Сборник драбблов о совместной жизни Учихи и Хошигаке

Уро началось с криков. Хидан и Какузу ссорились по поводу денег, потраченных джашинистом на символику Джашина, Дейдара и Сасори спорили об искусстве, Кисаме полировал Самехаду, а Итачи просто хотел выспаться. — Да заткнитесь вы! — Проворчал Итачи, укутываясь в огромный плед напарника, лёжа, тем временем, на своём, маленьком. — Тише, Итачи-сан, а то и вам попадёт, — сосредоточенно протянул Кисаме и отложил Самехаду в сторону. — Хотите чай? Мы с Сасори собрали трав. — Хочу. Но потом. Сейчас я хочу спать. — Сказал Итачи, укутываясь в чужой плед с головой. — Итачи-сан! Ну скажите вы ему что искусство это!.. — Дейдара, искусство это архитектура, живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство, литература, музыка, театр, цирк, балет, кино, фотоискусство, эстрада, про твои взрывы в этих перечнях ни слова! — Прорычал Итачи и швырнул в взрывника шишку, угодив тому в лоб. — Ай! — А взрыв тем временем, это быстропротекающий физический или физико-химический процесс, проходящий со значительным выделением энергии в небольшом объёме за короткий промежуток времени. — Сказал Итачи и положил руку на Самехаду, которая стала тихо утробно ворчать. — Итачи-сан, не надо, — сказал Кисаме и убрал аккуратную ручку напарника с меча. — Она не любит когда её трогает кто-то чужой. — А я не люблю когда мне мешаю спать, — пробубнил сонный Итачи и потёрся носом о плед напарника. — Скоро выдвигаемся, растормоши своего напарника, — сказал Какузу, указывая на Итачи. Следующая остановка была спустя три дня. Вечером Кисаме и Какузу пошли рыбачить на небольшую пристань. Итачи пошёл с ними. Сидя рядом с напарником, Учиха с интересом наблюдал за его действиями. — Итачи-сан, хотите попробовать? — Спросил Кисаме, протягивая напарнику удочку, которую он со всей своей осторожностью взял в свои руки. — Держите крепко. Вот так. Крепче держите! — Не ори. Рыбу распугаешь. — Шикнул Какузу и Кисаме кивнул, продолжая наставлять напарника. — КЛЮЁТ! ПОДСЕКАЙ! — Заорал Кисаме прямо в ухо вздрогнувшему Итачи. — НУ?! Выхватив удочку у напарника, Кисаме сам выловил рыбу и Какузу раздражённо зыркнул на него. — Кисаме! Ты всю рыбу распугал! — Прошипел Какузу и Кисаме виновато почесал затылок. — Моё ухо! — Протянул Итачи и потёр, возможно оглохшее, ухо. — Никогда с тобой рыбачить не буду! — Кто куда, а я купаться! — Послышался ор Хидана и мимо рыбаков пробежал полуголый фанатик в одних трусах, обрызгавший всех стоящих на пирсе. — А! Вода холодная! Идиот! — Несдержался Итачи и крупно задрожал. — Итачи-сан, идите к костру. Заодно и рыбку почистите. Вы у нас вкусно готовите, так что вам это можно доверить. — Сказал Кисаме и вручил напарнику крупную рыбу, которую выловил буквально пару минут назад. Итачи послушно пошёл к костру и стал счищать чешую с рыбы кунаем. После этой, ему сразу принесли две не менее крупных рыбины, с которыми он довольно быстро справился и к нему в подмогу пришёл Кисаме. — Итачи-сан, идите, отдохните, я сам пожарю рыбу. — Сказал Кисаме и Итачи покачал головой, укутавшись в плед напарника. — Опять в мой плед укутались? А ваш где? — Пал в неравной борьбе со взрывчаткой Дейдары несколько дней назад, — устало ответил Итачи, плотнее укутываясь в тёмно-синий плед напарника. — Кстати, Дейдара, ты должен мне новый плед! Я мёрзну! — Я вас согрею, не надо так расстраиваться, Итачи-сан, — еле слышно сказал Кисаме и Итачи нахмурился. — Итачи-сан, не найдёте веток для костерка? — Зачем ветки? Косу Хидана и Дейдару туда швырнуть и дело с концом. — Проворчал Итачи поёжившись. — Итачи-кун, не надо поганить чужое оружие, — сказал Какузу и убрал косу напарника подальше от Учихи. — Значит ты не против что бы я сжёг этого блондинистого вредителя? — Спросил Итачи и кровожадно посмотрел на притихшего Дейдару. — Дейдара, иди сюда, мы ещё не здоровались! — Итачи-сан, просто пособирайте веточки. Не надо трогать товарищей. — Спокойно сказал Кисаме, переворачивая рыбу. — Прогуляйтесь. Итачи лишь закатил глаза и встал с насиженного места, после чего пошёл в лес за веточками. Правда, стоит отметить, что «принёс» Итачи вовсе не