надо было поцеловать икону. Розария вытягивает губы уточкой, делает наклон к иконе, согласно очереди, пользуется моментом, что пока все взгляды прикованы к главной матушке, сразу выпрямляется и идет к своему месту. Служба закончена после благословения матушки на сегодняшний день. Она выдыхает и откланиваясь снова перед другими монахинями решает сбежать от этой ежедневной пытки. Стуча каблуками своих высоких сапог, девушка удаляется через запасной ход, пока молящиеся расходились. Ей не терпелось снять весь этот наряд. Выйдя на балкон, девушка решает быстрее избавиться от апостольника, что давил ей на ушах и на подбородке. Стянув белую ткань, она выдохнула, а после, громко шагая по деревянным доскам, сняла крестик и спрятала во внутренний карман. Монахиня мотала головой, давая волосам поймать легкий ветерок и насладиться свежим воздухом после трехчасового вдыхания ладана. Наконец, она решает поправить свои черные чулки на подвязках. Девушка останавливается, наплевав на то, что её кто-то может увидеть и задирает подол черного платья. Успешно подтянув капрон, Розария идет дальше. — Вот черт! — ругнулась монахиня, увидев вдалеке знакомую фигуру молодого герцога в синем мундире. Мужчина стоял, опираясь на перила балкона: — А разве служба уже закончилась? — Вы её пропустили, Ваша Светлость, — Розария ехидно усмехается — поэтому сегодня Господь обойдет Вас стороной. — Ну я не могу обойти Вас, — герцог осматривает внешний вид монахини. — Ваша светлость, — Розария снова пытается пройти, но высокий сапог герцога не позволяет ей пройти дальше — могу я пройти в свои покои? Утро с Богом меня очень утомило, и я бы хотела отдохнуть перед вечерней службой. — Могу предложить Вам альтернативные варианты отдыха, нежели обычную лежку в постели, — мужская рука касается белого воротничка на черной мантии монахини. — Кэйа, убрал руки! — терпение Розарии не выдерживает. Ей надоело его напыщенное поведение. — Опять сегодня игнорируешь меня, Розария, — грустно произносит герцог, хотя Розария готова поклясться перед Богом, впервые, что не слышала ни одной нотки печали в его голосе. Он просто выводит её из себя. — Опять не даешь мне сделать и лишний шаг, — продолжает парировать девушка — во дворце мало фрейлин, которых можно трахнуть? Поэтому ты носишься за мной? — Как грубо, — подмечает Кэйа, убирая ногу и давая девушке пройти дальше. Та, гордо подняв голову шагает вперед, довольная тем, что в очередной раз уделала местного задаваку, но она рано радовалась: — классные чулки! Знаешь, я бы и сам мог их тебе поправить, не будь ты ко мне так строга. Розария на секунду останавливается, думая, что ответить в отместку, но решает не заострять на этом внимание и идет дальше. Никогда этот выскочка не удостоится и чулка на её бедре. Монахиня громко хлопает дверью, и удаляется от собора куда подальше. Жила Розария в одной из комнат, который король отдал церкви, желая, чтобы придворные жили буквально рядом с божью обителью. Во имя безопасности. Комнаты находились рядом с кухней. Девушка ощущает аромат свежей индейки и тут же облизывает губы. С утра она выпила только стакан холодного молока и ужасно проголодалась. Повара носились по помещению, занятые подготовкой к приеду гостей из других государств. Поэтому никто не заметит, как она утащит кусок хлеба, пару яблок и две куриные ножки со стола на который скидывали местные отходы. Розария в пару шагов схватывает все, пока никто не видит и прячет в подол. Оказавшись в своей комнате, девушка скидывает все на койку. Здесь в своей родной обители она может ненадолго уединиться, поесть, а кости потом отнести в общую мусорку на кухне, пока остальные монахини не вернулись со службы. Розария снимает наряд монахини, оставаясь в своей бежевой тунике и краем глаза смотрит в окно. Да, король любил церковь, и Розария считала, что им крупно повезло, что достались такие комнаты. Некоторые слуги жили в подвале с одной койкой без окон и с крысами. Монахини делили одну комнату на четверых. Ну, у них хотя бы было окно. Девушка смотрела, как внизу предводительница королевских рыцарей собиралась на тренировку. Ей привели белого коня. Она запрыгнула на седло и дала команду идти вперед. За ней на чёрном коне шел герцог Рагнвиндр, а за ним на серой кобыле плелся герцог Альберих, что не давал ей несколько минут назад прохода. И когда он успел очутиться внизу так быстро? Розария наблюдает как он поправляет поводья, указывает, какое орудие взять для ближайшей тренировки и, естественно, поправляет свою синюю челку на лице, вызывая визг и шепот у местных слуг. Розария хмыкает. Как противно. Однако смотреть, как герцог покидает дворец приятно. Она была бы счастлива, если бы он никогда не вернулся с этой тренировки. Тут Кэйа Альберих останавливает лошадь, пока его подручные огибают его на своих лошадях и поднимает голову, осматривая окна дворца. Он не мог видеть так далеко и Розария была уверена, что он не видит, как, она стоит и наблюдает за ним. Однако Кэйа подносит ладонь к губам, целует и отправляет вверх. Сердце Розарии, стоящей у окна пропустило удар. Мелкий мерзавец. Со стороны, возможно, выглядело, что герцог прощается с дворцом, пусть ненадолго, но это было воодушевляющее для придворных слуг, но Розария знала, что этот поцелуй был предназначен ей. И он прекрасно знал, что она стояла и наблюдала за ним, стоя у окна. *** Мондштадтский парламент собирался каждый день. Эта традиция пошла от предыдущего короля Мондштадта — Крепуса Рагнвиндра. Бывший король считал важным собираться высшим обществом каждый день для обсуждения политических и правовых вопросов на повестке дня, и для обсуждения планов на будущее. Крепус носил звание «Король справедливый», а потому особое внимание уделял стране. Целиком и полностью, даже в воскресенье, когда во дворце был общепринятый отдых, король был поглощен думами. Не