Отравленные конфеты

У Джона отвращение к самому себе. Хотя, разве раньше было по-другому? Разве раньше он любил себя по-настоящему? Наверное. Возможно. Не думаю. Нет. Закрывает дверь в комнату, ныряя под одеяло. В голову собираются все плохие мысли и воспоминания. Звенит в ушах. Очкарик затыкает уши, чтоб не слышать этот ужасный звон, который может говорить лишь об одном. Ему нужно спустить пар. Заходит в ванную. Канцелярский нож в руке и на руке одновременно. Уже собирается сделать резкое движение, как взгляд падает на своë отражение в зеркале. Он ужасен. Он слаб. С силой сжимает канцелярик в руке, после чего отбрасывает на пол и садится на бортик ванной. - Ты обещал, Джон... - воспоминания неприятно режут по сердцу и пробивают на дрожь, - Обещал... В квартире совсем тихо, ведь он тут один. Совсем один.

***

На этой площадке, по которой днëм бегали дети, они вдвоëм, совсем одни. Ночь одарила жителей города N шедевральным звëздным небом. Вот бы он мог дотянуться хоть до одной из них. Вот бы мог стать одной из них. Джон сидит на полу детского деревянного домика, пока чужие руки рисуют чëрной ручкой звëзды на его руках. - Джон, - такой знакомый голос зовëт парня, заставляя повернуть голову, - обещай мне, что больше не будешь так делать. Женский, немного детский, голос начал напевать непонятную мелодию песни. Брюнет смотрит в еë глубокие голубые глаза, но не видит там ни капли жизни. Тяжело жить с осознанием этого.

***

Звонок на телефон. Очкастый достаëт гаджет из кармана брюк, читая имя абонента. "Блять..." - мысленно проклинает всë живое на планете, снова всматриваясь в экран. Шумно и немного нервно выдохнув, принимает вызов. По ту сторону трубки слышны тихие всхлипы. - Блять, Егор какого... - слегка дрожащим голосом выдавливает брюнет. - Можешь прийти? Сейчас? Я скажу адрес. - по ту сторону снова всхлипывают, только уже громче. - Что-то случилось? - сам не знает, зачем спросил. Дурак. - Блять, Джон, просто приди сюда! - выкрикивает собеседник. Джон буквально слышит поток чужих слëз. - Говори адрес. Главное, что сейчас волнует Джона, это чужие слëзы в динамике телефона и причина этих самых слëз. А ещë, местоположение их хозяина. Что он вообще забыл в этой части города? Егор перебрался на ближайшую лавку. Телефон отрубился почти сразу после звонка, поэтому просто пялится на небо, опрокинув голову на спинку коричневой лавки. Сидел он так минут тридцать, пока не услышал приближающиеся шаги. Опускает голову, встречаясь взглядом с оправой очков. Они молчат пару секунд, сидят не двигаясь, пока старший не подходит ближе. Чëрные волосы Егора слегка колышет тихий ветер, что делает его безумно красивым, но Джон старается отогнать эти мысли. - Почему без шапки выперся? - немного агрессивно, но заботливо шипит Джон, снимая с себя ушанку и одевает на брюнета. - Не успел прихватить, прости. - с сарказмом отвечает Линч, размазывая слëзы по лицу, - Мне не холодно, не надо... Пытается отдать шапку владельцу, но его останавливают за руку. - Если заболеешь, то не прощу себе этого. - тихо роняет Джон, присаживаясь рядом с другом. Молчат. Просто сидят и молчат. А что говорить то? Ни у одного, ни у другого нет подходящих слов, чтоб спросить хоть что-нибудь. - Скажешь, что случилось? - очкастый подаëт голос спустя пару минут молчания. В ответ лишь молчание, но длится оно не так долго. - Лили... Лили беременна, - старший слышит тихий всхлип, который исходит от собеседника, - Отец сказал ей, что либо она делает аборт, либо уезжает. Она... решила уехать. Она бросила меня... Из изумрудных глаз снова хлынули солëные хрусталики. Егору стыдно ныть перед брюнетом, но остановится не может. Если он не выговорится сейчас, то его разорвëт изнутри. - Значит, она решила, что так будет правильнее. Для неë и для ребëнка. Вряд ли ты уже сможешь что-то сделать. - очкастого тошнит от своих слов, но он лишь осторожно поправляет очки дрожащими руками. - Я тебя позвал, чтоб ты помог, а не чтоб хуже делал. - тихо шепчет Линч, захлëбываясь в плаче. Джон без понятия, что ему делать, поэтому говорит первое, что приходит на ум. - Я никогда тебя не брошу. Обещаю. - смотрит прямо перед собой, в соседний дом, - Так легче? - Нет, Джон, так не легче. Нихуя не легче! - поворачивает голову в сторону брюнета, желая поймать его взгляд, что у него прекрасно получается, - Как я могу верить тебе, если даже родная сестра кинула меня? Как я вообще смогу кому-то теперь верить? А вдруг, и ты уйдëшь? Джон, пойми я... Наверное, Джон сейчас совершает самую глупую, абсурдную, нелепую и ужасную ошибку в своей жизни, о которой будет жалеть каждый божий день. Однако, он так сильно хочется совершить еë именно сейчас. Плевать. На все жалобы зеленоглазого, очкастый медленно наклоняется к чужому лицу. Их губы осторожно соприкасаются, от чего Егора пробивает на сильную дрожь, однако, он не двигается. Джон не имеет и малейшего желание смотреть сейчас в зелëные глаза, потому просто закрывает свои. Они сидят неподвижно ещë несколько секунд, пока Джон сам не отстраняется. Пальцем стирает дорожки слëз с холодного лица напротив. Его радости сейчас нет предела, но он лишь легонько улыбается, кладя руки на холодную скамейку. - Джон?... - либо Линчу мозги отморозило, либо доходит до него долго, но произошедшее осознаëт только сейчас, с непониманием прожигая своего аппонента. - Просто забудь об этом, ладно? - резко встаëт с деревянной лавочки, смотря в небо, - Иди домой, Егор. Уходит. Он уходит. Оставляет Егора совсем одного со всем этим. Забыть это? Да как такое вообще забудешь! А что это вообще было? Джон просто поцеловал его? Что происходит? - Джон, стой! - кидается за ним, бежит на ватных ногах. Догоняет, хватая за руку. - Куда ты уходишь?! Обещал ведь, что не бросишь, а сейчас что делаешь?! - из последних сил кричит брюнет. - А я никогда не умел держать обещания. - тихо говорит Джон, даже не разворачиваясь к младшему, - Холодно, иди домой. Вырывает руку из хватки и быстрым шагом отдаляется дальше. Егор оседает на землю, хватаясь руками за голову. - Шапку не забрал, идиот...