Напомните мне, кто вы..

Дин сидел в отдельной комнате, что служила кабинетом для работы. Окруженный лампами и кучей книг, потрепанных тетрадей и нескольких пустых банок из-под колы. Чтобы не думать о казусе, случившемся недавно с Сарой, он старался читать. Много, не отрываясь от текста. Чтобы как можно быстрее вернуть девушку в чувства. Обводит шариковой ручкой какой-то древний ритуал и подчеркивает пару строк из книги, нервно покусывая зубами кончик автоматической ручки, которой, наверное, щелкнул уже раз пятьсот. — Эй, Сэм! — сразу же выпалил он, когда услышал шаги за дверью. Но вместо брата в комнату зашла Сара. Темные волосы аккуратно убраны за спину, большие глаза цвета мокрого мха, неуверенно осматривающие всю комнату. Девушка медленно ступает через порог. А за ней Сэм, который что-то причитал, трогая ее за плечи. — Сэм, я не думаю, что это.. — она отказывалась входить в рабочий кабинет, оглянувшись на Сэма. — Я не стану никуда убегать. Поверь мне! Сэм понимающе улыбнулся и прикрыл глаза, но все же заставил Сару войти внутрь, отсоединяя ее пальцы от ручки двери. Словно за этой дверью, изнутри, было все, чем она сильно дорожила. Оказаться наедине с Дином было мукой, особенно в такой тихой и спокойно обстановке. Сара боялась своих чувств к нему. Стеснялась. — Я верю тебе, но будет правильнее предохраниться, — Сэм взялся за ручку, сделал два шага назад и закрыл за собой дверь, пообещав приготовить что-нибудь поесть. Сара вздохнула, а Дин снова втянулся в работу: читал без остановки, иногда закусывая уголок нижней губы и вновь отпуская. Он был взволнован. Сара тоже. Хотя по большей части это он заставил ее думать, что она делает что-то плохое или непристойное. Хотя сама совсем недавно шутила, как пошло звучит даже фраза «сводные». А теперь сама этим и грешит. Не осознавая, конечно же. — Присаживайся, в ногах правды нет, — сказал Дин сухо, не отвлекаясь. И Сара послушалась, заняв место за не лакированным коричневом столом. Так было даже лучше. Матовый столик. Сара зависла, размышляя о чем-то у себя в голове, а оказывается все это время смотрела прямо Дину в лицо. А точнее, так казалось. Дин покряхтел и вырвал ее из потока фантазий и путающихся мыслей, когда заметил, как она пялиться. Девушка сразу захлопала ресничками, который на сей раз были не накрашеные, но все равно были темными и закрученными. Отойдя от ступора, уловила на себе строгий взгляд Дина. Молниеносный и единичный. Затем он опустил взглад. — Слушай, ты не мог бы.. — Дин уже ждал дальнейших слов. С опаской. — Не мог бы показать мне потом еще чего-нибудь из моей, — изобразила кавычки, — прошлой жизни? Какое-то время Дин помолчал, а потом поднял на нее взгляд исподлобья: — Из твоей настоящей жизни, — голос звучал с укором. — Из твой обычной. И не надо мне здесь никаких кавычек. Сара открыла и закрыла рот, услышав его уничижительный тон. Ей было не ясно, что она такого сделала. Кроме того, что глянула всего разочек на его губы, тайно желая их коснуться. Но об этом он знать точно никак не мог. Так она думала. Или мог? Он так хорошо знал ее? — Слушай, извини если я тебя чем-то обидела или разозлила, но.. — ее речь прервала лукавая усмешка Дина. И ей стало интересно, что такого смешного она сказала. Так и спросила: — Что смешного я сказала? Не объяснишь? Дин отвлекся от книг, вскинул бровь и однобоко улыбнулся, вертя ручку в пальцах. Облизнул губу и заговорил: — Твое это «но», — махнул головой, — ты никогда не признавала на все сто процентов своей вины. Каждый раз это твое «но». "Извини, но!", "Прости, но!", "Ты конечно прав, но!". Но, но, но.. — Но мне.. — начала она и сразу запнулась, осознав, что снова этим согрешила. — Я хотела сказать, что мне искренне жаль, если я говорю или делаю что-то, что для тебя и Сэма в край неправильно, но.. Дин покачал головой, вернувшись к работе, услышав это злосчастное «но» уже в который раз. Прищурился, чтобы получше разглядеть что-то в книге. Сара немного