было и дня, когда бы Справедливый Король позволил себе слабость и отказался от созыва герцогов и сенешалей. И если остальные на заседание шли с неохотой, то Крепус каждый день бодро обсуждал насущные вопросы, даже если они обсуждались изо дня в день. Традиция перекочевала и к королю Венти. Однако, он в ежедневных заседаниях лишь валял дурака, приходил с похмельем, демонстративно зевал, засыпал, иногда опаздывал, из-за чего парламент сидел в тишине и ждал короля, ибо без него нельзя было решать ежедневные дела. Король был сосредоточен лишь изредка и то, если дело касалось соседства с чужими землями. Парламент не был в восторге от такого поведения их правителя, но все лишь отмалчивались. Делать ему замечания никому не позволяло ни силы воли, ни статуса. Даже герцог Дилюк, работая негласной «правой рукой» Его Величества редко позволял себе что-то сказать в его сторону. В зале воцарилась тишина. Присутствующие шептались, обсуждали кто и как проведет время после обеда: кто-то собирался отдохнуть в своих покоях, кто-то собирался на прогулку возле дворца, кто-то распускал слухи, дошедшие с послов других стран. Королевское место пустовало. Венти опаздывал. Дилюк постукивал пером о чистый пергамент, пытаясь сфокусироваться на своих мыслях. Кэйа молчаливо осматривал присутствующих: каждый день одни и те же лица. Джинн смотрела на пустой трон, а следом на своих соседей по бокам: оба мужчины знатно нервничали, как и она, но старались не подавать виду. Очередное опоздание короля выводило большую троицу из себя. И если остальные к этому привыкли, эти трое не могли к такому нормально относиться. Воспитанные учением Крепуса, они ответственно относились к будущему своей страны. — Прошло уже полчаса — шепчет Дилюк, решая нарушить тишину за их столом перед рядами чиновников — где его носит? Кэйа и Джинн смотрят на Рагнвиндра, что царапал пером чистый пергамент. — Пора привыкнуть, — комментирует Кэйа. — Он убивает наше время — Дилюк начал выходить из себя — изо дня в день, то опоздание, то еще какие-то обстоятельства, сколько можно? — Он вернётся — Альберих поворачивается к брату — и скажи ему это в лицо. Дилюк бросил на Кэйю пронзительный взгляд и замолчал. Оба прекрасно знали, что он так не поступит, как и никто в этом зале. Ни силы воли, ни статуса. Они жертвы его беспечного режима и ничего не могут с этим поделать. Джинн слышит топот слуг в коридоре. — Он идет — шепчет девушка и два брата сразу же оборачиваются, смотря на большие массивные белые двери. Советники замолкают. Король является Парламенту с сияющей улыбкой на лице. С ним нет бокала вина, уже хорошо. Мальчишка проходит по красному ковру, огибая стол большой троицы и запрыгивает на королевский стул, свесив ножки. Он весел и бодр. Хороший знак для всех советников: собрание пройдёт очень быстро. — Прошу извинить, — Венти поправляет свою красную королевскую мантию — совершенно забыл. — Лучше бы он признался, что опоздал, — усмехается Кэйа. На повестке дня все обсуждали вопрос о состоянии Первой Кавалерии, управляемой герцогом Альберих. Требовалась поставка железа для ковки новых доспехов. — Я думаю, стоит напомнить Мурате о том, что мы всё еще держим уговор и наша винокурня поставляет вино в их регион, — громко говорит Дилюк и советники, сидящие на своих местах, начинают кивать. — Пошлем им гонца — предлагает Кэйа. Король, сидя на своем месте начинает громко зевать, чем заставляет замолчать присутствующую аудиторию. Дилюк готов был разозлиться. Опять этот мальчишка молчит и ничего не предпринимает. — Да, да, хорошо, — причитает Венти, явно не слушая их до этого — делайте, как угодно. Я предлагаю обсудить другое мероприятие, предшествующее к концу лета. — Но Ваше Величество! — пытается возразить Джинн, потому что у неё остались вопросы, но тот поднимает ладонь, чтобы все замолчали. — Бал Семи Королевств! — блаженно вздыхает король, будто уже представляя, как веселится на нем. Бал Семи Королевств — праздник, знаменующий, что все семь больших стран союзники и собираются раз в год для поддержки своих дружественных отношений. Его ввёл еще первый король Мондштадта Сеймур, желавший жить без войн и недопонимания со стороны стороны соседних государств. Традиция вошла в привычку. Правители менялись, праздник проводился и плотно вошел в список самых желанных мероприятий года. Посетить большую вечеринку горели желанием все: от маленькой служанки до королевы Фонтейна. Размах мероприятия донесся до герцогов и герцогинь, что готовы были заплатить огромные деньги, чтобы попасть на сие мероприятие. И если первые хотели наладить связи, вторые найти себе богатых мужей. Лишь местная свита не была в восторге. Куча незнакомых людей, двойная нагрузка на кухню и прислугу только угнетала атмосферу и наслаждаться роскошью становилось тяжело, когда все внимание на себя перетягивали иностранные гости. Однако, Венти очень ждал этот праздник. Каждый год. И каждый год он устраивал незабываемый бал для всех гостей, что потом рассказывали об этом всем подряд. — Но, сир, а как же запасы руды для ковки оружия? — тут же спросил один из советников. — Отправлю Мурате пригласительное и заодно напишу о вашей проблеме — довольно ответил Венти. «Вашей?» — мысленно удивился Дилюк. Ему казалось, что это их общая проблема. Проблема целой страны. — Как идет подготовка? — интересуется король — у нас же хватит мест всех расположить? Кэйа и Джинн молчали. У них не было абсолютно никакого желания обсуждать праздник, когда их армии светило остаться без оружия. Дилюк недовольно поджал губы. Снова эти трое оказались заложниками подчинения короля. К удивлению троих, один из советников встал и поведал, что комнат во дворце хватит для всех гостей, что прибудут на бал. — У него был целый список? — шепотом удивилась Джинн. Сколько народу он собрался сюда созвать? — Её Величество Райдэн и Её Величество