веточки. Хрупкий нукенин волочил по земле тушу молодого кабана, что-то кряхтя и постоянно вытирая лоб. — Что там у него? — Спросил Хидан, прищуриваясь. — Жена твоя! Чего уставились?! Помогать мне кто-нибудь планирует?! — Зло прорычал Итачи и плюхнулся на мягкое место, неудачно потянув на себя тушу. — Итачи-сан, вы конечно, огромнейший молодец, но где веточки? — Спросил Кисаме, поднимая тушу кабана с земли. — Тяжёлый, зараза. Как вы его дотащили? — С горем и матами! У меня спина болит! — Пожаловался, вдруг ставший капризным, Итачи. — Бедный мой напарник, — закатил глаза Кисаме, по-доброму улыбаясь. — И ветки все сырые! — Продолжил жаловаться Итачи. — Быть того не может, — сказал Кисаме, вспарывая брюхо убитого животного. — Да это же самка! Беременная! — Мне плевать кто это! У меня болит спина! — Проворчал Итачи и лёг рядом с напарником на землю. — Итачи-сан, ложитесь спать в палатку. Вы не в настроении и устали. — Сказал Кисаме и Итачи состроив страдальческую мину поплёлся в палатку, где они будут спать вместе с Какузу и Хиданом. — Какой-то он злой в последнее время. Не высыпается. — Попробуй выторговать пару выходных у Лидера. Злой Учиха — горе в организации. — Я знаю. Моё счастье что Итачи-сан очень редко выходит из себя. — Согласился Кисаме и посмотрел на тушу кабанихи. — Бедный Итачи-сан. Совсем устал. Ему правда нужен отдых. Напишу весточку Лидеру. — Мы идём в деревню Дождя. Там Лидеру и скажешь. — Сказал Хидан и из палатки выполз Итачи. — Итачи-сан, что-то случилось? — Спросил Кисаме, глядя на напарника. — У вас что-то болит? — Есть хочу. Рыба осталась? — Остался один кусочек. Идите, поешьте, — сказал Кисаме и Итачи неуклюже встал на ноги. — Дремали? — Дремали, — повторил Итачи и плюхнулся рядом с напарником, любезно протянувшем ему рыбу, жаренную на костре. — Это всё? Остальное съели? — Мгм, — ответил Кисаме и кивнул головой, убирая косточки из рыбы и протягивая кусочки напарнику. — Вы редко о чём-то просите. Что-то случилось? — Я просто проголодался, а перед глазами, почему-то, всё плывёт. — Честно ответил Итачи и пошатнулся, чуть не упав лицом в костёр. — Итачи-сан! — Воскликнул Кисаме, поймав напарника одной рукой. — Давайте вы поедите в палатке? — Не хочу в палатке. Кстати, там чо-то шуршало. Что-то маленькое. — Сказал Итачи и Хошигаки вручил ему рыбу без косточек и пошёл в сторону палатки. — Да это же ёжик! — Воскликнул Кисаме и поднял зверька на руки, после чего вручил его напарнику, который смотрел на ежа большими, как у ребёнка, глазами. — Большой, — тихо выдохнул Итачи, с детским восторгом глядя на ежа. — Колючий. Кисаме с интересом наблюдал за напарником и перевёл взгляд на Какузу. Тот тоже смотрел на Учиху с интересом и, даже, удивлением. Настолько не вязалось его поведение с привычным видом отстранённого нукенина, вырезавшего свой клан. — Итачи-сан, отпустите зверька, — сказал Кисаме и Учих нахмурился. — Его надо покормить. Где у тебя там шкурка от рыбы была? — Вот. Спускайте. — Сказал Какузу и Итачи отпустил зверька, который сразу ринулся к рыбьим шкуркам и принялся громко чавкать, поедая лакомство. — Итачи-сан, идите спать. Я скоро присоединюсь. — Сказал Кисаме и Итачи нахмурился. — Итачи-сан, идите спать. Пожалуйста. Итачи лишь неуклюже поднялся с земли и пошёл в палатку. Кисаме как и обещал пришёл вскоре после напарника. — Кисаме, мне холодно, — сказал Итачи, разворачиваясь к напарнику. — Я, кажется, простудился. Хошигаки лишь тяжело вздохнул и прижал напарника к себе, согревая своим телом. Итачи же укутался в свой плащ и прижимался к груди напарника и дремал под его пледом. Они редко так лежали, но когда это случалось, никто из них не хотел прерывать момент тишины и спокойствия и оба спокойно засыпали. — Спят как педики, — сказал Хидан, заползая в палатку. — Вырвите этой манашке язык, кто-нибудь, — сквозь дремоту попросил Итачи и потёрся носом о грудь напарника. — Тихо, Итачи-сан, спите. — Пробубнил Кисаме, прижимая к себе дрожащего от холода напарника. Остаток ночи прошёл спокойно. Учиха мирно спал под боком Хошигаки, который не разбудил его на дежурство и плотнее укутал в свой плед и позволил проспать до утра.