помолчала, а потом спокойно проговорила: — Это привычка, — прошептала она, вставая с места. — Я спрашиваю себя, лукавила бы я, если бы извинялась перед человеком, которым дорожу или люблю?. Нет, я не лукавила бы. — Она уже дошла до двери. — Получается, не врала и тебе до потери.. своей памяти. Если я действительно тебя любила. Дин ощутил укол вины, но вида не подал. В последний момент изрек, собираюсь она покинуть комнату: — Сара? — позвал он. Она обернулась и густые темные волосы пересыпались с одного плеча на другое. Пальцы касались ручки. — Я не собираюсь сбегать, можешь мне поверить, — последние слова она пропитала колкостью и ехидством. — Я хотела немного отдохнуть. Нельзя? Дин сложил локти на столе. — Ты, кажется, хотела оглядеться в своей комнате, — напомнил ей Дин. — Уже не хочу, — в ней засела обида, что ее обвинили в неискренности, еще и вздумали грубить за.. ни за что! Дин отодвинулся от стола, устало встал и размашистой походкой зашагал к девушке. Достигнув цели, он не глядя нащупал ее ладонь, и вывел за собой. — Лучше бы тебе токсичность твою с вредностью отфигачило, а не память, — Дин, не выпуская ее руки из своей, ретировался вместе с ней в комнату, по пути наслаждаясь вкусным ароматом жареного мяса из кухни, который, как призрак, витал по всему дому. — Я бы еще открытку отправил этой ведьме за такой подарочек. — Какой еще ведьме? Ты что, под кайфом? — не понимала Сара, о каких ведьмах идет речь. Ведьмы из сказок? Дин не стал отвечать. Закрыл за ними дверь, щелкнув выключателем. Свет в комнате вспыхнул, как фитиль спички. — Ну, давай. Осматривайся, — Дин сунул два пальца обеих рук в задние карманы потертых джинсов, и сам, от нечего делать, стал рассматривать, что же интересного можно здесь нарыть. Его взгляд вдруг замер на месте. — А это.. — Дин нахмурил брови, направился вперед, жестом указывая Саре свалить в сторонку. У кровати он встал на одно колено, вытащил из-под нее ящик с разнообразным алкоголем и встал с "мини-баром" в руках. Бутылки небольшого размера. Самые разные и разноцветные. Дин смотрел на Сару. Без каких-либо эмоций. Снова это каменное лицо. Сара вскинула брови в вопросе. Она не понимала, что это за деревянный ящик с бутылками. Молча стояла. — После возращения твоей памяти, мы с тобой отлично проведем время, будь уверена, — Дин деланно улыбнулся, намекая, что разговор будет не менее серьезный, чем в последствии и само наказание за подобные выходки. — Ты серьезно, Сара? Алкоголь? — Дин стал пальцем двигать туда-сюда бутылочки, читая названия. Ящик поставил себе на колено. — Виски? Водка? Мартини? И даже ликер? Ты что, алкоголик, а? Дин был расстроен куда больше, чем зол. Это было ясно по его мимике. — Дин, я.. — стала оправдываться она, гуляя по комнате. Забуксовала на его имени, как колеса в мокром снегу. — Правильно я произнесла твое имя? — Да! — выпалил Дин, вскинув руку, его уже до жути бесило, что она забывает его имя каждый чертов раз. — Я не знаю, откуда это. Я ничего об этом не знаю. Давай логически.. — Сара посмотрела на ящик, как на кости динозавра. — Этот ящик тяжёлый. И я бы не принесла его сюда одна. К тому же, стоит это явно не мало денег. Да? Были ли у меня на это.. финансы? Дин положил, а точнее будет сказать — бросил ящик на трельяж, зацепив какие-то серебрянные украшения. — Что ты хочешь этим сказать? — его брови чуть было уже не соединились в переносице от того, как он хмурился. — Что тебе кто-то помог это принести сюда? — Дин задумчиво отвел глаза, облизнув губу. Упер руки в бока. — Черт! Так вот для чего ты просила у меня сто пятьдесят долларов на прошлой неделе? Сара, сто пятьдесят! На бухло? Дин разошелся ни на шутку. — Дин, прошу тебя, не кричи! Я не знаю, для чего мне нужны были эти деньги! — устало пробормотали Сара, опасаясь прихода Сэма. Никаких разборок она не хотела. Не сейчас. — Может и для этого. А может и нет! Давай разберемся в этом потом, а? Я не знаю, что тебе сейчас сказать! — Боже, — Дин