Фурина уже подтвердили свои приглашения и прибудут за неделю до Бала — причитал советник, которого Венти внимательно слушал. — Королевы Иназумы и Фонтейна — ахнула Джинн в кругу их маленькой троицы. — Что за вечеринку он собирается закатить? — не верил своим ушам Кэйа. — Какая чудесная новость! — довольно захлопал Венти в ладоши — итак, у нас хватит гостевых комнат? — Левое крыло вместит в себя порядка пятидесяти человек, — продолжал советник — с учетом королей и королев, которым будут выданы личные покои, останется еще сорок комнат по всему дворцу: двадцать на каждом этаже. — Чудесно! — довольно улыбнулся Венти — я уж думал придется переместить церковных служителей обратно в собор. Троица ужаснулась. Никому бы в голову не пришло отказываться от церкви после того, сколько для них сделали короли. Уж тем более в угоду какой-то вечеринки. — С меню определимся потом! — причитал Венти, тут же посмотрев на Дилюка: — сэр Рагнвиндр, можем ли мы увеличить запасы вина для предстоящего бала? Дилюк недовольно сжал губы, думая про себя, что будь его воля он бы оставил всю эту шайку веселящейся знати без выпивки. Но настойчивый и требовательный взгляд короля заставил его быстро вспомнить, что у него нет на это власти. — Да, мой король, — Рагнвиндр старался держать лицо — провизии вполне хватит. Мы сделаем все в наших силах, чтобы увеличить запасы. — Чудно! — мальчишка довольно замотал ножкам на стуле. С учетом пристрастия короля к его вину, винокурне стоит попотеть ближайший месяц. Как же его это раздражало. — Все свободны! — восклицает король. Советники начали собираться и покидать зал собраний. Джинн, Дилюк и Кэйа встали со своих мест, однако низкий голос короля, заставляет их замереть на месте: — Кроме вас троих. Молодые люди переглядываются. Что же случилось такого, что король решил оставить их троих? Троица нехотя снова медленно занимает свои места. — Ваше Величество, — решает обратиться Кэйа, — какие-то проблемы? — Мы рассказали план на текущую неделю — подхватывает Дилюк — и обговорили ваш Бал, который Вы так ждёте. Джинн молчала. — Да-да — беспечно пролепетал Венти — я рад, что в моем подчинении такие светлые умы, на которых держится наша страна. Король гордится вашей проделанной работой, но я оставил Вас по другой причине. Троица напряглась. — Я хочу обсудить ежедневное собрание Парламента — говорит Венти. — Перенести время? — спрашивает Дилюк. — Или наоборот увеличить? — подхватил Кэйа. — Я хочу его отменить — на лице короля появляется довольная улыбка. Возбужденная троица в один голос восклицает: — Что? — Но-но — предостерегает их король, дабы те не разбушевались — я хочу отменить его на ежедневной основе. Достаточно одного раза в неделю. Кэйа раскрывает рот и смотрит то на Дилюка, то на Джинн. У них была такая же реакция. Отменить собрание — отменить обсуждение проблем. Все важные вопросы всегда решались здесь, в этом помещении. Без ежедневного контроля, не будет никаких шагов дальше. Что же он творит? — Ваше Величество, — Кэйа решает отозваться первым, пока его близкие пребывают в большом шоке — но это невозможно. Без ежедневных собраний, мы потеряем цели и задачи на будущее, а также решение насущных проблем. — Раз в неделю — напоминает Венти о своем предложении. — Раза в неделю недостаточно — решает подать голос Дилюк. — Мы изо дня в день перемываем одно и тоже — ноет мальчишка на троне — это уже наскучило. — Это Ваша страна — Дилюк понизил голос, опираясь ладонями на стол — как Вам может наскучить Ваша страна, доставшаяся Вам, как подарок с небес! — Сэр Рагнвиндр, — обращается король к красноволосому герцогу, чуть повышая голос. — Традиция проводить парламент лежит с давних лет — Джинн решила перебить их перепалку — король Крепус- — Короля Крепуса больше нет! — резко перебил ее Венти, грозно повысив голос. Присутствующие замолчали. Дилюк от ненависти сжал под руками пергамент. Ему хотелось обнажить свой широкий меч и накинуться на этого выскочку, отрубив голову. Кэйа и Джинн покрылись мурашками от слов короля. Последняя, накрыла своей ладонью Дилюка, что глубоко дышал и не отрывал свой взгляд от самодовольного мальчишки на троне. Даже это касание не могло вернуть его обратно. Этот мелкий паршивец. Как он мог так говорить о короле Крепусе? Король пожертвовал собой, чтобы спасти эту страну и наладить дружественные связи со всеми странами, король построил этот дворец, сидел на троне, на котором сидел этот мальчик, не понимающий наследия, которое было ему передано и так открыто разбрасывался своими приказами. И сейчас он просто так отказался от традиций, которые было вложены его отцом. — Король Крепус — скрипя зубами произнес Дилюк — никогда бы не позволил отказаться от традиций. Джинн обеспокоено посмотрела на Дилюка. — Ну, а я не Крепус — на лице Венти снова появляется улыбка — поэтому отменяем ежедневное собрание парламента. Отныне оно будет проводиться раз в неделю. — Но, Ваше Величество — пытался снова возразить Кэйа. — В воскресенье — перебил его Венти. — Воскресенье — общепринятый выходной для дворца — продолжила Джинн — никто… Никто попросту не будет приходить на него. — Без вашего приказа — напоминает Кэйа. — Ну, главное, я дал приказ Вам троим — король положил нога на ногу — я рад, что Крепус оставил мне Вас. — Кто сказал, что всю работу будем делать мы? — подал голос Дилюк. — Хм — Венти отвел взгляд, призадумавшись на не кольцо секунд, но тут же сказал — ну тогда я вышвырну вас из дворца. Сказанное повергло в шок всех троих. — Что? — дрожащим голосом произнесла Джинн, мысленно начиная переживать за младшую сестру Барбару. Она не может уйти, оставив её одну здесь. — Вы не можете же… — Могу! — не дал Кэйе договорить Венти — сын бывшего короля, его сводный брат и дочурка главного монаха. Ваши предки оставили вам троим только почетные статусы и жизнь при дворце до конца вашей жизни. Однако, на замену старому приходит новое: новый король, новый герцог, новый капитан кавалерии и новый главнокомандующий армией. Всем вам найдется замена. Но если вы не хотите покидать родные места и бросать то, что оставили вам ваши предки, советую, придерживаться моих правил. — Ты король не по праву! — решает сказать Дилюк. Он никогда не говорил такого вслух, однако ситуация приобретала новое развитие событий, где не было смысла такое умалчивать. — Дилюк, нет, — шепчет Джинн, посмотрев на мужчину. — На твоем месте должен быть другой! — Рагнвиндр поднимает взгляд на короля. — Ты отказался от короны! — вскрикнул Венти, вставая с места — не тебе теперь решать, кто должен сидеть на этом месте! Поздно занимать место, сэр Рагнвиндр! Теперь оно мое. Последние слова Венти произнес с довольным лицом и чуть понизив голос. — И теперь вы все трое, — продолжил он — подчиняетесь мне. А слово короля — закон. Если Вы не хотите покидать родные места, где вы выросли — Венти смотрит на Дилюка, а после на Кэйю — где вас приютили — и где находится ваша семья — его пронзительный взгляд останавливается на Джинн по центру от двух мужчин — я предлагаю сотрудничество. Хотите защитить свое наследие? Хорошо. Доверяю все свои дела вам. Дилюк, так сильно хочешь защитить память о своем отце? Хорошо, будешь сидеть на собрании парламента в воскресенье на моем месте. Кэйа, хочешь оставаться дома? Будешь отвечать за связи с соседними странами. Малышка Джинн, хочешь защитить свою сестренку? Возьмешь командование армией на себя. От вас троих по всем вышеперечисленным делам буду ждать отчеты. Желательно тоже по воскресеньям. — Что тогда будете делать Вы, Ваше Величество? — спросил Кэйа. — Я? — удивился Венти — не буду Вас выгонять. Обеспечу Вас жильем, едой и хорошим статусом. Даже если Вы попытаетесь меня убить — промолчу, а не опозорю. Это будет плата за службу во дворце. Делайте свою работу как раньше, но только знайте теперь, что за попытку убрать меня с этого прекрасного высокого стула — поплатитесь всем, что у вас есть. В зале повисла тишина. Никто из присутствующей троицы не осмеливался возразить королю. — Свободны. Джинн вышла из зала собраний и сразу же разревелась, прикрыв рот рукой, пока глаза защипало от слез. Сильный солдат дал эмоциям волю и не стыдился присутствующих друзей. Кэйа сделал глубокий вдох, обдумывая сказанное королем. Он никогда не задумывался о том, что его не королевская кровь так вылезет наружу и выйдет ему боком. Дилюк от злости повалил рукой близ стоящую вазу. Шум разбившегося фарфора привлек служанок, но Кэйа показал им жестом, что убрать это стоит позже. — Что он себе позволяет? — злился Рагнвиндр, опираясь ладонями о подоконник широкого окна в коридоре к залу собраний — он смеется над нами, разваливает страну, тратит казну, и трахает в этом дворце все, что движется и еще угрожает нам! — Маленький подонок — прошептал Кэйа так, чтобы никто его не услышал. В отличии от Дилюка он предпочитал не так сильно показывать свой гнев. — Он загнал нас в угол — дрожащим голосом сказала Гуннхильдр, вытирая слезы — у нас нет другого выбора, кроме как подчиниться и делать, как он говорит. Слово короля — — Он не король! — скрипя зубами перебивает её Дилюк, наклонив голову и пряча свое лицо за красной челкой — отец… Отец бы никогда не оставил трон такому, как он. — Короля Крепуса уже нет — с тоской в голосе произнес Кэйа, отводя взгляд. Из его уст это звучало грустно и нагоняло печаль. Между троицей снова повисло молчание. Каждый стоял и вспоминал, каким был дворец при правлении короля Рагнвиндра старшего. Жизнь тогда была под строгой дисциплиной, но не без радости и праздников. Теперь же праздники были во дворце каждый день, но не сулили никакого счастья этим троим, что выросли в этих стенах. — Мы… — тихо говорит Джинн, продолжая вытирать слезы — мы же не можем его убить? Кэйа резко повернулся к девушке, поражаясь сказанному из её губ. Юная, сильная справедливая девушка, до этого никогда не поднимавшая свой меч на невинного, сказала то, отчего у братьев побежали мурашки по коже. Если даже святая Джинн заговорила об этом, то значит король пересек все границы дозволенного. Дилюк повернулся к заплаканной девушке голову, понимая насколько она обречена, раз подумала об этом и даже сказала вслух. Однако не стал ничего говорить. Он тоже допустил подобную мысль, но не стал озвучивать. — Джинн, — ахнул Альберих, начиная оглядываться по сторонам, чтоб их никто не услышал. — Даже если попытаемся — сказал Рагнвиндр — нас вышвырнут из дворца с позором. — Вы оба! — взбунтовался Кэйа — как вы вообще об этом могли подумать! — А тебя все устраивает? — Дилюк повысил голос на брата. — Смерть не выход — сказал Альберих — даже убив его, жизнь не станет легче. Начнется смута, междоусобицы, соседние государства пойдут на нас войной, узнав, что трон пустует. Мы будем слабы и открыты так, что даже маленькая соседняя деревня сможет взять нас за пару дней. Король он лишь по завещанию, оставленным королем Крепусом. Но мы с вами служим не ему. Мы служим наследию короля Рагвиндра. Джинн и Дилюк замолчали, начиная понимать, что зря высказали идею свергнуть настоящего короля. *** У богатых свои развлечения. Кто-то во время обеда любил играть в карты, кто-то любил прогулки по саду, а кто-то смотрел на звезды, даже когда их не было на небе. Мона Мегистус сидела в одной из гостиных, переворачивая листы книги. Рядом с ней сидела принцесса Фишль. Та расчесывала свои волосы и громко причитала о сырой куропатке, что попалась ей на завтрак. — Она была сырая, ты представляешь? — раздражённым голосом твердила Фишль, однако Мона даже не обращала на неё внимание. Принцессу это начало раздражать: — эй! Я с кем говорю? — Я прекрасно тебя слышу, — отвечает Мегистус, отрывая взгляд от книги — не надо орать мне на ухо. Фишль обиделась, а