сильно потер пальцами переносицу и зажмурился. Выдохнул, но сильно спокойнее от этого не стал. — Надеюсь, это ошибка. И ты снова накупила своих дорогущих книжек! Хотя, какая может быть ошибка, когда этот чертов ящик здесь! — Дин опять повысил тон. — Прямо у меня перед глазами, черт подери! Ладно.. — Я любила книги? — решила такими вопросами смягчить его Сара. Дин поводил языком по губе. — Не говори «любила», ты ведь еще жива! Господи.. — Дин помолчал еще пару секунд и продолжил уже более спокойно. — Да, ты любишь книги. Которые стоят, как золотой свиток. — Но ведь ты даешь ей.. мне деньги на них? Почему же? — уголок губ Сары вздернулся вверх, изобразив легкую улыбочку. Она знала ответ заранее. Но ей нравилось играть на чувствах этого парня. Пока Дин готовил уже известный ей ответ, она прошла мимо него, открыв первый ящик трельяжа, где покоилась канцелярия и еще много чего интересного, но такого чужого ей. Взяв один из блокнотов, она открыла его и полистала, пока не добралась до листа, на котором был нарисован карандашом Дин: слегка нахмуренный и смотрит перед собой. Вышло очень даже круто, как ей показалось. Не набросок, а стоящий рисунок. — Потому что.. люблю ее, — сказал Дин, стесняясь этого слова. — То есть, тебя. А еще потому что книги делают тебя немного счастливее. Вот почему. Сара повернула блокнот лицевой стороной к Дину, показывая рисунок. — А она, кажется, любит тебя, — Сара еще разок посмотрела на рисунок и передала блокнот успокоившемуся и удивленному Дину. — А точнее, я. На этом слове Дин глянул ей в глаза, затем принялся разглядывать лист. — Прямо как настоящее фото, — Дин провел пальцами по бумаге, и палец его стал немного сероватым. — Я не знал, что ты рисуешь. Ты не говорила. — Наверное, я стеснялась этого, — хмыкнула Сара. — Видимо, когда я верну память, я возненавижу сама себя за предательство! — хихикнула она. — И буду гореть, как помидор, целый месяц. Я раскрыла все карты! Сара рассмеялась, а Дин не сдержал улыбки. Передал блокнот обратно, и Сара положила его на место, как чью-то чужую вещицу. Дину хотелось бы почаще слышать этот смех. Не только сейчас. Он побуждал в нем доброту. — Чего ты так смотришь? — закусила губу, искоса глянув на него с улыбкой. — Соскучился по моему смеху что-ли? — Сара задвинула первый ящик, сразу принявшись открывать второй. Там лежали футболки, одну из которых она накинула на плечо, чтобы сегодня принять душ. О да, она предвкушала этот момент. А еще там лежал нож и серебристый пистолет. Сара растерялась. — Ты никогда почти не смеёшься в обычной жизни, — Дин встал рядом с ней, понимая причину растерянного лица девушки. — Да, это твой пистолет. Не пугайся, ты пользовалась им во благо. Хоть у тебя еще нос не дорос! Ты смелая! — Я была полицейская что-ли? — Сару все больше удивляли аспекты ее жизни, из которой она, можно сказать, ничегошеньки не помнила. Всего-то песню одну, да и все. — Или киллер? Дин ухмыльнулся, взяв пистолет и вложил его ей в ладонь. Саре он показался очень тяжелым и опасным. — Держи вот так, — Дин помог ей правильно его взять. — Помнишь что-то? Как пользовалась им? Или.. Сара повертела пистолет, пытаясь активировать свою мертвую память. — Нет, не думаю. Знаю только то, что этим убивают людей и всякое такое.. — Не только людей, — сказал Дин, не до конца уверенный, стоит ли это ей говорить. Так ведь легче. Не знать. — Что? — опешила она. — Животные? Нет, только не говори, что я живодер! И вы вдвоем тоже. Это ведь не так? Сара ожидала: — Нет, — на выдохе сказал он. — Я просто пошутил, не бери в голову. Ты его получила от нас в подарок. Как сувенир. — Дин решил скрыть от нее тот факт, что она была охотницей. — Брутальный такой сувенирчик. Ничего такого. Можешь не переживать. Сара расслабилась. О монстрах, вампирах и прочей нечисти она не узнала. И не узнает. Но только сейчас, пока память в «отпуске». Пусть она хотя бы немного поживет мыслью, что монстры — это выдумки из ужасов.