астролог принялась снова читать книгу. Девушки, облачённые в платья, продолжили сидеть в тишине. Тут мимо них пробегает мальчик, который спотыкается и тут же падает на пол. Фишль хихикнула, а Мона лишь удивлённо подняла голову. Слуги не редко носились по дворцу, но она еще никого не видела таким целеустремленным во дворце. Светловолосый мальчик засмущался и потер затылок. Мона узнала в нем местного пажа, исполняющего приказы капитана кавалерии Альберих. — Извините, — голос мальчишки дрожит. — Ты ударился коленом, а трешь затылок — обращает внимание Мона. — А! — опомнился паж, вставая и отряхивая колено — точно! Фишль хихикнула оттого, какой он глупый и забавный. — Хорошего дня, миледи, — мальчик кивает и снова убегает. — Бедный Беннет — грустно произносит Мона, отвлекаясь от книги — каждый раз его вижу и он всегда умудряется во что-то вляпаться. — Он довольно забавный — комментирует Фишль. Мегистус удивленно округляет глаза на подругу. Она слышала в её голосе странные нотки волнения. — Ты чего? — удивилась астролог — он тебе- — Оу! — принцесса засмущалась — вовсе нет! — Я даже не успела договорить, — напоминает Мона, усмехаясь Фишль, чьи щеки приняли алый цвет — он тебе нравится? — Вовсе нет! — повторяет принцесса таким же раздражённым голосом, что выдает ее чувства еще больше. — Хочешь потом скажу, что тебе говорят о нем звезды? — тут же спрашивает Мона, после поправляя себя — вернее, о вас! — Ты что? — возмутилась принцесса, тут же оглядываясь по сторонам, боясь, что их услышат — не понимаешь? Мону смутило, что девушка рядом перешла на шепот. — Мы же разного круга — говорит Фишль — он паж, я принцесса. Мы даже не можем нормально поговорить без вот этого всего. Чего там говорить о каком-то будущем. — А для тебя это имеет разницу? — шепотом спрашивает Мона. — Конечно — закивала Фишль — опять же, не забывай, что мы служим королю Венти. — Но ему то можно встречаться со слугами — возразила Мона, прекрасно зная, что он не только с ними встречался. — Он король! — А ты принцесса! — наставила Мегистус. Фишль смутилась, тут же добавив: — Ну, знаешь, если ты посмотришь на звезды и всё мне расскажешь, то я буду тебе благодарна. Мона ей улыбнулась: — Хорошо! — Кстати, Мона, — Фишль тут же возвращается к своей привычной манере разговора — а тебе когда-нибудь гадали? По звездам. Астролог, предсказывающая будущее всего дворца и даже короля, задумалась, пытаясь вспомнить хоть одно предсказание, данное ей её учителем. — Да, — закивала Мегистус — обещали, что за мое сердце будут драться два воина. — Как романтично — принцесса расплылась в блаженной улыбке. Однако, сама Мона не разделяла её восторга. Её наоборот это угнетало. И сейчас, как человек, верящий в астрологию, как в полноценную науку, в неё боролся скептик, который твердил, что это какая-то шутка. Такого в её жизни никогда не случится. Это Мона могла сказать, даже не глядя на звезды. *** — И где его носит? — возмущался Кэйа, стоя рядом со стражей. Солдаты так замучились ждать этого гостя, что начали переминаться с ноги на ногу. Кто-то начал чесать затылок. Альберих цокнул на выданных ему солдат. Эти бездари совсем обленились за время правления Венти. Даже давление Джинн не помогло вернуть армии тот настрой, который был во времена правления прошлого короля. Теперь армия была расслаблена: жесткого тирана не стало, повиноваться женщине мало кто хотел, а Венти не сильно интересовался состоянием армии. Если на Мондштадт нападут, всем не поздоровится. И этим солдатам тоже. — Я разве давал своевольничать? — герцог повысил голос, а стража тут же встала смирно. Если Джинн никто не боялся, то Кэйю и Дилюка многие все еще воспринимали всерьез. Альберих продолжал ходить из стороны в сторону. Время шло, а заветный гость так и не появлялся. Сегодня встречать гостей из соседнего государства предстояло Кэйе. Как бы сильно он не увиливал от этого задания, стоять возле главных ворот у входа в сад пришлось ему. Джинн, по велению короля, охраняла его покой, а Дилюк решил навести порядок на своей винокурне за дворцом. Венти пожаловался на кислое вино из последней партии. Троица продолжала прислуживать любому капризу мальчишки. Возможно, если бы Кэйа отказался встречать посла, то мог бы, наверное, мыть ему пятки. Это же король Венти. Могло быть и такое. Поэтому Кэйа набрал в грудь побольше воздуха и продолжил ждать. Наконец, вдалеке у входа в чащу показался силуэт высокого юноши. Альберих всматривается в незнакомца, щуря глаза. Вдруг это враг? Он не успевает дотянуться до рукоятки меча, как видит рыжую копну волос на горизонте. Да, это он. На лице посла сверкала яркая улыбка. Кэйа приказал страже стоять смирно, а сам выпрямился, заведя левую руку за спину, приготовившись к поклону. Хотелось произвести на гостя хорошее впечатление. Как только посол достигает ворот, Кэйа кланяется: — Добро пожаловать во дворец Мондштадта. Мое имя — Кэйа Альберих. — Герцог Альберих — юноша раскрывает свои объятия, не желая действовать регламенту приветствий. Посол обнимает недоуменного Кэйю, хлопая по плечам, словно они знакомы сотню лет. Герцога ставит это в неловкое положение. А он точно посол? И точно ли прибыл из Ли Юэ? Закрадываются сомнения, что обычный посыльный может позволять себе такое обращение с герцогом. — Я о тебе наслышан — рыжий незнакомец продолжает по-дружески хлопать Кэйю по погонам. У него просто бешеная улыбка. — Прошу соблюдать приличия приветствия, сэр… — Тарталья — гость снова бьет кулаком в плечо герцога, набиваясь в друзья — но все за границей знают меня, как Чайлда. Чайлд? Кэйю пробивает дрожь. Герцог резко оказывается на шаг назад от нового своего «друга» и тут же вытащил шпагу из пояса. Какого черта эти шпионы делают во дворце перед Балом Семи Королевств? Стража в сию же секунду тоже обнажила оружие. Скрежет метала заставил Тарталью довольно улыбнуться, осматривая местных. Он усмехается: — А я смотрю в Мондштадте проблемы с гостеприимством. — Не знаю ни одного случая, где бы шестеркам Царицы были рады — процедил Кэйа, все еще направив меч на внезапно появившегося приятеля. — Поаккуратнее с моей королевой — голос Чайлда стал серьезнее — однако, я прибыл сюда с посланием от короля Чжун Ли. Как посол Ли Юэ. В свое доказательство гость достаёт из-внутреннего кармана серого мундира, сложенное письмо. Желтую бумагу обвязывал картон с печатью короля Ли Юэ. Кэйа смотрит на письмо, затем на Чайлда. Он не врал. — Что ты сделал с послом? — не унимался Альберих. — Предлагаю сложить оружие, выслушать и выделить комнату — Чайлд кинул письмо герцогу. Тот теряет стойку и ловит свиток. Без разрешения Венти, Кэйа вскрывает свиток, вчитываясь в написанное. «Дорогой Венти, Повелитель Ветров, спешу сообщить, что с радостью прибуду на Бал Семи Королевств. Большая честь побывать на таком мероприятии и увидеть старых друзей. Надеюсь, у тебя еще осталось пару прекраснейших бутылок вина османтуса. С удовольствием разделю этот напиток со всеми остальными гостями на балу. Отправляю тебе ответ с моим послом, его зовут Чайлд. Ему можно доверять. С недавних пор, этот восхитительный воин служит у меня. Прошу отнестись к нему, как к желанному гостю и встретить, как старого друга. На следующей неделе, примерно в пятницу буду держать путь к тебе. P.S Жду не дождусь праздника Его Величество Чжун Ли.» Кэйа не верит своим глазам. Письмо действительно от короля Ли Юэ и в нем он упоминает этого выскочку из Снежной. Как такое могло произойти? Альберих убирает письмо, а шпагу вставляет обратно за пояс. Стража, видя перемены в настрое герцога, прячет оружие. Тарталья начинает ехидно хихикать. — Добро пожаловать во дворец Мондштадта, Чайлд, — последнее слово Кэйа говорит с показной неприязнью. — Другое дело, Ваша Светлость, — Тарталья ступает на каменную плитку с которой начинался знаменитый зеленый сад у дворца. — Я делаю это только по воле короля Чжун Ли — процедил Альберих — не будь этого письма, я бы убил тебя прямо здесь. Тарталья лишь качает головой, цокая языком: — Вам пора пересмотреть свои взгляды касательно Снежной, Ваша Светлость. Кэйа на его упрек промолчал. — Проводите сэра Тарталью в отведенные ему покои — командует герцог, а стража кивает — Его Величество отдыхает. После обеда устроим Вам официальную встречу. Передадите письмо лично. Альберих протягивает свиток обратно послу. Тот тут же схватывает бумагу, пряча во внутренний карман мундира. — Надеюсь, я сплю на втором этаже — довольно улыбнулся Тарталья, шагая за стражей. Кэйа нагоняет последнего солдата в строю, схватив за рукав: — Глаз не спускайте с этого идиота — шепчет герцог. Напуганный стражник сразу же кивает. Необходимо было срочно обговорить это с Дилюком и Джинн. Чайлд, довольный приемом, шел за стражей. Будто читая его мысли, король Венти выделил ему большую комнату на втором этаже с видом на край зеленого сада. Гость восхищается масштабами дворца. Да, такого точно нет ни в какой стране, а Чайлд достаточно путешествовал. По пути он натыкается взглядом на наше одну гостью во дворце. Он был готов поклясться, что она не местная. Её наряд был как будто из другого королевства. Миловидная незнакомка прошла мимо него, бросив лишь неоднозначный взгляд. Он следит за ней до самого поворота, пока гостья не исчезает за стеной. Кажется, Тарталья никак не привлек её внимание, а вот она его очень зацепила. — Кто это? — спрашивает Чайлд у охраны. — Госпожа Люмин, отвечает идущий впереди солдат — прибыла два дня назад. — Одна? — тут же спрашивает Чайлд. — Даже без чемодана вещей — отвечает солдат. Тарталья решает, что должен найти её после официального знакомства с королем и побеседовать лично, пока всякие надоедливые герцоги не рассмотрели настоящий бриллиант, ходивший у них под носом. *** Король Венти, несмотря на свою беспечность в королевских делах, был очень суеверен. Он верил, что все происходящее в его жизни предопределено. Он не верил в науку, отрицал законы физики, однако верил звездам. А потому держал в своем дворце астролога, выделив той целый купол под прозрачной крышей. Мона Мегистус попала в этот дворец случайно. Её судьба не была предопределена звездами. В те времена она не знала, где окажется завтра. Сбежавшая от своей наставницы, с пустым кошельком, она набрела на роскошный дворец. Там юный король встретил её и спросил главный вопрос, волновавший его больше жизни Буду ли я королем? Мона, дождавшись вместе с ним ночи, посмотрела на небо и сказала: «Да». С тех пор, она жила во дворце при всей доступной ей роскоши. Обычное «да» подарило ей возможность носить красивую одежду, комнату и большой телескоп. Венти постарался, чтобы Эола доставила его в целости и сохранности со страны Сумеру. Мона обжилась вниманием во дворце. Раз предсказание короля сбылось, то сбудется и у других. Гости со всех стран и даже на балу искали её, чтобы там погадала им на их будущее, пожелала богатства и счастья. И даже когда звезды говорили обратное, Мона умалчивала и обещала только хорошее. Звезды ведь могут менять свое положение. Так она объясняла это тем, у кого желание не сбылось. И даже после этого у нее не было отбоя от желающих узнать свою судьбу. Служанка Кэти принесла ей новое платье, пока девушка расчесывала свои длинные локоны у туалетного столика. — Госпожа, Ваш наряд, — Кэти поклонилась. Мона увидела её в зеркале и кивнула: — Спасибо, Кэти. Вечером нашепчу звездам, чтоб они послали тебе удачу — Мегистус подмигнула служанке, начиная завязывать один из хвостиков на своей голове. — Расчесать Ваши локоны? — спрашивает Кэти. — Не стоит — говорит Мона — но можете подать ту синюю шляпу с красным и белым пером. Служанка послушно кланяется, а после выполняет приказ. Внезапно, входная дверь комнаты открывается и на пороге появляется Его Величество. Служанка от неожиданности роняет шляпу на пол, а Мона оборачивается, видя отражение короля в своем зеркале. — Ваше Величество — Кэти кланяется. — Что Вам угодно, Ваше Величество столь поздним вечером? — интересуется Мона, делая реверанс. Из-подлобья, Мона наблюдает, как король показывает служанке уйти. Та покидает комнату, захлопнув двери. Оставшись в полной тишине, король садится на бархатный стул. Мона следует его примеру. — Красивая комната, — Венти осматривает покои астролога. И в правду было впечатляюще. Панорамные большие окна, огромная кровать с балдахином, желтые стены, прозрачный купол, большой телескоп, стол для ведения записей. Лучшие полки во дворце и даже не у короля, а у астролога при дворце. — Все благодаря Вам, Ваше Величество, — продолжала говорить Мона — что решаете узнать? Как пройдёт бал? — Буду ли я королем? — тут же спрашивает король, бросив на астролога пронзительный взгляд. Мегистус недоуменно взглянула на мальчишку: — Я же уже давно сказала Вам, что «Да» и мое предсказание сбылось. — Но это было тогда — задумчиво произнес Венти — ты ведь сама говорила: звезды могут менять свое положение — он был прав, а Мона вспоминала восторженное лицо Венти, когда сообщила ему о короне — посмотри на звезды и скажи, что там до сих пор корона. И что она в моих руках! — Да, — заикается Мегистус — Ваше Величество. Мона спохватилась, видя, как король нервничает и кинулась к своим дневникам на столе, подбирая белую ночную сорочку. Мегистус на нервах начала перебирать записи, сверять местонахождение планет, смотреть на карту солнечной системы и снова на свои записи. — Ваше Величество — расстроенным голосом говорит Мона — я могу сказать Вам лишь через семь дней. — Я могу умереть за эти семь дней — усмехается король. — В смысле? — не понимала Мегистус. — Я хочу задать звездам один вопрос… Но сначала, поклянись, — просит Венти, чем привлекает внимание девушки, что подняла на него вопросительный взгляд — что никому об этом не скажешь. — Клянусь, Ваше Величество — сразу же говорит Мона. Король часто доверял ей свои секреты. Мальчишка тяжело вздыхает. Он медлил с вопросом, а Моне не терпелось услышать новый секрет юноши, что начал расхаживать по её покоям. Она продаст эту сплетню на кухне за полную тарелку супа. — У меня много недоброжелателей — говорит Венти. Эта информация была для Моны не новой. Каждый во дворце ненавидел короля — некоторые из них не прочь меня убить. Девушка пыталась скрыть свое удивление. Если она подаст вид, что ошарашена таким заявлением, то король будет думать, что она что-то знает. — Герцог Рагнвиндр — Венти поворачивается к Моне — ты же знаешь что его ждет. Скажи! Мегистус затряслась от столь неожиданного вопроса. Тут же девушка начала рыться в своих записях: — Дилюк Рагнвиндр — дрожащим голосом начала астролог — рожден- — Нет — перебил её Венти — что его ждёт? Ты ведь делала прогноз. Я знаю. Я знаю, что тебе принадлежат тайны всех в этом дворце. — Да, делала — робко кивает Мона. — Так скажи! — Венти повышает голос, резко опираясь на стол перед девушкой. Та затряслась от страха. Мегистус роется по книжным полкам. Находит нужные бумаги и начинает перебирать дрожащими руками листы. Она находит ответ раньше положенного, вчитывается, но не уверена, что хочет говорить об этом королю. А тянуть время бесполезно. — Смерть — отвечает Мона. Её голос предательски дрожит, но она надеется, что Венти не понял, что она нервничает — смерть в бою. — Как скоро? — Ближайшее время. Максимум год. — Хм-м… — король задумался, отводя взгляд. — Ваше Величество — осторожно спрашивает Мона, пряча записи — вы думаете, что сэр Рагнвиндр хочет Вас убить? Ответа не последовало. Венти поджал губы, видимо не желая поднимать эту тему. — Помни, что ты поклялась — предупредил её Венти. Бросив все, король удалился. Кажется, его устроил ответ. Мегистус громко выдохнула. Такого случая в её карьере еще не было. Король встревожен: на него нацелены все мечи Мондштадта, но он подозревает лишь сына Крепуса Рагнвиндра, думая, что тот злится из-за того, что юный король не по наследству вступил на престол. Мона была умна, а еще хитра. Дилюку незачем убивать настоящего короля. Его ждало будущее о котором он даже не задумывался, но предначертали звезды. Мона опускает взгляд на записи, которые она вела по Дилюку. Планета Юпитер в четвертом доме означающая мудрость, благополучие и лидерство. Мона прошлась пальцами по стрелочкам. Будет четверг. Под четвергом, отмеченным черными чернилами был рисунок. Маленькая корона, которой Мона коснулась пальцами на бумаге. Смерть была далеко. Она соврала. Но эта ложь была тяжелее, чем небылицы, которые она рассказывала придворным. Здесь она соврала королю. И если тот подозревал сэра Рагнвиндра, что готов был отрезать ему голову, то Венти ошибался. Мона посмотрела на свои записи еще раз и поняла: она соврала дважды. Возможно стоит снова посмотреть ночью на небо, дабы сверить результаты, ведь звезды меняют свое положение. Однако той ночью и все следующие до Бала Семи Королевств шел проливной дождь. Видимо, звезды уже все сказали. Зачем их спрашивать еще? *** Люмин ступает на красную бархатную дорожку. Такими застелены все коридоры дворца. Масштаб здания поражает воображение. На белых стенах висела портреты знати, жившей здесь до этого. Картины на стенах украшали золотые рамки. Через каждые пять метров стояли вазы или статуэтки, привезенные из дальних стран. Голубой тюль нависал над массивными широкими окнами. Все было пропитано роскошью, богатством. Для Люмин это было приятное чувство. Ей не то, чтобы это было в новинку. Она уже посещала подобные места, но здесь, идя по коридору в полной тишине, могла признать, что Мондштадт её поразил. Пока что лишь в хорошем смысле. Путешественницу впечатлили внимательные слуги. Подручная Гуннхильдр — Эмбер поведала ей о том, что завтра проведет ей экскурсию по дворцовым садам. По рассказам они такие же огромные, как этот дворец. Люмин была вся в предвкушении от атмосферы, которая царила во дворце. Король, герцоги, звон колоколов каждые четыре часа, запахи мяса, свежие фрукты. Ей так нравилось быть небольшой частичкой этой жизни. Она ненадолго ощутила себя настоящей принцессой. Дворец был пуст. Гости из других шести королевств должны прибыть в течение месяца до Бала Семи Королевств. Люмин была первой иноземным гостем, что ступал по королевским покоям. От этого она чувствовала себя важнее и выше других, что собирались посетить эту достопримечательность. Мимо девушки пронеслась пара служанок, держа подолы своих платьев в руках. Они быстро ей поклонились и побежали дальше. Люмин много думала о дворце, но сформировать картину об его жителях у нее так и не было времени. Фундаментом дворца была его прислуга: служанки, повара, пажи, кучеры, и другие люди, на которых держался комфорт во дворце. Чистая постель, убранные гостиные, свежая каша на завтрак. За это и многое другое отвечал просто огромнейший пласт из слуг. Второй уровень составляли вовсе не служащие дворца, но в нем проживавшие. Церковь. Люмин слышала, что матушка и монахини проживали в левом крыле дворца. На то было желание короля не отделять церковь от себя. Желание прошлого короля. Сегодня путешественница столкнулась с одной из монахинь, что воровала отходы на кухне. Судя по тому, как бы сильно прошлый король не хотел отделить церковь и дворец, у сегодняшнего правителя они все еще были за чертой двора и считались дополнительной прислугой, просто с более хорошими условиями. Не у всех была возможность открыто воровать из кухни, как у той монахини, которую она сегодня видела. Третий уровень представляли постоянные жильцы. Это могли быть принцы или принцессы, которые по своей или не своей воле, или же по стечению обстоятельств получили свои заветные места при дворе. Люмин сделала такой вывод из того, что видела сегодня астролога и принцессу не из этих мест, что щебетали в одной из открытых гостиных. Четвертый уровень была королевская свита. Герцоги и герцогини. Они жили наверху. Второй этаж был для высшей знати и гостей, что будут прибывать на Бал Семи Королевств. У них как раз и работали те, кто жил в подвальных комнатах дворца. Горничные и повара каждый день трудились для их комфорта. Люмин видела сегодня лишь одного герцога. Известный винодел с шумом выходил из обеденного зала, нацепив шляпу. Какой бы красивой не была их жизнь, а, видимо, проблем в их красивой жизни было еще больше. И, наконец, пятый уровень был последним и на нем был один человек, который возвышался над всеми остальными. Великий и могучий король. Его опочивальня находилась в большом крыле в углу на втором этаже. К слову, его, кстати Люмин до сих пор не видела, пребывая во дворце. Либо Его Величество сильно занято, либо просто забыло о её приходе. Но все оказалось гораздо проще. Проходя мимо гостиных спален, путешественница слышит заливистый женский смех, а после пару смачных шлепков. Сегодня она уже была свидетельницей разных событий дворца, но такого она еще не видела, да и ей не очень хотелось знать какие-то грязные тайны. Белая дверь открылась и из нее выходит маленький мальчишка. Две косички синего цвета по бокам навевали ему образ простодушного паренька. Он был чуть меньше ростом самой Люмин. На его голове зеленая шляпа с белым пером, на ногах гольфы, натянутые до колен, а короткие штаны шаровары расстегнуты. С виду он совсем не походил на высокопоставленного герцога или принца. Лишь потом путешественница задумалась: что он там делал? С кем? И как может позволять себе такое, когда по дворцу ходит король? Мальчишка прощается с какой-то дамой, что сладкими речами говорила ему о том, какой он чудесный и самый лучший. Тот блаженно улыбнулся, прикрыл дверь и собрался уходить, но тут же замер на месте, увидев Люмин, что стояла, как вкопанная, боясь сдвинуться с места. Неужели, она стала свидетелем чего-то тайного и запретного? И что с ней теперь будет? — Оу! — задорно проговорил юноша, начиная смущенно чесать затылок и виновато улыбаться — вы же та гостья! Точно! Как я мог забыть! Совсем вылетело из головы! Его задорный голос заставил Люсин ненадолго отвлечься. Страх ненадолго исчез, но тревожность, что сейчас её отчитают все еще была. Она не знала, что ожидать дальше от легкого и наивного парнишки перед ней. — Уже прибыли во дворец? — на лице мальчика появилась снисходительная улыбка. — Да — робко отвечает Люмин. Откуда он знает? — Прошу прощение за неловкое знакомство! Очень рад, что Вы прибыли, госпожа… Повисла тишина. Кажется, этот мальчуган совсем не знал, кого приглашал в свой дворец. — Люмин, — представляется девушка. — Король Венти — бодро говорит юноша. Король? Люмин поражена. — У вас… — неловко говорит гостья, показывая пальцем на штаны Его Величества. Он все еще их не застегнул. — А точно! — спохватился Венти и в пару секунд застегнул плотную ткань. — Очень приятно, — осторожно отвечает Люмин — Ваше Величество! — Мои слуги Вас уже расположили? — интересуется мальчишка. — Да, — отвечает путешественница — моя комната в левом крыле. — Отлично! — Венти улыбнулся. — Эмбер должна показать мне завтра сады — быстро лепетала Люмин, дабы поскорее выкинуть из головы образ короля с расстегнутыми штанами. — Кто? — не понял король — а, Эмбер… Точно! Снова повисло неловкое молчание. — Хорошего времяпровождения, госпожа Люмин — говорит Венти, обходит девушку и удаляется — если вам срочно что-то понадобится, то дайте знать мне. Всего хорошего! Мальчишка быстро исчез. А Люмин осталась в своих раздумьях, продолжая стоять в коридоре. И это великий и могучий король? Видимо, ей предстояло узнать еще много всего в этом дворце. И о том, какие тайны скрывают его жители.